Но вокруг царят непривычная пустота и вакуум. Словно меня поместили в камеру с разряженным пространством. Моё сердце отогревается, когда я вижу свою лучшую подругу, которая, не отрываясь от своего телефона, бормочет:
Сегодня решила пораньше? Как тебя твой папик только отпустил, с насмешкой спрашивает она. Хотя мы обе с ней прекрасно знаем, что мой Паша совсем не папик. По крайней мере, в общем представлении: подтянутый, спортивный и красивый. С щетиной, которая делает его похожим на хищного зверя и жёстким взглядом, которого боятся все его подчинённые. Кроме меня. Потому что только одна я знаю, каким мягким и нежным может быть этот взгляд, и только я одна знаю, как он затуманивается, когда он прижимает меня к своему животу, груди, зарывается ладонями в мои волосы, оттягивая их, и я чувствую, что он действительно любит и хочет только меня. По крайней мере, так было до вчерашнего дня.
Просто Наташка так и не привыкла к тому, что я вышла замуж, выпав из нашего вечного союза двоих. Причём за взрослого мужчину, который годится мне в отцы.
Если честно, я сама не успела сообразить, как это произошло со мной, потому что всю мою жизнь меня наоборот раздражали все эти молодые девки с толстенными накрашенными бровями, вечно бегающие за старыми богатыми мужиками. Или даже не очень богатыми. Я вообще никогда не понимала, как можно любить дряблое уныло тело, которое уже начинает пованивать старостью и прогорклым потом. С вялым членом, способным возбудиться только на молоденькую девчонку. Меня аж передёргивает, когда я вспоминаю обо всём об этом. Но мой Паша оказался совсем не таким. Он оказался молодым.
Слушай, ты не знаешь, где можно по-быстрому достать денег? шепчу я Наташке, и она наконец-то отрывается от своего телефона и с удивлением смотрит на меня.
А что случилось с твоим мужем? переспрашивает она. Он что, внезапно разорился?
И я сбивчиво пересказываю ей события минувшего вечера, пока она ошарашенно слушает меня.
Так в итоге ты хотя бы узнала, что произошло? опять задаёт она дурацкий вопрос.
Не говори глупостей! Конечно, нет! начинаю раздражаться я. Неужели я бы тебе об этом не рассказала в первую очередь?! Он даже не дал мне ни единого шанса спросить об этом! Просто выставил за дверь.
Охренеть! громче, чем необходимо, взвизгивает Наташка.
Девушки, может быть немного потише будете вести свою увлекательную беседу? Или вы всегда можете продолжить её за пределами аудитории, я никого не держу, слышим мы вдруг голос нашего преподавателя по мировой экономике, Булата Расимовича. Единственного, пожалуй, кого мы боимся и уважаем. Мы сразу же умолкаем, потому что никого не прельщает перспектива не сдать ему экзамен на последнем курсе.
Я утыкаюсь снова в свои конспекты: ещё не хватает плюс ко всему остаться без мужа, денег и диплома. Класс.
На перемене мы стоим в небольшом сквере через дорогу, и я смотрю, как Наташка яростно затягивается свои вейпом, видимо, обдумывая какие-то варианты. И я благодарна ей за это, потому что чувствую, что за последние двенадцать часов мои мозги превратились в вату. Я покачиваюсь, укутанная дымом с ароматом лимонного щербета, и он успокаивает меня, словно обволакивая волшебными защитными чарами.
Слушай, тебе обязательно надо с ним поговорить, вдруг изрекает Наташка первую мудрую мысль. Телефон?
Не отвечает, пожимаю я плечами.
По ходу он просто заблокировал тебя, предполагает подруга. Тут без вариантов. Тебе надо встретиться с ним лично.
А где? задаю я мучающий меня вопрос. В дом меня могут не пустить, если он приказал вышвырнуть меня на улицу.
Остаётся офис, резонно заключает Наташка. По крайней мере, не будет же он при всех сотрудниках выставлять тебя. Зачем ему публичный скандал. Ему придётся тебя принять, чтобы не разводить ненужные сплетни. Всё-таки публичный влиятельный человек, сплёвывает на землю и делает очередную затяжку подруга, и я прямо с наслаждением вдыхаю аромат её дыма.
Что с тобой? удивлённо смотрит она на меня. Ты же всегда ненавидела, когда я курю, и ныла, чтобы я пызила в сторонку.
Не знаю, стресс, наверное. Слушай, а если он так и не будет со мной дальше разговаривать? Не могу же я, в конце концов, бегать за ним до бесконечности, мне ли не знать, как бесполезно добиваться чьего-то внимания, если человек не хочет этого.
Тогда придумаем план Б, сообщает подруга. В конце концов, у тебя есть квартира. Твоя.
За которую нечем будет платить, бормочу я.
А вот это мы как раз с тобой сейчас и решим, с воодушевлением продолжает Наташка, убирая свой вейп в рюкзак. Идём! и она уверенным шагом направляется к нашему зданию-дворцу, и я послушно семеню за ней.
Мы заходим в большой холл на входе, и подруга подводит меня к стенду на стене, который, как мне всегда казалось, остался здесь ещё с советских времён. Но нет.
Вот, пожалуйста! показывает она на обклеенную объявлениями доску. Не благодари!
Что это такое? не соображаю я, что мне сейчас предложили.
Не тупи, Дина! раздражается подруга. Что с тобой вообще? Нервный ступор? Сейчас мы тебе найдём богатенького жильца, начинает она быстро просматривать объявления и фоткать их на телефон.
Какого жильца? Зачем он мне? начинает до меня доходить смысл происходящего.
У тебя же две комнаты, так? не отвлекается подруга от своего важного занятия, продолжая быстро просматривать объявления. Вот и сдашь одну. Деньги. И, опять же, вдвоём веселее! радостно потрясает она телефоном перед моим носом, и мне эта идея кажется совершенно безумной. Ещё более безумной, чем пытаться пробиться в офис моего мужа, чтобы вывести его на разговор.
После лекций я всё-таки решаюсь пробиться в офис своего мужа. На самом деле идти до него пешком от моего универа не больше пятнадцати минут, но я так привыкла везде ездить с водителем, укрытая вечной бронёй нашего авто, что чувствую себя снова первокурсницей, только недавно переехавшей в новый большой для меня город. Наша компания занимает половину старого отреставрированного особняка на Чернышевского. Мы идём по старым улицам Уфы, и я рассматриваю, как старые, ещё дореволюционные деревянные дома, перемешались на них с новыми высотными зданиями здесь же, рядом. Вся улица от моего университета напоминает картину «Московский дворик» Поленова: я заглядываю во дворы деревенских домов, заросшие высоченной лебедой, крапивой и репейником, ещё не пожелтевшей от первых осенних заморозков, и там так же бегают маленькие дети, стоят какие-то древние запорожцы рядом с водоразборными колонками, сидит в конуре пёс на цепи, как будто я сейчас перенеслась в прошлый век. Не хватает только кур и уток.
Мы с Наташей проходим пару поворотов вдоль уже сверкающей новыми застройками улицы, модного Арт-КВАДРАТА, куда я уговаривала Пашу перенести наш головной офис, тем более наша компания MASHUFA является инвестором этого проекта, и я останавливаюсь у дверей нашей штаб-квартиры.
Просто иди, как ни в чём ни бывало, подбадривает меня Наташка, и я, сделав глубокий вдох животом, как в йоге, тяну на себя тяжёлую деревянную дверь.
С независимым и гордым видом легко киваю охраннику, и прохожу через турникет. Сработала. Никто не заблокировал мне вход, и мужчина по-прежнему улыбается мне с почтительной улыбкой. Хорошо. Никаких Иванов поблизости. Осталось проехать в лифте три этажа, и я увижу Пашу. Никогда несколько метров не казались мне такими долгими и непреодолимыми, как-будто я взбираюсь на гору. Ну вот, осталась последняя преграда Лейсян. Милая девушка на ресепшн.
Добрый день, Дина Павловна, улыбается она мне.
Добрый день, Лейсян, отвечаю я. И уверенно и непринуждённо направляюсь прямо в кабинет своего мужа.
А Павла Владимировича нет, удивлённо кричит мне вдогонку девушка.
Да? А когда он будет, не говорил? уже чувствуя себе полной дурой, спрашиваю я.
Он уехал, разве вы не знали? странно смотрит на меня секретарь. Или мне это только кажется?
И надолго? спрашиваю я. Во сколько вернётся? Я подожду.
Он уехал отдыхать, отвечает Лейсян. И внимательно рассматривает меня. Павел Владимирович не сообщил, когда вернётся. Мы ожидаем его не раньше, чем через неделю, и теперь я стою посреди приёмной, не зная куда себя деть и понимая, как глупо сейчас выгляжу.
Диночка, дорогая, слышу я позади себя знакомый бархатный голос и поворачиваюсь на него с улыбкой.
Элиза!
Передо мной стоит заместитель моего мужа: хотела бы я выглядеть так через двадцать с лишним лет! Есть категории красоты, которые не поддаются возрастной оценке. И Элиза Заурбековна как раз этот вариант.
Лейсян, детка, принеси нам, кофе, пожалуйста, с мягкой кошачьей улыбкой просит она девушку, и, ласковым незаметным движением приобняв меня за талию, тянет за собой.
Что ты хочешь? Может быть, чай или сок? Ты немного бледная, с тобой всё хорошо, детка? озабоченно мурлыкает она мне на ухо.
Мне, наверное, лучше минералку, соглашаюсь я, расслабившись. Хоть один свой человек в этом офисе, где меня все ненавидят и шушукаются за спиной. Мне ли этого не знать.
Принеси ещё бутылочку Perrier, будь добра, закрывает за нами дверь в свой кабинет Элиза и приглашает меня присесть на мягкий дизайнерский диванчик.
В Пашином кабинете всё сделано в олдскульном классическом стиле: с тяжёлым тёмным деревом, кожаными креслами и золотыми рамами на стенах, а в кабинете его зама сплошные лёгкость и модерн. Коралловый, болотный и охровые оттенки в отделке, реплики картин Дэвида Хокни по стенам, тонкие ножки у стильной скандинавской мебели и много свежего воздуха и жизни. Я каждый раз словно окунаюсь в жизнерадостный уголок солнечной Франции, когда рассматриваю «Бассейн с двумя фигурами», который висит за спиной Элизы. Или даже Башкирии, если бы не эти кипарисы на заднем плане. Просто обожаю горы, как и мой муж.
И если в Пашином кабинете любой посетитель начинает чувствовать себя неуверенным, подавленным и ничтожным по сравнению с мощной доминирующей фигурой моего такого грозного для всех мужа, то здесь каждый словно окунается с головой в радость и молодость, как свежую клубничку окунают в жидкий шоколад. Поэтому я сразу поняла, кто в нашей компании плохой и хороший полицейский. Лейсян заносит наши напитки на подносе, расставляет всё на столе и уходит, бесшумно прикрыв дверь за собой, а Элиза спрашивает:
Что случилась, Дина? и я чувствую в её голосе столько тревоги и участия, что чувствую, что сейчас расплачусь.
Мне хочется рассказать ей всё, потому что я уверена, что она что-нибудь придумает. Всё решит и разрулит. Как делала это миллионы раз до этого, когда я совершала какие-то ошибки на работе. Элиза всегда прикрывала все мои косяки перед Пашей, но я даже не знаю, что случилось на этот раз. И, мне кажется, это совершенно никак не связано с работой. Поэтому я просто отвечаю:
Ничего не случилось, Элиза. Просто сегодня утром я пошла на лекции, как обычно, и была уверена, что после обеда Паша будет здесь.
Хм, а вы не виделись утром? участливо спрашивает она меня, и я рассматриваю её бесконечно длинные ноги в роскошных туфлях Jimmy Choo под столом.
Паша уехал сегодня пораньше, пожимаю я плечами. Как-будто хоть раз в жизни муж и жена не могут разминуться утром. Особенно в огромном особняке с нескольким десятком комнат.
Очень странно, бормочет Элиза, отпивая свой эспрессо из крошечной голубой чашечки, задумчиво рассматривая улицу за окном. Понимаешь, дело в том, что Паша улетел, и мы узнали об этом сегодня утром от Сергея. Я как раз хотела у тебя выяснить, куда он так внезапно решил уехать от нас.
Так ничего и не узнав, я выхожу на улицу, где уже начинает накрапывать мелкий сентябрьский дождик. Захожу в ближайшую кафешку, где меня ждёт Наташка, и рассказываю ей о моём разговоре.
Терпеть не могу эту твою Элизу Заурбековну, кривится она в ответ на мой рассказ. Шахерезада Ивановна, на фиг. Сучка драная.
Слушай, ну ты и Пашу моего терпеть не можешь, возражаю я ей.
Ну как видишь, не зря, резонно отвечает мне моя подруга, снова затягиваясь своим вейпом, и я с жадностью вдыхаю его аромат. Вишня с корицей. Просто наркотик.
Что с тобой, подруга? резко останавливается и внимательно смотрит на меня Наташа.
А что? не понимаю я, о чём она.
Ты сегодня просто весь день ходишь и куришь больше меня! Я же помню, как ты всегда ненавидела, когда дым летит в твою сторону и вечно ворчишь на меня и отходишь в сторонку. Что с тобой случилось?
Не знаю, пожимаю я плечами. А что, мне не может вдруг понравиться дышать ароматами дыма?
Может, но не так внезапно, заключает Наташка. Ты вообще в курсе, отчего у человека наступает резкая перемена во вкусе?
Да вроде чувствую себя отлично. Не думаю, что это ковид, размышляю я.
Хорошо, пойдем другим путём: когда у тебя в последний раз была менструация? берёт меня за плечи и смотрит мне в лицо подруга.
Ну вот как раз примерно месяц назад и была! вдруг вспоминаю я, что, собственно, и собиралась сообщить своему мужу накануне. Но наверное, ещё невозможно определить, беременна я или нет, разве не так?
О Боже, Дина, кто тебя воспитывал?! закатывает глаза Наташа. Тебе мама вообще рассказывала, откуда дети берутся? Книжки там полезные про секс для подростков? Тесты на беременность? Ты что, никогда не писала на полосочку? спрашивает она меня, словно это должна сделать любая девушка моего возраста. И по выражению её лица я понимаю, что да, это действительно делает любая девушка моего возраста. Кроме меня. И моя мама ничего мне не объясняла и не рассказывала. Ей вообще было не до этого. А мне было не до секса. И уж тем более не до полосочек. Пока я не встретила Пашу. Точнее, он не встретил меня.
2 Павел
Я мог бы поехать в одну из своих квартир: В Москве или Испании, или дом в Черногории. Но там всё будет мне напоминать о ней, поэтому моя умница Света нашла для меня ближайший рейс и отель на Кубе: райский уголок из рекламы шоколадки моей юности, всё ещё живущий по заветам Ильича. Услада для советского человека: роскошь пятизвёздочных отелей и жрачки all inclusive и нищета и дефицит за забором курорта. Просто идеально: сидеть на берегу Карибского моря в шезлонге с бокалом мохито в руке и ностальгировать, надрачивая на свою советскую нищую юность, где все были молодыми, нищими, добрыми и счастливыми.
Я останавливаюсь в дорогом бутик-отеле всего на несколько номеров, и практически не соприкасаюсь с остальными постояльцами: меньше всего сейчас мне хотелось бы общаться с вечно щебечущими жизнерадостными американцами, раскланиваться с молчаливыми и сдержанными европейцами или, что ещё хуже, выслушивать очередной напыщенный бред очередного вечно подшофе соотечественника. По счастью, сейчас уже схлынула волна всех этих семейных пар с кучей детей, и наступило время одиночек, таких как я.
Сама мысль о том, что я одиночка, кажется мне чужеродной. Непривычной. Хотя, если подумать, я же всегда был один. Много лет. И ничто не собиралось нарушать этот заведённый раз и навсегда порядок вещей, пока я не вернулся в свою родную Уфу и не начал, как бешеный, скупать все плохо лежащие компании, пожирая и поглощая их ненасытной утробой своего холдинга MASHUFA. Даже через столько лет она, как кровожадная Мара, не давала мне покоя, и я уверен, что никто никогда не догадался бы, что даже свою компанию я назвал в её честь: Маша.
Но тут я встретил её. Мою русалку. Дину. Сначала я даже не обратил внимания на неё: очередная офисная девочка на побегушках, таких миллионы, их лица не различить в толпе, как бы они не старались выделиться. Парадокс: чем больше они прилагают усилий, чтобы кому-то понравиться, накачивая и раздувая до гротескных размеров свои губы, груди и задницы, тем больше они сливаются в одну безликую однородную массу, в которой не за что зацепиться взгляду, как сильно бы не выпирали их сиськи и ягодицы.