Сам по себе осетр не особо ценился у нахов. Многие вообще не ели его, презрительно называя «собачьей рыбой». Но икра осетра была чрезвычайно питательной и вкусной. Известные даже в дальних краях нахские врачеватели изготовляли на ее основе разнообразные снадобья, исцелявшие от многих хворей. Поэтому каждой весной на нахские острова и в прибрежные селения стекались толпы людей со всех уголков. Здесь они солили икру в больших дубовых бочках, чтобы ее с избытком хватило на долгую зиму.
С ранней весны до самого позднего лета нахская приморская полоса превращалась в одну огромную стоянку караванов.
В порт небольшого городка, заложенного нахами в устье Терека на самом берегу моря, прибывали длинные вереницы больших и малых судов восточных купцов, а также северян, спускавшихся по Волге. Отсюда расходились их товары по всему Кавказу.
С сыновьями Темболата, уже загрузившими свои арбы бочками с засоленной икрой, разговорился какой-то чужеземец. Курчалинцам не понравился его диковинный вид. Длинные волосы, свисающие до самых лопаток, клинообразная неухоженная борода, начисто сбритые усы и улыбка, то ли хитрая, то ли любезная, которая никогда не сходила с губ. Для глаза кавказца привлекательного в нем действительно было мало. Однако слова его немало удивили братьев, если не сказать больше.
В стране вашей есть одинокая гора, сказал он на чистом нахском языке. Тот, кто найдет эту гору и вскроет ее пещеру, будет жить на этом свете в свое удовольствие, обладая несметными богатствами и великой властью. Мне сказали, что вы сыновья Темболата. Это имя не раз произносилось и произносится поныне в землях за двумя морями. Я тоже слышал о нем. Темболат знал, где эта гора, был посвящен в ее тайну и владел ключом к заветным сокровищам. Если бы вы отыскали это место, жизнь ваша превратилась бы в сказку. Даже кусочек металла величиной с женскую кисть из этой пещеры, будь то золото, серебро или даже медь, ценнее целого каравана этой вашей икры!
Братья вспомнили о медных пластинах, которые они оставили в яме, когда засыпали землей Тимарболата и его коня.
Они поручили аульчанам свои арбы, а сами пустили коней в сторону гор. Не заезжая в родной аул, повернули к тропе, на которой в тот роковой день устроили брату засаду. Искать не пришлось они и через тысячу лет не забыли бы это место. Как одержимые, стали раскидывать землю, сгорая от желания поскорее добраться до заветных пластин.
Картина, представшая их глазам, наполнила сердца убийц неописуемым ужасом. В яме, которую они собственноручно закидали землей год назад, не было ни медных пластин ни костей самого Тимарболата, ни даже каких-либо следов того, что здесь когда-либо лежал труп человека. В «могиле» лежал только обтянутый полуистлевшей кожей скелет коня.
Таинственные силы всегда влекут убийц на место своего преступления, и они рано или поздно обязательно возвращается туда, где пролили человеческую кровь. Эти двое тоже не раз бывали там, где совершили свое злодеяние. Конечно, дело было вовсе не в том, что они испытывали какие-то угрызения совести. Говорить о совести вообще не приходилось! Сожаления о содеянном, раскаяния или чего-то в этом роде ни один из них, естественно, не чувствовал, хотя совсем не думать о произошедшем тоже не получалось Просто ноги сами несли их сюда, куда бы они ни держали путь. Братья могли бы поклясться никто не вскрывал эту яму с тех самых пор, как они засыпали и тщательно утрамбовали ее. Ни человек, ни зверь. Тогда куда подевались эти проклятые пластины? Где останки Тимарболата? Не мог же труп просто взять и исчезнуть! Не живой же человек! Останки коня вот они, лежат нетронутые!.. Что же это происходит! И что все это значит?
Убийцы с ужасом осознали, что они совершили не просто убийство, что в те времена не являлось такой уж редкостью, не только братоубийство, что являлось дикостью во все времена. Здесь было что-то еще Что-то ужасное, угрожающее, леденящее душу, чего ум их не мог постичь. Какая-то зловещая тайна
Страх, проникший в эти подлые сердца в тот час, не покидал их уже никогда, до самой смерти. С этим страхом братья ложились, с этим страхом просыпались, всегда и всюду чувствовали его мертвую хватку, сжимающую горло
А Берс тем временем рос умным и любознательным. Силой и ловкостью он далеко опережал сверстников. В драках, которые часто случаются среди детей и подростков, никому не удавалось одержать верх над сыном Чиллы. Он всегда бился с остервенением волка-одиночки, которому не на кого рассчитывать, кроме как на самого себя. Не оставались в долгу и побежденные. Они наносили Берсу удар, против которого бессильны были и храбрость его, и сила.
Вместо того чтобы тут с нами драться, лучше отомсти за отца, если ты мужчина! не раз слышал он за спиной.
Больно ужаленный этими словами, сгорая от стыда и беспомощности, мальчик бежал домой и набрасывался на мать с расспросами:
Нана! Мне надоело, нана, я не могу больше терпеть эти упреки! Скажи мне, скажи, кто убил моего отца? Где его могила? Почему мы никогда не бываем на ней? Скажи, где мне искать убийц? Почему ты скрываешь от меня правду, позволяя моим кровникам безнаказанно ходить по этой земле? Все попрекают меня этим!
Но мать каждый раз успокаивала сына. Мол, дети и сами не знают, что говорят, они просто пытаются хоть чем-то поддеть его, потому что чувствуют он лучше их во всем. А зависть, говорила она, заставляет человека и не такое творить. Мальчику, которому только-только исполнилось семь лет, рано еще было знать всю правду.
Зашевелились и курчалинцы, до которых дошли слухи о том, что их племянник не по годам силен и ловок. Братья-убийцы совсем не желали, чтобы на противоположном берегу реки вырос враг, который однажды может явиться к ним с оружием в руках. Они пару раз даже попытались похитить племянника. Но братья Чиллы, вовремя проведавшие об этом, пришли на центральную площадь Курчали и объявили:
Курчалинцы, то, что вы убили своего брата и нашего зятя, это ваше дело. Мы не вправе спрашивать с кого-то кровь их человека. Но Берс сын нашей сестры, которую вы сделали вдовой. Он родился в нашем доме, подрастает там и стал членом нашей семьи. И если по вашей вине с ним что-то случится, это уже будет нашим делом. Мы спросим за его кровь! Пусть об этом знают в Курчали, пусть об этом знают во всем Нохчмохке, пусть об этом знают все!
Только после этого прекратились попытки убийц добраться до племянника. И Чилла, иссохшая от непреходящей тревоги в душе, немного успокоилась.
Берс уже не играл со сверстниками, он не в силах был терпеть их перешептывания за своей спиной. Взрослые еще как-то сдерживают язык, но дети, как известно, непосредственны и наивны. Они могут наговорить самые ужасные вещи, даже не подозревая, что их слова могут ранить. Они еще не ведают, что язык человеческий это клинок, который режет глубже и больнее клинка булатного. Потому от ребенка часто можно услышать то, за что взрослый ответил бы кровью.
Берс молча проходил мимо весело играющих детей и исчезал в густом лесу на левом берегу Гумса. Мальчику уже было девять лет. Он считал себя достаточно взрослым, чтобы всегда иметь при себе оружие. И хотя по обычаю не положено было ему пока носить кинжал, с ним всегда был нож, для которого он сам смастерил ножны, висящие на гашнике шаровар.
Однажды, бесцельно бродя по лесу, мальчик наткнулся на раненого волка. Прожеванная передняя лапа висела на мышце и коже, острый конец сломанной кости торчал наружу. Грудь и бока были исполосованы глубокими порезами от клыков. От сочившейся из десен крови перед мордой образовалась небольшая алая лужица. Судя по всему, сей благородный обитатель горного края сцепился с более крупным и сильным зверем.
Берс огляделся. С кем же это волк так яростно сражался? Чуть поодаль, в густой траве, лежал барс. Он был мертв. То что это опасный и жестокий зверь, знал каждый житель гор. Наслышан был о кровожадности этих свирепых хищников и Берс. Беспечные пастухи или дровосеки довольно часто становились его жертвой. Даже бывалый охотник с гордостью вывешивал у себя дома шкуру барса, если ему удавалось добыть ее.
Ну и ну, молодец, волчище! воскликнул восхищенный Берс. Он удивленно разглядывал то бездыханного барса, то раненого волка. Ну и разделался ты с ним! мальчик легонько пнул мертвую тушу в бок. Ты что же это, шкура пестрая, думала волка одолеть? Спросил бы у меня, я бы рассказал тебе, как опасно встречаться с волком. Ты же всего лишь кошка-переросток, каким бы страшным ни пытался выглядеть! Какой из тебя воин!?Только и умеешь сидеть в засаде и нападать исподтишка! Лучше шел бы ловить мышей на заброшенную поляну какого-нибудь больного и одинокого горца, чем переходить дорогу волку! Живым остался бы!
Увидев человека с ножом в руках, волк оскалился, но тут же закрыл глаза, издав почти человеческий стон. Мальчик понял, что он не представляет никакой опасности. В таком состоянии он ни для кого не мог представлять угрозу, тем более для него, вооруженного острым ножом. Берс медленно приблизился и осторожно погладил его по голове. Кажется, тому это понравилось. Мальчик осмотрел раны. Зверь не сопротивлялся прикосновению человека, только шкура его иногда судорожно подрагивала. Берс определил, что раны, хотя и были глубокими, вполне могли зажить, но добывать себе пищу в таком состоянии волк не смог бы. Помочь ему в этом вполне по силам было самому Берсу. У него спрятаны в лесу лук и стрелы, умел он ставить капканы и ловить рыбу, а живности в лесу и реке вполне хватало.
Серьезной раной была перебитая лапа. Мальчик вспомнил, как его дядя ставил зёпар
5
Берс сбегом в аул и вскоре вернулся с узелком в руках. Развязал его, достал клубочек шерстяных ниток, баночку с мёдом и кусок чистой ткани. Взял нож и настрогал палочки. Погладив недоверчиво скалящегося волка, он приступил к делу
Мальчик возился довольно долго, но с работой справился. Сломанная лапа была обложена тремя обернутыми в слегка прожеванные листья подорожника палочками и плотно перевязана. Оставалось только ждать, когда кость срастется.
Справившись с этой непростой для него задачей, Берс нарвал веток и связал их корой тутовника. Получился настил, вполне пригодный, чтобы перетащить волка в какое-нибудь укромное место. Бережно уложив на него раненого зверя, мальчик подложил ему под голову свою рубаху.
Не прошло и часа, как мальчик и волк оказались в маленькой, но вполне просторной для них пещерке под скалой у самой реки
Мальчик заботился о волке приносил ему еду из дома, кормил мясом подстреленных им птиц и мелкой дичи.
Раны с каждым днем затягивались. Лапа волка, которую Берс перевязывал каждый день, уже заживала, кость тоже срослась.
Ровно через месяц волк в первый раз со дня схватки с барсом вышел из пещеры. Как бы пытаясь отблагодарить человека, зверь, осторожно ступая на раненую лапу, бегал вокруг своего спасителя, терся о его колени, тянул за штанину, приглашая поиграть с ним. Берс просто сиял, глядя на него Гроза леса был здоров
Мальчик и волк почти каждый день проводили вместе. Они бродили по лесу, то охотясь, то просто играя друг с другом. А вечером зверь провожал мальчика до самой околицы, смотрел ему вслед, пока спина его не исчезала за домами, и возвращался в лес. На второй день друзья встречались там же, где расстались накануне.
Однажды летним утром, как только они встретились, волк схватил Берса за рукав и потащил за собой. Мальчик доверял четвероногому другу. Так, как ему, он больше не верил никому и никогда. Берс знал, тот его не обманет и никогда не предаст. Ведь это зверь, а не человек! Потому мальчик спокойно следовал за ним.
Перейдя на правый берег реки, они шли все дальше и дальше на юг, пересекая лощины и обходя скалы. К полудню узкая звериная тропа, пролегавшая по буковому лесу, вывела их на лесную поляну. Берс увидел каких-то людей, сидящих в тени раскидистой кроны огромного дуба на самом краю поляны.
Один из них встал, поманил мальчика рукой и мягким голосом сказал:
Подойди к нам, Берс. Мы ждали тебя!
Мальчик удивился тому, что незнакомец назвал его имя, но не стал задавать вопросы, а молча подошел. Волк, его верный друг, остался стоять на краю поляны.
Старцы дружно встали, приветствуя Берса, как совсем взрослого человека. Их было девять. Каждый по-отечески обнял его. У мальчика почему-то не было ощущения, что он стоит перед посторонними людьми, хотя видел их впервые. От них веяло чем-то родным и близким.
Старцы были похожи друг на друга, как братья-близнецы. Берсу даже показалось, что он вряд ли запомнил бы, кто есть кто, представься они именами. Хорошо еще, что они этого не сделали. Длинные белые бороды, ясные добрые глаза, одинаковые белоснежные одеяния, на головах серые бараньи папахи. Светлые, почти сияющие лица. Различались только посохи старцев. И не было там двух одинаковых посохов.
Старцы внимательно наблюдали за мальчиком. Изредка посматривали друг на друга, сопровождая это легкими кивками. Хотя никто из них не произносил ни слова, Берсу все же казалось, что они переговариваются между собой.
Наконец один из старцев обратился к мальчику:
Темболатан Тимарболатан Берс! Ты сын славного отца! Из славного рода! Твоим предкам выпал жребий стоять на страже святых ценностей земли нахов! Они были покорны своей судьбе и исполнили свой долг до конца. И тебе выпал тот же жребий, и на тебе лежит тот же долг. Расти, учись. Природу слушай более, чем людей. Вода в вечном своем круговороте, рождаемые водой ветра, покачиваемые ветрами травы и листва, кормящиеся травой и листвой животные будут для тебя лучшими учителями, нежели привязанный к колесу желаний язык человеческий. Окинь внимательным взглядом небесные выси, обозри глубины земли, пройдись взором своим по дальним горизонтам и прими только ту истину, которая живет с ними в полном согласии. Истина всегда находится в гармонии с окружающим миром! Мы будем опекать тебя, ты не будешь чувствовать себя в одиночестве. Предназначение твое определено давно, а тептар жизни своей ты напишешь сам. Ты выполнишь возложенный на тебя святой долг! Сумеешь принять от предшествующего и передать последующему! Придет время, мы опять пригласим тебя сюда и расскажем еще многое. А сейчас иди, тебя проводит тот, кто и привел сюда. О том, что видел и слышал, не говори никому. До встречи, Берс, сын Темболатан Тимарболата!
И кому дано знать, какие мысли породила в голове девятилетнего Берса эта встреча на лесной поляне! Думается, что он, еще в детские годы отличавшийся ясным, цепким и не по годам глубоким умом, осознал то, что в силах постичь только люди, отмеченные особой печатью Небес. Не знаю. Но, хоть и размышлял он на обратном пути над всем, что увидел и услышал, в лучезарных глазах мальчика не было заметно ни удивления, ни страха перед неизвестностью
А время продолжало идти размеренной поступью в глубины вечности Ночь сменялась днем, весна сменяла зиму зеленела природа, потом желтела, затем багровела чтобы отдохнуть и зазеленеть с новой силой
Время шло Меняя то, что должно меняться, покрывая старческими морщинами то, что и было создано, чтобы состариться в свое время
Время шло, то наполняя жизнь волшебным ароматом, то обращая все в горечь заставляя тосковать по дню вчерашнему, пугая днем грядущим, и разлучая-разлучая-разлучая с любимыми и дорогими