Крупье раздал карты на два бокса.
Ну, посмотрим, что выкинет нам её величество фортуна, медленно раздвигая карты, проговорил господин с сигарой. Две пары! Прекрасно, пусть будет игра.
Майкл сидел, боясь прикоснуться к картам.
Вскрывайте, или вы предпочитаете играть втёмную?
Нет, сэр, я, пожалуй, посмотрю, ответил Майкл и на манер своего неожиданного благодетеля стал тянуть карты.
Сердце бешено колотилось. Тройка треф Тройка бубенТройка пик Двойка пик Следующей картой была четвёрка треф.
Сэр, мне необходимо поменять карту, хриплым голосом сказал Майкл.
Да вы, я вижу, разбираетесь в игре. Смените ему карту, восхищённо воскликнул граф.
Крупье сдал другую карту.
Двойка бубен Двойка бубен! Джозеф, мой дорогой Джозеф, ты помнишь о своём друге! У меня Фулл Хаус, сэр! Майкл ликовал. У крупье была пара валетов.
Браво, мой друг. Этот юноша будущий король покера, похлопывая Майкла по плечу, восторгался Разумовский, искренне обрадовавшийся выпавшей у Майкла комбинации, Ты только что выиграл три с половиной тысячи долларов, партнёр. О каком Джозефе ты говорил?
О моём друге, ответил Майкл.
Ваш выигрыш сэр, протянул крупье, пододвигая выигранные фишки к боксу Майкла.
Ну что же, я отдам тебе, как моему партнёру половину выигрыша, а это немалая сумма Майкл. Тысяча семьсот пятьдесят долларов. Обналичьте эти фишки, распорядился Разумовский.
Вот твоя доля партнёр.
С этими словами граф подвинул Майклу пачку купюр. Кто твои родители? Я позабочусь о них и возьму тебя с собой, ты сама удача.
Боюсь, это невозможно, сэр. Мой отец богатый человек, если он узнает, что я был в казино, мне не поздоровится. Я отправлен в город по делу.
Ты очень везучий игрок Майкл. Очень жаль, что ты не сможешь составить мне компанию. Я счастлив нашему знакомству и буду несказанно рад встретить тебя ещё раз. Здесь я проездом, но, если когда-нибудь окажешься в моих краях, обязательно разыщи меня, джентльмен протянул Майклу маленькую карточку с золотыми буквами. Граф Разумовский всегда будет рад встрече с Майклом. Как твоя фамилия, если, конечно, это не секрет?
Эпштейн, Майкл Эпштейн, представился юноша.
Желаю тебе удачи, Майкл Эпштейн.
Спасибо, сэр. Я тоже желаю вам удачи, с этими словами Майкл выбежал из казино.
Внутри всё клокотало. Тысяча семьсот пятьдесят долларов. Такие деньги он видел только в руках отца. Целое состояние. Этот выигрыш окончательно уверил Майкла в магических свойствах карт. Он видел во сне события, происходящие пару сотен лет назад, а может и больше. Никакие совпадения не имели здравого объяснения, и Майкл решил, что это знак судьбы. С такими мыслями он подошёл к банку, где его уже дожидался Сентин.
Я уже начал волноваться.
Я заходил в гости к мечте, загадочно улыбаясь, сказал Майкл и вошел в банк.
Мистер Гифорд, мужчина средних лет, небольшого роста и в больших очках с черной оправой и сильно увеличивающими линзами, отчего глаза казались огромными, а всё остальное в его внешности, уже не имело значения.
Мистер Эпштейн? поинтересовался ленивец (так его назвал Майкл из-за внешнего сходства со смешным зверьком). Звонил ваш отец. Он был удивлен вашим отсутствием и просил срочно связаться с ним по прибытии.
Майкл, предчувствуя бурю, набрал номер своего домашнего телефона.
Где тебя носит, что за непонятные исчезновения? Отдай документы и поживей возвращайся, отец повесил трубку.
Вам придётся подождать ещё полчаса, мистер Эпштейн, я подготовлю необходимые бумаги, учтиво проговорил банкир, стоявший рядом и, как показалось Майклу, получавший удовольствие от того, как «мистер Эпштейн» покраснел, услышав голос отца.
Юноша устроился в кресле и мысленно вернулся к приятным минутам, пережитым полчаса назад. Он достал визитную карточку, где было написано « Граф Эммануил Разумовский». Замысловатый рисунок высвечивался в глубине лощеной бумаги. По всей видимости, фамильный герб, подумал юноша, разглядывая зашифрованный вензель, на котором была изображена роза ветров с пятью перекрещенными мечами. В центре был изображено, что-то напоминающее открытый глаз. От этого знака веяло мистикой, но чему удивляться, когда события вокруг него не иначе как мистическими не назовёшь.
Через полчаса мистер Гифорд передал ему документы, и Майкл вышел из банка.
Почему ты не сказал, что машина сломалась? хмуро спросил он водителя.
Прости меня. Честно сказать, я испугался. Ты знаешь, твой отец может меня уволить. Как я буду кормить мою маленькую Луизу? в голосе Сентина появились тревожные нотки.
Ладно, старина Сентин, от меня не убудет, а твоя красавица Луиза уже через пару лет выйдет замуж за богатого жениха. Тебе будет ни к чему думать о старости, ибо капитал жениха её обеспечит дружески хлопая водителя по плечу, смягчился юноша.
Он знал Сентина с малых лет, когда тот работал ещё у его деда Сандерса, и никогда не видел от него ничего плохого, зато видел, как строг к нему отец, отчего водитель его панически боялся. Жена Сентина, родившая ему дочь, умерла вскоре после родов, и уже шестнадцать лет он воспитывал девочку один. «Дам ему сто долларов. Это его наверняка шокирует, зато он сможет купить подарок своей дочери, а если он спросит откуда у меня такие деньги?», рассуждал про себя Майкл, «а если скажу, как есть? Не поверит, конечно не поверит, в моём возрасте в казино не то чтобы играть, а даже заходить не дают. Скажу нашёл в одной из книг в библиотеке. А что это неплохой вариант, книги из библиотеки принадлежали богатому человеку, и подобный тайник имеет право на существование. И даже отцу можно преподнести такую версию, появления неожиданного капитала.
Сентин, ты умеешь хранить тайны? Если я доверю тебе кое-что сокровенное? спросил он, заглядывая водителю в глаза.
Вы для меня вторая семья. Я знаю тебя с самого твоего рождения Майкл. Как можно предать людей, которых любишь, и среди которых живёшь? с искренней горечью в голосе ответил Сентин.
Возьми, это для твоей Луизы, с этими словами Майкл протянул водителю сто долларовую купюру.
Ты кого-то обворовал? встревожился Сентин.
Нет, Сентин это её величество фортуна, перефразировал юноша слова, услышанные в казино. я как ты знаешь занимаюсь наведением порядка в библиотеке, и вот в одной из книг, находилось несколько купюр. Хочу поделиться с тобой этой радостью. Одну из них я вручаю тебе, как моему доброму другу . Пусть это будет подарком твоей Луизе, Майкл сунул деньги в нагрудный карман водителю, не подозревая, какого искренне преданного человека он обрёл в эту минуту.
Спасибо, мистер Эпштейн. Мне никто и никогда не делал таких подарков, на глаза водителю навернулись слёзы.
Спасибо тебе, Сентин, что ты есть у нас, ответил Майкл, уткнувшись головой ему в плечо.
Всю дорогу они ехали молча. Каждый думал о своём. Сентин удивлялся, как просто мальчик подарил ему сто долларов. Хозяин не терпит незаслуженных щедрот. Он всегда и в одно время платит, но в подобной расточительности замечен не был. Ричард уверенно управлял своей маленькой, но очень прогрессивной империей, и заставлял каждого уважать зарабатываемые деньги. «Капитал, любил цитировать своего тестя мистера Сандерса Ричард, не терпит расточительности, и непродуманных вложений. Легче его получить, нежели стабильно сохранять».
«Да, мистер Эпштеин, размышлял Сэнтин, очень грамотный хозяин, имеющий такого золотого сердцем ребёнка, хотя и Эдвард добрый малый, а вот Рэм это копия отца. Доброго слова никогда от него не услышишь. От этого щедрот не дождёшься, скорее отнимет, чем подарит. Хотя по хватке он братьев обскакал, и хозяин не замечает, какого хитреца вырастил. А может и замечает, но пока наблюдает за его действиями?»
Майкл думал о Джозефе. О неожиданной, но такой желанной раздаче за игровым столом казино. О мистическом пребывании в этом месте графа Разумовского, исполняющего его мечту. Баснословный выигрыш, и всё это они, карты. «Джозеф, мой дорогой друг Джозеф. Как же мне понять, где и когда ты будешь снится?»
По приезду домой он попрощался с Сэнти, взяв с того клятву о молчании, и прибежав на чердак начал раскладывать карты, пытаясь определить, кем бы мог быть маркиз Лотти, описываемый в книге если бы существовал. А ведь если существует маркиз Лотти значит, существует и Сэмуил Хэмпфил. Он достал схему и вписал их имена со знаком вопроса в клетки схемы. Маркиза Лотти он сделал бубновым валетом, а Сэмуила бубновой десяткой.
В дверях комнаты показалась голова Рэма.
Чем занимается мой младший брат? поинтересовался он, проходя в чердачную комнату.
Так, карты раскладываю, пожал плечами Майкл.
Дались тебе эти карты. Лучше читай глупые пиратские саги, с этими словами Рэм бросил на кровать книгу.
Я же спрашивал тебя про нее! воскликнул Майкл.
Откуда мне знать, какую книгу ты имеешь в виду? сделал удивленный вид Рэм.
Всё ты знал, Рэм, и специально её забрал, и откуда в тебе эти мелко-пакостные желания?
Это ты кого пакостником называешь? вскипел средний брат.
Не надо грудь колесом надувать Рэм, взял бы сознался. Нет ты ещё и права качать пытаешься, не боюсь я тебе понял? огрызнулся Майкл, и нечего на моем чердаке делать. Иди в свою мастерскую и командуй там. Отец каждому отдал то что просили.
Червяк книжный, брезгливо бросил Рэм, и стал спускаться по лестнице.
Если выбирать между книгами и братом, я бы выбрал книги, крикнул ему в след Майкл, но тот уже не слышал.
Майкл немного успокоившись, забрался на мягкий тюфяк, и открыл книгу.
Он помнил каждую мелочь происходящих событий, и с первых слов погрузился в вековые глубины романа.
Глава V
БЕРЕГОВОЕ БРАТСТВО
Измученный, умирая от жажды, Сэмуил после трёх дней морских скитаний, выбрался на берег и упал на песок. Немного передохнув, он пошёл на поиски пресной воды вглубь острова.
Растительность была настолько густой, что пробираться сквозь неё было очень трудно. Лианы, кустарники и ветви деревьев переплетались так, что по ним можно было без труда забраться на вершины высоких пальм, как по канатной лестнице, но пройти в глубь леса было невозможно. После очередной попытки, окончательно выбившись из сил, Сэмуил решил пойти берегом. Пройдя больше двух километров, он услышал шум падающей воды. «Водопад!» мелькнуло в сознании, и, собрав последние силы, он пошёл на звук. Жадно припав пересохшими губами к потокам живительной влаги, Сэмуил пил и не мог напиться. Потом долго сидел под прохладными струями воды, смывая с себя въевшуюся в кожу морскую соль. На остров медленно надвигались сумерки. Воду он нашёл и это было главное, но найти что-то съестное в темноте невозможно, и пришло время подумать о ночлеге. Пройдя около километра, до него донеслись звуки, похожие на стук топора.
Сэмуил прислушался. Действительно, где-то рубили дерево. С кошачьей осторожностью, дабы не быть услышанным, он стал забираться на пальму, пытаясь рассмотреть то место, откуда доносились звуки топора.
Сквозь листву стала видна поляна, освещённая костром, и несколько человек, сидевших вокруг огня.
Какое наслаждение не чувствовать качки и провести ночь на земле. Вряд ли это может понять человек, не находившийся в море по нескольку месяцев, говорил один из сидевших.
Я в море уже двадцать лет и раньше, сходя на берег, из всех земных наслаждений предпочитал горячее тело портовой шлюхи. А сейчас предпочитаю компанию хорошего рома и хруст поросячьей корочки, низкий голос принадлежал человеку, выделявшемуся атлетическим телосложением.
А я бы с великим удовольствием зарылся носом в душистые волосы пышнотелой красотки, сказал человек маленького роста, но довольно крепкого телосложения.
Могу предложить твоему носу сиськи местной обезьяны. Волосы там тоже есть, разве что с запахом подкачало, сказал здоровяк, и все разразились громким хохотом.
Э-эх! произнёс невысокий коренастый матрос. Вам не понять Карамо. Кто из вас знает, сколько по свету бродит ваших детей? А Карамо, каждого своего знает по имени, вот это и есть зачатие рода.
Всем своим видом этот моряк напоминал маленький кряжистый дубок. В нём чувствовалась некая природная сила, и её присутствие прослеживалось в том, как он твёрдо стоял на земле, словно врастая корнями.
Кончай врать, Карамо, что это все твои дети, когда успеваешь? Если только во сне зачал кого-то? произнёс здоровяк, и сидящие опять хором захохотали.
Сэмуил, убедившись, что это моряки, решил покинуть своё убежище и вышел к костру. Моряки вскочили и похватав оружие, насторожились.
Ты кто такой? спросил здоровяк. Как сюда попал?
Мой корабль во время шторма разбило о рифы. Похоже, что в живых остался только я.
Как назывался твой корабль? спросил здоровяк.
«Северная звезда», но раньше я ходил на «Аполло».
Капитана «Аполло» звали Мэтью Брю?
Да, успел ответить Сэмуил, прежде чем силы покинули его.
Я знал этого капитана, хороший был малый, сказал здоровяк. Тащите парнишку поближе к костру.
Несчастного положили на пальмовые листья у костра.
Хватит болтать, набираем воду и на корабль, распорядился здоровяк.
Очнулся Хэмпфил уже лежа на палубе. Ветер раздувал паруса, и корабль нёсся по волнам со скоростью, видеть которую Сэмуилу еще не доводилось. С мостика доносились голоса:
Кого вы притащили? Этот малый похоже долго не протянет, скажи пусть долговязый его осмотрит, если выживет в команду, а нет на корм акулам.
Нет капитан, в этом малом сила есть, просто в море три дня болтался. Говорит с «Северной звезды» выпал. Вроде как один из команды выжил, а по нашему кодексу последний выживший счастливчик, так что быть ему достойным членом нашего братства.
Этот голос он помнил, кажется принадлежал тому здоровяку. Зацепившись за снасть он поднялся, и на ватных ногах прошел вдоль борта, остановившись в нескольких метрах от здоровяка.
Капитан сказал, что не будет тебя кормить, если не будешь работать. Выбирай: или ты забудешь о своей слабости, и найдёшь в себе силы, или пойдёшь кормить акул, они любят свеженькое мясо. И пусть меня разразит гром, если я не Гром, захохотал здоровяк.
Голод туманил сознание несчастного, но просить еду после сказанного было равносильно тому, что просить палача отряхнуть верёвку от пыли перед казнью. Но тут здоровяк неожиданно крикнул:
Где эта кухонная крыса? Скажите, чтобы накормил парня, да поживей.
Из дверей камбуза высунулась чёрная голова:
Кого здесь надо накормить? и, увидев Сэмуила, кок махнул ему рукой.
После съеденной миски густого овощного рагу с кусками вяленой солонины Сэмуил уснул, на отведённом ему месте, а когда проснулся, была уже глубокая ночь. Поднявшись на палубу он несколько минут наслаждался свежим ветром, и услышал окрик за спиной.
Ну что, очухался? Поднимайся ко мне.
Здоровяк стоял за штурвалом, и махал ему.
Сэмуил поднялся на мостик.
Как тебя звать?
Сэмуил.
Значит, Сэм. А меня все зовут Гром, протянул руку здоровяк. Капитан поставил тебе на паруса, а потом посмотрим, что ты за птица.
Как называется ваш корабль и куда вы идёте?
Наш корабль назван в честь бога морей «Посейдон», но мы никуда не идём. Мы ищем встречи с какой-нибудь посудиной, набитой разным барахлом, разразился смехом здоровяк, а потом громко добавил, посматривая на Карамо, стоящего у пушки:
Когда у Карамо есть деньги, он покупает пышку, а когда денег у Карамо нет, он теребит шишку. Или во сне ощупывает спящего соседа, рискуя быть убитым, и все, кто был на палубе, закатились смехом, а Карамо дал залп, который дважды откликнулся эхом в гротах скалистого острова по правому борту судна. В воздух взлетели стаи потревоженных птиц.