Я усмехнулся:
А ты этим дворянкам объясни, что если они плохо будут мужа ублажать, то горцам позволено и вторую жену взять, более покладистую.
* * *
Вечером мы сели в моих покоях, в гостиной, малым кругом: я, Ланейла, Лаверт, Леран, Булон, Эрефа, Вивек, Плания. Нам нужно было пообщаться, обсудить состояние дел в баронстве, предстоящую войну с соседями.
Я рассказал о наших планах переженить горцев из гарнизона замка на местных вдовах-дворянках. Бойцов из походной дружины я женить пока не собирался впереди война, может им придется остаться служить в других замках, а может погибнуть. Рано им жениться и наделы получать.
Парни идее переженить горцев и местных дам порадовались.
А с моими как же? заинтересовался темой Лаверт. Парни из походной дружины тоже хотят жениться, уже разговоры об этом пошли. Надоело им в очередях к шлюхам стоять. Место для жизни теперь есть, деньги есть многие задумались о семье.
Пусть служанок из замка в постели валяют.
Мало молодых женщин в замке. А парней много. Отрядные шлюхи, бывшие рабыни, не справляются. Вот если бы новых красавиц-рабынь купить
Так давайте я и куплю. Кто нам мешает? Плания была практичной.
На рынке в Молте много красивых молодых рабынь быстро не купишь, чуть охладила ее энтузиазм Ланейла.
Точно, там если хоть одна на торгах стоит уже неплохо, вспомнил я, как приобретал у работорговца Планию и Лаверта.
А давайте в баронстве пурпурные фермы потрясем и молодых рабынь отберем. А заодно горцев, которых в рабство из плена отправили. Отберем и в нашу дружину пристроим. Нам же люди нужны?
А что, много в баронстве ферм с рабами?
Четыре, я у счетовода источники дохода уже посмотрела, Лани ответила.
Четыре пурпурные фермы с рабами.
Если количество горцев там такое же, как на тех, которые мы разграбили в прошлом, мы найдем человек десять-пятнадцать годных бойцов, готовых идти за меня в бой. Для нас полезное усиление. Часть горцев теперь занята защитой замка, в походной дружине осталось два десятка, и несколько человек в моем личном «копье». На местных стражников и дворян пока надеяться не стоит мало их осталось. Пятнадцать обученных бойцов хорошая добавка.
Согласен. Ты, Лаверт, и проедешь по фермам, соберешь горцев. Только мы их не отберем, а выкупим. По рублю за человека. И девиц молодых надо оттуда забрать. Всех, кто моложе двадцати лет. Нечего им здоровье портить, ковыряясь зимой в холодных улитках и воде. Молодые девушки не для того созданы, они должны парней радовать и детей рожать. Эри их от болезней вылечит, а после пусть в замке живут. Будут считаться служанками, а на самом деле устранять перекос между численностью парней и девиц.
Мы выпили за будущих соратников и сожительниц.
* * *
Потом мне в голову пришла новая мысль:
Так это что, раз на моей земле есть рабские фермы, я теперь рабовладелец?
Нет. Владельцы рабов те, кто управляет фермами. А ты только налог с них получаешь, половину от стоимости добытого пурпура, объяснила Лани.
Угу. А как вообще дела с рабством обстоят в баронстве? А то мы люди дикие, в Низотезии рабства практически нет, я и не знаю об этом почти ничего.
Лани уселась поудобнее и принялась рассказывать:
Главный источник рабов крестьяне, которые в голодные годы, после засух, сами продаются в кабалу, обычно сроком на пять лет, или детей своих продают.
Детей? удивился я.
Детей в первую очередь. Если сами прокормить не могу, то продают, чтобы они от голода не умирали. Рабовладелец их прокормит. Но спрос на детей мал никому они не нужны. Потому основной товар это молодые девки. Их покупают и посылают зарабатывать проституцией.
Я слышал, без согласия рабыни нельзя ее заставлять проституцией заниматься?
Без согласия нельзя. Так они согласны. Они идут в крупные города, работают там на улицах или в публичных домах для богатых господ. Своему хозяину ренту выплачивают, остальной доход себе оставляют. Красивые девки быстро скапливают деньги на выкуп себя из рабства и на приданое. Половина шлюх на улицах городов рабыни. А в публичных домах так и вовсе все поголовно принадлежат владельцу.
Мы слушали. Ланейла продолжила:
Покупка рабынь и взятие с них ренты надежное дело. Не менее надежное и уважаемое, чем сдача в аренду недвижимости или земель. Некоторые хозяева не только девиц покупают, но и мальчиков, они их обучают профессии, а потом позволяют зарабатывать мастерством. Такие рабы трудятся в своих мастерских, живут, как свободные, только ренту хозяину за себя выплачивают.
Лани отпила глоточек вина из глиняной чаши, покрытой рисунками и эмалью, продолжила рассказ:
Кабальные рабы-мужчины из крестьян часто становятся работниками на фермах. Пока они в рабстве работают бесплатно, хозяин их кормит. Как срок кабалы заканчивается, обычно остаются на тех же фермах вольнонаемными батраками. Живут в тех же бараках, работают на тех же работах, едят ту же пищу. Только теперь, если они заболеют или постареют, хозяин их просто выгонит умирать в канаве.
А рабов не выгнал бы?
Рабов нет. О рабах он должен заботиться, предоставить пищу, жилье. одежду. Потому не для всех рабов свобода благо.
Да. Холодно и одиноко иногда быть свободным, задумчиво произнесла Плания, вспоминая свой опыт.
Ланейла продолжила:
Еще в богатых семьях часто рабов держат на местах доверенных слуг. Няни, умелые кухарки, экономки. Те, кто всю жизнь в этой семье проводит. Некоторые аристократы доверенных рабов делают торговцами. Те торгуют товарами хозяина, сами небольшой процент с дела имеют. Живут богато, хотя и рабы.
Моя баронесса задумалась.
Ну, вроде всё рассказала. Еще есть рабы на каменоломнях и пурпурных фермах. Это вы и сами знаете. Обычно туда попадают преступники, пленные, непослушные, те рабы, которые ценности не имеют.
Может, мне отменить рабство на моих землях? задумался я.
А кто будет кормить крестьян в голодные годы? За какие деньги они весной после засухи зерно для посева купят?
Можно из своих запасов им посевное зерно выдавать. В Низотезии так бароны делают.
Лани махнула рукой:
Если крестьянам даром зерно выдавать в голодные годы, у нас в баронстве каждый год станет голодным.
Я вздохнул. Вроде бы рабство плохо. Но оно вросло в местную экономику и общество, и одним решением его не отменить.
Вот, например, запрещу я использовать рабов на пурпурных фермах. Придется туда нанимать вольнонаемных. Деньги им платить. От того, что рабства не будет, работники болеть не перестанут. Выходит, проблема не в рабстве, а в условиях труда, в технологии. Это одна сторона вопроса.
Вольным на такой работе платить придется много, еще и ведьму нанимать, чтобы лечила людей. Пурпурный порошок с этих ферм станет дорог, дороже, чем у конкурентов. Прибыль исчезнет. Проще тогда фермы вовсе закрыть. Получится я лишаюсь дохода, но в целом ничего не поменяется, мою долю рынка займут конкуренты из других баронств. Это вторая сторона вопроса.
Даже если вдруг все владельцы улиточных ферм станут гуманными и начнут нанимать вольнонаемных, пурпур станет дороже. Одежда из ярких тканей станет дороже. Она и так не дешева крашеные пурпурными красителями шелк или шерсть стоят серебром по своему весу. Красивое летнее верхнее платье, достойное дворянки, обходится в половину золотого, не меньше, а зимнее, теплое еще дороже. Моя баронесса хочет ходить в красивых платьях. Я хочу, чтобы ее красивые платья стоили дешевле. Получается это я виновен, что рабы умирают от болезней на пурпурных фермах.
Нет, мы пойдем другим путем, подвел я итог своим размышлениям. Мы не будет ломать то, что работает.
* * *
Лаверт проехался по фермам. Заодно нашел небольшую каменоломню на берегу, там тоже были рабы. Всего он выкупил два десятка пленных горцев, которые с радостью влились в мою походную дружину. Еще Лаверт купил три десятка молодых рабынь.
Эрефа потратила много усилий, но всех новичков вылечила от кашля, болезней почек и суставов, которыми те заболели от постоянной работы на холоде.
Наша дружина пополнилась верными и умелыми бойцами, благодарными мне за свою свободу.
В замке появилось много молодых красоток, которые наполнили залы и коридоры звонкими голосами и смехом. Они постоянно что-то мыли, убирали или белили.
Чтобы труды девушек не пропадали даром, я публично объявил, что, если в коридорах или под лестницами замка обнаружатся следы испражнений, ведьма по этим следам наложит на виновника мучительную и позорную болезнь. Сначала местные дворяне и стражники не поверили, думали, что их спасут защитные амулеты. Не спасли. Жестокий понос, насланный Эрефой, даже самых упрямых быстро приучил к использованию ночных ваз.
* * *
Подготовка к принятию титула барона началась с приезда гербовника, вызванного из Молта.
Если бы я был из рода баронов Планортов, я бы оставил себе их герб ныряющего баклана на лазурном поле с пурпурной виньеткой. Пришлось бы только перерисовать птичку немного по-другому. Но к роду прошлых баронов я отношения не имел, а значит был полностью свободен в выборе цветов и герба. Свободен, насколько это позволяет геральдическая наука и практические доводы знамена должны быть хорошо видны издалека и отличаться цветами от флагов других аристократов. А еще цвета должны быть такими, чтобы их можно было передать не только дорогими пурпурными красителями, но и дешевыми растительными. Иначе можно разориться на сюрко для солдат.
После долгих споров, во время которых старик-гербовщик пытался сделать «покрасивше», а я ссылался на гордую простоту и строгость низотейской гербовой традиции, мы пришли к согласию: на моем гербе будет янтарный фон, поверженная башня и алый ушастый кроль, попирающий ее лапой. Соответственно, моими цветами станут коричнево-желтый с серым и алым.
* * *
По приказу Ланейлы слуги побелили охрой в веселенький светло-коричневый цвет наружные стены двух верхних этажей дворца. Теперь он издалека выделялся среди замковых строений своей красочностью.
Внутри дворца коридоры отмыли, потолки от копоти, стены от потеков, полы от всего, что на них налипло, и побелили. Стало светлей и уютней.
* * *
Служанки сделали новые знамена, для меня плащ, расшитый гербами, попоны и наголовники для лошадей из моего «копья», сюрко для моей свиты и дружины.