В отличие от любителя, профессиональный лингвист, проверяя эти предположения, немедленно задастся вопросом: имел ли место в истории русского языка общий переход п в ф (или пл в фл)? общий переход б в в (или общий переход сочетания таб в тв)? И сразу же получит ответ, что ни одного из этих общих переходов в русском языке не было: например, никаких изменений не испытали слова плавать, плоский, табак, табун и т. д. (не говоря уже о том, что сохранились без изменений и сами слова плот, табор). Тем самым обе эти вольные гипотезы будут отвергнуты.
Что же касается любительских аргументов с патер фатер и alphabet алфавит, то лингвист немедленно их отведет, указав, что первый вообще не имеет отношения к русскому языку, а второй недействителен потому, что в русский язык слово алфавит пришло не из английского языка, а из греческого, в котором в соответствующем слове уже было в.
Из сказанного выше понятно, что профессиональный лингвист, если он хочет найти, например, для французского слова chaud родственное ему слово в некотором другом языке L (тоже развившемся из латыни), не подыскивает с этой целью в языке L слова, звучащие сходно с [šo] (или даже [šod] или [šaud]). Он ищет слово, которое должно было получиться по правилам фонетических изменений языка L из первоначального [kálidus]. Вообще, исследуя происхождение некоторого слова, лингвист всегда рассматривает самую раннюю из зафиксированных в письменной традиции форм этого слова.
Напротив, лингвист-любитель этого принципа совершенно не соблюдает (да обычно просто и не может его соблюсти, поскольку не имеет необходимых знаний). Как мы уже отмечали, он берет для своих сравнений слова непосредственно в той форме, в которой они существуют сейчас, и уже по одной этой причине в значительной части случаев приписывает одинаковое происхождение двум словам ошибочно.
Вот яркий пример, который приводит знаменитый французский лингвист Антуан Мейе: на первый взгляд кажется очевидным родство французского feu 'огонь' и немецкого Feuer 'огонь'. Однако в действительности они происходят из слов, не имеющих между собой ничего общего: французское слово из латинского focus 'очаг' (с начальным f из более раннего bh), немецкое из древневерхненемецкого fûir 'огонь' (с начальным f из более раннего p).
Примеров подобного рода, когда случайное совпадение внешних оболочек двух слов соединяется со случайным совпадением их значений, мало, но все же они существуют[8]. И в этом нет ничего неожиданного, поскольку, как известно, вероятность того, что маловероятное событие не произойдет никогда, тоже весьма мала. Вот некоторые примеры сходства, за которым не стоит ни отношения родства, ни отношения заимствования, то есть ничего, кроме чистой случайности.
Итальянское stran-o 'странный' и русское стран-ный одинаковы по значению и имеют одинаковый корень (но итальянское слово произошло из латинского extra-neus 'внешний, посторонний, иностранный', от extra 'вне', а в русском тот же корень, что в страна, сторона).
Таджикское назорат 'надзор' очень похоже на русское надзор (но в действительности оно заимствовано из арабского).
Персидское bäd 'плохой' как по звучанию, так и по значению практически совпадает с английским bad 'плохой'.
Основа арабского rädd-ä 'он отдал' практически одинакова с основой латинского redd-ō 'я отдаю'.
Древнеяпонское womina 'женщина' очень похоже на английское woman 'женщина' (пример С. А. Старостина).
Приведем также пример несколько иного рода, когда речь идет о морфемах[9] одного и того же языка. Родство между русскими словами кусать и кушать кажется очевидным. Иногда можно даже услышать, как в шутку употребляют первое вместо второго. А между тем историческое языкознание показывает, что в действительности это слова не однокоренные. Гнездо слов кусать, укусить, откусить, прикусить, раскусить, выкусить, кус, кусок, укус и т. д. содержит корень, первоначально звучавший как [kǫs-] ([ǫ] носовое о) из еще более раннего [konds-], ср. литовское kándu 'кусаю'. С другой стороны, гнездо искусить, вкусить, покуситься, искушать, кушать, искус, искусный, искусство, вкус, вкусный и т. д. содержит корень, звучавший и прежде как [kus-] (из более раннего [kous-]). Праславянский глагол с этим корнем представлял собой заимствование из готского kausjan 'пробовать на вкус', 'пробовать, испытывать' (которому родственны немецкое er-kiesen 'выбирать' и английское choose). Соответственно, например, покуситься первоначально означало просто 'попробовать, попытаться', искусный '(много) испытавший, опытный', кушать 'пробовать'. Исконная фонетическая разница между корнями [kǫs-] и [kus-] непосредственно видна в польском языке, где сохранились древние носовые гласные: ср., например, kąsać
Сноски
1
Текст печатается по изданию: А. А. Зализняк. Из заметок о любительской лингвистике. М.: Издательство «Русскiй мiръ», ООО «Московские учебники», 2010.
2
К сожалению, русские толковые словари, знакомые широким кругам читателей гораздо лучше, чем этимологические, в отличие от популярных толковых словарей западноевропейских языков, сведений о происхождении слов (кроме некоторых заимствованных) не дают.
3
Лингвиста постоянно поражает то, сколь часто подобные «замечания в скобках» о происхождении того или иного слова бывают совершенно неверными (хотя ответ обычно можно найти в этимологическом словаре). При этом не всегда автор выдумывает объяснение сам; часто он берет его из сочинения какого-нибудь лингвиста-любителя.
4
Для нашего изложения достаточно считать, что лингвистический термин «фонема» есть просто некоторое уточнение понятия «звук языка».
5
Словоформа слово, взятое в некоторой грамматической форме. Например, у слова слон имеются словоформы слон, слона, слоны, слонами и т. д.; у слова брать брать, беру, берёшь, брал, брала и т. д.
6
Это не значит, разумеется, что такой связи в подобных случаях не бывает вообще. Например, шведское män 'люди' родственно английскому men, венгерское menni 'идти' родственно финскому mennä. Просто в данный список мы такие примеры не включали нам было важно показать, что имеется сколько угодно случаев чисто случайных внешних совпадений.
7
Поясним, что для рассматриваемых слов (или их частей) мы приводим, как это принято в лингвистике, их письменную форму курсивом, их фонетическую транскрипцию (т. е. запись звучания) в квадратных скобках, их значение в одинарных кавычках (' '). Приблизительное значение некоторых знаков фонетической транскрипции: [š] ш; [č] ч; [ɔ] открытое о; [ø] немецкое ӧ; [ə] нейтральная гласная; двоеточие после гласной или черточка над гласной знаки долготы.
8
Заметим, что столь же случайной может быть ситуация, когда при сходном звучании представлены в точности противоположные значения; например, итальянскому caldo 'горячий' противостоят английское cold и немецкое kalt 'холодный'.
9
Для читателей, далеких от языкознания, поясним, что морфема это значащая часть слова (причем такая, которую нельзя разделить на еще более мелкие значащие части). Частными случаями морфемы являются корень, приставка, суффикс, окончание. Например, в слове за-пис-к-а четыре морфемы.