Не каждый день такое представленье,
За стенами доступно предстаёт!
И говорить не стоило б конечно
На чьей он находился стороне.
Но чувства люди выказать боялись.
Колдун держал всех в страхе в той стране.
Давид отдал нательную рубаху,
Ту, что от чародейства берегла.
Сегодня его названному брату
Она полезней во сто крат была.
Бой начался. Смотреть такое страшно!
Данила был силён, в руках могуч,
Его противник ловок, изворотлив,
Заговорён и потому живуч!
У каждого был щит. Их им снабдили.
Дрались жестоко и не напоказ!
Здесь виделось владение оружьем.
Искусность многим радовало глаз.
Борьба шла очень грубо и без правил.
Данила побеждал, ведь был сильней,
Противник отбивался от ударов,
И чаще ускользал, как хитрый змей.
Но сила, мастерство верх всё же взяло.
Коварный уж валялся на земле.
Удара одного не доставало,
Чтоб тот душой отдался в руки тьме.
Никто в процессе боя не заметил,
Кто вышел в это время на балкон,
А редкие, кто взгляд невольно бросил,
Видением был тут же ослеплён!
Один из них в ответственное время,
Как ненормальный сильно закричал!
Чем и отвлёк у юноши вниманье.
И если б не Давид, Данила б пал.
Он тут же заиграл, приподнимая
Прекрасные и острые клинки.
Да так, что не сдержать было обоим.
Их будто в небо Боги унесли.
Все замерли. Неистово кричащий,
Почувствовав, что что-то тут не так
Затих, боясь и всё же ожидая,
Услышать для прозренья нужный знак.
А в это время наверху свершалось,
Под музыку Давида волшебство.
Похоже, небо всё-таки вмешалось,
Приняв решенье сделать как должно.
Средь облаков как колесо крутились,
Два боевых взлетевших ввысь клинка.
И где, какой, на землю приземлится,
Нельзя определить наверняка.
Толпа на всякий случай разбежалась,
Метаться стал, как прочие, колдун.
На площади недвижимо стояли
Данила и касающийся струн.
И вот клинки спустились очень низко.
Теперь, казалось, можно предсказать
В кого их остриё сейчас вонзится.
Злодей от счастья начал хохотать!
Желая, совершённым насладиться,
К сопернику поближе подошёл.
И сделал это зря. Он, очевидно,
Чего-то в это время не учёл.
А этим неизвестным оказалось,
Что злостный чародей не ожидал.
Оружие обратно возвращалось,
К тому, кто его ранее держал!
Внезапно изменяя направленье,
Всё также колесом ещё крутясь,
Меч, что обмазан был змеиным ядом,
Попал в злодея рядом проносясь.
И вот уже надрывный, громкий хохот
Тотчас же перешёл в скулистый вой.
Злодей хотел пред всеми похрабриться,
Но обессилив не владел собой!
Данила же сумел за рукоятку
Оружие летящее схватить.
И даже меч отравленный мгновенно
Движением руки своей, отбить.
Маг, скорчившись от боли и дурмана,
Достал из скрытых складок пузырёк
И, выпив содержимое до капли,
Со злостью и усталостью изрёк:
«Не радуйся, что видится победа!
Борьба ещё поверь мне, впереди!
Коль мне прикажут выполню условье,
Но прежде на красавицу взгляни!
Тебе возможно станет интересно
Увидеть, почему ослеп король»
И тут же покривившись, резко вскрикнул.
Раненье приносило ему боль.
Давид всё понимал. Он без рубахи.
Ничто его теперь не защитит.
А он здесь не затем, чтоб любоваться
На девушку прекрасную на вид!
Поэтому, не слушаясь, ответил:
«Ты прежде людям зрение верни!
А после я решу, что делать дальше.
Смотри опять себя не обмани!»
Затем он обратился к государю:
«Все видели свершился Божий суд!
Надеюсь, что теперь словам поверят,
Что к вам суда военные идут!
Снимите своё страшное заклятье,
Прозреет пусть обиженный король.
Я думаю, что это исцеленье
Сыграет историческую роль!
Я обещал тому, кто Вам неведом,
Что совершу такое волшебство,
Что справлюсь в одиночку с целым войском,
Сменив в сраженье друга своего.
Попал сюда я, в общем-то, случайно,
Лишь потому, что разлетелся слух,
Что нападёт на Вас король заморский,
Хоть мог быть Вам, как родственник и друг.
Он всё ещё надеется и любит.
Я знаю, дочь рекою слёзы льёт,
И тайно ото всех в душе мечтает,
Что он её, похитив, заберёт.
Подумайте, сыграйте лучше свадьбу.
Вы станете богаче во сто крат.
Король, который к девушке стремится,
На самом деле, сказочно богат.
Я думаю, по флагу и оружью
Поймёте, наконец, что так и есть.
Снимите же ужасное заклятье,
А я свершу намеченное здесь».
Приблизился Данила к государю,
Клинок, однако, сразу не отдал,
А с силою нажал на рукоятке
На камень, что заметно выступал.
И тут же отскочила вверх пластинка,
Под нею заблестел особый знак.
Как капли вод между собой похожи,
Так этот схож был с тем, что носит флаг!
Тогда лишь, преклонив свои колени,
Данила меч с достоинством отдал,
И не оставил места для сомнений
Кто, у кого и как его забрал!
Всё встало на места и лишь причины
Не виделось не ясно для чего
Похищен меч, король ослепший выслан
И те, кто мог вступиться за него?
Зачем колдун предательски вмешался,
В возможную беду страну вовлёк?
Во гневе, государь сидел и думал,
И, наконец, решение изрёк:
«То, что зачинщик этого сегодня
Прилюдно будет как злодей казнён,
Уж решено. Осталось выбрать способ.
Возможно завершится всё костром!
Пока врага сведите в подземелье.
Выслушивать не стану что и как!
Он с умыслом тянул сегодня время,
Чтоб к берегам успел причалить враг!
Я не могу конечно положиться,
Что ты один пред войском устоишь.
Хотя признаюсь, что на удивленье
Сумел мне подтвердить, что говоришь.
Но пред тобою государь не мальчик!
Я армию мгновенно соберу.
И думаю, не сильно тратя силы,
Закончу эту глупую войну.
Ты прав в одном лишь в снятье заклинанья.
Раз обещал я, значит будет так!
Но здесь без волшебства не обойдёшься,
Без магии, то не свершить никак.
И если есть в тебе такие силы
Сей заговор таинственный убрать,
То действуй! Получаешь разрешенье.
Коль нет найди, кто может подсказать».
Колдун вскричал: «Позвольте всё исправить!
Вы сами дали мне на то добро.
Гость жаждет доминировать над Вами,
Сесть на престол! Не слушайте его!»
Тех, кто в темницу вёл остановили.
Правитель произнёс: «Могу продлить
Жизнь на день, ну а если всё исправишь,
Возможно, как и прежде станешь жить».
Он отдал приказанье задержаться,
С костром возможным чуть повременить,
Военным в войско тут же собираться,
Давиду из-за стен не выходить!
Людей, кто видел бой, тотчас прогнали,
Ворота вновь закрыли на замок.
Как ни хотел Данила быть близ брата,
Но сам решать, как поступить, не мог.
Он даже не успел отдать рубаху.
Давид был беззащитен и один.
Все ожидали, снимет ли заклятье
Коварный вероломный «господин».
Но видно в правду жизнь милее смерти.
Колдун велел доставить две свечи,
Три пузыря. Цвет их: зелёный, жёлтый,
И голубой, как звёздный свет в ночи!
А следом попросил доставить чашу,
Слил жидкости, по каплям рассчитав,
Промолвил еле слышно заклинанье,
Достал и бросил в зелье пару трав
Поднялся дым. Злодейскою рукою
Зажглись при всех две толстые свечи.
Глаза у лиходея закатились.
Он звал кого-то. Слышалось: «Приди»
Дым загустел над чашей, образуя
Неведомое прежде существо,
Чад разъедал глаза распространяясь,
Не дозволяя рассмотреть его.
Чем дольше, тем сильнее и сильнее.
Приблизившись, нельзя было дышать,
А для того, чтоб что-либо услышать,
Дыханье нужно было задержать.
Давид из любопытства так и сделал.
Видение, что издали пришло,
Общалось только с вызвавшим злодеем,
И вовсе не смотрело на него.
«Зачем позвал меня сюда прилюдно?
Что хочешь, чтоб я сделал для тебя?
Поторопись, мне быть на солнце трудно.
Уйду с исчезновением огня.
Неужто хочешь снять со всех заклятье,
Что мне велел когда-то наложить?
Но это неприятное занятье!
Тьма тянет тьму, а тут нужно светить!
Но если средь людей найдётся кто-то,
Желающий пожертвовать собой,
Пусть жидкостью из чаши сей напьётся,
Не по приказу действуя душой!
Тогда все чары снимутся мгновенно
Со всех, кто был заклятием раним,
И дальше уже действовать не станут.
Ослепнет согласившийся один!
Такое будет главное условье.
Как поступить, ты сам уже решай.
И больше не зови меня при свете,
А то услышишь горькое: «Прощай!»
Там, кстати, есть ещё одно условье,
Но я об этом, всё же, умолчу.
Пора. Огонь, зажжённый здесь тобою,
Уже покинул правую свечу».
Дым поредел и скоро растворился.
Ничто не стало разъедать глаза.
Дышалось легче, воздух разрядился,
И солнцем улыбнулись небеса.
Колдун стоял, не зная, что и делать.
Он не желал того, чтоб сам ослеп.
Ему ещё хотелось восхищаться
Всем лучшим, чем прекрасен белый свет.
Злодей спешил хоть что-либо придумать.
Желая в поединке победить,
Он стал искать бесхитростную душу,
Которую возможно обхитрить.
Правитель ждал, как впрочем, остальные.
А чародей, чтоб время потянуть,
Сказал: «К такому чудо-исцеленью,
Не очень быстр и лёгок будет путь.
Тут важно всё! Поверьте даже мелочь
Сыграть должна решающую роль.
Прошу, пусть для уверенности Вашей,
Предстанет перед нами сам король.
Раз музыкант действительно всесилен,
И смог с его гербом доставить флаг»
Речь хитреца прервал, вбежавший стражник:
«Нам донесли, что подступает враг!»
И даже тут колдун не растерялся,
А произнёс: «Тем более теперь
Схватить того, кто это всё затеял
Задача коей нет для нас важней!»
Что сделать мог Давид? Ему осталось
Использовать летучего коня,
Или позвать к себе меньшого брата,
Подмогою великой для себя.
И первое избрав, сказал: «Я знаю,
Как можно взгляд ослепших оживить,
Но видно, прежде нужно в самом деле
До этого к противнику сходить.
Я жду, за стены выйти, разрешенье.
Мне невозможно действовать внутри!
За время, что мы тратили напрасно,
Противник успел ближе подойти».
Правитель произнёс: «Открыть ворота
Нельзя! Там может быть сокрытый враг.
Тебя через подземный ход проводят
С закрытыми глазами. Только так!
На месте тайном одного оставят,
Обратно впустят только с королём!
И помни, никакой другой охраны
Быть не должно, конечно же, при нём!
С другими станем сами разбираться.
Что не поверил прежде, уж прости.
Я этим недоверием наказан.
Иди и Бог в пути тебя храни!»
Глаза Давиду тут же завязали,
За руку взяв, куда-то повели.
По влажности, а также по прохладе,
Понятно стало путь внутри земли.
Шли в тишине казалось очень долго.
Чем дальше, тем трудней было дышать,
Но к счастью дверь на волю отворилась,
Позволив воздух в лёгкие вобрать.
Повязку сразу с юноши не сняли.
Давида продолжительно вели.
И это было, в общем, объяснимо
Ход этот пуще глаза берегли.
О нём, понятно, знали единицы.
Кто мог сейчас уверенно сказать,
Что он не враг? Пришёл из ниоткуда
Как можно незнакомцу доверять?
Когда же, наконец, остановились,
Красивый город виделся вдали.
Вокруг был лес, что поднимался в горы.
Отсюда не виднелись корабли.
Морские и чудесные пейзажи
С другой, похоже, были стороны.
Что к лучшему. Ведь недруг прибыл с моря
И не сумел приметить той стены.
Давид был провожатыми оставлен.
Он ясно слышал, как кто уходил.
Один обратно в царство путь направил,
Другой ещё, похоже, рядом был.
Однако, сняв повязку, не увидел
Вблизи себя из двух ни одного.
Скрипач в тот миг немного усомнился.
Подумав, что прослушал шаг его.
И не проверив, так ли, в самом деле,
Позвал к себе, не мешкая, коня,
Слова произнося как можно громче,
Ведь он их говорил не для себя.
Боясь, что здесь друг шёпот не услышит,
Он прокричал: «Конь верный, отзовись!
Поля, леса минуя, тучи, горы
Передо мною так, как есть явись!»
По зову, что раздался, опустился
С небес красивый чёрный верный друг.
Он был, похоже, чем-то недоволен,
Но не пытался вырваться из рук.
Позволив сесть хозяину удобно,
Он тут же полетел с разбега ввысь,
Не ожидая просьб и приказаний,
И не давая высказать вслух мысль.
Чуть позже, он на остров приземлился,
Что был огромным камнем средь воды,
Поэтому безлюдный и пустынный,
Без лишней и особой красоты.
Здесь точно уж никто не мог услышать
Их тайный, необычный разговор.
Никто не должен знать о том, что может,
И что свершала лошадь до сих пор.
Давидом оценён был сей поступок.
Бесспорно, Огонёк был в этом прав.
Могла ведь часть военного отряда,
Стоять там, лес укрытием избрав.
А здесь, пока спокойно дышит море,
Пока не бьются с рёвом гребни волн,
Скрипач мог, не скрывая всё поведать,
Что он ещё не сделал до сих пор.
Он рассказал ему о страшной битве,
О том, как им случилось победить,
И главное, о том, что мир возможен,
Коль он сумеет короля явить.
Как сделать это, он не представляет,
Не ведает, как выглядит король?
Как можно его с лёгкостью похитить,
Тем, не чиня страдание и боль?
Не счесть было поставленных вопросов!
Скакун же вмиг сорвал с него мешок
И камень, что подсказывал всё время,
Оттуда, как заправский «вор» извлёк.
О Боже! Ну конечно! Как забыл он
О том, что есть возможность вопросить!
У голоса, звучащего в подарке
Имелся шанс ответы получить!
И времени не тратя понапрасну,
Давид поверхность гладкую потёр.
Цвет голубой на тёмный поменялся,
Притягивая вглубь как прежде взор.
На первый, да и главный из вопросов,
Получен музыкантом был ответ:
«Среди людей, кто город оседает,
Высочества сиятельного нет!
Ищи на корабле. Он не таится,
А направляет и победы ждёт.
Охрана рядом с ним не столь большая.
Сыграешь чутко, он с ними уснёт.
Так спящего до входа и доставишь.
Смотри, коня с собою не веди,
Ведь во дворце борьба идёт без правил.
Ждёт трудностей немало впереди!
Не верь сопровождающим придворным.
С волшебником те двое заодно.
Запомни, чтобы справится с заданьем,
Не вздумай пить дарёное вино!
Пусть конь тебя снесёт сейчас в пещеру,
Где бьёт из камня голубой родник.
Как только вы воды его напьётесь,
Появится у каждого двойник.
И там же под большим зелёным камнем
Лежат три фляги с дивною водой.
Одна из них делённое скрепляет,
Другая же является «живой».
Последняя сродни той родниковой,
Что вещи размножает навсегда.
Использовать все жидкости попробуй.
Я не скажу какая, где вода.
Тебе придётся в этом разобраться.
Мне нечего добавить и сказать
Кроме того, что нужно б вызвать брата,
Что может Божью помощь оказать».
Явление чудесное исчезло.
Поверхность камня стала голубой.
Давид имел желанные ответы,
Но огорчён был, кажется, собой.
При простоте всё было очень сложно.
Он должен был вступить в неравный бой,
Спасти от неприятеля сей город,
Заклятье снять, рискуя головой,
Суметь сдержать великое сраженье,
Возможно с самым каверзным врагом.
Давид душой открыт был. Про интриги,
Как их плетут? Зачем? не ведал он.
Ему нужна была, конечно, помощь.
Когда ты сердцем чист того же ждёшь.
Но мир иной. Клубок хитросплетений
Без опыта и знаний не поймёшь.
Не этому в пещерах обучали.
Он должен чист душою быть, как снег!
Действительно с собою рядом нужен
Видавший виды зрелый человек.
Но где такого взять? Конечно старец
В присутствии своём мог подсказать.
Но он был далеко и громким словом
Его к себе, увы, не подозвать.
А младший брат, хоть был собою молод,
Но, по словам смекалист и хитёр.
И если уж на помощь звать кого-то,
То из троих, пусть рядом встанет он.
Однако приглашать его на остров
Не стоило. Сначала за водой
Он с Огоньком отправится, чтоб после
Спросить, что делать с призрачной душой?
Поэтому погладив нежно друга
По голове, чуть гриву потрепав,
Давид сказал: «Хочу тебя направить
В пещеру, только что о ней узнав.
Надеюсь на тебя. Мне не известен
До чуда путь. Скажу лишь, что там бьёт
Родник с голубоватою водою,
Где от питья её, двойник встаёт!»
Конь вороной заржал в знак пониманья,
Подставил музыканту левый бок.
Как только была сделана посадка,
Несущий в небеса свершил прыжок
И полетел уверенно в то место,
Которое Давид ещё не знал.
А этот жеребец годами юный,
Всё делал так, как будто там бывал.
Пещера показалась очень быстро.