Смириться, Шляпич, только это, Петрюня уже задал вектор ответов на все предложения Шляпича. После этого он перешел к трактовке третьего пункта свеженькой редакции: Вернемся к фильмологии. Вот мы тут с вами вроде как не витаем в облаках и без проблем осмысляем всю действительность, да? Если уж начистоту, мы отвратительные люди, ну, в смысле, я не представляю, что должно произойти, чтобы о нас подумали, что мы несем пользу обществу. И просто вряд ли у нас получится по-театральному пререкаться, устраивать там всякие слезливые скандалы и ссоры и прочее эмоциональное говно.
После этой глубокой мотивационной речи на доске появился третий параграф:
«3. НЕ УСТРАИВАТЬ ДРАМЫ»
Нахер драмы, из зала донесся суровый голос Сереги.
Драматургия для Шляпича, внес свою лепту и Эдик, вдобавок еще зарядив в Шляпича подушкой.
Шляпич уже встал с дивана и хотел было демонстративно затаить обиду, но Петрюня с помощью указки направил его взор на третий пункт, и Шляпич, не лишенный понимания тонкостей дружбы, тотчас остыл.
Эдик же пригубил чашку чая, которую увидел перед собой. После того как он это сделал, ему какое-то время пришлось сдерживать себя от агонического крика, и лишь затем он наорал на Петрюню:
Ах ты псина, ты свой ссаный чай в ад ходил заваривать?
Петрюня воспринял претензию в штыки и желал разобраться:
Что тебе опять не так?
Эдик поднял чашку в воздух и указательным пальцем проследовал по траектории пара, исходящего от горячей воды. Петрюня все понял, но имел веский аргумент в свою пользу:
Ну да, прикинь, чайник закипел, и я налил кипяток.
Эдик поставил чашку обратно на блюдце и откинулся назад с крайне недовольной экспрессией на лице. В ответ он пробурчал:
Я бы лучше чай с холодной водой из-под крана попил, чем так.
Это был здоровый в понимании четверки спор. К тому же, кроме Эдика, к чашкам адского чая никто не притронулся. А Петрюня принялся писать еще один заголовок, который, судя по содержанию, должен был оказаться последним в его своде правил по выживанию:
«4. НЕ УМИРАТЬ»
Как только Петрюня подвел черту под этим гениальным посылом, Эдик стал хлопать. Вскоре Серега с Шляпичем также прониклись написанной на доске установкой, и комната наполнилась громкими аплодисментами.
Браво! Браво! закричал Эдик.
Все подняли свои зады с дивана и аплодировали Петрюне, уже стоя. Это был тот самый момент, когда непонятно, иронично что-то происходит или нет. Однако Петрюня на всякий случай тоже стал хлопать в ладоши и гиперболизировать момент идиотизма у него дома.
Когда все успокоились, Петрюня заговорил:
Так, ну, это все правила, таки да. Теперь нужно определиться, нужно ли нам кого-то спасать?
Родственников у нас в городе нет, сказал Шляпич.
Ты прав, Шляпич, ответил Петрюня и облегченно уселся на диван вместе со всеми.
Я могу спасти только человечество, похвастался Серега.
Да пусть все сдохнут вообще, зачем париться? критичнее всех ситуацию оценил Эдик. Затем он продолжил: Если бы у нас было пиво, то мы бы тут у Петрюни могли засесть и переждать, пока какой-нибудь журналюга не напишет о происходящем.
В комнате на пару секунд возникла тишина, которая символизировала солидарность во взглядах. В глазах каждого читалась взвешенность принятого решения.
Пустое множество? Петрюня озвучил мысль, которая крутилась у всех в голове.
Окэээй, бухат, бухат, бухат, май бичез! заряд бодрости Эдика вдохновил всех.
Шляпич напялил свой причудливый цилиндр на голову, и они с Эдиком первые двинулись в сторону дверей. Внезапно Шляпич остановился, чтобы поделиться предположением:
Послушайте, а вдруг за нами следят? Мы ведь вошли через подъезд, и нас можно было увидеть. Но мы все еще можем их перехитрить, если спустимся по балкону.
Остальные задумались, Эдик даже зацыкал в процессе размышления. Переглянувшись поочередно друг с другом, они согласились.
Петрюня немного замешкался:
Ладно, идите, я вас догоню.
Эдик и Шляпич первыми покинули комнату. После этого Петрюня достал свой мобильник со всеми функциями нормального современного телефона, чем привел Серегу в замешательство:
Ты угораешь, что ли?!
Я хочу позвонить Соне, ответил Петрюня.
Серега понимающе боднул головой. Но на звонок никто не ответил, и Петрюня попросил его:
Сначала проведаем ее, ладно?
Да без проблем.
Серега и Петрюня дошли до Эдика и Шляпича. Оказалось, что те уже активно спорили на кухне. Шляпич всеми силами навалился на дверь, ведущую на балкон, и сдерживал напор Эдика, который пытался зайти.
Что тут происходит? поинтересовался Петрюня.
У нас проблемы, настороженно пробормотал Шляпич.
Это овощ! Овощ, понимаешь? орал Эдик, очевидно, не разделяющий позицию Шляпича.
Когда Серега с Петрюней подошли к двери, Шляпич отошел в сторонку и пропустил их на балкон. Далее они выглянули в распахнутое окно, но, не увидев ничего, оба повернулись к Шляпичу и развели руками.
Вниз гляньте, пояснил Эдик.
Внизу можно было наблюдать интересную картину: одетый в лохмотья бомж упирался в стену и пытался пройти сквозь нее, как затупивший неигровой персонаж. При слабом свете луны цвет его кожи не выдавал отличительных признаков зомби, но сам бездомный издавал характерные звуки. Хрипота этого монстра содержала в себе отголоски загробного обаяния.
Ништяк! Зомбарь! Петрюня сразу установил род неживого существа.
Сереги внезапно не было рядом, когда Петрюня обратился к нему. Зато Эдик был тут как тут, а Шляпич патрулировал вход на балкон. Зомби-бомж усиленно жестикулировал руками, как бы требуя у бетона впустить его. Игнорирование со стороны стены на миг разгневало зомби-бомжа, но он так и не сделал ничего, что разрушило бы шаблон поведения.
Петрюня чуть свесился из окна и попытался пойти с незнакомцем на контакт:
Мужик, ты один?
В ответ зомби-бомж огрызался только нечеловеческими междометиями. Тогда Эдик высказал то, что думал:
Если мы не будем ломаться, как Шляпич, то даже если вдруг этот чертила поймет, в какую сторону ему нужно двигаться, он не успеет поймать нас.
Ты видел, какие быстрые зомби у Дэнни Бойла и во второй части тоже?! с этими словами к Петрюне и Эдику подбежал Шляпич. Он говорил почти шепотом: Мы даже не знаем, где они спавнятся! Вдруг они сидят в подвале, что тогда?
Короче, делайте что хотите, но я хочу выпить, а потом уже пойдем месить всех этих уродцев, Эдик закончил и плюхнулся в гамак, который висел у Петрюни на балконе.
Ну, сперва мы зайдем к Соне, если она еще жива, Петрюня оповестил друзей об обновлении в планах.
Да хоть к У Не Вину, но торчать здесь бесполезно, вещал с гамака Эдик.
Эдик, а у тебя есть идеи, как нам избавиться от этого гребаного полумертвого полуживого препятствия? Шляпич не выдержал, хоть и старался не обращать на себя внимание зомби-бомжа.
Смотри, Шляпич, слезаешь с балкона, начинаешь с ним разговор о недооцененных современных художниках России пока он тебя ест, мы уходим. Хороший план, Петрюнь?
Да, неплохой, не особо заинтересованно ответил Петрюня, поскольку вновь выглянул в окно с целью проведать ночного гостя.
Шляпич впервые с момента их встречи тоже подошел к проему и взглянул на зомби-бомжа. Теперь из глаз монстра вытекала белая пена, как при варке.
Я не буду это комментировать
Шляпич отодвинулся от рамы и тут же упал на пол. Петрюня рефлективно захотел посмотреть, что уронило его друга, но ему попросту не хватило на это времени. В следующее мгновение прямо на глазах Петрюни на голову зомби-бомжу свалилась плазменная панель знаменитой голландской марки. Существу размозжило башню, и умирало оно с истошными воплями, а рядом с Петрюней стоял Серега.
Ты че творишь, придурок?! Это же мой телик! возмутился Петрюня.
Если здесь уже появились зомби, Серега начал его успокаивать, то, поверь мне, после этой ночки ты сможешь достать телевизор покруче.
Это действительно успокоило Петрюню. Эдик встал с гамака и заценил убийственный труд Сереги: заместо головы у зомби-бомжа теперь был экран голландской плазмы. Все четверо беспрепятственно, без каких-то спонтанных оживаний кое-кого, смогли повиснуть на балконе и спрыгнуть со второго этажа. И даже Шляпич не возникал по поводу того, кто должен был делать это первым. Следующей точкой путешествия была берлога Сони.
Соня, 23 года от роду это бывшая девушка Петрюни. Маленькая, симпатичная, вечно чем-то недовольная, настоящая человеконенавистница. Соня жила одна в районе для богачей и работала сиделкой с мелкими спиногрызами, тем самым добиваясь с помощью своего высокого интеллекта и апатичного состояния существенных денежных выплат от хозяев квартир. Отношения с Петрюней то ли отняли, то ли скрасили 3 года жизни для нее. Собственно, закончились отношения тоже дилеммой: она так и не смогла оторвать его от компании оболтусов, а он так и не смог решиться на прыжок в новый этап взросления. Но само время, проведенное вместе, они считали сродни сказочной элевации, позаимствованной из прелестного искусства балета.
Путь к дому Сони занимал около 10 минут, но это если не кривляться и буянить, как Эдик. Например, проходя мимо свалки запчастей, которая возникла на месте недостроя, он внезапно стал кидать на территорию за забором мелкие камни. По его же словам, мотивировка данного поступка заключалась в том, что таким образом он пытался вызвать церберов, кодовое название которых в реалиях Турбогробинска бродячие собаки.
Друзья быстренько сообразили, как проучить Эдика. В один момент Серега и Петрюня просто побежали. Шляпич тоже, хоть и не сразу, догадался, что это будет весело. Первое время Эдик, который удивительным образом не захотел напрягаться и участвовать в погоне, только кидался им вслед камнями и оскорблениями:
Крысы катакомбные!
Вообще, логика диктовала, что в какой-то момент Петрюне, Сереге и Шляпичу можно было остановиться и идти до Сони пешком, ведь Эдик не бежал за ними. Но они почему-то решили добежать прямо до ее многоэтажного дома.
Уже на площадке прямо под окнами Петрюня еще раз набрал ее номер, но ответа не дождался. Вместо того чтобы как-то уведомить друзей о дальнейших действиях, он уставился в линию горизонта.
Ну, звони по домофону, вмешался Серега.
Петрюня обернулся и ответил:
Да погоди ты, мы месяц с ней не виделись.
Шляпичу все это время было страшно. Он оглядывался по сторонам в поиске наемных убийц, желающих отобрать у него жизнь. Услышав толику сомнений в тоне Петрюни, он попытался вразумить его:
И что теперь? Я напоминаю, мы бежали сюда! Если мы бежали, значит, боялись, а это значит, что все понимают, что существует угроза жизни и, следовательно, нам необходимо новое укрытие.
Петрюня нехотя подошел к домофону. Еще несколько секунд он потомился в роковом ожидании собственной храбрости. Когда Серега понял, что дело затягивается, он дернул за ручку двери, и та неожиданно открылась. Шляпич в панике ухватился за цилиндр, но Серега утихомирил его:
Это ничего не значит, Шляпич. Двери часто ломаются.
Они прошли внутрь и доехали до нужного этажа. Петрюня незаметно от всех повторно позвонил Соне, однако все свелось к тому, что теперь точно надо было идти к ней в карман. И поскольку последняя попытка дозвониться обернулась уже переживаниями за саму Соню, а не за то, как она отреагирует на встречу, Петрюня решительно затрубил в дверной звонок. Возможно, даже слишком решительно.
Через какое-то время неловкого молчания, разделенного на троих, за дверью послышались неторопливые шаги. Троица приготовилась в случае чего к сокрушительной контратаке, но когда дверь распахнулась, перед ними предстала Соня во всей ее ослепительной сонливости. Волосы на ее голове были взъерошены и торчали в разные стороны, как у собачонки, а сама Соня была в пижаме с трилистниками. Петрюня еще не успел убрать телефон, когда она заговорила с ним:
Позвони еще раз, пожалуйста. Я очень нуждаюсь в твоих звонках, когда я в прямом смысле сплю и не могу разобраться, что мне звонят.
В городе происходит какая-то неведомая срань, мы пробежались по списку людей, кого потенциально жалко, и надо было убедиться, что ты в порядке, Петрюня не стал зацикливаться на своем позоре.
Если вкратце, нас всех пытаются убить, добавил Шляпич.
Во-первых, я удивлена, что в городе вообще что-то происходит. Во-вторых, я сейчас не в состоянии вникать во что-либо, и если меня хотят убить, то флаг им в руки.
А ты не впустишь нас внутрь? ненавязчиво спросил Серега.
Нет, конечно. С чего бы это? удивилась Соня.
Стоит заметить, что реакция Сони не оскорбляла никого даже наоборот, подтверждала, что до нее никто не добрался и не подменил. Ну и Соня не то чтобы хотела лишний раз быть высмеянной за то, что стены в ее комнате были завешаны плакатами с изображениями аниме-персонажей. Хотя справедливости ради это были сплошь крутые тайтлы «Евангелион», «Акира», «Ван-Пис», «Берсерк», «Манускрипт Ниндзя», «Самурай Чамплу», «Ковбой Бипоп» и прочие.
Тем временем запыхавшийся Эдик заскочил к остальным с лестничной площадки с заранее подготовленным обращением:
Ага Гениталонюхатели ничтожные, думали, не догоню?
Серега поднял большой палец вверх и отметил присутствие Эдика со всей сухостью:
Классно догнал.
Здарова, Соня, Эдик обратил внимание на Соню, тебе уже рассказали про зомби-бомжа?
Что-то типа того, заверила его Соня.
Помнишь, Петрюня обратился к ней, тебе там какой-то предприниматель подарил «Сайгу». По-моему, сейчас самое лучшее время для того, чтобы пустить ее в ход. Одолжишь?
Нормальные у вас подарочки, ребята, усмехнулся Серега.
Соня зевнула и начала трепать волосы, при этом размышляя:
Кажется, я продала ее какому-то странному пареньку из «Тиндера».
Услышав это, все моментально захотели посмотреть на то, как Петрюня будет вытаскивать нож, прилетевший ему в спину, казалось бы, из ниоткуда. Хотя Петрюня и спокойно отнесся к информации, Эдик все равно похлопал его по плечу и подбодрил:
Ничего-ничего, брат, если она встречается с этими скулшутерами, она и умрет первой!
Ну, конечно, Эдя, лучше ездить с тобой на маршрутке до Мытищ, чтобы забрать пакетик у какого-то нового русского анекдотчика в спортивках, парировала Соня. Затем уголки ее губ хитро завиляли из стороны в сторону, и перед тем как прикрыть дверь, она сообщила: У меня есть кое-что для вас, подождите.
После того как Соня отлучилась, Эдик продолжил подкалывать Петрюню:
Болит немножко, да, брат?
Петрюня оттолкнул Эдика от себя. Злобы в ответных словах Петрюни не было, скорее, прозвучало даже забавно, но все равно грубовато:
Да кусай жопу уже!
А где ее кот? Шляпич задался вопросом и обратился к Петрюне: Петрюня, спроси у нее потом, где кот.
Дверь вскоре распахнулась, и уже чуть более энергичная Соня светилась в проеме с коробкой из-под обуви, в которой лежали детские рации. Довольная улыбка молодой хозяйки опережала недоумевающие лица гостей.
Петрюня вытащил одну рацию и начал осматривать ее вид. Друзья, переборов эмоциональный паралич, вслед за Петрюней похватали оставшиеся три рации.
Это были миниатюрные радиостанции голубого цвета с легко пробиваемым пластиковым корпусом. В качестве приятного бонуса на задней стороне у каждой рации красовалась наклейка, когда-то присобаченная туда Соней. Но вряд ли во всем этом можно было усмотреть символизм, поскольку все четверо вытащили свои подарки за секунду. Петрюне досталась рация с наклейкой классического состава «Зачарованных», у Шляпича оказался просто логотип журнала «Cool», Серега теперь был вынужден ходить с изображением Блоссом из «Суперкрошек», а Эдик довольствовался стикером ПиДжей Харви исполнительницы, о существовании которой он даже не подозревал.