В следующие несколько лет жесткость распространяется изнутри, пока человек не заполнит все ячейки души этим «я есть» и оно не проявится в полной мере и со всей четкостью, словно насекомое в янтаре.
Я полагала, что давно миновала эту стадию, потеряла последние намеки на мягкость и вступила в средний возраст, когда весь человек точно из нержавеющей стали. Но теперь мне кажется, что смерть Фрэнка пробила в этой оболочке изрядную брешь. И трещина эта все расширялась, и от этого невозможно было отмахнуться. Я привезла в Шотландию свою дочь, чьи косточки тверды, словно хребты далеких гор, в надежде, что здесь ее оболочка окрепнет, не даст ей распасться и при этом «я есть», расположенное в самой сердцевине, тоже будет достижимо.
А моя сердцевина, мое «я есть» не могло больше вынести одиночества, и не было у него защиты от внутренней мягкости. Я больше не понимала, кем я была и кем она станет, знала лишь, что должна буду сделать.
Ибо я вернулась и здесь, в прохладной тиши шотландской ночи, снова увидела сон. Голос из этого сна до сих пор звенел в ушах и сердце и эхом отдавался в сонном дыхании Брианны.
Ты моя! говорил он. Моя! И я уже не отпущу тебя!
Глава 5
Любимая жена
Кладбище в Сент-Килде дремало под лучами солнца. Располагалось оно на площадке, образовавшейся на склоне холма после сдвига горных пород. Земля изгибалась и горбатилась, часть надгробий пряталась в неглубоких расселинах, часть торчала на гребне холма. Сдвиги пород, видимо, продолжались, многие памятники стояли покосившись, точно захмелевшие, другие вообще рухнули и лежали разбитые среди высокой густой травы.
Нельзя сказать, чтобы здесь поддерживали порядок, виновато заметил Роджер.
Они остановились в воротах, разглядывая небольшую коллекцию древних камней, затерянных под сенью давно переросших их гигантских тисов, посаженных в незапамятные времена, дабы защитить кладбище от штормов и бурь, налетавших с Северного моря. Вдали, у горизонта, громоздились облака, но солнце над холмом сияло, и день стоял безветренный и теплый.
Раз или два в год отец сколачивал команду из прихожан, и они шли сюда наводить порядок. Но в последнее время, боюсь, все здесь пришло в изрядное запустение.
Он наугад толкнул дверь в покойницкую, она держалась на одной петле, а задвижка на одном гвозде.
Красивое тихое место. Брианна осторожно прошла через разбитые ворота. Это ведь очень старое кладбище, верно?
О да! Отец полагал, что часовня была построена на месте старой церкви или еще более древней башни. Этим и объясняется столь необычное ее расположение. Один из его оксфордских друзей не раз грозился приехать и произвести здесь раскопки, но, как и следовало ожидать, ему не удалось получить разрешение от церковных властей. И это несмотря на то, что кладбище заброшено вот уже многие годы.
До чего же высоко! Брианна стояла, обмахиваясь путеводителем, раскрасневшиеся от подъема щеки понемногу начали бледнеть. Но красиво
Она с восхищением глядела на фасад церквушки. Здание было встроено в естественную нишу в скале, все камни и балки выложены вручную, а щели законопачены торфом, смешанным с глиной. Казалось, что церковь выросла из земли и представляет собой часть горного склона. Дверь и оконные рамы украшала старинная резьба, в которой легко угадывались как христианские символы, так и знаки более древнего происхождения.
А что, могила Джонатана Рэндолла действительно здесь? Она махнула рукой в сторону кладбища, видневшегося за воротами. Вот мама удивится!
Да, полагаю, что да. Сам, правда, еще не видел.
Он надеялся, что сюрприз будет приятным. Когда вчера в телефонном разговоре с Брианной он упомянул об этой могиле, она вдруг разволновалась.
Я знаю о Джонатане Рэндолле, сказала она Роджеру. Папа всегда им восхищался, говорил, что он один из самых замечательных в нашей семье людей. Догадываюсь, что и воякой он был неплохим. У папы хранились разные благодарности от армейского начальства и прочие вещи.
Правда? Роджер обернулся, ища глазами Клэр. Может, вашей маме надо помочь с этим ее гербарием?
Брианна отрицательно покачала головой:
Нет. Она только что обнаружила у тропинки одно растение и не могла устоять. Через минуту подойдет.
Вокруг стояла тишина. Даже птицы затихли к полудню, а темные хвойные деревья, обрамлявшие площадку, неподвижно застыли ни малейшего дуновения ветерка. Здесь не было ни свежих могил, напоминающих незатянувшиеся раны на поверхности земли, ни венков из пластиковых цветов, свидетельствующих о недавно пережитом горе. Это кладбище являлось пристанищем давно умерших. Борьба за существование и связанные с ней тяготы остались для них позади, лишь скромные холмики говорили о том, что люди эти некогда ходили по земле. В этом пустынном, заброшенном месте они служили единственным достоверным свидетельством человеческого существования.
Трое посетителей не спешили, они медленно бродили по кладбищу. Роджер с Брианной то и дело останавливались прочесть вслух едва различимую надпись на выветрившихся от непогоды надгробиях. Клэр шла чуть поодаль и время от времени нагибалась сорвать веточку или стебель цветущего растения.
Наклонившись над одной из плит, Роджер усмехнулся и подозвал к себе Брианну. Она прочитала:
Лицо ее порозовело от смеха.
А даты нет. Интересно, когда же этот самый Уильям Уотсон Б. жил?
По всей вероятности, в восемнадцатом веке, ответил Роджер. Надгробия семнадцатого настолько разрушены ветром и дождем, что на них ничего нельзя прочесть. К тому же вот уже лет двести здесь никого не хоронят, а церковь закрылась в тысяча восьмисотом.
Минуту спустя Брианна еле слышно ахнула.
Вот он!
Она живо обернулась в сторону Клэр, которая, стоя в дальнем конце кладбища, сосредоточенно разглядывала какое-то растение, которое держала в руке.
Мама! Иди сюда! Ты только посмотри!
Клэр помахала рукой в ответ и, осторожно обходя могилы, приблизилась к молодым людям, стоявшим у плоского квадратного камня.
Что там? спросила она. Нашли интересную могилу?
Да. Кажется, да. Вам ничего не говорит это имя?
Роджер отступил, давая ей возможность увидеть надпись.
Господи боже ты мой милостивый!
Немного удивленный такой реакцией, Роджер взглянул на Клэр лицо ее сделалось белым, как мел. Она смотрела на замшелый камень, нервно сглатывая подкативший к горлу комок. И так крепко сжимала в ладони сорванное растение, что почти раздавила его.
Доктор Рэндолл Клэр, с вами все в порядке?
Янтарные глаза смотрели невидящим взором. Казалось, Клэр не слышит или не понимает его слов. Затем, встряхнув головой, она посмотрела на Роджера. Она все еще была бледна, но, похоже, взяла себя в руки и постепенно начала успокаиваться.
Все в порядке, произнесла она безжизненным тоном и провела пальцами по полустершимся буквам, словно читая методом Брайля. «Джонатан Уолвертон Рэндолл тихо пробормотала она. Тысяча семьсот пятый тысяча семьсот сорок пятый». Я же говорила вам! Черт возьми, я же вам говорила!..
Голос ее обрел силу, и в нем отчетливо слышалась с трудом сдерживаемая ярость.
Мама! Что с тобой? Брианна, явно встревоженная, потянула ее за рукав.
Роджеру казалось, что перед глазами Клэр опустилась какая-то завеса. Чувства, отражавшиеся в них, внезапно угасли, как только она осознала, что рядом стоят и с ужасом смотрят на нее двое молодых людей. Она заставила себя улыбнуться.
Нет-нет, ничего. Все чудесно.
Пальцы ее разжались, на землю упал безжизненный зеленый стебелек.
Я думала, ты обрадуешься. Брианна с тревогой смотрела на мать. Это же один из папиных предков, верно? Солдат, погибший при Куллодене?
Клэр глянула вниз, на могильную плиту.
Да-да, так оно и есть, сказала она. И он умер. Ведь это так?
Роджер с Брианной молча обменялись взглядами. Чувствуя, что он невольно чем-то огорчил Клэр, Роджер дотронулся до ее плеча.
Что-то жарковато сегодня, произнес он как можно более небрежным тоном. Может, зайдем в церковь, в тенек? Там на купели очень интересная резьба, стоит посмотреть.
Клэр ответила ему улыбкой. На этот раз то была настоящая, искренняя улыбка вполне владеющего собой человека.
Вы сходи́те. Кивком она указала на Брианну. А мне надо подышать свежим воздухом. Побуду здесь еще немножко.
Я останусь с тобой.
Брианна явно опасалась оставлять мать одну, но Клэр, похоже, обрела свою обычную уверенность и спокойствие.
Ерунда! отрывисто ответила она. Я в полном порядке. Посижу вон там, в теньке, под деревьями, а вы ступайте. Мне надо немного побыть одной, добавила она, видя, что Роджер собирается возразить.
Не сказав больше ни слова, она направилась к темным тисам, отмечавшим границу кладбища в западной его стороне. Брианна, глядя ей вслед, явно колебалась, но тут Роджер взял ее за руку и повел к церкви.
Лучше оставить ее на время, пробормотал он. В конце концов, она ведь врач, верно? И знает, когда она в порядке, а когда нет.
Да, наверное
Бросив в сторону Клэр последний встревоженный взгляд, Брианна позволила Роджеру увести себя.
Внутри церковь представляла собой помещение средних размеров с деревянным полом. В нем сохранилась лишь купель видимо, потому, что ее невозможно было вынести, поскольку она представляла собой углубление, вырубленное в уступе каменной стены. Над купелью было выгравировано изображение святой Килды равнодушный взгляд устремлен в потолок.
По всей вероятности, одна из первых языческих богинь, сказал Роджер, проводя пальцем по каменным складкам платья. Заметно, что покрывало и апостольник добавили позже, не говоря уже о глазах.
Похожи на вареные яйца, заметила Брианна и, имитируя статую, тоже закатила глаза. А это что за резьба? Вот там? Напоминает пиктские камни[12] возле Клава-Кэрнс.
Вдыхая пыльный воздух, они обошли церковь. Разглядывали древнюю резьбу на стенах, читали надписи на маленьких деревянных табличках, прибитых прихожанами в память о своих давно умерших предках. Они переговаривались приглушенными голосами, прислушиваясь, не раздастся ли с кладбища какой-нибудь звук, но все было тихо, и вскоре они успокоились.
Роджер следовал за Брианной, любуясь завитками рыжих волос, выбившихся из косы и прилипших к влажной от пота шее.
От главной части церкви только и осталось что простой деревянный выступ над углублением, где прежде находился алтарь. Стоя рядом с девушкой перед исчезнувшим алтарем, Роджер вдруг ощутил, как по спине пробежал холодок.
Чувство его было столь глубоко и интенсивно, что, казалось, откликнулось эхом в этом пустом замкнутом пространстве. Одна надежда, что Брианна не услышит этого. Ведь они знакомы едва неделю и почти не беседовали на личные темы. Она наверняка возмутилась бы или растерялась, знай, что он сейчас чувствует.
И все же он украдкой бросил на нее взгляд и увидел, что лицо ее спокойно и сосредоточенно. Она тоже подняла на него глаза именно эта глубокая синева и заставила Роджера бессознательно потянуться к ней.
Поцелуй был коротким и нежным, больше всего он напоминал тот формальный поцелуй, которым обмениваются новобрачные во время свадьбы, однако подействовал на них так же, как если бы они в эту минуту дали брачный обет.
Роджер немедленно опустил руки, но в них, да и во всем теле, до сих пор ощущалась ее теплота, как будто он вовсе не разжимал объятий. Они простояли так с минуту, едва соприкасаясь телами и вдыхая дыхание друг друга.
Внезапно тишина взорвалась от леденящего душу крика, донесшегося снаружи, от него взвихрились в воздухе пылинки. Роджер, не раздумывая, выбежал из церкви и помчался, не разбирая дороги и спотыкаясь о камни, к темной полосе тисов. Он расталкивал руками разросшиеся ветви, даже не потрудившись придержать их для Брианны, бегущей за ним следом.
В тени этих ветвей он увидел бледное лицо Клэр Рэндолл. Совершенно лишенное краски, оно на фоне темной зелени напоминало лицо призрака. Она стояла пошатываясь, затем вдруг упала на колени в траву, словно ноги отказывались служить ей.
Мама! Брианна тоже бросилась на колени рядом со скорчившейся фигуркой, схватила мать за безжизненно повисшую руку. Мама, что случилось? Тебе плохо? Давай, давай, приляг
Но Клэр воспротивилась настойчивым попыткам дочери уложить ее и высоко подняла голову.
Не хочу ложиться выдохнула она. Я хочу о боже, боже ты мой милостивый!
Стоя на коленях в высокой траве, она протянула дрожащую руку к камню. Это была простая надгробная плита, высеченная из гранита.
Доктор Рэндолл! Э-э Клэр!
Роджер опустился на колени по другую сторону от женщины, поддерживая ее под руку. Его всерьез испугал ее вид. На висках выступили мелкие бисеринки пота, а взгляд был затуманен, словно она вот-вот потеряет сознание.
Клэр повторил он, тщетно пытаясь вывести ее из транса. В чем дело? Знакомое вам имя?
Недавно произнесенные им слова эхом отдавались в ушах. «С восемнадцатого века здесь никого не хоронят, сказал он тогда Брианне. Вот уже лет двести как никого не хоронят».
Пальцы Клэр стряхнули его руку и прикоснулись к плите ласкающим жестом, словно гладили живую плоть, пробежали по буквам, стертым, но все же еще различимым.
Джеймс Александр Малькольм Маккензи Фрэзер, произнесла она. Да, я его знаю.
Рука опустилась ниже, раздвигая густую траву, затенявшую маленькие буквы внизу.
«Возлюбленный муж Клэр», прочитала она. Да, я знала его, повторила она так глухо, что Роджер едва расслышал эти слова. Я Клэр. А он был моим мужем.
Подняв голову, она увидела бледное потрясенное лицо дочери.
И твоим отцом
Роджер и Брианна в молчании смотрели на нее. На кладбище стояла тишина, если не считать легкого шелеста веток над головой.
Нет! сердито воскликнула я. В пятый раз повторяю нет! Я не хочу воды. Я не сидела под солнцем. Это не обморок. И я не больна. И не сошла с ума, хотя понимаю, у вас есть все основания думать именно так!
Роджер с Брианной обменялись взглядами, показывающими, что именно это они и думали.
Они вывели меня с кладбища и усадили в машину. Я отказалась ехать в больницу, и мы направились к дому священника. Там Роджер налил мне виски с чисто медицинской целью, чтобы оправиться от шока, однако то и дело косился на телефон, видимо размышляя, не следует ли вызвать «скорую». Психиатрическую, насколько я поняла.
Мама нежно произнесла Брианна и протянула руку, убрать мне волосы со лба. Ты так расстроилась
Конечно, расстроилась! огрызнулась я и, глубоко втянув воздух, сжала губы в плотную линию.
Надо постараться взять себя в руки, говорить спокойнее.
Конечно, расстроилась, повторила я. Но вовсе не сошла с ума.
Я замолкла, собираясь с духом. Нет, совсем не так и не при таких обстоятельствах планировала я провести этот разговор. Правда, как именно я толком не представляла, но что не так, это уж точно. Выкладывать всю правду с ходу, даже не имея возможности собраться с мыслями Эта проклятая могила совершенно вывела меня из равновесия и расстроила все планы.
Черт бы тебя побрал, Джеймс Фрэзер! в ярости воскликнула я. Хотела бы я знать, как тебя занесло туда, за мили от Куллоденского поля!
Глаза Брианны, казалось, вот-вот выскочат из орбит, рука Роджера снова потянулась к телефону. Я замолкла, пытаясь успокоиться.
Успокойся, ну же, тихо твердила я себе. Дыши глубоко Раз два еще раз. Так Все совершенно ясно. Просто надо сказать им всю правду как она есть. Разве не для этого приехала ты в Шотландию?