Дети Времени всемогущего - Вера Камша 11 стр.

 Я платила за любовь, за свою любовь И ещё заплачý.  Лицо женщины стало злым.  Харитон на кого-нибудь глаз всё равно положит, не на тебя, так на другую, а мне Мне моложе уже не стать. Когда-нибудь я его убью. Или её Хорошо, что не тебя, ты хоть и от Хрисы, а не сука. Езжай и будь счастлива хоть с сыном, хоть с отцом Бери своё и не бойся!

 Что?! Что такое ты говоришь?!

 Правду и не со зла. Не губи себя, красивая. Люби, кого любится Кто один на двоих, тот и выбирает, а троим счастливыми не бывать. Либо двое счастливы, либо никто.

 Как же ты меня ненавидишь!

 Уже нет Потому и говорю.

 Госпожа,  худющая, других Елена не держала, рабыня неуклюже поклонилась,  за госпожой Агапе пришли

Жена судьи холодно улыбнулась:

 Мы уже поговорили. Не правда ли, дорогая?

 Да,  подтвердила Агапе.

Она вернулась на уже чужой двор и перецеловала родных. Отец, шмыгая носом, подсадил дочь в повозку, свёкор помог устроиться поудобнее, Гай тронул лошадей он никому не доверял править ими. Застоявшиеся рысаки рвались вперёд, дорога была ровной и почти пустой, и у последних домов Гай отпустил вожжи. Замелькали золотистые поля, поднялась, застилая прошлое, пыль. Троим счастливыми не бывать, либо двоим, либо никому Что это? Проклятие? Благословение? Искушение? Пророчество? Она же никого не любит, не может любить после того, что было А было ли? Спутать чужие песни со своей жизнью ещё не любить.

 Что притихла, дочка? Боишься?

 Нет!.. Сейчас будут Кробустовы овраги. Там гадают, я тоже гадала

 Сбылось?

 Нет

 Сбудется.

Поворот был крутым, и Гай чуть придержал гнедых, Агапе успела рассмотреть жёлтый обрыв и пену зарослей. Где-то там зеленел незаметный среди чужой листвы бересклет, под которым она видела смерть и слышала свирель. Женщине показалось, что свирель поёт и сейчас, но, конечно, только показалось.

III

Сумерки почти стали ночью, деревья превратились в силуэты, за которыми озеро пыталось слиться с небом и не могло из-за облаков. Розовые с сиреневóй, узкие и длинные, они легли на холодную синь тремя мечами, и к ним от невидимого дальнего берега стремились такие же узкие сиренево-розовые облака-лучи, образуя кривую решётку. То, что творилось на небесах, вполне тянуло на знамение, но Марк знамениям не верил. Старым сказкам о бессмертных верил, гонялся за ними по всей империи, а пророчествам и приметам нет, хотя с Агапе фавн и впрямь напророчил Как и новую встречу.

Певец поморщился воспоминания были не из приятных, даже не воспоминания предопределённость. Загадываешь, ищешь, надеешься а всё уже предрешено, пусть к лучшему, но не тобой. Марк поднялся и занялся костром свалившийся на голову фавн до такого не снисходил, сидел, витийствовал и чесался. Закат совсем обезумел, облачная решётка стала тьмой, тьмой стало и поле с гребнем леса, а меж ними текло червонное золото.

 Эгей!

Что-то шлёпнулось рядом, что-то тяжёлое.

 Что это?  не понял Марк.

Фавн не ответил усиленно, даже слишком усиленно жевал, но певец уже узнал кошелёк Агапе. Нашёлся, дрянь эдакая!

 Надо же,  Марк поднял предательский мешочек,  ремень перетёрся.

 Нет,  покачал головой козлоног,  не перетёрся. Это я его взял. Из-за неё. Другие ко мне за козлиным приходят. Они мне покушать, я им сам понимаешь, и все довольны. А Агапе не такая, она меня понимала

 Тебя?!

 Меня. Её ведь убить хотели, дура одна Я не дал, а потом я ей играл Небеса всемогущие, как же она слушала и как я играл! Я заставил её увидеть весну, виноградники, розы, даже твоих титанов Я сам стал титаном!

 Опять врёшь,  попытался усмехнуться Марк.

 Нет.  Фавн отпихнул сыр и заплакал.  Я Она больше не приходила Ни разу Эта дура сказала: уехала Далеко. Насовсем И не простилась! Так слушала и не простилась Обидно!

Обидно ему!.. Скотина ревнивая, но судьбы нет, не считать же судьбой влюбившегося фавна! Сперва врал, потом крал, теперь припёрся невесть куда и ревёт Весёлая из такой любви песенка вышла бы, веселей не бывает.

 Другие те все время лезли  Поганец хлюпнул носом: себя жалеть он умел.  Надоели Не хочу быть скотом! Пошёл искать тебя, я ведь тебя слышал, а раз услышавши Эхо, оно такое, не глохнет.

 Ну и что ты от меня хочешь?

 Найди её, а!

 Вот так вот и найди! После всего

 А что?  не понял козлоног.  Её этот увёз Который вино продаёт Хорошее вино вроде, многие пьют. Ты найдёшь! Я имён не помню, мы ведь отказались от них, от имён-то, когда из чужой войны ушли. Нет имени нет слова, нет слова значит, свободен Только одно имя и застряло Агапе Найдёшь?

 Нет.

Искать Агапе? Для чего? Увидеть счастливой? Несчастной? Любой? Вернуть деньги и стать в её глазах вором? Нет уж, что кануло, то кануло. И хорошо, кстати говоря.

 Не хочешь?  наседало козлоногое существо.  Почему? Обиделся? Так не вышло бы у вас ничего Я ж говорил тебе, не твоя она

 Так ведь и не твоя.

 А кто говорит, что моя? Я бы просто Она бы плакала, а я б ей играл. Всем бы было хорошо

 Ей особенно!  Певец поднялся.  Когда хорошо, всегда плачут.

 Так найдёшь?

 Нет.

 Тогда отдавай Деньги отдавай, сам буду искать.

 Нет.

Тысяча монет. Выкуп за невесту Цена велонской китары. Чем тебе не жена? Дорога да китара, а большего ты никогда не хотел и сейчас не хочешь, просто обидно за обман. Да и за отказ, хотя такие, как Агапе, по дорогам не бродят. Они на дорогах чахнут, пусть уж лучше живёт со своим виноторговцем, и ты живи.

Несколько догорающих веток или последний клочок небесного буйства? Не поймёшь, как не поймёшь, что же досталось смертным жалкие, ненужные богам крохи или же нечто, недоступное тем, кто не познал неизбежности конца.

 Эгей! Ты чего?

 Ничего Помолчи, дай записать

И вновь на весну надеюсь

Что ж, подымайтесь, такие-сякие,

Такие-сякие,

Что ж, подымайтесь, такие-сякие,

Ведь кровь не вода!..

Александр Галич

Но не правда ли, зло называется злом

Даже там, в добром будущем вашем?

Владимир Высоцкий

Часть первая

Стурнийское царство

13891390 годы Счастливой Эры

I

Шагая людными улицами, Гротерих глядел только вперёд и никогда по сторонам. Эту привычку рётский наёмник приобрёл месяцев через пять после своего появления в Стурне и с тех пор от неё не отступал. Кому нравится ловить на себе косые взгляды и кто виноват, что стурнийцы не желают служить своему царю, а царь не настолько доверяет стурнийцам, чтоб оставлять принявших от него меч в столице? Город охраняют рёты, им за это платят хорошие деньги, а горожане эти деньги считают и злятся. Последнего Гротерих не понимал: если тебе что-то не нравится, исправь или уходи, как ушёл он сам. Не захотел сидеть дома, стал воином тана, тан оказался тупым ублюдком что ж, в мире много дорог, и половина из них ведёт в Стурн. Туда Гротерих и направился.

Фенгл-громовержец любит беспокойных; молодому воину повезло занять место возвращавшегося в родные горы земляка и попасться на глаза Публию Фульгру. Знаменитый зодчий и скульптор искал, с кого лепить варвара, раздирающего пасть льву. Сперва Гротерих оскорбился, потом приказ десятника, пара лишних монет и лучшее в Стурне вино примирили его с необходимостью таскаться через весь город и часами в голом виде торчать на каменном обрубке, а затем всё изменилось, потому что рёт полюбил Стурн. Неожиданно, ну так Фенгл неожиданностями и славен.

Пережив первую на чужбине зиму, слякотную и хмурую, северянин в один прекрасный день вышел к озеру и замер, покорённый сияющей синевой. И ведь не первый раз видел облицованный мрамором берег, Скадарийский мыс с его тёмными гоферами и белым храмом, упавшую в озеро облачную гряду; видел, да не замечал, а тут будто под дых садануло. Тогда Гротерих и понял, что жить можно только в Стурне. Или, если не жить, то раз за разом возвращаться туда, где узкий мыс рассекает надвое то ли озеро, то ли небо.

С тех пор северянин не отказывал себе в удовольствии полюбоваться неоглядной лазурью, прежде чем отправиться в ставший ему почти родным дом. Сын Фульгра хотел управляться с мечом не хуже, чем с резцом и кистью. Гротерих согласился обучить стурнийца воинским премудростям, и уроки обернулись дружбой. За два с лишним года Гай стал неплохим бойцом, а заговоривший по-стурнийски северянин выучился читать и писать.

Время шло, а стурнии копились, Гротерих все чаще подумывал о женитьбе, а сегодня понял, какой будет его жена. Тоненькой, большеглазой и обязательно с чёрными завитками надо лбом Такой, как девушка, с которой разогнавшийся северянин едва не столкнулся у старого рынка. Незнакомка, опустив глаза, шла рядом с матерью и вдруг улыбнулась встречному чужаку. Неудивительно, что в дом Фульгра рёт влетел в самом радужном настроении, которое никоим образом не разрушил громоподобный хозяйский рык. Не будь Фульгр величайшим скульптором, он со своим голосом стал бы отменным десятником.

 Урод!  бушевал хозяин, судя по всему, обосновавшийся во внутреннем дворике.  Вздевшая бармы узконосая обезьяна! Ходячее доказательство слепоты богов, сколько бы их ни мешало нам жить Будь хоть Время, хоть Небо в своём уме, Мирон бы родился шакалозубым ослом, ибо это и есть его суть!

 Тише,  зажурчал голосок хозяйки,  тише, дорогой Мы все тебя слышим

 Слышат они Нашлись небожители!  Знакомо грохнуло: скульптор расколотил что-то глиняное горшок или кувшин.  Нет, предложить мне! Мне! Поднять руку на величайшее из творений величайшего зодчего! И ради кого

 Слышишь?  Гай в отличие от отца голоса никогда не повышал.  Уже второй час так И ещё Стýльтия принесло.

Стультия Гротерих видеть не хотел, разве что тёмным вечером на пустой дороге. Рёт был далёк от того, чтобы промышлять грабежом, но двинуть раз-другой пузатое трепло не отказался бы. Гай, к слову сказать, тоже.

 Может, к «Трём конягам» сходим?  предложил северянин.  Перекусим и вообще

 Нельзя отца бросать, он вот-вот кусаться начнёт! Я за дедом послал, но пока придёт

 Эгей!  прогремело со двора.  Кто там?!

 Гротерих

 Давай его сюда! Ты твердишь, что каждый варвар Ну вот тебе варвар! Спрашивай, но я и так знаю, что он ответит У рётского молодчика любого в одном сапоге больше вкуса, чем у Мирона в башке

* * *

 Больше я не потерплю проволочек!  Царь приложил печать к свитку.  Никаких!

Плисфий Нумма перевёл взгляд с драгоценного свитка на собратьев-консулов. Довольны были все: затея Мирона оборачивалась ощутимой прибылью, а бóльшего по нынешним временам не приходилось и желать. Тех, кто этого не понимал, было слегка жаль, но лучше жалеть, чем завидовать.

 Стурнон будет возрождён на прежнем месте,  заверил Пли́сфий, глядя в обрамлённое тёмно-рыжей бородкой лицо внука вольноотпущенника, а ныне божественного титанида,  но я бы предложил использовать стены и фундамент Скадариона. Пресловутый Клифагор был велик лишь одним: хитрец вовремя украл чужое и выдал за своё.

 То, что восходит к бессмертным, оставляйте.  Мирон был предсказуем, потому, когда перегрызшемуся Сенату потребовался царь, и оказался царём. Правда, более опасным, чем думалось вначале.  Всё, что напоминает Идакловых пчёл и лысых уродов, выбросить вон! Я сказал.

 Воля божественного.

 Что говорят звёзды?

 Астрономы назвали наконец день и час!  Консул Меноди́м торжественно развернул пергамент.  Ближайший «триумф Небес» придётся на одиннадцатый день месяца априоса будущего года. Луна и все пять блуждающих звёзд сблизятся друг с другом и выстроятся в ряд по одну сторону от Солнца. При этом каждая из них соединится с неподвижной звездой. Подобное случается не чаще одного раза в тысячу лет. Божественные титаны особо чтили подобные дни и отмечали их пышными торжествами!..

От титанов и титанидов Нумму тошнило, хотя консулу, дабы не отстать от других, и пришлось отказаться от привычного имени Луций и возвести свой род к бессмертным, заодно убрав с глаз долой все, что напоминало о временах не столь древних. Гнева Неба Всевидящего свеженаречённый Плисфий, само собой, не страшился, да и мозаики с пращуром Невкром красой не блистали, но возня вокруг титанов раздражала при всей своей необходимости. Без богов и предков не бывает императоров, тьфу ты, царей, а без царей начинается свистопляска, в которой все преимущества за молодыми и наглыми. В своё время Нумма таким и был. Тридцатилетний секретарь старика сенатора не просто уцелел под обломками империи, но и отхватил от бесхозного пирога немалый кусок; другое дело, что теперь, на седьмом десятке, он не желал ничего, кроме здоровья и денег. Некоторым ещё требовалась власть, но власть слишком опасна для здоровья и ненадёжна. Плисфий повидал многих старавшихся пролезть на самый верх, и где они сейчас? Яд, кинжал и удавка равно хороши и в империи, и в республике, и в царстве. Не стóит вытягивать шею дальше всех. И врагов без особой необходимости плодить тоже не стóит. Хочешь жить умей делиться, и консул Нумма не стал возражать ни собрату Менодиму, когда тот вылез со своими каменоломнями, ни зануде Бротусу, взявшемуся за поиск уцелевших древностей

 Этого мало!  Бархатистый, хорошо поставленный голос, голос не царя, но лицедея, отвлёк Плисфия от подсчётов уступаемого.  Мало просто отстроить Стурнон Я сделаю больше! Я зачеркну эпоху козопасов и полускотов. В день освящения Стурнона мы вернёмся к летосчислению бессмертных.

 Но  Бротус нерешительно огляделся и все же сказал:  Воля божественного, но Стурнон разрушили ближе к осени, а звёзды должным образом встанут весной

 Чушь!  Белокожее, как у большинства рыжих, лицо начало багроветь,  Пора наконец избавиться от Идакла с его ублюдками. Их не было! Не было, и будь проклято Время с его вонючими рабами! Титаны не затопили Стурнон. Обнаглевшая чернь не срыла Лабиринт! Вышвырнутому с Небес за уши ублюдку не строили храмов! Мне не нужен Идаклов календарь! Я возвращаю в Стурн календарь своих предков!

 Повиновение царю! Но мы не знаем, как называли месяцы титаны

 Тогда их назову я! Заново. Стурнон возродится в первый день месяца Мирона!

* * *

 Не вижу причин для возмущения.  Стультий победоносно возвысил голос, и Гротерих с трудом вспомнил, что он в гостях и не может поднять руку на хозяйского родича, как бы тот ни квакал. И Гай не может он сын хозяина, а хозяин слушает квакуна. Молча слушает, спокойно, только желваки на скулах играют. Рёт тоскливо отпил вина и вспомнил, как, впервые увидев Стультия, был потрясён не только его учёностью, но и огромным брюхом при худом лице и руках. Как можно быть толстым в одном месте и тощим во всех остальных, Гротерих не понимал, разве что шурин Фульгра слишком много знал, и знания эти требовали места.

Северянин с благоговением внимал мудрецу, пока тот не заговорил о рётах. Стультий утверждал, что северяне к ночи выносят новорождённых на мороз и утром подбирают выживших. Почтительное возражение было с презрением оборвано. Ещё не слишком хорошо разбиравший стурнийский Гротерих решил, что неправильно понял умного человека, но Гай, оттащив рёта в угол, объяснил, что Стультий дурак, хоть и учёный. У дураков же голова переводит науку, как брюхо еду: чем больше лопает, тем больше навоза. Гротерих с облегчением расхохотался, но от мысли, что в брюхе Стультия бродят, превращаясь в навоз, знания, так и не отделался. И ещё он не представлял, почему Фульгр, соглашавшийся с шурином не чаще, чем скворец с лягушкой, пускает болтуна за стол, но стурнийцы часто поступали странно и неосторожно. Иногда Гротерих их понимал, чаще нет. Как можно сидеть за одним столом с тем, кого презираешь? Как можно прогонять богов и разорять могилы?