Говоря о «незнании» новых учителей, Петр настаивает на том, что читатели, со своей стороны, не должны забывать о некоторых основополагающих вещах (мы еще вернемся к важности этого положения). Это исключительно кратко изложено в прекрасном отрывке 3:810. Сказанное в нем раскрывает саму суть различий между подлинно христианским мировоззрением и подделкой под него.
Ст. 8, несомненно, должен был напомнить читателям Петра Псалом 89, пронизанный болью о краткости жизни, об этом преходящем мире, который не может быть постоянным нашим домом или местом покоя для всех тех, кто обладает вечным наследием на небесах. Поколения верующих только в вечном Боге находят истинное убежище и отрадный покой. Напротив, новые учителя вполне довольствуются этим миром как своим домом и не стремятся к иному. Поэтому они не знают Господа ни в Его гневе (Пс. 89:11), ни в Его милосердии (Пс. 89:13).
Ст. 9 возносит хвалу Божественному милосердию: если Господь откладывает на время Свое пришествие, то лишь по причине долготерпения, щадя грешников. Однако новые учителя были настолько неразумны, что объясняли милость и снисхождение Бога Его бессилием или пренебрежением людьми. Они опять не поняли Бога (ср.: Исх. 34:6,7).
В ст. 10 также содержится неотразимый довод. Смысл сравнения с вором («как тать»), приведенного также и Христом, состоит в том, что грабитель появляется как раз тогда, когда никто его не ожидает! Новые же учителя были уверены, что знают, когда должно быть Второе пришествие. Именно они, а не те верующие, которые следовали правильным путем, утверждали, что Христос обещал прийти незамедлительно. Но поскольку этого не произошло, новые учителя больше уже не ожидали, что обетование исполнится. Ирония в том, что их отказ от ожидания Второго пришествия Христа как раз и является условием, которое должно предшествовать возвращению Господа. Но они не знали Господа или не принимали всерьез требования служить Ему (ср.: Лк. 12:3540).
Все вышесказанное изобличает в лжепророках как времен Петра, так и наших дней людей мира сего в отличие от подлинных христиан, отрешившихся от мира (3:1113). Это в большей степени приложимо к христианам нашего времени, когда рушатся царящие повсюду доктрины секуляризма. Отвергая трансцендентное, радикальный материализм заставляет людей искать счастья только в этом мире. Именно теперь становится все яснее, что такие поиски приводят не к обретению смысла жизни, а к крушению человеческих надежд. Если модное современное богословие последует путем секуляризма (а такая тенденция в последние годы усугубляется), то можно ожидать, что популярные проповедники станут отвергать трансцендентную природу библейской миссии и будут убеждать своих слушателей в том, что духовный голод и устремленность к небу могут быть полностью удовлетворены здесь и сейчас. В таком случае результатом будет появление церкви потребителей, ориентированной на вкусы общества потребления, и, в конце концов, полная потеря иллюзий, но не прежде, чем все вокруг затопит поток «специальных предложений» и прочих преувеличенных обещаний, которые одно за другим разочаруют и будут отринуты как не оправдавшие возлагаемых на них надежд (ср.: 2:1719).
3. Апостольские свидетельства
Что же может Петр предложить церквам в противовес влиянию повсюду раздающихся новых голосов, особенно в то время, когда его собственный голос должен вскоре умолкнуть (1:14)? Как может он помочь верующим правильно понять «великие и драгоценные обетования» Евангелия (1:4)? Ведь это нужно для того, чтобы они знали: эти обетования для них, с одной стороны, опыт, достижимый в этой жизни, а с другой обещание того, что будет с ними на новых небесах и на новой земле, обещание той славы, которую они предвкушают (3:1214). Ответ на этот вопрос возвращает нас к истокам истинного пророчества в 1:1221, возможно, величайшей драгоценности этого послания.
В 1:1215 разъясняется причина, по которой Петр пишет свое послание. Хотя это лишь небольшой отрывок, где говорится о том, как необходимо для учительского служения повторение и напоминание, он очень важен для раскрытия цели Второго послания. Здесь Петр, которому вскоре предстоит покинуть земное прибежище, передает весть, полученную им от воскресшего Господа. Таким образом, апостол предупрежден, что времени для служения у него осталось крайне мало. Петр должен принять срочные и необходимые меры, для того чтобы евангельская истина была защищена и после его ухода. По сути, церкви действительно «утверждены в настоящей истине», которую они обрели (1:12). Тем не менее распространение нового беззакония побуждает апостола, пока он еще живет с ними, постоянно напоминать им о необходимости настраивать и укреплять свой разум с позиций основных духовных истин. Его усилия направлены на то, чтобы церкви еще долго после того, как он отойдет в мир иной, продолжали жить, руководствуясь его апостольским свидетельством. Ибо если этого не произойдет, Церковь поплатится тем, что ее жизнь утратит апостольский характер.
Апостольское свидетельство в 1:1618 дает силу пророческому слову (современное описание Ветхого Завета в целом), фундаментальный авторитет которого утверждается в 1:1921. И через апостольское свидетельство, и через пророческое слово Бог говорит о «силе и пришествии Христа» (1:16), о том кульминационном дне Господнем, когда мир будет разрушен (3:1012). В этом последнем катаклизме народ Божий уцелеет, чтобы войти в свой новый вечный дом (3:13). Это страшное время суда и «погибели нечестивых человеков» (3:7) будет также временем, когда сила Божья утвердится окончательно, чтобы освободить благочестивых, сила, предвкушаемая христианами в их опыте настоящего времени, всякий раз когда они бывают освобождены от испытаний и искушений (см., напр.: 2:9; ср.: 2 Тим. 4:17,18).
Проповедуя о пришествии Христа, Который будет судить мир (ср.: Деян. 10:42), Петр рисует не вымышленную геологическую катастрофу планеты Земля, в чем могли его обвинять соперники лжеучителя (хотя сами они могли использовать любые домыслы; 2:3). Его благовестие основано на том, что он и его собратья апостолы видели (1:16) и слышали (1:18). В момент преображения они на краткий миг стали свидетелями Божественной власти Христа, так же как позже стали свидетелями Его воскресения в теле (Ин. 20:8, 18, 20, 2526). В этом уникальном историческом смысле апостолы были свидетелями величия и славы Христовой. Петр напоминает об этом своим читателям одним кратким оборотом в 1:18: «будучи с Ним».
Но что могло заставить Петра и его друзей говорить об этом неожиданном и вызывающем благоговейный страх зрелище? Потом мы понимаем, что в тот момент они совершенно не поняли значения этого великого события (Мк. 9:5,6). Они нуждались в авторитетном истолковании того, что представилось их взору. И это совершилось: был глас с небес (дважды, в ст. 17 и 18, подчеркивается, что голос этот был не с земли). Весьма интригующий момент для нас: небесное послание было возвещено языком Ветхого Завета, Божественным подтверждением пророческого слова; и оно несло весть о мессианском царе (ср.: Пс. 2:7), который был одновременно и Страдающим Слугой (ср.: Ис. 42:1). Таким образом для Петра был разрешен вопрос первостепенной важности: как тот, кто страдает, может стать Мессией (Мк. 8:31, 32).
4. Пророческое слово
Когда пророки предвозвещали, что Христос придет спасти всех верующих (ср.: Деян. 10:43), они не были лжепророками, которые «рассказывают мечты сердца своего» (Иер. 23:16); не были они похожи и на лжеучителей, чьи речи вдохновлялись собственными эгоистическими устремлениями. Пророки были «движимы Духом Святым» (2 Пет. 1:21), Который неуклонно подводил их к тому, чтобы они возвестили людям Божественное истолкование великих деяний Бога, спасительных для истории Израиля (1:20). Насколько важно было понять, что новые учителя насмехаются над истиной, руководствуясь своими похотями (3:3), настолько же важно было и осознать, сколь отличен от этого первоисточник истинного пророческого вдохновения (1:20).
Поскольку пророческое слово в том виде, в каком оно дошло до нас, отражает понимание ветхозаветной истории спасения, дарованного Богом для всех и возвещенного пророкам, чтобы они раскрыли его своим современникам и записали для грядущих поколений, то мы не должны приписывать учение пророков их собственной мудрости или их собственному озарению. Если бы эта весть исходила от обычных учителей, хотя и одаренных, но ограниченных свойственной человеку способностью впадать в заблуждение и находиться под влиянием предрассудков своего времени, тогда мы, конечно, могли бы искать помощи в новом толковании ветхозаветной истории, основанном на наших собственных, современных, взглядах.
Но, как подчеркивает апостол, истинное пророчество никогда «не было произносимо по воле человеческой», то есть не выдумывалось пророком преднамеренно и не отражало его личную точку зрения. Ветхозаветный пророк никогда не навязывал своих идей или своего восприятия, чтобы дать некоему более ученому последователю возможность его поправлять! Если со всей серьезностью исследовать 2 Пет. 1:21, можно убедиться, что пророческое слово навеки остается Словом Божьим. Это говорит не просто пророк давних времен, но Сам живой Бог. А если это так, то мы должны быть достаточно благоразумными, чтобы не пытаться перетолковывать то, что Он говорит, думая, что мы сейчас обладаем большей мудростью.
Теперь мы в состоянии четко осознать ту важность, которая придается в послании Петра неоднократно повторяющимся напоминаниям об «этих вещах», то есть о подлинном благовестии апостолов и пророков (1:1215; 3:1,2). Может показаться, что словам, сказанным в далеком прошлом (3:2), не хватает актуальности, то есть злободневности. Нам страстно хочется услышать глас небесный. И он прозвучал (1:18), но не для нас. К сожалению, есть такие, кто, пользуясь доверчивостью людей нетвердой веры и увлекая их настойчивыми заверениями и льстивыми речами (2:3), смущает церкви своими заявлениями о том, что Дух Божий передает через них новые послания.
Одна из первостепенных задач пастыря в этой связи постоянно напоминать с кафедры о труде и словах Христа. Подобно тому как проповедь теряет свою законность, если она не проповедует «веру, однажды преданную святым» (Иуд. 3), так и Вечеря Господня теряет свою законность, если не празднует то, что совершил Христос однажды и для всех через Свою жертву на кресте. Как только мы перестаем напоминать об «этих вещах», образующийся вакуум заполняют новые «пророки» и «священники». Тогда церкви, не прикрепленные якорем к Слову Божьему и труду Христа, перестают быть истинно «апостольскими», сколько бы они не претендовали на этот статус.
Эти соображения стоят за властным призывом в 2 Пет. 1:19. Именно к этому исходному «пророческому слову» должны обращаться христиане, а не к рассчитанным на эффект речам новых «пророков». Ведь на протяжении всей мировой истории никогда Божественный свет не исходил из какого-либо другого источника, кроме Библии. Только когда вернется Христос, наступит рассвет и в наших сердцах взойдет утренняя звезда. Это с достаточной уверенностью можно отнести и к внутреннему озарению, которое будет сопровождать внешнее откровение, так что каждый верующий в тот день полностью осознает все, что ему раскроется (1 Кор. 13:12). Вполне возможно, новые учителя заявляли, что могут дать людям такое личное озарение, которое заставит их отложить в сторону Писание, потому что ему на замену теперь придет «внутренний свет». Подобного рода утверждения были нередки в истории Церкви.
5. Подлинное Евангелие
Что же тогда, согласно этому посланию, представляет собой подлинное Евангелие, сравнение с которым позволяет дать оценку всем лживым «обетованиям» популярных новых учителей, отражающих дух своего времени?
Прекрасное определение Благой вести дано в 1:16. Это проповедь о «силе и пришествии» Христа. Особо следует обратить внимание на то, что Петр в данном случае сосредоточивается на Втором пришествии Христа, когда Он будет вершить суд, а не на Первом, призванном спасти человечество, о чем говорится в другом месте (см., напр.: Деян. 10:42,43). Но здесь следует избегать излишнего упрощения, которое могло бы навести на мысль, что Петру нечего сказать о современном спасении. Просто речь идет о том, что весть Петра была изначально эсхатологической, как это явствует из гл. 3. Таким образом, осмеяние новыми учителями идеи Второго пришествия Христа (3:4) воспринимается апостолом не как нападки на отдельную область вероучения, а как отрицание всего Евангелия в целом.
Делая акцент на Втором пришествии, Петр, должно быть, хотел осудить преувеличенные обещания этих смутьянов. Их весть вызвала сильное волнение среди верующих. Особенно утверждение, что мечты христиан о будущем, связанные с апостольским учением о грядущем мире (обратите внимание на слово «ожидающие», которое в той или иной форме трижды повторяется в 3:1214), должны сбыться в этой жизни, причем для всех, кто следует советам новых учителей и полагается на их авторитет.
Как часто и происходит, люди, делающие заявления, не имеющие ничего общего с истиной, вынуждены жить во лжи (2:19). Еще хуже, когда стремление к небесным идеалам, к горнему, практически отсутствует. Тогда призыв таких учителей неизбежно вызывает страстное желание обрести на земле благоденствие, процветание, а также исполнение плотских желаний любого рода (ср.: 2 Тим. 3:15, где говорится о внешнем благочестии, под маской которого скрывается не любовь к Богу, а эгоизм).
Но реакция Петра на заблуждение, как всегда (и вопреки сложившемуся мнению о несколько упрощенном подходе в гл. 2), взвешенная. Например, мы знаем, что обитель праведности, правды (которой отводится заметное место в этом послании) находится на новом небе и новой земле, и справедливость никогда не будет совершенной в этом мире. Вместе с тем апостол требует, чтобы правда проповедовалась устами (2:5) и жизнью (2:7,8), дабы праведность стала целью жизни каждого христианина на этой земле. И хотя сила Божья будет явлена человечеству во всем ее могуществе, только когда Христос вернется во славе, тем не менее Божественная сила проявляется ныне и познается (как самое трудное из всех испытаний) в изменении развращенной человеческой природы (ср.: 2:22), когда верующий обретает истинные добродетели (1:35). Аналогичным образом, хотя окончательное освобождение от злых помыслов, растлевающих все вокруг, произойдет лишь при последней катастрофе (3:1013), приобщение к Божественной природе и отказ от участия в заблуждениях других это уже нынешний наш радостный опыт (2:18; ср.:1:4). Первые же строки Второго послания показывают нам, укорененным в апостольской вере, что, как и в давние времена Пятидесятницы, мы можем радоваться сейчас, исполняясь миром и благодатью. А в заключительной гл. 3 говорится о радости нашего приобщения к славе, явление которой во всей своей мощи откроется лишь при Втором пришествии Христа.
В этом послании звучат также и сигналы тревоги. Церкви могут быть атакованы извне, почти до полного уничтожения (примеры таких жестоких гонений на церкви можно видеть в Иране, Судане и Северной Корее). Но не менее страшная, смертельная угроза таится в разрушительных тенденциях внутри самой Церкви: это прямое следствие действия губительных ересей, которые незаметно вкрались в господствующее учение Церкви (2:1). Данное послание это не только апостольское предостережение против этих ересей. Обличения в гл. 2 безжалостно разоблачают тех, кто сеет зло, подобно тому как Павел в сходной манере говорит о «лютых волках», не щадящих стада (см.: Деян. 20:29).