Дикие питомцы - INSPIRIA 8 стр.

В следующий раз спрошу, обещаю я.

9

Когда Нэнси не хочется признаваться в том, о чем они с Пирсом болтают, она просто пересылает мне их переписку. Поначалу я еще пыталась просматривать ссылки, которые он ей кидает, и книги, которые рекомендует прочесть, но потом сдалась их слишком много.

Пирс утверждает, что в их разговорах Роберта Браунинга и Элизабет Баррет-Браунинг куда меньше, чем Вольтера и Дидро.

А Нэнси говорит, что ничего больше мне не пришлет, пока я не перестану называть Пирса Доктор Любовь.

Какая потеря, фыркаю я.

Мы болтаем по Скайпу. Я пытаюсь отскрести шрирачу с одной из фарфоровых тарелочек Линдси. У меня несколько дней руки не доходили ее помыть, и теперь на тарелке застыл какой-то блестящий смерч. Нэнси приподнимает ноутбук и с гордостью демонстрирует прикнопленные к стене четыре вырезки из «Гардиан», посвященные «Ленивым Клинкам». Подоконник в ее комнате завален книгами. По состоянию спальни Нэнси всегда можно с легкостью определить, как движется ее работа. Если все стоит по местам, значит, она ни строчки из себя не смогла выдавить.

Так хотелось доказать всем, какой Доктор Почтальон придурок, рассказывает Нэнси, что я даже в библиотеку потащилась. Вот и с Торо то же самое было. В некрологе Эмесрона говорится, что он чувствовал себя на месте только в оппозиции.

Я смахиваю со стола полученный на творческом семинаре отзыв. В моем тексте была фраза: «Если верить Тациту, германские племена считали, что молитвы, произнесенные в соляных шахтах, быстрее и точнее доходят до богов». А Финн приписал под ней: «А мне-то что с того?»

Пересказываю Нэнси, как Лиза заявила, что цитаты из рассказов Финна нужно печатать в рекламных проспектах премии за Худшую Сексуальную Сцену в литературе. Потому что он нисколько не интересуется внутренним миром женщин.

Неправда, я постоянно бываю у них внутри, ухмыльнулся он в ответ.

Лучше купи себе резиновую куклу, прошипела Лиза.

Здесь все мужские разговоры о сексе сводятся к сиськам и задницам. Мне так даже спокойнее, у меня-то ни того, ни другого нет.

Однако Нэнси мое последнее замечание возмущает. Феминизм это коллективное

Лихорадочно пытаюсь придумать, чем бы сбить ее с темы. Будь Пирс ирландцем, ты бы на него даже не взглянула.

Что это ты такое несешь?  тут же вскидывается Нэнси.

Всех ирландцев, которые мне нравились, ты обзывала обсосами.

Потому что именно такими они и были, не я в этом виновата.

Нэнси начинает перечислять парней, на которых я западала с тех пор, как мы с ней познакомились. А я не говорю ей, что, в отличие от нее, повидала много таких, как Пирс.

* * *

Эзра вернулся из концертного тура по окрестным промышленным городам еще в воскресенье вечером. А звонит мне только в среду. Зато присылает плейлист:

Еще он кидает мне ссылку на блог. Текст в разделе «История группы» изменился. Теперь там сказано, что музыканты выросли в Бирмингеме. А Эзра, проснувшись однажды утром, понял, что все тексты песен уже живут у него в голове.

В Скайп я говорю ему, что предпочла бы не общаться с помощью пресс-релизов.

Ты всегда ужасно злая после разговоров с Нэнси, замечает он.

Ну и кто в этом виноват?

Я целый час пролежала на полу, и, если присмотреться, даже с экрана видно, что на щеке у меня отпечатался узор ковра. Но Эзра ничего не замечает. Он разбирает педаль от ударной установки. Когда мы в последний раз болтали, он ее собирал. Я знаю, куда нужно ввинтить болт А, а куда болт В. Эзра все делает неправильно, я уже давно поняла, что он запутался. Но, пожалуй, сообщу ему об этом попозже. Он морщится, пытаясь совладать с отверткой, но она все время выскальзывает у него из пальцев.

Когда U2 возвращались с гастролей, они всегда на несколько дней останавливались в отеле. Чтобы акклиматизироваться к обычной жизни.

Как космонавты.

Точно, отзывается он.

Позже я пишу Нэнси в Вотсапе: «Похоже, Эзра считает, что наша разлука идет на пользу его работе». Потом стираю сообщение и пытаюсь переформулировать его так, чтобы звучало более невозмутимо. Убираю восклицательные знаки, ставлю запятые и точки.

Он ясно дал понять, добавляю я, что сейчас у него времени больше.

Нэнси отвечает только на следующее утро:

10

Мне целых два дня не удается заставить себя встать с кровати. Я не раздергиваю шторы, не выключаю кондиционер и натягиваю одеяло до самых ушей. У меня теперь новая политика: сдерживание. Салфетки и туалетная бумага закончились, и нос я вытираю пододеяльником. Временами меня накрывают приступы рыданий. Если закрыть глаза, кажется, что я источаю слезы. Когда ноутбук впадает в спящий режим, я нажимаю на «пробел». По крайней мере с Нетфликсом я Бог: никаких чрезвычайных новостей. Прекращаю плакать, чтобы посмотреть серию «Друзей». А когда за ней автоматически начинается следующий эпизод, мне хочется расцеловать ребят из Нетфликса за то, что избавили меня от этих ужасных шести секунд. Сколько я смогу не выходить из комнаты, если на экране постоянно будет идти сериал?

Конрад приглашает меня пообедать с ним и его подружкой. Я не знаю, как объяснить, что не могу заставить себя выйти из квартиры, поэтому соглашаюсь, а в назначенное время просто не прихожу. Посылаю сводки о своем здоровье друзьям с родины, и они откликаются чересчур быстро.

Эзра говорит, ты просто впала в спячку. К тому же в другое время ты живешь очень насыщенной жизнью, так что баланс соблюден. Я отвечаю, что чувствую себя бактерией. Очень одинокой бактерией. И присылаю фото бактерии в чашке Петри.

Когда на меня дома такое находило, Эзра читал мне вслух или садился рядом и работал, надев наушники. Мы научились просто пережидать подобные приступы, как шторм. Задраивать люки. Эзра всегда чувствовал, как остро нужен мне рядом, ложился в постель, обнимал меня, а ноутбук ставил себе на грудь. А потом мы смотрели старые детские передачи на Ютьюб: «Волшебное приключение» или «В мире трав». Он был Зибиди, а я Флоренс. Он констебль Бурьян, а я Укропчик.

Звоню ему в два часа дня. Он спрашивает, ходила ли я бегать. Объясняю, что все улицы завалило листвой, а на ней легко поскользнуться. Тогда он спрашивает, хорошо ли я питаюсь.

Ты в курсе, что только в тридцати одном штате США приговоренные к смертной казни заключенные могут попросить последний ужин? Я пересмотрела кучу фоток со столовскими подносами, заставленными жареной курицей и стаканами с вишневым лимонадом. А один приговоренный к повешению за убийство попросил дать ему оливку с косточкой.

Эзра в последнее время много читает про осознанность. Говорит, это не менее эффективно, чем антидепрессанты.

Никак не могу сделать так, чтобы Скайп показывал его вертикально. Как ни поверну телефон, все равно почему-то его лицо оказывается на боку.

Он листает «Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам» и зачитывает свои потенциальные диагнозы.

Хорошая новость в том, что случай у меня довольно простой. Умеренная социофобия, ситуативная тревожность, вызванная алкоголем сексуальная дисфункция. Хватит ржать, все очень серьезно! Окей? Вот, теперь хорошо. Итак: никотиновый абстинентный синдром, потенциальный алкоголизм?

Я прячу за экран ноутбука стакан текилы с содовой.

Что общего у меня с летучей мышью?  спрашивает он.

Крылья?

Мы локаторы, слышим абсолютно все, даже находясь за тысячи километров.

Эзра продолжает листать справочник. Назло ему осушаю стакан в два глотка. Катаю во рту кубик льда, стуча по нему зубами, и щиплю себя за щеку. Он так ради меня старается!

Кокаиновый абстинентный синдром, слава богу, не перманентный. Нет, ты послушай! Расстройство сна, спровоцированное кофеином. Биполярное расстройство Ладно, к нему мы еще вернемся. Большое депрессивное расстройство оказывается, для постановки диагноза хватает одного эпизода. Прекрасно, и его посчитаем! Паническая атака без признаков агорафобии. Оо, диссоциативная амнезия. Звучит захватывающе! Повиси минутку.

Он пересылает мне описание болезни:

Эзра изучает мое лицо. Прикрывает сначала один глаз, потом другой на вид все в порядке. Как я и говорил, в моем случае мы не станем останавливаться на нарциссическом расстройстве личности, эксгибиционизме, фетишизме, сексуальном садизме и пиромании, которые, как выяснилось, тоже считаются болезнями. Он захлопывает книгу. Я все это к тому, что проблема кроется исключительно в терминах. Даже если ты и находишь у себя какие-то симптомы, диагноз это просто новый способ именовать то, что с тобой уже очень давно. Он отводит глаза, как всегда делает в те моменты, когда мне хочется, чтобы он смотрел мне в лицо. И это не значит, что я вижу тебя вот такой. Это вообще не определяет тебя, как личность.

* * *

Мы с Нэнси составляем списки вещей, которые купим себе, когда разбогатеем. Она нашла в интернете дневники расходов каких-то женщин и с увлечением их изучает. Я кидаю ей ссылки на платья от Валентино и расшитые стразами купальники. А себе выбираю ожерелье с подвесками от Тиффани, которое можно надеть только к платью с открытой спиной. Еще отправляю ей ссылку на свадебные платья от Веры Вонг. А когда она начинает ругать патриархальные традиции, возражаю мы же можем просто так их носить.

Еще нам обеим просто необходимы холодильники для шампанского. Свой я заполню канапешками. А она в свой напихает кучу бутылок «Вдовы Клико». Самых больших!

* * *

Эзра экспериментирует с осознанными сновидениями. Надеется, что это поможет ему избавиться от сонного паралича.

Мы еще некоторое время болтаем. Когда я слышу голос Эзры, мне начинает казаться, что я не так уж далеко забралась. Но после в квартире становится еще тише. Через несколько часов он присылает мне сообщение. Я как раз считаю, сколько времени мне останется на сон, если уснуть прямо сейчас.

В «Голове Льва» меня никто не дергает, и можно спокойно читать форумы на «Брейтбарте»[14]. Я несколько часов их изучаю, и в итоге у меня начинает звенеть в ушах. Пытаюсь посмотреть второй выпуск дебатов. Трамп, кажется, вот-вот на нее набросится. Без звука все это выглядит еще страшнее. Когда слушаешь, что он говорит, по крайней мере не так заметно, как он кружит по студии и испепеляет ее глазами. Кажется, что от него прямо разит насилием, вон как яростно он вцепляется руками в кафедру. Говорю Сэму, что мне больно смотреть, как Хиллари старается удержать дистанцию.

Жаль, что нельзя проиграть пробную версию той реальности, что нас ждет, если он победит, добавляю я.

В принципе, у нас политика это такое развлечение. Процесс миграции движущих сил. Ну, знаешь, как в «Фонде Помощи Дикой Природе». А у вас как? Не пойми меня неправильно, мне воображаемая монархия импонирует не больше, чем другим

Потом он присылает мне ссылку на ролик с Ютьюба. Там видео дебатов смонтировано со зловещей мелодией Дэнни Эльфмана. Получается, как будто смотришь сцену из фильма ужасов. Я впервые замечаю, какая в этой музыке таится угроза.

В университетских коридорах спорят о том, кто финансирует наводнившие Нетфликс документальные фильмы о политике. В Твиттере все постоянно обмениваются ссылками на актуальные статьи. Лиза перестала смотреть новости, говорит, в трудные времена нужно не забывать заботиться о себе. Финн фыркает: лично у меня «забота о себе» ассоциируется с мастурбацией. Парня из фильма «Магистр изящных искусств» все теперь называют не иначе, как «республиканец из Венесуэлы». Все снова и снова повторяют одно и то же. «Ухвати ее за киску» ему с рук не сойдет. Он же не сможет на самом деле построить стену. Вот что случается, если не обращать внимание на значительную часть населения. Если я пытаюсь принять участие в разговоре, кто-нибудь непременно замечает ой, да брось, как будто ваш Найджел Фараж лучше. И я не знаю, что на это ответить.

Улицы пахнут мусором и арахисовым маслом. Будь рядом Эзра, он бы сейчас набросил мне на плечи свою куртку. Пальцы ломит от холода, но я все же набираю ему сообщение.

Голосовое сообщение.

Я недоверчиво таращусь в экран. В Лондоне сейчас пять утра, а Эзра ненавидит голосовые сообщения. Я как-то пыталась уговорить его спеть мне, но он утверждал, что это будет как-то неестественно. «Подумай о шумовом загрязнении окружающей среды!» Мы оба знаем, в чем на самом деле дело. Стоит мне услышать его голос и никакого расстояния между нами не останется. В переписке он всегда может сказать после, что «не то имел в виду». Наконец на экране появляется постепенно окрашивающийся зеленым отрезок, и мое сердце сжимается.