Что дальше? спросил мужик, стоявший рядом с Аглаей, голый по пояс.
А дальше действуем по ситуации. Идём под землю, вперёд идти не вариант. Нас хватятся только через пару часов, большего у нас нет. Кто-нибудь вообще в курсе, где мы находимся?
В Альхене.
Мои самые опасные подозрения подтвердились, это крах, и назад пути уже нет. Альхен город рабов, здесь самый большой невольничий рынок, во всём этом грёбанном мире. И прорваться будет ой как тяжело, я боюсь, мы даже из рудников не выберемся. Да и идти, не зная куда, без провизии тоже было самоубийство, и захватить эти рудники сейчас, зная где мы, будет тяжело. Я не знаю точное количество противников, ведь если бы это был Вассаат, то с наёмниками было бы намного легче. Ведь там не такие большие рудники.
Вот, приехали, первый прокол в моём плане, и что делать дальше? Размер опасности я даже представить не могу. И как управлять освобождёнными? Ладно если их пара тысяч, а если их десятки тысяч?
Хотя какая разница, сдохнуть сейчас или попозже. Начинаем операцию самоубийство, папа назвал бы меня идиоткой.
Мы захватим для начала рудники, разделяемся на сектора, нам нужна зачистка и подмога. Убираем охрану, да, знаем, идти на магов это самоубийство, но другого выхода нет. Половину освобождённых отправлять к нам, вторая половина идёт с вами.
У нас есть маги, и есть ключи от их ошейников, обрадовала Аглая.
Я выдохнула с облегчением.
Хорошо, разделитесь на команды, в каждой должен быть маг. Никому не давать сбежать, и всем сохранять спокойствие. Всем всё ясно?
Обвела всю честную компанию тяжёлым взглядом, как папа учил, нужно показать свою внутреннюю силу. Иначе, никак.
Конечно, подчиняться женщине это последнее, чего мне хотелось, но зуб даю, ты знаешь, о чём мелешь, проговорил здоровяк, обнимая какую-то девушку, они раньше не подавали виду, не показывали своих чувств.
За дело, рявкнула Аглая так, что я вздрогнула.
Четверо сформировали группу и пошли к другим секциям, мы же вшестером, окинули друг друга оценивающим взглядом. Мы развернулись и пошли ко входу в подземный городок.
Мои руки тряслись, мне никогда не было так страшно. Шансов выжить один на сотни, но я не останусь в роли рабыни. Тем более, я больше не одна в этом мире.
Вход мы почистили без проблем, чистое везение, которому я благодарна. Их было всего двое, и то один спал, и это была его роковая ошибка. Да, это убийство, кровь, но мы будем идти до конца.
Дальше мы наткнулись на клетку, освободили находившихся в ней людей, но только двое были в состоянии нам помочь.
К нам подлетела рыжеволосая кудрявая девушка, которая была среди освобождённых из камеры.
Я маг разума, могу пройти вперёд и нейтрализовать десяток другой стражи. Если снимите ошейник.
Нет, иди наверх, отрезала я.
Не хватало ещё рисковать людьми.
Но я хочу помочь, не отставала та.
Иди наверх, помоги остальным, там тоже нужна помощь, уже более резко ответила я. Мы сами справимся.
Хорошо. Я, Алала, внезапно представилась она.
Амирана, ответила я.
Следом мы подошли к столовой по-нашему, а здесь её называли харчевней. Там было почти двадцать наёмников, один был пьян в хлам, а ведь ещё только утро. У нас всего одна магиня, спасённая из клетки, а у наёмников их тут трое, и один из них вроде как понял, что что-то не так. Но почему-то не подаёт виду.
Ко мне подошёл второй освобождённый, его настрой меня чуть-чуть испугал.
Сними с меня шейные оковы, и я с ними разберусь, глядя мне прямо в глаза сказал он.
Не много ли он на себя берёт?
Парень был необычайно красив, рыжий с красными глазками и очень мужественным лицом. Но, понимая, где я нахожусь, красные глаза меня не сильно удивили.
Хорошо. Как твоё имя?
Алоэй, его голос бархатный и словно обволакивающий.
Через пять минут дрожащими руками еле как подобрала ключ и освободила нового знакомого от ошейника. Парню на вид было около двадцати трёх лет, но из-за глаз он казался старше, в них будто ответ на любой вопрос найти можно. Особенно меня поразила его стойкость и спокойствие, в такой стрессовой ситуации и смертельной опасности это многого стоило.
Но уже через несколько минут я стала его бояться больше всех наёмников, вместе взятых, на этих чёртовых рудниках. Он вошёл в харчевню, вскинул руки и сжёг всех к чертям, дотла. Охренеть, что, вашу грёбанную жизнь, это было?
Ну, прям человек-факел. Но когда я отошла от первого шока, меня обуял гнев, а не благодарность.
Ты не мог поаккуратнее? Тебя в детстве головой роняли об пол? Ты зачем еду сжёг? У нас несколько тысяч человек и их всех кормить нужно. У нас каждый кусок хлеба на счету, или не от наёмников и работы, а от голода решили умереть?
На меня все посмотрели, как на умалишённую, а потом отошли от меня аж на метр, походу давая меня сжечь.
Но мне кажется, что им это не поможет.
Извини, не успел подумать, ухмыльнулся уголком губ Алоэй и посмотрел на меня с интересом.
Все выдохнули с облегчением и очень громко. Алоэй же на это лишь поиграл мышцами, какого чёрта все мужчины ходят с голым торсом.
Так. Продолжаем зачистку территории, решила напомнить всем о том, что мы здесь не на прогулке. Алоэй, ты идёшь один, только прошу аккуратнее, нашим жопу не подпали. Я иду с остальными, всем быть аккуратнее, если схватят, живыми не сдаёмся, всё равно убьют за своих. А ещё лучше, мразей вместе с собой забираем. О раненных заботимся, с ними людей оставляем, желательно с теми, кто может помочь. Сверху идёт подмога, мы не одни.
Мы выдвинулись дальше. Алоэй пошёл вправо, мы влево. Дальше всё шло как по маслу, к нам, как по часам, через каждые двадцать минут присоединялись освобождённые сверху.
Следующие десять часов шла ожесточённая бойня, и рудники перешли под наш контроль. Не зная кому говорить спасибо, я просто сползла по стеночке и разревелась, навзрыд. В живых мы оставили только троих, и я лично мутузила того, кто изнасиловал Амирану. Отца моего теперь уже ребёнка.
Говорить они не хотели, и мне пришлось ненадолго стать такой, как они. Я вспомнила все жестокие пытки, что применяли они на Амиране и других. К концу допроса на них не было живого места, а вся моя одежда была пропитана кровью.
Говори, сука. Ну как тебе на моём месте? Говори, пока я ещё добрая, чуть ли не рычала я.
За добытой рудой, говорил он надрывным голосом, прибывают раз в седмицу.
Это неделя по-нашему, у нас всего пять дней, точнее кругов солнца по-здешнему. И нужно подготовиться к встрече, у меня нет шанса облажаться, а для этого нужна информация.
Говори ещё, мне этого мало.
Новых рабов всегда привозят в разное время, хоть сейчас могут нанести визит, и вам всем крышка. У хозяина этих рудников головорезов столько, что вас в пыль сотрут, ухмыльнулся он.
И получил удар кулаком в челюсть.
Когда поступает провизия?
Харчи и вода поступают раз в седмицу, происходит обмен, харчи на руду.
Это всё, что я смогла узнать, и с этой скудной информацией я выступила на общем собрании в столовой. Все, кто умели лечить или хоть немного в этом разбирались, лечили раненных или пострадавших. Во время работ ни с кем из нас не церемонились, многие были при смерти. Из освобождённых тридцать человек погибли, и сотня были ранены.
Я же сейчас собиралась вместе с оставшимися составить план дальнейших действий, вооружить, расставить караул и заняться распределением воды и еды на всех.
А кто бабу поставил главной? возмутился один мужик из толпы.
Да как они меня уже достали, я на нервах и не спала уже более тридцати часов. Как и все собравшиеся.
А тот, кто возмущается, почему сам не начал бунт? Его начала, как ты выразился, «баба» и, заметь, без единой потери в очистке под землёй, вступилась за меня Аглая.
Хватит, рявкнула я, во-первых, нам всем нужно отмыться, во-вторых, нормально поесть и выспаться. В-третьих, разделиться на группы, кто будет дежурить ночью, а кто днём. В-четвёртых, правильно распределить оружие, только тем, кто не может за себя постоять, не выдавать, а только тем, кто им владеет идеально, с них снять тяжёлую работу, они наша защита. Алоэй не сможет нам помочь несколько дней, он истощён. Следом снимаем одежду с головорезов, стираем и раздаём нуждающимся, ходить нагим очень тяжело. За харчи отвечает команда Аглаи, маги помогают лекарям, кроме боевых, вы восстанавливаетесь. Все поддерживаем друг друга, иначе сдохнем, здесь нас уничтожат сразу. Ещё нам нужно средство передвижения и понимать, в какую сторону двигаться, здесь мы надолго не задержимся. Всем всё ясно? А тот, кто хочет на моё место и всё это организовать, прошу, мне же легче.
Вокруг, как я и ожидала, настала тишина. Молча встала и вышла, мне хотелось поскорее в купальню и отдохнуть. Из двадцати больших лоханей была свободна лишь одна, ей я и воспользовалась.
Вода была комнатной температуры, да, не вау, но хоть что-то. Ко мне подошёл человек-факел, что ходил хвостиком.
Давай, я согрею тебе воду.
А почему только мне? Не нужно. Помоги остальным, особенно лекарям нужна горячая вода.
Помогу, если примешь мою помощь. А так, на остальных мне плевать.
Я только кивнула, сил уже не осталось.
Все мылись в одном месте и мужчины, и женщины, а вот меня закрыл какой-то перегородкой Алоэй. Меня настораживала его навязчивая забота. При этом он не подкатывал, что и странно.
Спасибо, Алоэй. Но помоги лучше другим, я не беспомощная.
Ты спасла меня, точнее, нас всех. Я теперь буду служить тебе, пока не перестану дышать, а случится это не скоро.
Твою же душу, Алоэй. Только этого мне не хватало. Что он несёт? Может ему врача организовать? Из плена в плен он серьёзно?
Отстань от меня, сказала я с раздражением, глядя на него.
Слушаюсь.
Ты меня не понял. Ты никому и ничем больше не обязан.
Вот это уже не тебе решать, он сказал это каким-то сбившимся голосом.
На данный момент мне было совершенно на всё плевать. Я наконец-то чистая, да, без мыла пришлось отмываться, но это больше, чем могло быть. Помывка раз в месяц это караул.
Когда я переоделась в чистую одежду одного из стражей, чуть в ладоши от счастья не захлопала, как ребёнок, ей богу, эмоции переполняли. И в хорошем настроении, но дико уставшая, шла в свою камеру, где меня ждал очередной сюрприз. Там был Алоэй, и расстеленный на полу тюфяк со сложенной тряпкой вместо подушки и плед из жёсткой пряжи, что заменял одеяло.
Ложись, отдохни, он сделал приглашающий жест.
А ты что тут забыл?
Я буду тебя охранять. Я же сказал, что отныне буду служить тебе.
Покинь мою камеру.
И он, аллилуйя, не став спорить, вышел и оставил меня одну. Я же упала замертво, усталость разлилась свинцом по всему телу.
Ночью мне снился дом, уютный, родной и тёплый. Мама и папа, у них всё хорошо. Меня там словно и не существовало, им хорошо и сладко вместе. Меня почему-то укололо ревностью, ведь я по ним дико скучала. Там жизнь идёт без меня. Да, это эгоистично, но вот так человеческая суть устроена.
Глава 5.
«Наполеоновские планы»
Через два дня к нам прибыла ещё сотня рабов, и их сопровождение было неслабым пятнадцать стражей и два мага.
Теперь нас стало двадцать тысяч сто сорок девять человек, включая меня. Почти армия, если не брать в расчёт, что половина не сможет за себя постоять. Туда же входят более сотни больных и раненных, но радует, что всех мы смогли спасти.
Мы ждали только обозы с верблюдами и были готовы отправиться во дворец визиря Альхена и захватить его. Да, вот такой бред пришёл в мою голову, и это страшно. Во-во, на меня все смотрели, как на смурфика, так, словно мне нужно в дурку и пройти долгосрочное лечение.
Но я знала, что здесь мы долго не продержимся, да и мне рожать через полгода. После первого же пропавшего обоза нам всем полный крах, нас убьют без разбора, им будет уже плевать на выгоду.
Я всё время прорабатывала план. Во-первых, до городских ворот Альхена три с половиной оборота солнца. И если бы к нам не пожаловали с новой партией рабов (уже освобождённых), у нас бы не хватило для всех боевиков места в повозках. Нас много, а обозов мало. В этом мире использовали для передвижения животных, в нашем случае верблюдов с повозками.
Многие отказались идти на захват дворца, точнее города, а тех, кто не может держать в руках оружие, я даже не рассматривала. Вести людей на бойню не входило в мои планы.
На весь путь я рассчитала провиант, да, невероятно скудный, но иначе никак, придётся потерпеть, здесь и не через такое проходили.
Дальше мы все будем действовать вслепую, по мере поступления проблем. Ну что, кто не рискует, тот не пьёт шампанского.
И вот настал день икс. Мы сидели в засаде, к воротам двигалась вереница обозов с большим опозданием. Это заставило нас ух как понервничать, у меня уже начал дёргаться глаз.
И по закону подлости, всё пошло не по плану. Жизнь любит меня «порадовать», но это было понятно, ведь я человек, которого возможно убила ветрянка.
Наёмников было больше, чем мы предполагали, точнее, мы полагались на неправильную информацию. Нам подложили жирную свинью. Наёмников была сотня и половина из них маги, вашу ж душу.
Хотя, я сама бы могла додуматься до того, что перевозить столько золота, драгоценных камней и редкой руды, дело небезопасное.
В итоге с нашей стороны было тридцать человек потери, плюс более сорока раненных, ночью погибнет ещё десять. У одного из освобождённых съедет крыша, и он начнёт убивать своих.
Наших вышло всего три сотни, остальные ждали за воротами. Это была гарантия для других, что, если мы не сможем, у них будет защита. И добить пришедших в гости будет намного проще, там остались и маги.
Но скажу, если бы не снова Алоэй, который упал без сознания после спасения наших геройских, но очень тупых задниц, мы бы сами себя положили, благодаря объединению трёх магов разума, которые сводили нас с ума.
Но если бы Алоэй не увидел, что меня ранили, то не стал бы пыхать огнём, он и без этого был искусным воином. Я проигрывала в неравной схватке, но меня всего лишь поранили ножом, после чего Алоэй сжег оставшихся в живых противников. А царапину на предплечье просто промыли, зашили и перебинтовали, я даже боли не чувствовала.
Мы хотели отдохнуть прежде, чем идти в весёлое путешествие, но этого нам не удалось сделать. Ночью раздался крик боли, от которого у меня свело зубы. Столько крови, это было ожидаемо, точнее неудивительно, в таких условиях невозможно не свихнуться. У многих из силовых, что на страже, и то подтекает крыша.
Эта поехавшая жертва обстоятельств тихо убивал, пока все спали, с особой жестокостью, даже двух женщин не пожалел. Герх, один их тех, кто взял на себя управление, просто перерезал ему горло.
Утром все дёрганные, злые и безумно уставшие, двинулись в путь, и почти налегке, у каждого был свой личный тюк, в котором было всего по фляжке воды и три корки лепёшки.
Пять тысяч человек остались на рудниках, ждут наших обозов и переправки в город. Около двух тысяч ушли, да, так много, тупоголовые, сдохнут и далеко не уйдут. Но я им не мама. Многие из освобождённых распихали себе золото и драгоценные камни по карманам и ушли ещё ночью, боясь народу смотреть в глаза.
Остальные двинулись в путь, благо, что на рудниках тоже были средства передвижения. Ещё мы сколотили дополнительные повозки, в каждую помещалось по двадцать человек. Отправляться было решено тремя партиями, чтобы не насторожить чуваков, что будут стоять на воротах. Третья группа пошла вообще пешим ходом, вторая на тележках, и каких-то странных животных, похожих на быков, вот только белоснежных и без рогов.
Мы двинулись первыми, верхом были только мужчины, в форме наёмников. Было максимально тяжело преодолеть этот путь, мы словно селёдки лежали друг на друге. Автобус в час пик показался мне сказкой. Но все понимали, это необходимость, и никто даже вида не подавал.
Останавливались всего два раза, и вонь оставляли такую, что жесть, а как вы хотели, три с половиной тысячи человек хотят по нужде.
Обозы были накрыты серой тканью, под чёрной, мы бы не выжили под палящим солнцем. Выдыхали все только ночью и старались как можно больше спать. Время казалось резиной, минуты проходили, как одна за десять, и мы все молились.
И вот день ночь день ночь день ночь день вдох выдох вдох выдох вдох выдох вдох
Все молились, чтобы быстрее добраться до места, а когда добрались, все напряглись. Ещё бы, мы все в шаге от смерти, в шаге от безумного поступка. От самоубийства. Жизнь, а не выживание, какая разница сдохнуть где-то там или смерть на поле боя. Возможно, если умру, вернусь туда к маме и папе.