Фрагмент стены, оставшейся от кафе
Гимн исполнялся в начале и в конце. Завсегдатаями кафе были Долидзе, Федор Ясеевич (он же Евсеевич), знаменитый импресарио, Любовь Столица, Рюрик Ивнев, Василий Федоров, заходил и Сергей Есенин В кафе собирались не только поэты, но и бойцы и комиссары, пришедшие с фронта. Бывали анархисты, которые имели резиденцию неподалеку на Малой Дмитровке (в помещении современного театра «Ленком»). Многие посетители, выходя из кафе, попадали в руки зоркой ЧК. Часто в переулке слышалась пальба! «В этом кафе родилось молодое поколенье поэтов, часто не умевших грамотно писать, но умевших грамотно читать и жить», писал Вадим Шершеневич человек энциклопедических знаний. В этой полуподвальной бывшей прачечной выступал с лекциями нарком просвещения А.В. Луначарский. Публицист О. Волжанин (О.А. Израэльсон) описывал, не без сарказма, обстановку в кафе: «Там за прилавком в желтой кофте и лоснящийся от хорошей, сытой пищи, стоял сам Маяковский, покрикивал на публику, как это делают нанятые молодцы в монмартрских кабачках в Париже, встречая приезжих дурачков русских и прочих иностранцев, воображающих, что они идут в приют настоящего французского Парижа и парижской литературной богемы, а не в притоны разврата и лавочки наживы. Этот же Маяковский вместе с подручными своими Василием Каменским, Бурлюком выступали с эстрады и лаялись в стихах и прозе на публику, на представителей настоящей поэзии и литературы. В результате, спустя несколько месяцев такой плодотворной деятельности, у Маяковского появились на пальцах бриллиантовые перстни, на животе толстая золотая цепь и т. д. Не обидели себя и Василий Каменский и Бурлюк». Несмотря на описываемое публицистом благоденствие, «Кафе футуристов» в Настасьинском переулке просуществовало лишь с осени 1917 года по апрель 1918. Войдя в арку дома 20, можно увидеть останки прежнего кафе кусочек стены.
«Футурист жизни»
Театральная площадь Дмитровский переулок
Владимир Гольцшмидт
К футуристам Владимира Робертовича Гольцшмидта (18861954) привел земляк пермяк Василий Каменский, всеобщий любимец. Вместе с Василием Владимир стал активным организатором и совладельцем «Кафе поэтов», а вскоре, по слухам, и единоличным его владельцем. Аполлон с рельефными мышцами и курчавой головой в золотой пудре, руками в браслетах, с длинной серьгой в левом ухе и большим крестом из черного агата на груди, а ко всему в придачу еще убийственное сочетание наглости и непосредственности это и был В.Р. Гольцшмидт. «Жизненное кредо» Владимира Гольцшмидта пропаганда здорового образа жизни и йоги толкало его на экстравагантные поступки. В самые лютые морозы он ходил без шапки и в легкой одежде, при каждом удобном случае демонстрировал поставленное дыхание, поднятие тяжестей, сгибание несгибаемых железяк, разбивание о свою кудрявую головушку больших глиняных предметов или досок (завистники шептались, что подпиленных). Зимой 1918 года Владимир Робертович привез на санках разобранную гипсовую фигуру, и пытался установить на Театральной площади памятник самому себе «гениальному футуристу жизни Владимиру Гольцшмидту». Естественно, собралась толпа.
Театральная площадь
Дмитровский переулок, место, куда Гольцшмидт забросил белый зонтик возмущенной старушки
Он и тут стал призывать народ к «солнечной жизни». Прочел свое единственное стихотворение. Был узнан продвинутыми зеваками посетителями «Кафе поэтов». Поднялся крик. Через минуту от памятника остались одни черепки. А однажды агитация за здоровый образ жизни закончилась в отделении милиции. Рассказывает очевидец, Матвей Ройзман: «Днем из одного подъезда на Петровке вышел в костюме Адама футурист жизни, первый русский йог Владимир Гольцшмидт, а вместе с ним две девушки в костюмах Евы. Девушки понесли, держа за древки, над головой шагающего футуриста жизни белое полотнище, на котором крупными черными буквами было намалевано: «Долой стыд!» Первый русский йог стал зычно говорить, что самое красивое на свете это человеческое тело, и мы, скрывая его под одеждой, совершаем святотатство. Разумеется, толпа окружила голых проповедников и с каждой минутой росла. Вдруг откуда ни возьмись бойкая старушка закричала: «Ах вы, бесстыжие глаза!» и стала довольно усердно обрабатывать одну из обнаженных девиц белым зонтиком. Та несла двумя руками древко и не могла защищаться. Обозлившись, первый русский йог вырвал зонтик из рук старушки и забросил в Дмитровский переулок. Старушка упала и завопила. Толпа стала угрожающе надвигаться на Гольцшмидта и его спутниц». Тут и подоспели милиционеры. Пропагандисты и агитаторы «за свободу тела» попали в камеру предварительного заключения, а после суда высланы за пределы Москвы. Сергей Есенин познакомился с Владимиром Гольцшмидтом в недолгий век «Кафе поэтов» (19171918). Называл стихи йога «стихобреднями». В 1924 году встретил Гольцшмидта в Баку, где первый русский йог гастролировал со своей матушкой, которую после выступления уносил из зала на плече. Есенина эта картина восхитила, и он сказал Николаю Вержбицкому: «У такого быка и такое нежное сердце! Ему за это многое можно простить!»
Остоженка, дом 53/2
В здании постройки 1875 года до 1917-го находилось привилегированное закрытое учебное заведение для детей из дворянских семей, основанное известным публицистом М.Н. Катковым Московский Императорский лицей в память Цесаревича Николая (неофициально: Катковский лицей). Названный в честь рано умершего старшего сына Александра II, лицей был высшим учебным заведением.
5 июня 1918 года здесь проходил 1-й Всероссийский съезд учителей, на котором выступал В.И. Ленин. Ильич часто бывал в этом здании на различных совещаниях и просто заезжал за своей женой, Надеждой Константиновной Крупской, работавшей в учебном отделе Наркомпроса, до переезда этой организации на Сретенский бульвар. В секретариате Крупской трудилась и Зинаида Райх, задолго до блистательной артистической карьеры. Однажды она провела на совещание с участием Ленина своего мужа Сергея Есенина. Владимир Ильич уходил и возвращался под нескончаемые овации, а Есенин смотрел на вождя, не отрывая глаз. Это впечатление от встречи с Лениным легло в основу знаменитого стихотворения. Есенин бывал в этом здании и по делам Союза поэтов (СОПО). Все вступившие получали на Остоженке, 53 (угол Крымского проезда) охранную грамоту следующего содержания:
«Всем советским организациям! Ввиду того, что Всероссийский союз поэтов и функционирующая при нем эстрада-столовая преследует исключительно культурно-просветительные цели и является организацией, в которую входят все видные современные русские поэты, настоящим предлагаю всем лицам и учреждениям оказывать Союзу всяческое содействие, а в случае каких-либо репрессивных мер, как то: реквизиция, закрытие, арест прошу в каждом отдельном случае предупреждать Комиссариат Народного Просвещения и меня лично
Круглая печать Комиссариата и
подпись наркома по просвещению
А.В. Луначарского»
Охранная грамота была напечатана на бумаге с копией бланка Народного Комиссариата просвещения от 23 января 1919 года за 422, с указанием адреса: Москва, Остоженка, угол Крымского проезда, 53.
Остоженка, дом 53
Справа на бланке вверху проставлялась от руки фамилия члена Всероссийского Союза поэтов. Каждая выдаваемая грамота заверялась отделом 2-го Центрального городского района Москвы за подписью нотариуса, секретаря и была скреплена печатью отдела.
Интересны правила вступления в СОПО, куда входили, судя по тексту «охранной грамоты», «видные современные русские поэты» (напомню, что из самых приятных привилегий того голодного времени были «удешевленные обеды»). Из авторизованных воспоминаний Надежды Вольпин «Свидание с другом»: «Мой друг детства (с двух лет) Саня К. попросил устроить и ему удешевленные обеды в нашем кафе, и я каюсь! посчитала возможным отобрать два-три старых своих стихотворения (написанных в канун Первой мировой войны), какие можно было перелицевать на мужской род («Я одна на каменном балконе»), и дала ему. Его приняли на их основании в Союз поэтов (так это было тогда просто!)».
Школа стиховедения
Большая Молчановка, дом 34
Валерий Яковлевич Брюсов еще в 1902 году обратил внимание на то, что «у нас есть школы и академии художеств, есть школы музыки (консерватории), но нет соответствующих школ для писателей<>» Он говорил: «Не надо бояться слов «Школа поэзии», а надо создавать такие школы, в которых опытные писатели будут учить своих младших собратьев литературному мастерству, помогать им овладевать техническими трудностями писательского искусства, что не только можно, но и следует делать». И он, наконец, начал осуществлять свою идею на практике, хотя многие зрелые поэты относились к этому начинанию скептически. В помещении Училища М.Н. Гедеоновой, на Большой Молчановке, 34 была организована Студия стиховедения. Она открылась в конце мая 1918 года. К июлю слушатели студии, а их было более ста человек, прослушали курс Вячеслава Иванова «Историческое введение в поэтику» и курс Валерия Брюсова «Введение в теорию стиха». Проводились практические семинары. К работе привлекли А. Белого, М. Гершензона, И. Эйгеса. Предполагалось участие Ю. Балтрушайтиса. О студии заговорили. О ней писали в прессе.
Второй год обучения начинается в октябре. Студия уже названа «Школой стиховедения». Изменился и адрес: Остоженка, Ильинский переулок, дом 5. В помещении женской гимназии Общества преподавателей.
Выпускается листовка:
15 октября 1918 года открывается Школа стиховедения
Лекторами школы состоят:
Приват-доцент Н.С. Арсеньев, К.Д. Бальмонт, Валерий Брюсов, Андрей Белый, профессор Н.А. Грушка, С.А. Есенин, Вячеслав Иванов, Н.И. Лямин, В.Э. Мориц, приват-доцент М.А. Петровский, Семен Рубанович, профессор П.Н. Сакулин, приват-доцент А.А. Сидоров, В.Ф. Ходасевич, С.В. Шервинский, В.К. Шилейко, приват-доцент Б.И. Ярхо.
Плата за полугодие 75 рублей. Допускается взнос в 2 приема.
Значительно расширен цикл лекций: А. Белый читает «Введение в экспериментальную поэтику», Вячеслав Иванов «Генетическое развитие форм поэзии», С. Рубанович (семинар по переводам), В.Ф. Ходасевич (курс о Пушкине), С.В. Шервинский (курс по «стилизации»).
Большая Молчановка, дом 34
Особо хочется отметить, что среди приглашенных преподавателей двадцатитрехлетний поэт Сергей Александрович Есенин.
В 1921 году по инициативе Валерия Яковлевича Брюсова будет открыт и Всероссийский литературно-художественный институт.
Из истории участия Сергея Есенина в Союзе советских журналистов
Комплекс зданий страхового общества «Россия»,
Сретенский бульвар, дом 6/1
Малая Дмитровка, 12
Всего-то 20 тоненьких папок с материалами Союза советских журналистов, хранящиеся в отдельном фонде ЦГАЛИ Они свободно умещаются в одной небольшой коробке. Всего лишь сухие строки протоколов собраний и заседаний, но ни один справочник не поведает нам больше о малоизученной странице жизни Сергея Есенина, чем эти разрозненные, краткие архивные документы
1918 год. «Страна шумит, как непогода» Разруха вокруг. Голод. Есенин на пике общественной активности: участник литературной студии Пролеткульта, живет на чердаке затейливого особняка на Воздвиженке, 16. Он участвует в многочисленных союзах, обществах и кружках. В Советской России уже к 1918 году выходит 884 газеты, 753 журнала на 20 языках населения страны. Печатные органы испытывают острую нехватку кадров! По инициативе Российского телеграфного агенства (РОСТА), созданного в апреле 1918 года, организуется Союз советских журналистов. Самый ранний документ, дошедший до нас список членов Союза. В нем имена Сергея Есенина, Сергея Клычкова, Петра Орешина, Рюрика Ивнева, Анатолия Мариенгофа, Ивана Грузинова, Василия Александровского Первые заявления о вступлении в Союз датируются 19 августа 1918 года. Сообщение об организации Всероссийского союза советских журналистов было опубликовано в газете «Правда» уже 20 августа 1918 года. А 1316 ноября состоялся I Всероссийский съезд советских журналистов, признавший необходимость создания профессиональной организации Союза советских журналистов. На съезде был принят Устав Союза, избрано руководство, рассмотрены вопросы по созданию печатного органа Союза и, по инициативе РОСТА, открытия школы журналистов. На съезде присутствовало 106 делегатов.
К этому времени уже существовали в разных городах страны местные Союзы журналистов и, скорее всего, московский Союз стал филиалом Всероссийского. Съезд поставил перед Союзом конкретные задачи: улучшение техники и информации советской печати; искоренение пережитков буржуазной прессы; защита профессиональных интересов членов Союза и забота об их здоровье.
Структура Союза советских журналистов была принята такая деление на 4 секции:
1) литературно-художественная;
2) научно-философская;
3) критиков, публицистов, журналистов;
4) журналистов и техников газетного дела.
Костяк Союза советских журналистов составили крупные партийные деятели: В.И. Ленин, А.В. Луначарский, Н.А. Семашко, А.М. Коллонтай, М.И. Ульянова, В.Д. Бонч-Бруевич, Н.В. Крыленко. Советские журналисты: редактор «Известий» Ю.М. Стеклов, редактор газеты «Беднота» Л.С. Сосновский, руководитель РОСТА П.М. Керженцев. В списке членов Союза такие товарищи, как И.И. Скворцов-Степанов, К.С. Еремеев, Н.Л. Мещеряков, О.С. Литовский, Б.Ф. Малкин, Н.С. Ангарский. Пролетарские поэты и писатели: Демьян Бедный, В. Казин, С.А. Родов, Марк Криницкий, И.М. Касаткин, М.Г. Сивачев. Деятели театра и кино.
Сергей Есенин состоял в литературно-художественной секции. В Протоколе 1 организационного собрания секции от 20 ноября 1918 года имеются следующие сведения: все постановления секции было решено принимать простым большинством голосов. Большинством голосов принято, что в секцию могут входить: 1) поэты; 2) беллетристы; 3) переводчики художественных произведений и поэзии; 4) художественные критики.
Решено было избрать Президиум секции в составе 5 лиц: председателя, секретаря, казначея и двух членов. Выборы дали следующие результаты:
за Есенина 15 голосов;
за Александровского 13;
за Злинченко 12;
за Тимофеева 12; за Орешина 12; за Устинова 10; за Федорова 10; за Бар 9; за Криницкого 8; за Михайлову-Штерн 7; за Каменского 6.
В Президиум избраны: Есенин, Александровский, Злинченко, и Орешин. Кандидатами избраны Устинов и Федоров.
На этом заседании было принято решение о разработке авторского права. Избрана комиссия в составе: Есенина, Орешина, Клычкова. Проект разработки не сохранился.
Активное участие Есенина в секции продолжалось недолго. В Протоколе заседания секции от 19 декабря 1918 года зафиксирован его отказ от обязанностей члена Президиума и его заявление о выходе из Союза. Судя по дальнейшим протоколам, из Союза Есенин не вышел, участвовал в работе до апреля 1919 года. Причиной выхода Есенина из Президиума послужил инцидент с книгой его друга Петра Орешина «Красная Русь», вышедшей в издательстве ВЦИК. Критик А. Дубровский назвал Орешина «пессимистом-интеллигентом», а книгу «белогвардейской книжонкой». Была даже создана комиссия аж из трех коммунистов, которые согласились с обвинениями критика. Тогда Есенин и вышел из Президиума в знак протеста. К слову, в 1974 году книгу Орешина уже хвалила критика.