Клептоманы
При поступлении в военно-политическое училище, если помните, все проходили через тестирование, определявшее группу профессиональной пригодности абитуриента. Некоторые проходили через это тестирование дважды. Тесты, разработанные советскими учеными, давали, практически, стопроцентную гарантию поступления самых достойных для обучения на политработника.
Но, как оказалось впоследствии, и советская наука, иногда, давала сбои. Иначе чем объяснить появление в среде курсантов клептоманов.
Кто-то, свято веривший в советскую науку, говорил, что всему виной уральский прохладный климат с его голодными комарами, от укусов которых может что-то поменяться в мозгу не в лучшую сторону.
Так это или нет, теперь уже не разберешься, но клептоманы у нас были.
Первый клептоман был по совместительству каптером и входил в училищный оркестр, фамилия его заканчивалась на тенко. Уже на первом курсе его отпускали с ночевкой в увольнение, поскольку он был женат и имел маленького ребенка.
Такой благорасполагающий образ, а такой сукой оказался.
В какой-то момент, некоторые курсанты стали замечать, что из их чемоданов, хранившихся в каптерке, стали пропадать вещи, а у некоторых, даже, ценные вещи. Поначалу это списывали на пр..еб самого потерпевшего, но потом прикинули кое-что к носу и все стало настолько очевидным, что сомнений в вороватой сущности каптера не осталось и у отцов-командиров. Вот, только, не помню, успели ли ему набить морду перед отчислением или нет.
Другой клептоман был, по всей видимости, эстетом и воровал исключительно часы. Костя Кривых, примерно так его звали. Добрейший был малый, всегда делился со всем взводом жратвой из домашних посылок, помню, как он раздавал всем великолепный чак-чак. Но о деле он тоже не забывал и товарищей из своего взвода вниманием не обходил.
Как и на чем его поймали уже вспомнить сложновато, но, в результате следственных действий, вышли на его схрон, в котором оказалось больше десятка наручных часов.
Целлофановый кулек с часами Вениаминыч замполит учебной батареи, демонстрировал перед строем и некоторые с удивлением узнавали свои хронометры, с которыми ранее уже попрощались навсегда.
Может этот кадр, таким образом собирал коллекцию советских часов, что, при определенных обстоятельствах, было бы похвально, но в батарее его увлечение не оценили. И из училища, конечно,выпздили.
Коммунист Борев
Разными путями добрались все мы до военно-политического училища. Кто-то поступил по блату, кто-то честно прошел все испытания и выиграл право быть курсантом в конкурентной борьбе, но были экземпляры непонятно как просочившиеся в эту специфическую военную среду. Некоторые, из последней категории, вылетали как пробки, со свистом, уже на первом курсе, а некоторые, непонятно как, доучивались до последнего и становились офицерами.
Но были и замечательные люди, чье присутствие в учебной батарее вносило живинку и разнообразие в рутинные курсантские будни, ибо их способность попадать в нестандартные ситуации вызывала удивление и неподдельный интерес: в какой переплет они еще смогут попасть? Но потом стало понятно, что это у них стиль жизни такой и никто, и никогда не собьет их с этого своеобразного пути.
Одним из таких редких экземпляров был сержант Борев, поступивший в училище из армии и бывший единственным курсантом-коммунистом на первом курсе.
Напомню Вам, что вступить в ряды КПСС было довольно трудно. Необходимо было найти двух рекомендателей-коммунистов со стажем, которые ручались за тебя и в письменной форме излагали твои самые лучшие качества, даже те, которых у тебя отродясь не было. Потом тебя принимали кандидатом в члены КПСС и надо было год пробыть на испытательном сроке. Только потом решался вопрос брать тебя в Партию или нет.
Кроме того, на стене учебного корпуса в училище была начертана убийственная цитата В.И. Ленина «Настоящим коммунистом можно стать только тогда, когда обогатишь свою память знанием всех тех богатств, которое выработало человечество», которая не оставляла шансов вступить в Партию, практически, никому.
Как смог Борев пролезть в коммунисты в столь раннем возрасте, да еще и во время службы в армии для многих так и осталось загадкой. Кто-то мог подумать, что Вова Борев спас какого-то пьяного замполита во время пожара или, просто-напросто, он редкий проходимец, сумевший втереться к кому надо в доверие, но при ближайшем знакомстве с ним не оставалось сомнений, что пройдохой он не был, а представлял из себя человека с нестандартным мышлением, больше склонного к тому типу простоты, которая, в некоторых случаях, бывает хуже воровства.
На первом курсе, пока его еще не раскусили, он любил выступать на общебатарейных собраниях, полагая, по всей видимости, что ему, как коммунисту, открылась некая истина, которую он обязан донести до идейно не окрепших товарищей. Особым красноречием, мягко говоря, он не отличался, а полет мысли уносил его всегда в трудное армейское прошлое, связанное с прохождением срочной службы. Естественно, через некоторое время всем надоело слушать как он «гнил в окопах», в связи с чем стали появляться голоса из зала, прямо указывавшие на то, что он уже всех забал своей болтовней.
Тогда Борев попытался воздействовать на воинский коллектив курсантов своим личным примером, но однажды, на полигоне, не услышал команды подъем и когда весь взвод уже был готов к утренней зарядке, командир взвода капитан Камышов очень заинтересовался кто же это так цинично нарушает распорядок дня и продолжает спать. На его вопрос ответил один из отъявленных разгильдяев взвода, курсант Юсупов: «Это спит коммунист Борев». Под общий хохот нарушителя дисциплины растолкали и Камышов во время зарядки, по всей видимости, читал ему лекцию о том, каким должен быть личный пример коммуниста в среде беспартийных.
Возможно, эта беседа произвела на него столь сильное впечатление, что он решил показать пример беспартийным в другой области Борев, не то на первом, не то на втором курсе женился.
Но и здесь его личный пример оказался специфичным. Через некоторое время по учебной батарее разнесся слух, что коммуниста Борева забрали в милицию за избиение жены.
Когда Вову забрали из милиции отцы-командиры, то выяснилось, что все не так плохо, как могло показаться сначала. Поверхностная экспертиза, проведенная правоохранителями, зафиксировала следы от женских ногтей на лице Борева и полное отсутствие следов насилия на теле его жены, ввиду чего коммунист был полностью оправдан и вызывал, некоторое время, сочувствие как у семейных офицеров со стажем, так и у их холостых коллег.
За этим инцидентом последовал развод и, кажется, новый брак Борева еще в период его учебы в военном училище, возможно, более удачный чем первый. Во всяком случае, в милицию его больше никто не сдавал.
Зато, принимая, однажды, наряд по батарее сержант Борев выявил недостачу пустого автоматного рожка в оружейной комнате, чего в стенах училища не происходило с момента его основания.
Рожок как-то нашелся, но командир батареи майор Чащин, стал поглядывать на Борева с опаской и когда тот заступал в наряд дежурным по батарее старался пораньше уйти со службы, говоря при этом старшине: «Пойду я домой, пока ничего не произошло, а ты уж за ним присмотри, пожалуйста».
Чтобы не сложилось неправильного впечатления о личности Борева, стоит сказать, что парень он был с характером, закаленным в боксерских поединках. Хотя его физическая подготовка оставляла желать лучшего, бокс он любил.
Однажды, в учебную батарею, неведомо каким ветром, занесло две пары боксерских перчаток, что дало импульс неподдельного интереса курсантов к боксу. Поначалу боксеры обитали в бытовке, создавая некоторые неудобства остальным обитателям казармы, а потом бокс вырвался наружу.
В выходной день прошла серия показательных боев непосредственно в расположении батареи, между кроватями шестой группы и проемами для шинелей.
Борев проявил мужество и вышел биться против одного из лучших спортсменов батареи, который не обладал боксерскими навыками, но обладал недюжинным здоровьем и, естественно, превосходил Вову в весе. Разница в классе боксирующих давала о себе знать на протяжении всего боя. Спортсмен был силен, вынослив, но попасть по голове соперника не мог. Зрители с изумлением наблюдали как здоровенные кулаки со свистом пролетали над головой Борева, а тот планомерно выигрывал по очкам. Но тут, отчаявшись попасть в голову, спортсмен со всей силы нанес удар с левой по корпусу, после которого Борев улетел в проем с шинелями. Учитывая отсутствие канатов на этом импровизированном ринге, все наблюдавшие за боем единогласно присудили этой паре ничью, но мужество Вовы оценили высоко.
Вот так, изящно боксируя, под присмотром старшины, командиров взвода и батареи, а также милиции коммунист Борев получил первое офицерское звание лейтенант.
Через некоторое время звание коммуниста стало не столь почетным, а затем и вовсе девальвировалось, но это никак не повлияло на жизненный стиль Борева, и свою неординарность он продолжал доказывать с завидным упорством.
Поскольку служба его начиналась в Германии, он, как и подавляющее большинство офицеров купил перед первым отпуском автомобиль «Москвич».
Возможно, машина и была в приличном состоянии, а вот права на вождение автомобиля у Вовы были особенные. Иначе чем объяснить тот факт, что в Варшаве, попутав на светофоре первую скорость с задней, он пиз@анул «Мерседес», расплатившись с поляком на месте (сумму отката даже страшно представить), а затем, разогнав свое авто на трассе он умудрился включить на полном ходу заднюю скорость!!! Свидетели данного происшествия говорили, что коробка передач тут же отвалилась и сама докатилась до государственной границы.
Некоторые однокашники, не верившие доселе в отечественный автопром, стали им очень гордиться и решили попробовать ворваться в элиту мирового автоспорта, повторив подвиг Борева. Для этого они купили у немцев недорогой «Москвич», накатили для допинга «Смирновки» и отправились на полигон, но, даже, в таких идеальных условиях им не удалось достичь уровня мастерства Борева они не смогли включить заднюю передачу ни на какой скорости и, почувствовав себя опозорившимися, крепко напились.
Борев же, починив этот «Москвич», и почувствовав, что они друг другу не подходят, продал его себе в убыток, а на вырученные деньги тоже напился с товарищем, чем снял с себя автомобильное проклятие. Подтверждением чему стал удачный перегон им из Германии еще двух машин, но уже импортного производства. Правда, однокашник, помогавший перегонять ему эти машины в качестве штурмана, потом долгие годы отказывался ездить на передних пассажирских сидениях в автомобилях любого типа и с любым водителем, справедливо полагая, что второй раз ему уже так не повезет, как в случае его вояжа с Вовой Боревым.
В остальном, Борев ничем от других не отличался, служил исправно и, говорят, дослужился до подполковника.
Душевные люди
Даже в армейской жизни, кажущейся посторонним зарегламентированной донельзя, находится место душевным порывам, идущим параллельно с требованиями руководящих нормативных документов, а иногда и наперекор им.
И ничего удивительного в этом нет. Армия это часть общества и люди там собираются точно такие же каких мы видим вокруг себя каждый день, только более приспособленные к армейской жизни. И проблемы у этих людей точно такие же как у всех, иногда, правда, с поправкой на армейскую специфику, и ничто человеческое им не чуждо.
Вот, к примеру, мой знакомый майор Пальцев, работая командиром учебного дивизиона в одном из военно-политических училищ частенько говаривал: «Можно, конечно, половину батареи выгнать за всякие нарушения, но кто тогда служить Родине будет. Лучше создавать курсантам такие условия, чтобы они эти нарушения не совершали». И, во многом, он был прав. Если выгонять людей налево и направо, то кто же тогда в армии останется.
Пальцев с подчиненными курсантами и офицерами панибратства не допускал, был в меру строг и любил хорошую армейскую шутку.
Между собой курсанты звали командира дивизиона Федя, за сходство его комплекции с фигурой одноименного персонажа из культового советского кинофильма про приключения Шурика.
Да, Федор Михайлович Пальцев был толст. Никто и никогда не видел его делающим какие-либо упражнения на перекладине или брусьях, а общевойсковая полоса препятствий, располагавшаяся на территории военного училища сразу за спортивным городком, и вовсе забыла, как он выглядит, но это не мешало ему оставаться на хорошем счету у начальства и стращать отчислением курсантов, плохо успевающих по физической подготовке.
Наверное, он не мог личным примером повести за собой отстающих по физической подготовке, зато был неплохим психологом, зная когда курсанта нужно просто отругать, а когда сделать это с пристрастием. Как правило, в зависимости от тона и речевых оборотов Феди, курсанты понимали дошел он до предела или нет.
Если он говорил: «Товарищ курсант, я Вас накажу», то это означало, что на этот раз пронесло и достаточно будет какой-то отговорки, повествующей о твоих чистых помыслах при совершении проступка.
А, вот, если Пальцев, делая акцент на букве «О», говорил: «Товарищ курсант Вы подлец и негодяй, я Вас отчислю», это означало, что дела того, к кому он обращался, были плохи мог и наряды вне очереди схлопотать, но отчислять нарушителя пока никто не собирался.
Еще Пальцев употреблял приемы из НЛП (нейро-лингвистическое программирование) еще в те времена, когда о нем в нашей стране широкие слои населения и не слышали. В воспитательных беседах с курсантами он называл возглавляемый им учебный дивизион не иначе как «наше отличное подразделение», чем, безусловно, формировал в головах подчиненных ощущение сопричастности к чему-то хорошему, которое своими проступками они пытаются превратить в плохое.
К тому же, Федя делал все зависящее от него, чтобы курсанты не попадали в нехорошие истории, из-за которых их, действительно, придется отчислять. Можно сказать, боролся за каждого человека.
Так, однажды, он спас курсанта Поликарпова, который из лучших побуждений, чтобы не идти в самовольную отлучку, решил отпроситься среди недели у Феди в увольнение на свадьбу, якобы, двоюродной сестры. На самом деле замуж выходила подруга его девушки и они оба были приглашены.
Майор Пальцев посмотрел на Поликарпова пронизывающе-снисходительным взглядом, покачал головой из стороны в сторону и ответил: «Понимаешь, Поликарпов, если я тебя отпущу на эту свадьбу, ты обязательно напьешься и набьешь кому-то морду. Вызовут милицию, протокол составят и это будет ЧП (чрезвычайное происшествие) для нашего отличного подразделения. Так?»
«Да, как Вы могли такое подумать, товарищ майор! взмолился Поликарпов, который только недавно чуть не подрался в столовой с кем-то из параллельной батареи, это же свадьба сестры!».
«Ну, хорошо, казалось бы соглашался Пальцев, но потом продолжал гнуть свое, не ты кому-нибудь морду набьешь, так тебе кто-нибудь ее набьет, за твои дурацкие шутки, и ты придешь сюда со свадьбы с разбитым лицом, все это увидят, руководство училища назначит разбирательство, а это опять будет ЧП для нашего отличного подразделения. Ты этого добиваешься?».