Следующий спектакль, «В городе» С. Юшкевича, поставленный Мейерхольдом и П. Ярцевым, тоже успеха не принес и прошел почти незамеченным.
Перелом означился после премьеры «Сестры Беатрисы» Метерлинка, состоявшейся 22 ноября 1906 г. Спектакль, без сомнения, стал лучшей совместной работой Мейерхольда и Комиссаржевской. Мейерхольд выстроил спектакль так, что весь актерский ансамбль только фон для первой актрисы. Примененный им принцип решения спектакля был эстетически выгоден Комиссаржевской. Бледное серебро и старое золото гобеленов, стилизованных художником спектакля С.Ю. Судейкиным под Джотто и Боттичелли, фигуры монахинь в серо-голубых платьях все это мерцающая и холодноватая среда, в которой резко выделялись живая теплота «грешного тела земной Беатрисы» (слова М. Волошина). Успех спектакля громкий, А. Блок в восторге от спектакля.
В.Э. Мейерхольд
Мейерхольду хотелось бы, чтобы Блок создал что-нибудь созвучное их идеям. И Блок пишет «Балаганчик». 30 декабря давали премьеру, зал был переполнен. Наслышанная богемная публика ожидала скандала. Модернизм пьесы соединялся с модернизмом режиссера. Занавес, оформленный Львом Бакстом, раздвинулся, и на сцене начали разыгрывать вечную драму на тему любви и смерти, где низкое сливалось с высоким, где трагедия, как и в жизни, мешалась с балаганом. Сам Мейерхольд, длинный, изломанный, с горбатым носом и порывистыми движениями, играл Пьеро. Резким, почти скрипучим голосом он кричал ошеломленной публике: «Помогите! Истекаю клюквенным соком!» В конце пьесы поверженный навзничь Пьеро приподнимался и подводил итог действия: «Мне очень грустно. А вам смешно?»
Когда все кончилось, в зале раздались аплодисменты, топот, улюлюканье. Кто-то кричал «браво!», кто-то «позор!» это был не просто успех, это слава.
Ровно через неделю после того, как Комиссаржевская огласила письмо, изгонявшее Мейерхольда из ее театра, режиссер получил приглашение на работу в Императорские театры, директором которых тогда служил В.А. Теляковский, это был смелый шаг с его стороны.
Начался первый из девяти сезонов Мейерхольда на Императорской сцене (19081917 гг.), этот первый сезон он сам назвал «унылая зима», а во втором сезоне состоялась желанная постановка вагнеровской оперы «Тристан и Изольда» в Мариинском театре. Уже тогда Мейерхольд поселился с женой и тремя дочерьми поближе к «службе» (Театральная пл., 2), именно в 1909 г. дому был придан его поныне сохранившийся вид.
Пятилетие, начавшееся «Тристаном» и переездом на Театральную, стало в жизни Мейерхольда необычайно богатым. Весной 1910 г. на квартире поэта Вячеслава Иванова любительская труппа чуть ли не единственный раз сыграла срежиссированный Мейерхольдом спектакль «Поклонение кресту» по Кальдерону, и свершилось событие: восстановился «условный театр» испанского Возрождения, а с ним и вообще заявил о себе в России «условный театр», отказавшийся от быта, от декораций, полагающий в зрителе «четвертого творца, после автора, режиссера и актера Зрителю приходится своим воображением творчески дорисовывать данные сценой намеки» (В. Мейерхольд).
С осени 1910 г. Мейерхольд принимается ставить со всевозможными любителями и на всевозможных площадках пантомимы, интермедии, скетчи с предельной изобретательностью и мастерством: «Павел I» Мережковского (1910 г.); вариации по мотивам комедии дель арте «Арлекин ходатай свадеб» в доме Ф. Сологуба (1911 г.); пантомима «Влюбленные» на музыку К. Дебюсси (1912 г.) в доме Карабчевских.
Параллельно движется жизнь «Большого Мейерхольда», режиссера Императорских театров: заграничные путешествия, гала-спектакли в Мариинском и Александринском. В последнем ослепительная по красоте и новизне постановка мольеровского «Дон Жуана» в декорациях А. Головина, с Ю. Юрьевым и К. Варламовым в главных ролях (1910 г.). В августе все того же 1910 г. режиссер начинает подготовительную работу к постановке в Мариинском театре «Бориса Годунова» Мусоргского с Ф.И. Шаляпиным в главной роли.
Летом 1911 г. вместе с художником А.Я. Головиным Мейерхольд собирает материал к предполагавшейся постановке лермонтовского «Маскарада» в Александринке (она состоялась только в феврале 1917 г.).
Алексеевская ул., 20. Концертный зал. Фото 2000-х гг.
Премьера оперы Глюка «Орфея и Эвридики» состоялась 21 декабря 1911 г. в Мариинском театре, дирижировал Э. Направник, заглавные партии исполняли Л. Собинов и М. Кузнецова-Бенуа, балетмейстер М. Фокин, которого Мейерхольд называл «идеальным балетмейстером новой школы на современном театре». Из всех мейерхольдовских работ в Императорских театрах «Орфей и Эвридика» имела успех самый бурный, и мнения о спектакле почти не расходились, удача была общепризнанной.
В Мариинском театре 18 февраля 1913 г. состоялась премьера оперы Р. Штрауса «Электра» в мейерхольдовской режиссуре с дирижером А. Коутсом, художником А. Головиным и балетмейстером М. Фокиным. Спектакль признали неудачным и сняли с репертуара после трех представлений. Это оказалась последняя оперная работа Мейерхольда в те пять лет, что он жил на Театральной площади. Весной 1914 г. он переехал на квартиру в 5-ю роту Измайловского полка.
В доме 18 в разное время жили: архитектор А.А. Грубее (19031907 гг.); архитектор М.А. Евментьев (19021917 гг.); артист Императорской оперной труппы И.В. Ершов (19151917 гг.); кораблестроитель В.П. Костенко (19091910 гг.); артист Н.Ф. Монахов (19151916 гг.); писательница Е.Н. Водовозова-Семевская (19211923 гг.); оперный певец П.З. Андреев (19221940 гг.).
Дом 20. Декорационный магазин и зал Дирекции Императорских театров (1900 г., академик и профессор арх. В.А. Шрётер).
Английский проспект
В 1739 г. присвоено наименование Успенская улица, связанное с тем, что на современной площади Тургенева предполагалось построить церковь Успения Богородицы. Но фактически это название не употреблялось.
Первое реально существовавшее наименование Аглинская перспектива (17711801 гг.), позже Аглинский проспект, Аглинская улица, Английский проспект (с 1846 г. до октября 1918 г. и с 1994 г.). Названия даны по Английской набережной, в сторону которой ведет проспект.
Дом 1/124. Жилой дом служащих Нового Адмиралтейства (1909 г., академик арх. А.И. Дмитриев).
Дом 2/122. Доходный дом (1849 г., арх., военный инженер А.Н. Чикалёв). С конца 1840-х гг. здесь находился роскошный особняк российского государственного деятеля, театрала, обергофмейстера (1865 г.), директора Императорских театров (18581862 гг.) Андрея Ивановича Сабурова. Сабуров сыграл важную роль для петербургского балета. Он пригласил на место второго балетмейстера театра французского танцовщика Мариуса Петипа, открыв этим самым золотой век русского балета. Петипа не раз навещал Сабурова дома, о чем писал в своих мемуарах. По желанию директора из Парижа была ангажирована известная балерина Каролина Розати, которая четыре сезона подряд успешно выступала в Петербурге, получая огромные гонорары. Она часто посещала сабуровский особняк на Английском проспекте. После отъезда Розати из России, по предложению Сабурова, впервые за долгую историю русского балета, было решено не приглашать очередную иностранную «этуаль», а сделать ставку на двух выдающихся петербургских балерин Марию Суровщикову (жену М. Петипа) и Марфу Муравьеву. В итоге в Петербурге и в Париже на протяжении четырех лет проводились первые «Русские сезоны», которые сопровождались массовой «балетоманией». К сожалению, Сабуров недолго занимал пост директора театров.
Особняк А.К. Папмеля. Фото начала XX в.
Английский пр., 810. Особняк нидерландского консула. Фото 2000-х гг.
Деталь входа дома 810. Фото 2000-х гг.
Дом 3. Доходный дом В.В. Веретенниковой (1913 г., инженер-арх. П.Г. Головков).
Дом 4. Дом принадлежал директору правления товарищества «Скороход» А.Г. Кирштену.
Дом 5/1. Доходный дом (1877 г., инженер-арх. П.Н. Котляревский; надстройка).
Дом 6. Особняк А.К. Папмеля (1881 г., академик и профессор арх. В.А. Шрётер).
Дом 7/2. Доходный дом (1864 г., арх. И.И. Буланов).
Дом 810. Особняк Г.Г. Фан Гильзе фан дер Пальса, нидерландского консула (1902 г., арх. В.Ю. Иогансен).
Дом 11. Принадлежал купчихе Кузнецовой в начале XX в.
Дом 12. Доходный дом, принадлежал Г. Борману (1881 г., академик арх. А.А. Щедрин).
Дом 13. Доходный дом и бани М. Макарова (1883 г., арх. И.О. Носков).
Дом 14. В этом доме жила выдающаяся русская балерина М.Н. Муравьева.
Муравьева Марфа Николаевна (18381879), русская балерина
М.Н. Муравьева дочь «вольноотпущенного крестьянина». Находясь в Императорском петербургском театральном училище, занималась у Фредерика, Гюге и М. Петипа. Первое выступление на сцене Большого Каменного театра состоялось в 1848 г. В одноактном балете Ж. Перро «Мечта художника», который поставила Фани Эльслер, Муравьева играла Амура. «Я видел, писал в своих записках Каратыгин, как за кулисами, в одно из представлений этого балета, Эльслер целовала Муравьеву, как бы маленькую свою сестру». Выступления воспитанницы Муравьевой на спектаклях отмечались в театральной прессе наряду с выступлениями известных балерин. «Она умела придать характеристическому танцу необыкновенное выражение, что-то воздушное, сверхъестественное. Юная наша танцовщица делает с каждым днем большие успехи, и если будет продолжать трудиться, то нет сомнения, что при огромном ее таланте она пойдет далеко; нет сомнения, что ее ждет знаменитость». (Музыкальный и театральный вестник, 1856 г.) В 1857 г. Муравьева была оставлена пансионеркой при училище еще на один год. В 1858 г. она выпущена сразу же на амплуа солистки с окладом в 1143 руб. и пособием в 500 руб. Факт в истории училища небывалый ранее никто не получал сразу же после окончания такого оклада. Срок службы Муравьевой было положено считать с 1854 г.
Несмотря на то, что Муравьева обладала незначительными физическими данными, природное дарование и превосходная техника позволяли ей смело занимать положение балерины первого разряда. Муравьева стала живым доказательством, что маленький рост еще не препятствие для блестящей карьеры балерины. Наибольшим успехом в начале ее карьеры она пользовалась в балетах «Мраморная красавица», «Продавщица букетов», «Брак во время регентства».
В 1860 г. Муравьеву командировали для работы в Москву. Здесь она особенно отличилась в трех балетах: «Сатанилла, или Любовь и ад», «Наяда и Рыбак» и «Мраморная красавица». В 1861 г. Муравьевой предоставляется четырехмесячный отпуск в Ревель для лечения ноги, которую она повредила во время танцев.
В мае 1862 г. Муравьева дебютировала по приглашению одного из министров Франции, на сцене парижской Большой Оперы в балете «Жизель». Парижане прозвали ее «Северной вилиссой».
В рецензиях писалось, что она легка как снежинка. Муравьева отличалась отчетливостью своих па, твердостью носка и отсутствием какого бы то ни было усилия при преодолении трудностей.
Вольноотпущенная крестьянка, родители которой «барская челядь», стала всеевропейски известной балериной. Знатоки балета утверждали, что некоторые па Муравьевой в балете «Теолинда» были неподражаемы и недоступны в исполнении даже первоклассным западным знаменитостям. За отличие в сезоне 1862 г. Муравьевой из Кабинета царя «пожаловано» 1500 руб.
М.Н. Муравьева
В 1863 г. французское правительство опять пригласило Муравьеву на гастроли. Она получила отпуск на шесть месяцев и выступала на сцене парижской Большой Оперы, пользуясь заслуженной славой первой русской балерины. Флорентини писал восторженные статьи о выступлениях Муравьевой, особенно восхищаясь «ее элевацией и беглостью». Другой критик говорил, что все ее движения проникнуты чувством и ритмом. Шедевром работы Муравьевой считается танец, сочиненный М. Петипа на музыку «Венецианского карнавала» Шумана.
Третьего декабря 1864 г., в бенефис Муравьевой, поставили новый балет Сен-Леона «Конек-Горбунок» на музыку Пуни. В этом балете Муравьева проявила себя как танцовщица, равная Фани Эльслер. И легкость пируэтов, и туры на пуантах не оставляли желать ничего лучшего. Балерину вызывали в этот вечер десятки раз, ей преподнесли золотой браслет, осыпанный бриллиантами, золотую вазу и много других подарков. Сцену засыпали цветами так, что временами они препятствовали танцам. Талант Муравьевой расценивался дирекцией очень высоко она первая из русских балерин получала оклад в 12 000 руб. серебром в год.
Осенью 1865 г. было объявлено, что Муравьева покидает сцену «по случаю выхода замуж за предводителя дворянства Н.К. Зейферта». Будущая свекровь, Е.П. Зейферт, категорически требовала, чтобы Муравьева не только покинула сцену, но и навсегда порвала все знакомства с театральным миром. Из любви к Зейферту Муравьева согласилась на все требования сумасбродной старухи.
Английский пр., 18. Фото 2000-х гг.
Муравьева ушла со сцены в 27 лет, в расцвете своих сил и таланта, оставив по себе неувядаемую славу. Покинуть сцену ей было нелегко даже несколько лет спустя, когда посещала театр как зрительница, она редко досиживала до конца представления и со слезами на глазах уезжала домой.
В ее внешнем облике больше всего запоминались большие голубые глаза. Ее великолепный портрет, написанный маслом, подарен мужем Муравьевой Зейфертом Императорскому петербургскому театральному училищу, где он находится и по сей день. Он же пожертвовал в училище 2500 руб. золотом с тем, чтобы проценты с этих денег ежегодно выдавались лучшей из окончивших школу учениц. Между прочим, за счет Муравьевой обучались в театральном училище М. Станиславская и другие воспитанницы.
Умерла Муравьева от чахотки, по справедливости, она должна считаться одной из лучших русских балерин.
Дом 15. Доходный дом (1840-е гг., арх. Б. Ламони).
Дом 16. Особняк Г.Н. Бормана (1874 г., арх. П.И. Радецкий).
Здание фирмы «Жорж Борман» (1896 г., арх. А.А. Степанов; левая часть).
Дом 1719. Образцовый жилой дом для рабочего и нуждающегося населения (1861 г., левая часть, академик арх. С.Б. фон Ганн; правая часть, 1913 г., инженер-арх. А.А. Савин).
Дом 18. Особняк С.К. Римской-Корсаковой (1887 г., арх. И.И. Шапошников; перестройка). С 1892 г. особняк принадлежал ведущей балерине Мариинского театра М.Ф. Кшесинской, а до нее здесь жила балерина А.В. Кузнецова.
Кузнецова Анна Михайловна (Васильевна; 1844?)
Дочь мещан (по некоторым данным, побочная дочь знаменитого актера Василия Каратыгина) окончила Императорское петербургское театральное училище в 1862 г. и определена в балетную труппу Императорских театров танцовщицей-корифейкой с окладом в 400 руб. и единовременным пособием в 40 руб. Считалась посредственной танцовщицей, но резко выделялась среди своих подруг красотой и прекрасным сложением.
В 24 года Анна Кузнецова стала любовницей 40-летнего великого князя Константина Николаевича (родного брата императора Александра II), что имело существенное значение для ее служебной карьеры. В 1868 г. ее оклад увеличен до 600 руб., в 1869 г. до 700 руб., в 1873 г. 800 руб. Дважды была за границей, получая отпуска с сохранением содержания, дважды получала длительные отпуска «для лечения ног». В 1875 г. получила пенсион в размере 800 руб. и вышла в отставку.