Но ты тоже уверен, что Ивана убили, заметил Костырев. Сегодня или завтра, но нам все равно придется встретиться.
А вы не прокурор, чтобы указывать мне! Я не хочу с вами разговаривать! Меня уже достали эти вопросы: «Что с Лазаревым случилось? Кто его ненавидел? Почему мы его не уберегли?». Я-то откуда могу знать все это?! Я не буду с вами разговаривать!..
Александр, погоди секунду, остановил его Олег. Мне сказали, что вы с Иваном были друзьями
Мы как братья были! перебил его Карманов. И что?! Вы сможете вернуть мне друга, брата?.. Я больше не хочу тратить силы на это! Не хочу!.. его голос резко оборвался.
Олег оторвал телефон от уха и пробормотал: «Что здесь происходит?» Реакция Карманова была, по крайней мере, странной, если не сказать подозрительной. Хотя, только поэтому записывать его в кандидаты на убийцу не стоило. Смерть близкого человека люди переживают по-разному. Один траур годами носит, а другой вырвет эту боль из сердца и живет дальше как ни в чем ни бывало. И непонятно иногда что это редкостное равнодушие или твердость характера?
Следующим в списке был Михаил Лапин. Но Олег так и не смог дозвониться до него Лапин попросту не отвечал на звонки.
Олег убрал телефон и напоследок посмотрел на старика. Тот не мог видеть его за тонированными стеклами, но все же продолжал пристально наблюдать за машиной.
Костырев выехал со двора. Вечер уже овладел городом. На тротуарах было многолюдно, витрины магазинов ломились от товаров, рекламные баннеры переливались всеми цветами радуги, обещая потребителям рай на земле. Олег изредка отрывался от габаритных огней впереди идущего автомобиля и бросал взгляд на прохожих.
Я не знаю, неожиданно прошептал он. Я не знаю, зачем все это нужно?.. Мы и осекся, услышав собственный голос.
Мы любим друг друга, ненавидим, обманываем, наживаемся, зло творим, и добро творим, и оправдываем самые чудовищные преступления любовью И только любовью Любовью к детям, родителям, близким, женщинам, мужчинам, скотам, вещам и богам. И лишь немногие сознают и не скрывают того, что на самом деле движет ними жажда насыщения, насыщения деньгами, властью и свободой. И попирая лицемерие устоев, эти немногие идут по головам и трупам. И только они свободны. Иногда их вовремя вычисляют и вновь заключают в рамки общепринятых правил и норм. Иначе они начинают уничтожать нас
Снаружи снег валил хлопьями. Впечатление было такое, словно зима вернулась в город еще на полгода. Машины по дороге не ехали, а крались. И прохожих на тротуарах заметно убавилось.
В это мгновение Олег не чувствовал ничего кроме усталости. То, что днем казалось не самым изощренным и запутанным преступлением, на самом деле оказалось входом в лабиринт.
Звонок жены застал его уже по дороге домой.
Олег, тебя гость ждет. Сказал, что он от какого-то Лужина, и обязательно должен поговорить с тобой. Возвращайся скорей, милый. Я неважно себя чувствую, голос у Светланы был усталый.
Он в доме?
Нет, он ждет на улице, ответила Светлана. Но мне все равно неуютно. Представился Матвеем Егоровым. Ты его знаешь?
Нет. Но я уже еду домой, Света. Скоро буду. Как ты?
Скорей бы уже поправиться, ответила Светлана.
Я скоро буду. Потерпи еще немного, Олег выключил музыку, и остаток его пути прошел в тишине.
Спустя полчаса он подъехал к дому. Возле ворот стоял двухдверный «Toyota RAV4». Олег припарковался рядом с ним и поднялся на крыльцо дома. Со стороны озера порывами налетал промозглый ветер. Небо над поселком было темным, сплошным валом снеговых облаков. Над восточным горизонтом они клубились, в редкие оконца между ними проглядывало бледное вечернее небо. Олег обернулся и замер, глядя на темное озеро и светлую полоску неба над заснеженным лесом.
Извините, я позволил себе вольность, раздался негромкий голос с другой стороны сада. Олег посмотрел на незнакомца, высокого темноволосого человека с непокрытой головой. У вас прекрасный дом, Олег Дмитриевич. Может быть, и мне удача улыбнется, гость подошел к нему и протянул для пожатия руку. Матвей Егоров. Рад познакомиться с вами, Олег Дмитриевич.
Костырев, Олег ответил на его крепкое рукопожатие. Что вас привело ко мне, Матвей?
Простите, что я без предварительной договоренности.
Насколько я понимаю, вы от Лужина? уточнил у гостя Олег.
Да, кивнул тот. Есть ряд моментов, которые не были затронуты в вашей беседе с Никитой Яковлевичем. Собственно, я здесь для того, чтобы обсудить их. Это займет немного времени.
Матвей, вы знали племянника Лужина?
Немного знал, кивнул гость.
Вот что мы сделаем, Матвей, улыбнулся Костырев. Сейчас мы поднимемся ко мне, выпьем кофе и немного поговорим в более комфортной обстановке. Вы не против? Мне бы хотелось больше узнать о Лужине и его племяннике. По крайней мере, то, что вам известно. Это ведь не военная тайна, я надеюсь.
Нет, после короткого размышления ответил Егоров. Это не военная тайна.
В таком случае прошу! Олег распахнул перед гостем дверь. Вы меня извините, сказал он, когда они поднялись на второй этаж. Всего одну минуту.
Олег зашел в гостиную и закрыл за собой дверь.
Светлана дремала в кресле перед телевизором. Олег подошел к ней, присел возле на корточках и взял в свою руку ее узкую горячую ладонь.
Как ты, милая? спросил, когда она открыла глаза.
Немного лучше, улыбнулась Светлана. Гость тебя дождался?
Да, я поговорю с ним в кабинете, кивнул Олег.
Как хорошо, что ты приехал, продолжала улыбаться Светлана. Вам сварить свежий кофе?
Не нужно, кофе у меня еще остался. Отдыхай, Олег поднялся. Дети звонили?
Они в восторге, отозвалась Светлана. Настя с Игнатом накануне уехали на экскурсию в Кунгурскую пещеру.
Этого следовало ожидать, улыбнулся Олег. И сына наш уже наверняка заявил, что возвращаться из поездки не собирается. Не парень, а какая-то лягушка путешественница!
Весь в папу! рассмеялась Светлана.
А вот это мы обсудим позже! Люблю тебя, Олег улыбнулся напоследок и вышел в коридор.
Дождаться бы мне вас, Олег Дмитриевич, прошептала Светлана и снова закрыла глаза.
Гость сидел на резной лавочке в коридоре и смотрел на семейные фотографии Костыревых, висевшие на стене.
У вас прекрасная семья и прекрасный дом, Олег Дмитриевич, повторил он свою недавнюю мысль. Когда я был школьником, почему-то думал, что без особого труда добьюсь всего. Многие из моих иллюзий развеялись как дым на ветру.
Иллюзия и мечта разные вещи, улыбнулся Олег. Иллюзия обман, но мечты окрыляют нас. Сколько вам лет, Матвей?
Двадцать пять, ответил гость. Хотя временами мне кажется, что я уже прожил большую часть жизни.
Вы женаты?
Да. У меня прекрасная, любящая жена, сын. Ему скоро исполнится четыре года. Нет, я не пессимист, он неожиданно улыбнулся. Я хорошо информированный оптимист.
Давайте поговорим в кабинете, повторил Олег.
В кабинете он усадил гостя против своего стола.
Погода мерзкая, улыбнулся Олег, поставив перед ним кружку кофе. Даже не верится, что весна на дворе. Матвей, по большому счету обстоятельства нашего знакомства имеют трагическую подоплеку. Несколько часов назад в этом кабинете я разговаривал со своим одноклассником. Ко мне его привела беда у него погиб пасынок, молодой парень, подававший большие надежды. Как выяснилось позже, его дядей оказался Лужин Никита Яковлевич. Не буду от вас скрывать, беседа с ним произвела на меня двоякое впечатление. Лужин человек умный и уверенный в своих силах. Но насколько я понимаю, цели его деструктивны, а усилия чреваты негативными последствиями. Мне трудно избавиться от простой в общем-то мысли: а что, если смерть племянника следствие его идей? Хотя Лужин всячески пытался убедить меня в обратном. И вы здесь наверняка с той же целью.
Олег Дмитриевич, я здесь не для того, чтобы кого-либо выгораживать, после короткой паузы ответил гость. Тем более, относительно Лужина вы заблуждаетесь. А племянника своего он любил. Даже обожал его. Парень действительно подавал большие надежды. По сути дела, наблюдая за Иваном, мы еще и еще раз убедились в верности своих методов и идей. Я видел, как слабохарактерный ленивый подросток обрел цель жизни и стал самостоятельным, зрелым человеком.
Племянник Лужина умер от наркотиков, напомнил гостю Олег. Как это может сочетаться со здравым рассудком и самостоятельностью?
Но вас ведь и наняли для того, чтобы доказать обратное. Иван не был наркоманом.
Не заблуждайтесь, Матвей. Меня наняли разобраться в обстоятельствах смерти Ивана Лазарева. Многие на самом деле сомневаются, что он был наркоманом. Но в ходе расследования и этот факт может получить подтверждение, Олег какое-то время молча разглядывал гостя. Матвей, вы не против, если я сделаю аудиовизуальную запись нашего разговора?
Олег Дмитриевич, я бы этого не хотел, покачал головой тот. Вы ведь понимаете, мы предпочитаем оставаться в тени. Я даже не сомневаюсь в том, что вы считаете нас отчасти фантазерами и наивными мечтателями, которые решили изменить мир. Но цели наши не деструктивны, Олег Дмитриевич. Вы должны понять, что мы не мир меняем, а тех, кто этим миром будет править. Узаконенный порядок вещей не случаен. И вы знаете это не хуже меня. Те, кто стоят у власти и держат в руках финансовые рычаги, заметьте, всего мира это несколько сотен семей. Какая-то часть их отпрысков деградирует, но большая часть спустя несколько десятилетий встанет к кормилам власти и возьмет в свои руки финансовые рычаги. Мир можно менять революциями. Но в окончательном итоге революции не влияют на баланс сил. Победители уничтожают побежденных, занимают их место и с тем же рвением пытаются сохранить прежний порядок вещей
Извините, Матвей, перебил собеседника Костырев. Но я немного запутался. Вы с Лужиным очень много говорите об элите. А кем же тогда был Иван? Он и правом таким не обладал по факту рождения. И кем считать вас с Лужиным?
Иван был строителем, ответил гость. Олег Дмитриевич, кому-то еще предстоит этот мир перестроить. И сделать это нужно незаметно, исподволь, без потрясения основ
Оставаясь в тени, улыбнулся Олег.
Совершенно верно, в тон ему улыбнулся Егоров. Мы должны оставаться в тени. Это даже хорошо, что нас не воспринимают серьезно. И так должно быть, Олег Дмитриевич.
Допустим, Иван был строителем нового мира, кивнул Олег и повторил вопрос: Но кто вы? Наставники? Гуру? Очередные прорабы очередной перестройки общества?
Олег Дмитриевич, моей скромной персоне вы придаете слишком большое значение. Если уж рассматривать кого-то в таком контексте, то говорить нужно только о Лужине. Один из наших предшественников заметил: «Мы все стоим на плечах титанов». Все что от нас требуется это продолжать двигаться к цели.
Забавно, улыбнулся Олег. Но вы так и не ответили на мой вопрос. Кем мне считать вас? Может быть, мафией людьми с обширными связями? А что, если вы переделываете мир под себя только для того, чтобы легче было воровать и обманывать? Ответьте прямо, Матвей! Скажите, наконец, правду.
Вы ведь уже знаете ответ на этот вопрос, сейчас Егоров смотрел на Костырева бесстрастно. Олег Дмитриевич, мы уже живем в таком мире. В нашем мире воровать и обманывать легче, чем жить честно и жить на заработанные деньги. Рабство считают свободой, беззаконие порядком. А цепных псов, которые для своих хозяев охраняют этот порядок, называют вождями. Разве это не так?
Что ж, Олег сделал несколько пометок в блокноте. Рассчитывать на полную откровенность я не могу. Но насколько я понимаю, в данном случае вы проявляете лояльность к системе, то есть к порядку вещей. Если оперировать вашими терминами. Как бы там ни было, но в вашем понимании я инструмент этой системы.
Да, это так, кивнул Егоров. Олег Дмитриевич, вы тонкий и весьма опасный в употреблении инструмент. Вводить вас в заблуждение чревато последствиями!
И чего же вы ждете от меня?
Единственной возможной в данных обстоятельствах вещи понимания. Никита Яковлевич потерял близкого человека. К Ивану он относился как к родному сыну. А общество потеряло талантливого и трудолюбивого человека. Я немного отвлекусь, чтобы внести некоторую ясность. Иван Лазарев безо всяких сомнений был способным, одаренным человеком, Егоров на мгновение задумался и продолжил: Способность свойство врожденное. Человек может делать что-то очень хорошо, даже исключительно, или не сможет сделать этого никогда. Другое дело навык, мастерство. Но и то и другое теряет смысл без возможности применения. Иногда невозможно отличить способность от навыка. Настолько тонким может быть различие. Олег Дмитриевич, после череды темных эпох у нас появилась исключительная возможность изменить мир к лучшему. И мы не упустим ее из-за смерти одного способного человека.
Егоров замолчал. Он настолько явно выразил свои мысли, что Олег отложил блокнот в сторону и внимательно посмотрел на него.
Послушайте, Матвей, задумчиво произнес он. Если вы знаете больше, чем можете сказать, я вам все же советую рассказать мне все. Все! Понимаете? Иначе я не смогу помочь ни вам, ни Лужину.
Олег Дмитриевич, Егоров продолжал бесстрастно наблюдать за ним. Вероятно, вы неправильно меня поняли. Мы не нуждаемся в помощи. Мало того, мы всячески будем помогать вам и содействовать расследованию, он вынул из кармана небольшой сверток и положил его на стол. Но мы будем благодарны, если вы исключите наши имена из отчетов.
Если это деньги, уберите их, Олег ручкой подтолкнул сверток обратно.
Это не деньги, Олег Дмитриевич. Но, возможно, это именно то, что поможет вам. Благодарю вас за беседу и понимание, Егоров поднялся со стула.
До свидания, Матвей, Олег тоже встал, чтобы проводить гостя.
Всего хорошего, кивнул Егоров, протягивая ему визитку. Звоните.
Олег проводил гостя и вернулся в кабинет. Несколько мгновений разглядывал визитку Егорова карточку серого цвета с двумя телефонными номерами, факсом и адресом электронной почты. Он отложил ее в сторону и взял сверток, тот почти ничего не весил. Олег аккуратно открыл его и пробормотал:
Любопытно
В свертке лежала свернутая трубочкой фотография выпускного класса високосного девяносто второго года. И среди школьниц Олег без особого труда узнал Вику Лазареву.
Он какое-то время курил и задумчиво разглядывал фотографию. Большинство лиц были ему смутно знакомы. С Лазаревыми он учился в одной школе, с Сергеем и вовсе за одной партой сидел. А Вика была моложе их всего на пять лет. Неудивительно, что лица выпускников казались ему знакомыми.
Олег прикурил от окурка новую сигарету и неожиданно замер.
А что, если спустя несколько мгновений прошептал он и придвинул к себе ноутбук.
На поиски необходимых данных в городской сети ушло несколько минут. На сайте родной школы Олег нашел в архиве данные на выпускные классы девяносто второго года, скопировал фамилии одноклассников Лазаревой и со словами: «смерть», «подросток», «убийство» и «самоубийство» запустил в поисковик сети.
Ну и ну, прошептал он спустя минуту. Оказывается, Вика Лазарева была не единственной из одноклассников, кто потерял ребенка при схожих обстоятельствах. Их было двое.
В ночь на восьмое марта была найдена мертвой дочь одноклассника Лазаревой Снежана Орлова. Девушка перерезала себе вены. В ее крови не было обнаружено наркотиков, но в одной из газетных заметок автор вскользь намекнул на подтасовку фактов. Отец погибшей Андрей Витальевич Орлов занимал в городской администрации ответственный пост, а в прошлом возглавлял компанию по борьбе с наркотиками.