Выходи давай из салона, обратился я к девчонке.
Посмотрела на меня оленьим взглядом и на что только надеется, на мое благородство?
Хм глупая. Я не знаю, что это.
Считаю до трех, если не выйдешь, придется идти голой. Ну, вот и умница.
Выскочила пулей из машины, идет рядом, но озирается по сторонам.
Думаешь, что от меня можно убежать? Хм не советую, Вика, от меня еще никто не убегал.
Волк, обратился ко мне мой человек.
Говори, Лука, в чем дело.
Куда того, что в багажнике привезли.
Ах, да, этого червяка на конюшню хотя нет, не надо, лошадей жалко, не достоин даже того, чтобы за ними навоз убирал. Давай на свиноферму, пусть моет свиней и убирает в свинарнике. Надень на него браслет, чтобы его границы были только на территории свинарника, столовой и его комнаты. Пусть работает.
Взял под локоть дрожащую девчонку и повел к своему лифту, ведущему в пентхаус.
Поднимаемся, девчонка опять запаниковала, да чтоб тебя.
Прекрати уже вести себя, как истеричная сука! не выдержал уже я.
Я не истеричная и не сука понятно просто очень боюсь лифта.
Чего-о? насупился я, глядя на то, как она опустилась на корточки и вся сжалась в комок. Не понял?
Впервые сталкиваюсь с таким. Поднял с колен, повернул спиной и прижал к себе. Детский сад какой-то.
Не дергайся, почти приехали, сказал сопротивляющейся девчонке. Двери открылись, и я вывел ее из лифта и отпустил.
Пошли за мной, приказал я.
Засеменив сзади, позвала меня:
Постойте Волк.
Развернулся к ней.
За мной это значит молча.
Да прекратите, в конце концов! Я все поняла, я готова отработать, Вы вряд ли меня отпустите, просить Вас бесполезно, иначе зачем бы везли меня почти четыре часа сюда. Повторюсь, я готова отработать, только не поступайте так со мной, не отдавайте вашим вашим
Угомонись, пробасил я. Отработаешь и начнешь с завтрашнего дня, подошел к ней вплотную и сказал. По полной отработаешь, тебе меня не разжалобить и не мечтай, а теперь пошла быстро в комнату, и указал пальцем на дверь в глубине пентхауса.
Побледнев, девчонка направилась туда, куда я ей указал, пошла как на заклание.
Проследил, пока она не скрылась за дверью. Сунув руки в брюки, посмотрел в потолок, сжав губы, шумно выдохнул через нос. Затем пошел в гардеробную, выудил свою футболку. Иду к девчонке, думая, что в ней примерно метр семьдесят плюс минус два сантиметра, бедра прикроет, как раз будет, как ночная рубашка. Захожу, сидит на кровати и смотрит в стену перед собой.
Так, вставай, хватит себя вести, как овца на заклании. Убивать тебя в мои планы не входит. Наденешь это на ночь, ванная прямо по комнате, с одеждой после разберемся. Никто тебя сегодня трогать не будет, так что спи спокойно, пока у тебя есть такая возможность. Завтра получишь все инструкции, кинул ей футболку и пошел к себе. и так всю ночь с этим прыщом провозился
3 глава. Вика
Вика стояла в комнате, куда ее привели, и смотрела вслед Волку
Она росла в любви и заботе своей матери, к сожалению, ее папа погиб. Отец Вики работал в МЧС, его бригаду командировали на операцию в горы, где произошел обвал. Когда Иван спустился в ущелье, там неожиданно произошел вторичный обвал, его так и не нашли, хотя поисковые бригады работали неделю. Убитая горем мать с маленьким ребенком на руках вынуждена была вернуться в отчий дом, ведь основным кормильцем был Иван. Бабушка Вики Ирина Николаевна, была властной женщиной по своему характеру, отца Вики так и не признала своим зятем. Ирина Николаевна нашла для своей красавицы-дочки более выгодную партию, но мать Вики наотрез отказалась и ушла с Иваном. По-тихому расписались, жили в любви. Не богато, но на жизнь хватало. Вика помнит частые упреки бабушки по отношению к матери.
А я тебе говорила, что никчемный он. И что теперь, вон помер и гроша ломаного не оставил. От такого жениха отказалась, богатый. Ну и что, что не любила его, зато была бы как у Христа за пазухой.
Мама не выдерживала, уходила в свою комнату, чтобы не слышать ее упреков и высказываний. Иногда встанет бабка Вики, упрет свои руки в бока, смотрит на внучку, поджав свои губы, и говорит:
Ой такая же рыжая, как твой отец. Нет, чтобы в мать пойти.
Махнет рукой и уйдет. У Ирины Николаевны кроме дочери был еще и сын, которого она очень любила, души в нем не чаяла, все для него делала. Может поэтому и вырос балбесом, который был ни к чему не пригоден. Только гулянки, выпивка, женщины и карты, одно только у матери своей деньги выклянчивал, а та давала. У Ирины Николаевны был небольшой бизнес продуктовый магазин, где трудилась мама Вики. Она уделяла ему много времени, поэтому дела магазина улучшились, клиентов прибавилось, а просрочки не стало. Но несмотря на это, Ирина Николаевна перед своей смертью все завещала своему сыну. А сын, как только вступил в наследство, выставил магазин на продажу, гулял на широкую ногу, пока все не проиграл. Оставались еще украшения, и те в ход пошли.
В жизни так случается, что самые дорогие люди покидают нас. Мама Вики умерла от неизлечимой болезни, когда девочке было пятнадцать лет. Вика осталась с дядей. Девочка тяжело перенесла потерю матери. Вика понимала, что мамы больше нет. Она никогда больше не приласкает. Девочка не сможет поплакаться маме на мальчишек в школе, которые ее рыжей обзывают. А Вике так хотелось еще хотя бы разок прильнуть к маминой груди. Только мамочка могла понять и утешить. К сожалению, болезнь не спрашивает ни у молодых, ни у пожилых здесь нет выбора.
Вика постепенно приходила в себя после потери близкого человека. Продолжала ходить в школу, параллельно заканчивала художественную, очень хотела по окончании школы поступить в художественный институт. Не получилось, не было финансовой поддержки. Жить ей на что, если поступит? Так что пришлось идти работать помощником на кухню по нарезке салатов. С дядей они общались от случая к случаю, когда тот появлялся дома. Друзей не было, пара девочек, с которыми она иногда пила кофе в кафешке. Было бы, конечно, больше, но Вика стеснялась, никто сейчас просто гулять не ходил, то по клубам, то по кафешкам, а туда, куда ее звали, везде деньги нужны, поэтому и отказывалась. Парням Вика нравилась, даже очень, но она ни с кем не встречалась, просто не хотела, не нравились ей. «Не ее это», как однажды она сказала одной знакомой. Вот так девушка и жила, пока в ее жизнь не ворвался ураганом Волк и не внес глобальные коррективы, не без участия ее дяди, конечно.
*****
Прикрыв от усталости свои глаза, чувствую себя разбитой. Я как будто попала по ту сторону экрана телевизора. Меня отдали за долги, а точнее вместо долга родной дядя, то есть родной брат моей мамочки.
Я сошла с ума или это реально происходит со мной на самом деле? Другими словами, я в рабстве, как показывают в разных ток-шоу, что девчонок продают в сексуальное рабство, а теперь это происходит со мной. Я, конечно, безграничной любовью к дяде не пылала, но это мой дядя, и этого достаточно было для меня, чтобы я его уважала. А он так легко отдал меня на растерзание этому мужику, а тот в свою очередь отдаст своим бугаям.
Не так я себе представляла свой первый раз, я вообще его не представляла еще. Ни разу. Интересно, это уже истерика или я только себя завожу, разговаривая сама с собой, как чокнутая.
Как же страшноя одна на белом свете и никого у меня нет думала дядя, а оказалось что нет одна совсем одна. Мамочка как же мне тебя не хватает
И на последних словах плотину прорвало, выла белугой, упав на кровать и уткнувшись в одеяло лицом. Рыдала, пока не уснула с мокрым от слез лицом.
Утром открываю глаза, голова раскалывается, вспоминаю вчерашний день
Поздравляю тебя, Вика, с первым днем рабства. Ура, давайте отметим этот знаменательный день шампанским! сказала вслух тихим охрипшим голосом после сна.
Приподнимаясь на локтях, осмотрела себя. Вздохнув, поняла, какую глупость совершила, не переодевшись. Надо было все-таки надеть эту футболку, сарафан помялся во время сна.
Черт, ну и хоромы, красиво, даже слишком.
Встала с кровати, поморщившись от головной боли. Взяла футболку, оставленную для меня, пошла искать ванную, в висках бьет набатом. Ага, кажется здесь.
Открыла двери, ого это просто произведение искусства, на это можно смотреть часами, но никак не купаться в ней. А может не купаться? Пусть сдохнут от запаха невымытого тела, так и сделала бы, если бы не испытывала дискомфорт.
Зашла в душ, разлеживаться в ванной не собираюсь. Волосы после фена распушились. Оставила так, не соберешь в гульку резинка не выдержит. Надела футболку, пахнет приятно. Вышла из ванной комнаты, прошла к кровати, присела, а у самой зуб на зуб не попадает, укрылась волосами, сижу.
Где бы нож взять, я бы себя защитила, понимаю, что глупость думаю, ну а вдруг по тому самому месту, как чикнула бы
Дверь открылась, я выпрямилась, как лом проглотила, вся в напряжении, не шевелюсь, вцепилась в ноги ногтями.
Доброе утро, голос женский, я обернулась, женщина примерно сорока лет, приятной внешности, плотная, среднего роста.
Доброе утро, обратилась я к ней.
Прошу Вас на завтрак, сказала она.
Я не голодна.
Вас хозяин зовет.
Кто? не поняла я. Какой еще хозяин? тут же сообразив, о ком речь. А-а хозяин.
У него что, тут все в рабстве, я не одна такая? Вслух я, конечно, такого не сказала.
Эм-м нет, передайте, что я не голодна.
Про себя подумала, наелась вчера от его присутствия так, что до сих пор мутит.
Хорошего дня, пожелала мне женщина и вышла.
Обреченно вздохнув, это вряд ли хорошие дни, все остались позади
4 глава. Волк/Вика
Волк
Сидя за столом, пил свой кофе. Подошедшая домработница уже секунд десять стояла, не зная, с чего начать.
Говори уже, Лида, где девчонка?
Эм она отказалась от завтрака, сказала, что не голодна, сказала Лида.
Смакуя свой кофе, между глотками говорю домработнице:
Иди и скажи ей, что если она не выйдет в течение трех минут, я выволоку ее за волосы и высеку розгами на площади по голой заднице.
Лида ошарашенно смотрела на меня, не двигаясь с места. После моего красноречивого взгляда вскинулась и быстрым шагом пошла за девчонкой. Буквально через две минуты передо мной возникла миниатюрная фигура девицы в моей футболке.
Зависнув с кофейной кружечкой в руках, оценил ее красивые длинные ноги, поднял взгляд к поджатым губам и гордо вздернутому подбородку. Поставил кружечку в блюдце на столе и сказал девчонке:
Знал, что ты примешь мое приглашение, мне вообще редко кто осмеливается отказать.
Жестом даю понять, чтобы она села за стол. Посмотрела на стул, затем на меня, что-то решая у себя в голове, аккуратно присела, поправив футболку. Кивнул головой.
Угу правильное решение, девочка, тебе со мной лучше не ссориться. А теперь открывай крышку и приступай к завтраку.
Сидя с прямой спиной, вскинув свой зеленый взгляд больших глаз на меня, говорит:
Я не голодна.
Смотрю на девчонку, прищурив свои глаза:
Дерзишь, девочка?
Нет, было мне ответом.
Вчера ты была более молчалива.
Просто вчера вы очень впечатлили меня своим появлением в моем доме. Настолько, что я дар речи потеряла, мне потребовались сутки, чтобы прийти в себя.
Втянув, казалось, весь воздух из комнаты, закипая от гнева, встал со своего места, обогнул стол, подошел к ней.
Встань! пробасил я.
Девчонка встала, понимая, что настроение у меня испортилось. Медленно намотал на руку ее рыжие волосы, натянул, нависая над ней, сказал сквозь зубы в перепуганное лицо:
Играть со мной решила сучка м-м-м или хочешь, чтобы я действительно тебя подарил своим пацанам? А может, ты считаешь, что я позволяю своим шлюхам со мной так разговаривать?
Ее глаза забегали. Пересохшими губами она мне тихо сказала:
Я не шлюха.
Шлюха, моя шлюха! И если ты плохо себя будешь вести, отдам тебя своим пацанам. Троих потянешь, так тебя еще не драли, а? Отвечай!
Нет, прошептала она.
Мои глаза налились кровью, я в бешенстве.
Мои парни, бывает, из-за плотного графика неделями женщин не видят, только представь, что они с тобой сделают. Так себе перспектива, да?
Не надо не отдавайте меня, пожалуйста своим своим, затараторила она.
Ты что, испугалась моих пацанов, дура. Не их надо бояться меня бойся. Ты же будешь послушной девочкой м-м-м?
Отпустил ее волосы, и она закивала, как китайский болванчик.
Ну, вот и умница, а теперь садись и съешь свой завтрак, усадил ее силой за стол. Не люблю трахать тощих, ты и так не соответствуешь моим стандартам. Понравилась ты мне, Виктория. Сам не знаю почему, сказал, открывая перед ней крышку ее блюда. Вот ты мне скажи, с какого возраста тебя трахают? сам не знаю, зачем мне эта информация, ни у одной шлюхи не спрашивал, а тут меня это даже еще больше разозлило. Молчишь? Угу и так все ясно.
Она вцепилась в столовые приборы. Я присел напротив, устраиваясь удобно в своем кресле и глядя, как она нервно кромсает свой омлет, гоняя кусочки по тарелке.
Ешь давай живо! И впитывай каждое слово, которое я тебе сейчас скажу. Не торопись, ешь медленнее, у тебя никто не отберет. Значит, так. Трахать тебя буду только я, когда захочу и где захочу, а ты с большим удовольствием будешь раздвигать свои длинные ножки. Я своим ни с кем не делюсь, поэтому успокойся, отдавать никому не собираюсь. Но если ты себя будешь вести плохо, а я чувствую, девочка, что будешь, придвинулся к столу, окидывая ее лицо цепким взглядом. Я тебя накажу, не советую тебе меня провоцировать. Запомни раз и навсегда, ты моя собственность, моя шлюха!
Меня тошнит прошептала она.
От меня?! взревел я, вставая с кресла и нависнув над ней, облокотившись кулаками о стол. Прикрывая рот руками, смотрит на меня во все глаза и мотает отрицательно головой.
Нет-нет от ситуации, в которую я попала, пожалуйста, меня сейчас вывернет.
Черт Лида!
Прибежала Лида на мой рев:
Да, хозяин?
Отведи ее, пока она не заблевала мне всю столовую! И проследи, я вернусь вечером.
Быстрым шагом, поправляя на себе одежду, матерясь, пошел на выход. Нажал на первый этаж, нахуй надо было тащить к себе домой, надо было к работникам поселить. Что уже говорить, по любому уже моя, зацепила меня Рыжая. Волосы просто огонь, фигурка точеная, таких еще не трахал Вот, сучка, тошнит, значит, от меня
Вика
Зашла в ванную и умылась холодной водой, меня немного отпустило, особенно, когда не вижу его перекошенную рожу. Какой же он здоровый! Эта туша меня раздавит.
Как сбежать и вопрос, куда? Почему у меня есть уверенность, что он меня везде найдет, и то, что я грозилась пойти в полицию, только испортит все. На лифте я заметила кодовый ключ по отпечатку пальца, так просто отсюда не выбраться. Нет, Вика, отсюда не выбраться, точка.
Еще раз умылась холодной водой, облокотилась о раковину, заглядывая в свое отражение в зеркале.
Спокойно, Вика, спокойно, надо усыпить его бдительность. Он, конечно же, не дурак, глупо было бы на это надеяться. Как представлю, что стану его подстилкой, так на меня снова накатывает тошнота. Дыши-дыши, Вика
Другим ведь девчонкам удавалось сбежать из рабства, вот и мне удастся. Надо показать ему, что я смирилась со своим положением и стать покорной. Придется, Вика, придется. Благодаря дяде я в полной «ж». Я не смогу промолчать, если он меня будет подавлять, а он будет, тут даже гадать не надо. Ладно, Вика, глубокий вдох и выдох.
Надо просто делать, что он говорит и не огрызаться, должно получиться, говорю эти слова вслух, но внутри себя понимаю, что вряд ли получится.
Развернулась на пятках и пошла на выход. За дверью меня ждала Лида, верный работник Оборотня.
Скажите, Лида, я могу у Вас попросить альбом, карандаш и точилку?