Из темноты двора на порог времянки прыгнул черно-белый кот Тамара вздрогнула. Я предложил ему кусочек колбасы. Васька принялся с энтузиазмом жевать, урча от удовольствия.
В старом доме у нас были рыжие коты, а теперь только пестрые выживают. Мама говорит домовой заедает.
Тома поела, попила, притянула к себе кота и стала тереться об него грудями:
Ой, какое чудо пушистое!
Я, улыбаясь, наблюдал за ней явно чертовски довольной собой.
Когда мы допили последние капельки настойки, в округе устроили перекличку первые петухи.
Ты больше не будешь меня насиловать?
Протяжный меццо-сопрано ответил:
Хочу спать. А если хочешь чего-то ты, можешь злодействовать: мое тело к твоим услугам я люблю, когда меня имеют во сне.
На лице моем во всю ширь разлилось удивление, и с трудом подавил готовящийся сорваться с языка комментарий, потом сумел натянуть маску невозмутимости.
С ленивой улыбкою на губах Тома откинулась на подушку, водрузив кота себе на гениталии.
Ну, что ж, будем спать, я погасил свет. Васька, тебе не кажется, что дама моя?
Ничуть не смущаясь, кот наш мурлыкал в темноте.
Ну и черт с ним, зато не возникнет желания иметь даму во сне.
Расскажи мне сказочку на ночь, на правах гостьи потребовала Тома.
Я не нашел предлога отказаться, и потому решил, что самое лучшее говорить о чем думаю.
Как тебе новый шеф?
Наверно привыкну.
Я думал, его встретят с цветами.
Была нужда!
Мы немного помолчали и уснули.
Знаете в чем разница ощущений, когда ты просыпаешься с любимой женщиной и случайной? В первом случае расставаться не хочешь, во втором не знаешь как.
3
Карьера моя взяла в карьер боюсь, как бы шею аллюрами не свернуть.
Едва ли освоившись на новом месте, Кукаркин затребовал к себе Селезневу. И вот уже я и о заведующего отделом сельского хозяйства. Впрочем, зарплаты мне это не добавило: по-прежнему числился радиоорганизатором, сидел на своем месте сотрудника в кабинете сельхозотдела и исполнял обязанности его заведующего. Но, оказывается, и Лена до моего прихода была как пакетик кофе три в одном. А настоящим завотделом была Татьяна Зюзина, которая теперь в декрете. Нужное дело!
Новая должность давала свободу выбора тем материалов. И я задумался.
В дверь постучали. Вошел мой двойной тезка, и даже родственник, который Михайлович. Он решительно пожал мою руку и уселся на Ленин стул.
А где?
Я заметил, как мгновенно потеплел взгляд директора Сельхозтехники на мой ответ:
Селезневой нет, и больше не будет.
Анатолий Михайлович выложил на стол мятую-перемятую немало, видать, потетешкался нашу газету.
Я по поводу статьи «А что за лозунгом».
И тут все стало на свои места. Напрасны были ядовитые замечания Лены мол, проглотил обиду-де мой родственник и утерся. Вот он, здесь ничего не глотал, улыбается. А застал бы автора поджал губы, наклонил голову, как бульдог, готовый вцепиться в задницу и не жди сочувствия, конопатая!
Чуток припозднились.
Потрясающе! выдохнул родственник, на мгновение увлекшись какими-то внутренними видениями, потом вернулся в реальный мир. Я принес материал в газету.
К мятой газете на стол выложил мятую же тетрадь.
О чем? я отодвинул стул, скрестил руки на груди и закинул ногу на ногу.
Все о том же, кивнул Анатолий Михайлович, о чем в статье у Селезневой.
При ближайшем рассмотрении оказалось не столь уж о том. Это вообще не статья для газеты, а план технического перевооружения Сельхозтехники мол, стеллажи с запчастями, и контейнеры, вызываемые нажатием кнопки. Я с трудом давил зевоту.
Стряхнув сонливость, предложил:
Оставляйте. Я сделаю из этого материал для газеты.
Однако родственник мой уперся:
А разве это не материал?
Вы не беспокойтесь подпись будет ваша. И гонорар.
Анатолий Михайлович глянул на записи и мрачно ухмыльнулся:
Я бы хотел взглянуть под чем будет стоять моя подпись.
Всенепременно.
После высочайшего визита директора райсельхозтехники вернулся к прерванным раздумьям выбору темы. Чем успешно занимался вплоть до обеда. Уходя, глянул на себя в зеркало отраженная ухмылка была лишена малейших признаков сочувствия.
Тема выбрана!
Это будет Увельский пищекомбинат структурное подразделение Увельского райпотребсоюза. Серьезное предприятие. Летом 1973 года перед поступлением на ДПА я работал там два месяца и на всю жизнь негативные впечатления.
Вернуться туда с удостоверением журналиста. О-го-го! Дай Бог встретить моих притеснителей! Я ведь думал, думал долго об этом, а теперь имею возможность.
Пообедал, спустил на пол кота, уютно устроившегося на коленях, снял с брюк несколько прилепившихся шерстинок все! журналист (мститель?) Агарков к бою и походу готов!
Так как там поживает Увельский пищекомбинат?
Вообще-то комбинат поживал плохо.
Воруют и пьют, вздохнула мастер виноразливочного цеха Клавдия Петровна. Казалось, она голосом ласкает детей неразумных своих рабочих.
Вы не против я пообщаюсь?
Ага! Вот и кладовщица Платушина жива, курилка! Сколько ж крови моей она выпила! Открывшаяся возможность сравнять счет мгновенно согрела душу. Будешь ты у меня, толстомясая, главным обличителем недостатков ведь каждый играет, как умеет!
Мне кажется у вас отличное чувство юмора поднимем настроение нашим читателям?
Не ведая о моем коварстве, она пригласила в бытовую комнату, налила чаю.
Следом женщины собрались.
Рабочие, говорите, тырят? А начальство?
А те не воруют так берут.
Коммунизм, стало быть, у вас тут?
Пока нет.
А когда будет?
Кладовщица, прежде чем ответить, предпочла отхлебнуть глоток чаю.
Когда настанет подходящее время, которое пока что еще не пришло.
А кто-то пытается эту ситуацию как-то изменить?
Кому-то надо.
Попробуй только получишь горбатых.
Кстати, «горбатые» статья 33 трудового кодекса, предусматривающая увольнение нарушителя дисциплины по инициативе администрации.
Народ разговорился успевай только слушать. Ой, какие они ядовитые! Кто мог бы подумать! Я даже голову склонил, пряча ухмылку. Набрал в грудь побольше воздуха и строчил, строчил, строчил.
Помнишь, толстомясая, как мы с твоим мужем катали двухсотлитровые бочки с грибами в подвал? Ему приезжие дали червонец, а мне. Ты сказала не надо, убогий, мол, обойдется!
А что собственно здесь происходит? в бытовку вошла девушка в белом халате. Вы кто?
Я представился.
И что вы здесь делаете?
Осуществляю задание редакции.
А вы что осуществляете? обратилась она к собравшимся женщинам. Не кажется вам, что это не осторожно быть откровенными с посторонним человеком, пробравшимся сюда с определенной целью?
Захваченная врасплох Платушина откинулась на спинку стула и сердито сверкнула на меня глазами.
Газета орган райкома партии; наша задача бороться с недостатками, кротко напомнил я.
А смотрите так, будто ведете следствие и все пишите, пишите. Кстати, предъявите-ка ваше удостоверение.
Она выжидательно замолчала.
Я подал документ и светски поинтересовался, заметив обручальное кольцо:
А сестры у вас нет?
Нет. Зачем вы спрашиваете?
Как всегда, вздохнул я. Все прекрасные женщины уже замужем.
Сомневаюсь, что здесь подходящее место для выслушивания подобных шуточек.
Похоже, тема уходит из нужного русла. Черт! Что ж, впредь наука.
С арктическим холодом в голосе девушка в белом халате заявила кладовщице:
Я буду вам чрезвычайно признательна, Валентина Васильевна, если вы впредь не станете повторять такие инсинуации. Никогда.
У кладовщицы от изумления живот колыхнулся сам собой, а ледяные серые глаза красавицы вдруг сделались похожими на два оружейных дула.
Платушина открыла рот и медленно закрыла. Читалась на ее лице: да что тут, к чертовой матери, творится?! и как от такой пигалицы может исходить столь чудовищная угроза? в институтах учат, надо полагать.
Это всего лишь шутка, Аня ни о чем всерьез мы не говорили.
И не очень смешная! девушка потерла запястья и нахмурилась, глядя куда-то вдаль. На скуле заиграл желвак. Она подняла голову и взглянула на меня. Идемте, товарищ журналист, в мой кабинет.
Господи, боже мой, Анечка, всполошилась Платушина, я ведь не имела в виду, что ты на самом деле?
Тем не менее, резко перебила та, все, что происходит в коллективе, относится к грифам «секретно» и «после прочтения, сжечь». Из чего следует, что если «в органе райкома партии» появится статья с обвинениями против нас, вы не сможете убедить руководство в своей невиновности. Подумайте о вытекающих из этого последствиях будьте любезны. Особенно если ну, все зависит от темы статьи.
Кладовщица озадаченно пожевала губу, переваривая услышанное. Затем просияла:
Но ведь товарищ корреспондент не будет писать о нас плохо. А что плохого о нас писать? А если мы скажем, ничего не говорили все сам придумал товарищ.
О себе напомнил:
Агарков. Газета призвана вскрывать недостатки, указывать пути их устранения.
Платушина неловко поерзала широченным задом и начала медленное отползание в сторону.
Да что вы вскрыли? Все бабьи сплетни.
Ответом послужило лишь короткое пожатие плечами и неопределенный жест я поднялся и пошел вслед за Аней, поджидавшей меня в дверях.
Похоже, девушка в белом халате становится просто удручающе дипломатична.
Ну, посмотрим, кто кого.
В кабинете с табличкой «Технолог производства».
Оторвавшись от созерцания моих кроссовок, хозяйка подняла голову.
Я знаю, что у меня нет права просить об этом. Тем не менее о чем вы будете писать?
И криво улыбнулась видать, через силу.
Черт бы побрал ее улыбку! Она меня обезоружила. Понимает ли, насколько опасен для руководителей предприятия мой визит? Наверное, да и это опасение льстило мне куда больше, чем я рисковал показать. Но ей самой-то чего бояться? Уж я постараюсь, чтоб ее роль была наиболее позитивной.
Ладно, вздохнул, скажу: впечатление негативное. Может быть, вы сможете показать позитивную сторону производственной деятельности вашего коллектива.
Я расслабился, готовясь слушать она напряглась.
Вот о чем я вас попрошу не писать о людях с чужих слов: поговорили с Платушиной, о ней и пишите. Или обо мне я отвечу на все ваши вопросы.
Слово репортера, снизошел я, выдержав хорошую паузу.
После этого расслабился полностью и даже почти развеселился. В последующие полчаса Анна рассказывала мне о делах производственных, перемежая информацию дифирамбами в адрес руководства. Лишь одно хуже субъективной критики безграмотного демоса это еще более субъективная похвала грамотного специалиста. Совершенно очевидно, что сегодня технолог Аня ни на шаг не отпустит меня от себя она даже не пожелала прерваться, когда после обеденного перерыва вновь из цеха донесся стук и бряк. Когда же она принялась излагать планы пищекомбината по техническому перевооружению производства, сослался на дела в редакции и удрал.
И только топая на работу, вдруг понял, что остался в дураках. Есть фамилии, есть недостатки, но я не выяснил их причины и, значит, не смогу указать путь к устранению. Раздраженно нахмурился статья не слагалась. Все не так! И Аня тому причиной действительно хороша дивчина! Мне следовало опасаться ее обаяния и следовать цели, с которой пришел, а я допустил ошибку. И еще она вытянула из меня слово не критиковать начальство; просто выдавила его с упрямой прямолинейной решимостью принудила фактически дать обет. Что делать?
Решение пришло, когда перешагивал со ступеньки на ступеньки, поднимаясь в редакцию. Я аж присвистнул. Тема получалась очень партийной. Да это же высшая справедливость накормить этих пищеделов блюдом, приготовленным по собственному рецепту!