А у нас только беспилотники? сразу же интересуюсь я, на что муж кивает.
То есть предварительно это не наше прошлое, вокруг действительно смертельная радиация, а человечество уничтожено. Это совсем не те новости, которым можно радоваться. А если это не наше прошлое, то может не быть и Гэлирии, что совсем уже плохо, просто не сказать, как.
Как-то внезапно наваливается сонливость. Но это, кстати, нормально, учитывая промывание и препараты. Кровь мы можем почистить только опосредованно, и я надеюсь, примитивные препараты хоть как-нибудь справятся. Именно поэтому неудивительно, что меня и Витьку сморило.
Котеночек! Витька сходу бросается обнимать меня. Мы стоим босые на зеленой траве посреди березовой рощи.
Витенька, родной мой! отвечаю ему тем же. Что с нами случилось, как ты думаешь? Я думала, что я сошла с ума.
Поэтому ты так плакала? тихо спрашивает меня муж. Мне казалось, мое сердце разорвется от твоего отчаяния.
Страшно, Витя Не хочется все заново, к тому же я замолчала.
Это не наше прошлое, утвердительно говорит Витька. Техника немного отличается, медальон не имеет разъема, да и антенна вышла нормально
Значит, тут Гэлирия! выкрикиваю я, но ничего не происходит. Надо же было попробовать с извинением в голосе произношу я.
Это не камера рекреации, кивает муж. Гэлирии может совсем не быть.
Бункер надо будет проверить с тестером, информирую я Витьку, впрочем, он и сам это знает. И посмотреть, что мы имеем И Слияние
Слияние в любом случае, улыбается он, гладя меня знакомым жестом. Даже если оно приведет только к радости
Я так привыкла к нему, признаюсь я. Мы обязательно найдем выход.
Не может так быть, чтобы мы были навсегда заперты в противоатомном бункере. Выход должен быть. И мы найдем его, ведь мы вместе.
Вить! вспоминаю вопрос, мучавший меня еще тогда. Надо будет разобраться, что это за пространство в наших снах.
Ну задумывается муж. Можно пойти дальше, посмотреть, что там. Можно попробовать притащить что-нибудь в сон
Иди сюда, я роняю его на траву, потому что очень хочу почувствовать его.
Без проникновения, предупреждает он. Надо там посмотреть, что у тебя
И без проникновения существует множество способов иннервации друг друга. Я хихикаю, вспоминая нашу прежнюю терминологию. Понимающе улыбается и Витька. Но самое главное мы вместе.
Виктор Кох
Техника в аппаратной поставила меня в тупик. Оба сервера оказались совершенно другими на вид. Железные параллелепипеды вместо ожидаемых округлых очертаний шокировали. Пришлось проверять трижды, чтобы правильно вычислить именно вспомогательный сервер и не убить основной. Умирать пока в мои планы не входило, особенно умирать так глупо.
С трудом разобрался, как вскрыть корпус. Оказалось, что отъезжает одна из стенок. А вот содержимое поразило: накопители совершенно отличаются от привычных, что говорит о другом мире. Думаю, нужно попробовать сделать хоть что-нибудь, но в этот момент, как памятник идиотизму, вижу бумажку с записанными на ней цифрами и пояснением, что из них логин, а что пароль. Усмехнувшись, включаю технику, чтобы узнать, что логин и пароль подходят обоим серверам, делая меня самым великим петухом в этом курятнике.
Протоколы все рабочие, внешние коммуникации, включая связь, оборваны примерно в одно и то же время. Последовательно обесточиваю все камеры в блоке главы. Их оказывается семь, причем четыре именно в той комнате с пыточными приспособлениями, как я и определил в прошлый раз. Как я уже знаю, это комната наказаний и принудительного оплодотворения. Именно так она называется на плане.
Голова немного кружится, но оно и понятно мы химию выводили. Я же разбираюсь в том, что у меня есть. Как и в прошлый раз, питание лет на триста, вода на двоих за глаза. Если совсем ничего не придумается надо будет вводить тела в аналог анабиоза на сотню лет. Хватит ли у нас возможностей и знаний тот еще вопрос. Хотя такой анабиоз и разрабатывался именно для полевых условий, так что должны бы Впрочем, сейчас дело не в этом.
Щелкаю переключателями ветрогенераторов, подсознательно ожидая ту же картину, что и в «прошлый раз». Но нет, все восемь выходят нормально. Двоим не хватает ветра, остальные крутятся весело и по-разному. То есть, не труба, а вполне так себе местность. Эта новость сомнительна, потому что выглядит все так, будто война это реальность. Наконец, выщелкиваю антенну УКВ. Она тоже встает нормально, но не приносит ничего, кроме воя и шороха помех. Пытаюсь дать сигнал на ретранслятор, в ответ тишина.
Не рискую поднимать сейчас беспилотник. Наверху, судя по генераторам, такие ветра, что его просто сдует, а как ракетный отреагирует на радиацию не знаю. Похоже, что за нами уже никто не гонится, поэтому время есть. Вот только совершенно непонятны два момента: откуда у Швейцарии ядерное оружие, и что происходит с кольцевой системой бункеров? Ну и конечно, почему медальон такой
Возвращаюсь к Светке, чтобы погрузиться в ее объятия. Кроме того, усталость чувствуется уже слишком сильно. Еще немного, и я просто усну. Кажется, Светка тоже
Не успеваю додумать, как оказываюсь босиком на траве. В следующее мгновение появляется Светка и мы обнимаемся, поэтому я исправляю этот недочет. Кстати, в прошлом мы всегда в момент «оказывались во сне» и уже были в этом хм мире, а сейчас появились в явной форме. Тут есть над чем поразмыслить.
Жена у меня умная и всегда такой была, но Гэлирия ожидаемо не откликается. Может, корабля здесь вообще нет, учитывая состояние медальона. Поэтому просыпаюсь задумчивым. Взгляд на часы показывает мы проспали четырнадцать часов, что очень странно. Видимо, организмы были в гораздо более грустном состоянии, чем ожидалось.
Я тебя люблю, котенок, целую еще сонные глаза самой лучшей девушки на свете.
Я тебя люблю, Светка еще полностью не проснулась, но уже потягивается. Надо попробовать меня поднять.
Надо, так поднимем, улыбаюсь я ей и встаю.
Стоп! говорит мне любимая, потянувшись к белью. Разглядывай давай!
Так, ноги работают нормально, уже хорошо. Внимательно осматриваю междуножие, для чего любимая раздвигает ноги. И тут получается несовпадение. Теперь придется обдумывать Слияние, потому что в первый раз у нас пика не получится. А ведь для этого важен именно пик
Ты девственна, душа моя, сообщаю любимой жене. Никаких шрамов, да и следов проникновения.
Интересно девки пляшут задумчиво отвечает жена. А как тогда Хотя, памяти тела я не ощущаю, а ты?
И я не ощущаю, вздыхаю я. То есть так себе перенос. Получается, что мы ничего не знаем об окружающем мире.
Получается, отвечает Светка, задумавшись. Давай, поднимай меня.
Ты трусы надеть не хочешь? спрашиваю у нее с улыбкой.
Успеется, хмыкает она, сбрасывая белье окончательно. Поднимай давай!
Поднять ее получается, стоит спокойно, в обморок не падает, рефлексы в норме, а значит дело не в ударе по голове. В общем-то мы это уже и так знаем. А вот тот факт, что внешний мир и собственная история нам незнакомы, сильно настораживает. Нужно вспоминать все, что мы изучали по физике пространств. Ну и, конечно, определиться с внешним миром.
Вскоре любимая одевается, и мы идем на кухню, чтобы приготовить еду. Именно тот факт, что она девственна, отрицает наши прошлые знания. Но как тогда обосновать смену опекунов? А смена точно была, потому что Кстати, почему я в этом так уверен?
Надо распотрошить рюкзаки и почитать документы, сообщаю жене, на что Светка только кивает. Ей в голову эта мысль тоже приходила.
И учебники со справочниками хотя бы просмотреть, отвечает мне мой котенок, ластясь. При этом ее голос становится мурлыкающим, что совсем не соответствует смыслу сказанного. Они нам расскажут, к чему нас вообще готовили.
Это, кстати, очень логично, поэтому даже не думаю возражать. О мире мы знаем только то, что нас хотели убить, да еще так, чтобы было не ясно, кто и зачем. Вся остальная информация под очень большим вопросом. Остановив Светку, прохожу ко входному тамбуру, чтобы закрыть дверь механическим способом, после которого ее можно только взорвать. И то не факт, что получится.
Правильно, кивает мне Светка. И пусть стучат головами.
Ну ты-то головой уже постучала, напоминаю ей, за что получаю шутливый подзатыльник. Хотя это тоже уже под вопросом, надо повязку снять.
Входим на кухню. Здесь все знакомо, кроме расположения ящика со специями. Вот этого я не заметил, когда готовил завтрак. Сейчас будет борщ, я по нему соскучился, хотя не так давно именно им отмечали очередную годовщину освобождения.
Бесценный мой, как-то очень задумчиво произносит любимая жена. А ты год проверил?
Глава третья
Светлана Фишер
Год это то, о чем мы оба не подумали. Даты то Витька сверял по моменту закрытия убежища, а сами мы эти даты уже не помним, только день прощания с Землей. Но сразу мы не побежали война войной, а обед по расписанию. Витька делает просто божественный борщ, поэтому решили сначала покушать.
Все-таки здорово ты готовишь, улыбаюсь я, пробуя великолепное блюдо. Просто пальчики оближешь.
Все для тебя, любовь моя, возвращает мне улыбку муж. Доедаем и смотрим?
Да, киваю я, погружаясь в блаженство вкуса борща.
Доев быстро ароматный борщ, делим обязанности. Витька идет смотреть год, а я документы. Должны же у нас быть документы? Так я думаю, залезая в рюкзак знакомой конфигурации, почему-то украшенный синим крестом. Насколько я помню, крест должен быть красным. Из аппаратной протяжно свистит Витька. Значит, моя догадка правильная и у нас есть сюрпризы, которые точно не понравятся.
Я копаюсь в бумагах в поисках информации. Внезапно нахожу документы в клапане рюкзака. Странно, но это не бумажные носители, а скорее какой-то вид пластика, похожий на ощупь на мелованную бумагу. Это необычно само по себе, но настоящий шок содержимое документов, означающее, что мы абсолютно ничего не знаем об окружающем мире.
Витя! кричу я во всю силу легких, из-за чего он буквально вылетает из аппаратной. Смотри
Светлана Фишер, медик третьего круга обучения Академии, читает Витька, кивая своим мыслям, а потом показывает пальцем дату. Видишь?
Девяносто первый год? удивленно переспрашиваю я. То есть через сорок лет от того момента, что мы помним? Что это значит?
Это значит, что мы в совершенно другом мире, вздыхает мой любимый. И здесь все абсолютно другое. Только антураж сохранен.
Но я пытаюсь сообразить, что же это значит и тут мой взгляд падает на следующую «бумагу». Витя
Опекуны прочерк, озвучивает прочитанное муж. Ничего не понимаю. Остальное же все то же и вещи, и медикаменты, и устройства! Неужели за сорок лет ничего не изменилось?
Мои «бумаги» говорят о том, что я изначально была сиротой, «созданной из адекватного генетического материала», поэтому являюсь собственностью государства. Метнувшись к своему рюкзаку, Витька обнаруживает точно такую же кипу бумаг. Вот только у него стоит отметка о гибели опекунов и какая-то еще
Не понял, говорит мне Витя. Что означает второй класс лояльности?
С внешним миром нам лучше не контактировать, информирую я его, понимая, что даже знать не хочу, что это все значит.
Но сорок лет задумчиво произносит муж. Не сходится.
Что не сходится? сразу же интересуюсь у Витьки. Какой-то он слишком задумчивый.
У нас в документах стоит август девяносто первого, а сейчас июль, объясняет мне любимый. Если я правильно понимаю, такого не бывает.
Не бывает, соглашаюсь я с ним. Особенно в Швейцарии, но за такой срок
Собачка могла подрасти, кивает Витька.
Я ощущаю полную растерянность. Если бы не обнимающий меня муж, была бы в истерике, а пока только в растерянности. Во-первых, чехарда с датами, непонятные бумаги, но медикаменты, продукты, инструменты все равно такие, какими мы их помним. Почему? Этот вопрос не дает мне спокойно думать.
Взяв меня за руку, Витька двигается в сторону аппаратной. Я понимаю, что он хочет сделать запустить реактивный беспилотник, если он здесь есть. Муж, в общем-то прав, нам нужно узнать, как выглядит местность вокруг и понять, что происходит. Ощущение, что мы или на какой-то другой планете, или вообще вдвоем сошли с ума.
Вить, а могут у нас быть какие-то остаточные эффекты? интересуюсь я у мужа, который чем-то азартно щелкает на панели.
Вот сейчас и посмотрим, сообщает он, весело оскалившись. Нажатие кнопки и
Вообще-то бред распространяется и на детали, улыбаюсь я. То есть мы сейчас увидим
На экране разворачивается классический лунный пейзаж. Такое ощущение, что атмосферы вообще нет только поглощающая тьма. Это точно какой-то бред, потому что ветрогенераторы работают. Вот только как же нам выйти из этого бреда?
Витька щелкает чем-то на панели управления и перед нами появляется классическая картина ядерной зимы: снег, обгоревшие конструкции и гигантская воронка неподалеку. Чем выше забирается камера, тем хуже видно. Витька опять чем-то щелкает и возвращается картинка лунного пейзажа.
Это фильтр, сообщает он мне. А вот если его отключить, получается классика. Зима, зима
Я уже думала, что сошла с ума, жалуюсь ему. Не укладывается в голове год, честно говоря.
Слишком высоко взлетел дрон, невпопад отвечает Витька. Такого как раз быть не должно.
То есть что-то не так? спрашиваю его, на что муж трогает какой-то джойстик. Это что?
Это космическая битва, произносит он, чему-то усмехаясь. Вот только это туфта.
Я смотрю на него, не понимая, почему Витька считает это неадекватной картиной. Вздохнув, любимый начинает рассказывать мне про один очень старый фильм, которому в нашей реальности было лет сорок. И по словам мужа, картина на орбите полностью копирует этот фильм. А раз так, то получается что-то наподобие виртуальной реальности. А из виртуальной реальности должен быть выход.
Пытаюсь произнести слово «выход», «закончить» и «отменить» на всех доступных мне языках. Витька, поняв, чего я хочу, вбивает команды отмены и выхода на компьютере. Ничего не помогает. Я устало сажусь на стул, а Витька выдает очень грубую фразу, улыбается и закрывает глаза. Он что-то придумал, только я не понимаю, что именно. Закрываю глаза, держа любимого за руку, чтобы в следующий момент
Виктор Кох
Я сразу чувствую неладное, едва только вижу органы управления дроном. Реактивный дрон должен взлететь, передать картинку и упасть, а этот ведет себя, как атмосферник. Значит, это лажа. Вопрос в том у нас галлюцинации или же что-то передает картинку на дрон? В первом случае мы не вывели всю химию из организма, во-втором Во втором мы крысы в лабиринте.
Дрон демонстрирует картинку из «звездных войн». Когда-то был такой фильм, что говорит за второй вариант. Светка все понимает и пробует выйти из виртуальной реальности. А я вдруг понимаю, что именно меня беспокоило все это время спали-то мы как обычно, а это означает именно виртуальную реальность. Если в очках уснуть, то спишь как обычно, это-то я знаю, пробовал как-то. Как выйти из виртуальной реальности? Например, представить, что снимаешь очки.
Интересно, как достичь такой достоверности? Я пытаюсь снять очки, представляя себя на диване, и что-то вдруг сползает с моего лица. Открыв глаза, вижу полутемное помещение, ряд ванн, в которых лежат голые люди. Поднявшись, вижу любимую в каком-то шлеме, выглядящем футуристически, который я с нее сразу же снимаю. Странно, что у всех ванн сейчас подняты крышки, но люди не шевелятся.
Вытащив любимую из ванны, несу ее к выходу неподалеку. Дверь, чем-то похожая на двери «Гэлирии», со скрипом отодвигается и Светка открывает глаза.