Говорили, что к празднику готовится какой-то сюрприз, будто памятник Победы обработан специальным веществом, которое заставит его ожить и сойти с постамента во время салюта. Еще говорили, что торжества завершатся приводнением в бухте корабля Кочевников, с которыми есть договоренность. Но никто во все это не верил, особенно в корабль Кочевников
Эпизод 11
и мы будем бороться до конца!
Де Бург завершила свою речь и сошла с трибуны, гордо держа голову, увенчанную тщательно и безвкусно уложенной прической. Ужасная женщина, подумал Ананд, заметив, что президент Лиги чистой крови направляется в его сторону. Костлявая и чопорная Де Бург была в длинном вечернем платье с бесконечным шлейфом, который поддерживал то ли ребенок, то ли карлик в костюме пажа. Следом волочились двое квадратноголовых телохранителей.
Господин Ананд, с вызовом произнесла Де Бург, хочу сообщить вам, что вы совершили большую ошибку.
Ананд только улыбнулся. Он очень устал за этот сумасшедший день от речей и салютов и не имел ни малейшего желания вступать в споры.
Очень большую ошибку, повторила президент Лиги. Если вы думаете, что победили, то это еще одна ваша ошибка.
Де Бург передернула костлявым плечом и зашагала прочь.
Да, ужасная женщина, еще раз подумал Ананд. Он почувствовал на себе чей-то колючий внимательный взгляд и обернулся.
Шеф разведки Купер, представился коренастый лысоватый мужчина, стоящий в нескольких шагах от него.
Ананд кивнул. Купер подошел, встал рядом, покручивая в пальцах ножку красивого бокала.
Терпеть не могу эту бабу, приговорил он доверительным тоном.
Неужели и вас можно заподозрить в симпатиях к желтым? спросил Ананд, слегка усмехнувшись.
Когда я вижу Де Бург, я действительно начинаю любить это племя, серьезно заметил шеф разведки. Господин Ананд, я бы хотел выразить вам свое почтение. Не скажу, что я люблю желтых или демократию, но голодающие дети это позор для всех нас. Дети ни в чем не виноваты и не должны страдать из-за ошибок отцов. Вы у нас сегодня герой дня. Я хотел бы сделать личный взнос в вашу Программу.
Благодарю, вы можете перевести деньги в любом банке.
Давно хотел сказать вам, что мне нравится, как вы работаете. Я, как вы понимаете, слежу за всем, что происходит на этой планете и вокруг нее. Мне нравится, что вы не боитесь выражать свое мнение. Уверяю, никто не решился бы в год сорокалетия Победы поднять эту проблему. Все боятся Де Бург и я в том числе. У этой бабы нет никаких тормозов. Глаза Купера странно сверкнули и погасли. Да ну ее Господин Ананд, я, правда, очень уважаю вас и всегда ставлю в пример своему сыну. Меня считают страшным типом, но я просто люблю порядок.
Я понимаю, сказал Ананд.
Купер усмехнулся и крутанул шеей так, что затрещали позвонки.
Господин Ананд, я хотел бы в знак уважения сделать вам один подарок. Я сниму прослушку с вашего офиса. Довольны?
Спасибо за доверие. Не боитесь? А вдруг я заговорщик или шпион?
Исключено. Ни то, ни другое. Шеф разведки хотел отойти, но что-то вспомнил и передумал: Да, и насчет клонирования вы тоже совершенно правы.
Задушевный голос с потолка пригласил гостей на торжественный обед. Ананд собирался сбежать с приема после официальной части, но радостно возбужденная толпа не выпустила его из своих объятий и увлекла в широко открытые двери.
Президентские приемы всегда проходили богато живая музыка, натуральная пища, выращенная в специальных теплицах, серебро и живой огонь в подсвечниках. Гости выпили за великую Победу, и Президент начал длинную речь, благодарил, призывал, вспоминал.
Ананд чувствовал себя зажатым в тиски. За столом он получил место между Вице-президентом и Министром образования. Последний набросился на еду, не дожидаясь сигнала, чавкал и шумно отхлебывал из бокала. Речь близилась к завершению, когда к Министру подошли и что-то шепнули на ухо. Он недовольно скривился, утер губы салфеткой и встал из-за стола. Торопливо поменяли приборы, и в кресло упал шеф Купер.
Вы не возражаете? осведомился он, засовывая за ворот салфетку.
Не возражаю, сказал Ананд. Спасибо, что избавили меня от потери аппетита.
Отвратный тип, согласился Купер. Если бы вы знали о нем то, что знаю я, вы бы не то что за одним столом, в одном городе с ним находиться не смогли бы.
Мда, трудная у вас работа А что интересного вы знаете обо мне?
Ничего. Вы для разведки человек совсем не привлекательный. У вас все дела на виду. Только одно, господин Ананд, простите, что вмешиваюсь в ваши семейные дела Очень неправильно, что ваш сын растет без отца. Нелюбимая жена это не причина для того, чтобы забросить своего ребенка.
Ананду стало неловко шеф разведки задел за живое. Он смущенно покашлял:
Кажется, вы очень любите детей, господин Купер.
Да, это моя слабость. Ради детей я готов на все. Если мой Феликс попросит меня, например, ходить на работу на ушах, я это сделаю.
А я своих не балую, вмешался круглый Вице-президент. Из балованных детей вырастают кретины, милый мой. Вон их сколько ходит по улицам, уже и не поймешь, кто парень, а кто девушка. Волосы зеленые, лицо в цветочек тьфу!
Ничего, пусть лицо в цветочек, главное, чтобы шли туда, куда надо и никуда не сворачивали, сказал Купер и стал есть.
А куда надо, по-вашему? Ананд тоже взялся за вилку, поковырялся в тарелке и отложил прибор. Есть совершенно не хотелось.
Знаете ли, господин Ананд, времена настали слишком либеральные. Шеф разведки повертел в воздухе вилкой и ножом. Я не люблю Лигу, но я за порядок и против тех, кто его нарушает. А молодежь уже сама не знает, куда бросаться. И меньше всего, кстати, ей нравится организация госпожи Де Бург. Ей подавай чего-то небывалого, противоречащего порядку. Вот мой духовник отец Вито рассказал вчера, что случилось на Западе в одном городке. История меня просто потрясла. Восемнадцатилетняя девчонка принялась толковать тамошним прихожанам о каком-то единстве, конце света, Учении Братства.
Ананд старался оставаться спокойным, хотя сердце подпрыгнуло к самому горлу и сжалось. Кто?.. Кому из них восемнадцать? Кажется, Лючие не было двадцати Боже, Боже, ну почему она это сделала
Как вы сказали? Учение кого? переспросил Вице-президент, навалившись жирным телом на стол, чтобы лучше видеть собеседника.
Братства, с отвращением повторил Купер. Оказывается, в церковных кругах о них знают давно и называют Язычниками. Отец Вито говорит, их явление было рассчитано по звездам. Язычники приведут к новому вавилонскому столпотворению. Все знали, только я ни о чем не знал! Он хлопнул себя по лбу. Тут враг у самого порога, а я занимаюсь ерундой!
Ничего, господин Купер, зато девчонка ваша, кругло улыбнулся Вице-президент. Уж мы наслышаны, как вы умеете развязывать языки.
Теперь лицо Купера стало серым.
Ничего не моя. Он скорбно замолчал, и Ананд все понял. Население там очень богобоязненное. Возмущенные старушки стали таскать ее за волосы, тут она то ли случайно, то ли не случайно стукнулась виском о край скамьи и нет свидетеля.
Ананд поднялся и, не сказав ни слова, вышел из зала. Ему было все равно, что подумает Купер или Вице-президент, ему было наплевать на все. Лючия погибла, веселая славная девочка растерзана толпой, а он тут, в роскоши и блеске ведет светские беседы с негодяями Он захлебывался слезами, они клокотали в горле, не давая вздохнуть. Ничего не видя и не слыша, он прошел в туалетную комнату и запер дверь изнутри. Он хотел выплакать эту боль, раздирающую грудь, но слезы куда-то пропали, погрузились в легкие, загустели. Он бродил от стены к стене, пытаясь удержать ускользающее сознание. Но мир все же потемнел.
Эпизод 12
«Мистраль» прибыл с опозданием. После неразберихи с кодами и паролями передача груза в конце концов завершилась. Элиот Рамирес сдал полномочия, отправил рапорт начальству, получил открепление и, весело посвистывая, пошел в медотсек. Он был в прекрасном настроении и хотел поболтать с кем-нибудь об этом. Доктор был лучшей кандидатурой, потому что умел слушать.
Эли вошел и крутанулся на одной ноге.
Доктор Лин, ты представляешь, все дела закончены и мы летим домой!
И что же тут хорошего? бесцветно отозвался Лин, не глядя на него.
Как это что? Эли подпрыгнул, достав рукой до потолка. Мы летим на Землю! Не представляешь, как это здорово. Скажу честно, я даже рад, что с «Антонией» так получилось. Надоело мотаться по всяким базам. Хочу домой. Он улегся на койку и заложил руки за голову. Ты давно не был на Земле, доктор Лин?
Почти десять лет и не особенно туда стремлюсь, сказал доктор, глядя в стену.
С самого дня Разрешения что ли? Ну и ну. Интересно, что чувствуешь, вернувшись домой через столько лет?.. У меня там куча родственников, тетки, дядьки, племянники Эх, здорово! Когда я служил на Земле, то звонил им с базы каждую пятницу. А у тебя родные есть?
Мать, если жива. Отца после войны отправили на каторгу, и я его больше не видел. Больше у меня никого нет.
А друзья?
Раньше были, сейчас трудно сказать. Столько лет прошло. Кстати, ты все знаешь кто сейчас Главным советником? Случайно не Ананд Чандран? Он как раз собирался подавать кандидатуру, когда я устроился на космические линии. Мы когда-то вместе учились. Мы Он взглянул на инспектора и осекся. Что такое?
Эли застыл и произнес свистящим шепотом:
Ананд твой друг? Твой друг Главный советник? Ты знаком с таким мужиком, как Ананд Чандран и торчишь столько лет на этой посудине?! Знаешь, какой авторитет сегодня на Земле этот твой Ананд? Да Президент никто рядом с ним! Я бы на твоем месте давно воспользовался таким знакомством.
Лин не отреагировал так, как ожидал Элиот. Только приподнял броси и качнул головой.
Пискнула сигнальная система и тревожный голос капитана произнес: «Лин, зайди ко мне и прихвати малыша, если он у тебя».
В капитанской рубке, кроме Фатха Али и Роби находился важный щекастый тип.
Это официальный представитель Таможни, с легкой усмешкой представил типа капитан. А это наш доктор, и, как видите, он человек.
Это должно быть доказано, проговорил таможенник, опасливо поглядывая на вошедших. Вам известно, что по закону транспортировка незарегистрированных мутантов запрещена, а данное лицо не оформлено у вас соответствующим образом. Сожалею, капитан, но я вынужден арестовать судно до выяснения происхождения этого человека. Если экспертиза покажет, что это мутированный индивидуум, то вы будете оштрафованы, команда дисквалифицирована, а компания поставлена в известность. Подумайте, как отразится это на возможностях дальнейшей навигации. При нынешней загруженности дальних линий и конкуренции ну, вы сами понимаете.
Капитан, по-моему, это очень серьезно, заметил бортинженер и почему-то закашлялся.
Сам знаю, гаркнул Фатх.
Что тут происходит? подумал Лин. Пространство вокруг него было заполнено хаотичными посылками, что очень мешало соображать. Он буквально захлебывался информацией. Волны шли отовсюду, в том числе от щекастого типа. Последний излучал особенно отчетливо, наверное, оттого, что боялся. Лин ощутил этот страх сразу, как вошел. За последние дни он успел привыкнуть к подобным ощущениям и уже не терялся, поэтому сосредоточился на госте, и остальные посылки постепенно угасли. Да, все точно таможенник его боится. Что ж, неплохо И еще он врет. Что именно в словах гостя неправда, Лин не знал, но чувствовал это. Вранье отсвечивает бледно коричневым, а веселость сиреневым. Эли, например, сиреневый.
Фатх Али поднялся и указал щекастому типу на дверь:
Всего доброго. Можете информировать кого угодно, хоть Президента.
Вы пожалеете, капитан, предупредил официальный представитель.
Это ты пожалеешь, если не уберешься отсюда немедленно!
Лин усилием воли оторвался от навязчивой и липкой, как смола, волны таможенника, и сделал шаг вперед.
Капитан, не нужны эти сложности, я пойду, пусть проверяют, сколько хотят.
Никуда ты не пойдешь, буркнул Фатх Али. Точка.
Послушайте, вам не нужны неприятности, сказал Лин. Он все равно не отстанет от нас. А за меня не беспокойтесь, все будет нормально. Я вернусь, главное не улетайте без меня.
Таможенник оживился, заметив, что капитан готов сдаться.
Не стоит делать трагедию! воскликнул он. Все это формальности, но они определены законом. Что я могу поделать?
Конечно, формальности, встрял Элиот. Именно поэтому я пойдут с ним.
Фатх коротко выдохнул, кивнул инспектору в знак одобрения и сказал:
А это сотрудник Координационного департамента Генерального штаба Военно-космических сил, тоже официальный представитель, между прочим.
Таможенник заерзал. Капитан удовлетворенно ухмыльнулся.
Они вышли вслед за официальным представителем и оказались в пристыкованном к «Антонии» полицейском катере, который сразу отлепился от корабля и взлетел. В круглые окна было видно, как удаляется причал.
Эли разоружили, от чего он сильно нервничал, чувствуя себя почти голым. Не в силах справиться с волнением, он придвинулся поближе к Лину. Тот спокойно смотрел в окно, будто все это его не касалось, лицо было непроницаемым и неподвижным, как маска. Рядом с ним инспектор чувствовал себя увереннее. Он не жалел о том, что вызвался идти с доктором, но все же было немного страшно.
Через некоторое время катер состыковался с кораблем покрупнее. Открылись шлюзы, и на полицейское судно прошли несколько боевиков с заросшими лицами.
Который? спросил один из них, вращая мутными глазами.
Желтый, сказал таможенник.
А этот?
Официальный представитель подошел к здоровяку и стал шепотом что-то объяснять.
Какого черта? взревел тот. Какого Ладно, заберу обоих, а там будет видно. Но плачу только за мутанта. Понял, прыщ?
Пираты! с горечью понял Элиот Рамирес. Этого и следовало ожидать, слишком уж странно вел себя таможенник. Все они тут повязаны, все Что теперь делать? Кажется, им крышка Он покосился на Лина. Похоже, док не догадывается, как они влипли, поэтому так спокоен. Черт побери, не нужно было уходить с «Антонии»!
Но Эли ошибся Лин прекрасно знал, что происходит, он чувствовал настроение окружающих его людей. Они излучали черноту и боялись его так же, как щекастый таможенник. Он чувствовал и того, кто был внутри него. Зверь проснулся, но сидел смирно и ждал приказа. Кажется, он научился немного управлять им, что очень радовало. Энергия медленно кипела, ходила по каналам горячими потоками, ее пары перекатывались под кожей, заставляя гореть конечности и блестеть глаза. Он мог сейчас одним пальцем уничтожить любого из увешанных драгоценностями здоровяков, а мог и помиловать. Приятно ощущать, что владеешь собой.
Ты! рявкнул главарь, указав унизанным перстнями пальцем на Элиота, сядь там и не шевелись, а то вмиг пристрелю.
Эли вопросительно взглянул на Лина. Тот кивнул.
Лин остался один. К нему подошел человек с каким-то прибором на глазах, приказал раздеться до пояса и стал осматривать, заглянул в рот и уши, изучил каждый волосок на теле. Наконец сдвинул прибор на лоб, утер взмокшее от усердия лицо и спросил с оттенком усталой раздраженности:
Где твой штамп?
Какой штамп? не понял Лин.
Штамп с указанием доступа. У всех мутантов он есть.
У мутантов, может быть, и есть, но я человек.
Не морочь голову. Нам тебя продали как мутанта. Ты не можешь быть человеком. Это невозможно, сообщил тип и обернулся за поддержкой к главарю.