Станешь, заявил он уверенно. Это лишь вопрос времени, душа моя.
Да вы мечтатель! восхитилась я чужой непробиваемостью.
Напротив, я трезво оцениваю происходящее, в отличие от тебя. Даже если вдруг случится так, что мне придется покинуть эти земли, а ты останешься здесь, Арибелла, я назову тебя своей невестой для всего света. И поверь, никто не захочет со мной связываться, улыбнулся он, расправляя салфетку. А если и найдется глупец, показательная дуэль отлично охладит пыл твоих возможных поклонников.
И вот мне просто было интересно!
А если я сброшусь со скалы? проговорила я, отчего-то также усмехаясь.
Наши беседы все больше и больше походили на разговор глухого и немого. То есть были до невозможности абсурдны.
Ты этого не сделаешь, душа моя. Ты слишком любишь жить. Слишком жаждешь познать этот мир, чтобы закончить вот так скоротечно. Ешь, мы продолжим позже.
Как после такой отповеди вообще можно было притронуться к еде, я не знала. Аппетит пропал мгновенно еще в самом начале беседы, но, понимая, что силы мне понадобятся и бастовать просто глупо, я взяла в руки ложку.
Сам герцог к общим блюдам совсем не притрагивался. Его приборы оставались чистыми в то время, пока он понемногу пил новомодный горький напиток из растения, которое произрастало в горах. Оно обладало целебными свойствами для целого ряда заболеваний, однако покупали его совсем не для того, чтобы лечиться. Его принимали вместо отваров просто так на завтрак, а иногда и в течение дня.
Нет, есть под этим прямым, пронизывающим взглядом было совершенно невозможно! Да ар Риграф смотрел на меня неотрывно!
Нет, это невозможно, повторила я уже вслух.
Ложка была брошена в тарелку с кашей, за что я, будь мы в компании родителей, непременно получила бы осуждающий взгляд от мамы и замечание от отца.
Но герцог в качестве воспитателя, видимо, себя никогда не рассматривал. Напротив, он с трудом сдерживал улыбку, и сейчас на его губах остался только намек на нее.
Что конкретно невозможно, душа моя? поинтересовался он и приложился губами к чашке.
Мягко так, нежно, волнующе.
Завтракать в вашем присутствии! вспылила я, переведя взор с чужих губ на глаза, которые сейчас бессовестно смеялись. Еще немного и вы просверлите во мне дыру!
Скорее съем, но это, конечно, детали, отставил он чашку и все же нашел другой объект для лицезрения. Постараюсь смотреть чуть менее пристально. Тебе нужно хорошо питаться, в ближайшие дни у тебя много дел.
И каких же? спросила я чисто из любопытства.
Подготовка к нашей свадьбе.
Тарелку с кашей я от себя отодвинула окончательно, намереваясь демонстрировать негодование во всей красе, но на освободившееся место плавно слевитировало блюдо, накрытое металлической крышкой.
Крышка воспарила раньше, чем я отказалась от предложенного мне столь настойчиво угощения. И хорошо, потому что такого я бы себе никогда не простила. Ведь на блюде разместились мои любимые корзиночки со сливочным кремом, зеленым пюре из топини и красной розочкой из соленой рыбы.
Что примечательно, дамы такое не ели от слова совсем. Эти закуски на балах делали по большей части для мужчин, но я их просто обожала. На тех редких празднествах, что устраивали родители, подносы с этими закусками я опустошала в первую очередь.
На мягко улыбающегося герцога я посмотрела с нескрываемым подозрением и рьяной долей осуждения.
Да, Бель, ты права. Времени я зря не терял, признался он честно на мой молчаливый упрек и перевел взгляд на зелень в саду, а я
Я просто не могла отказаться. В конце концов, на мое решение его коварное подношение никак не влияло, в то время как по невероятному вкусу этих корзиночек я соскучилась просто зверски.
Положив корзиночку в рот каждая была на один укус, я закрыла от блаженства глаза и невоспитанно промычала что-то невразумительное. За время, проведенное на корабле, я просто отвыкла от изысканных блюд.
От завтраков не только с кашами, но и с фруктами, ягодами, орехами, сырами и творогом. От обедов, где каждый может выбрать как первое, так и второе, а при желании попробовать все. И от ужинов, где десерт являлся их неотъемлемой частью.
Создавалось ощущение, что к привычной еде я не прикасалась целый век.
Очнулась я, когда все девять корзиночек закончились, а металлическое блюдо внезапно опустело. Вот совсем внезапно. Только все было, а уже ничего нет.
Вспомнив, что в малой столовой нахожусь вообще-то не одна, я подняла взгляд на герцога и мысленно выругалась. Его улыбка за это время стала только шире. Лицо, обезображенное шрамом над бровью, казалось, посветлело и обрело более мягкое выражение.
Рейнар ар Риграф словно позабыл о своем напитке.
Что? спросила я с вызовом.
После такого сытного и вкусного завтрака я была готова воевать.
Будь такой увлеченной всегда, пожалуйста. Ты очень забавная и невероятно красивая, когда не пытаешься быть ежиком.
Я не ежик, а дикобраз, возразила я, проглотив предыдущее желание поблагодарить мужчину, и поднялась из-за стола. Если это все, то я пойду.
Обойдя стол, я направилась к выходу, не дожидаясь позволения, но, как и в прошлый раз, герцог остановил меня за руку. Правда, сейчас его натиску подверглась моя ладонь.
Тыльную сторону ладони обожгли чужие губы. Меня словно молнией пронзило.
Не все, произнес он негромко. Голос его стал обволакивающим. Моей сестре все еще нужна твоя помощь.
Татия, Татия, Татия
За эти несколько дней все вокруг меня словно с ума посходили из-за этой Татии. Все хотели спасти ее любой ценой, в то время как обо мне думала разве что только Роззи. Будто это было легко просто взять и вытянуть чужие чары. Как прогуляться по саду или съесть пирожное. Словно я не подвергалась при этом смертельной опасности.
Однако и варианта как такового у меня не имелось. Корабль уже был моим, а значит, я должна была попробовать спасти эту девицу. И лучше сделать это сегодня, чтобы герцог и дальше не знал о том, что у меня имеется весомое преимущество.
Если я попытаюсь вытянуть из нее проклятие сегодня, Арс обещал молчать.
Белла, ты наша последняя надежда. Лучшие проклятийники империи признали свое поражение. Слишком многое там намешано, продолжал он смотреть мне в глаза.
Никак не отпуская мою руку, ар Риграф почти касался тыльной стороны ладони губами, щекоча чувствительную кожу теплым дыханием.
Я не собираюсь обменивать свою жизнь на жизнь вашей сестры, отчеканила я, не понимая, почему все еще стою здесь и терплю его прикосновения.
Этого и не требуется, ответил герцог спокойно, но при этом мне показалось, что настроение его резко скакнуло вниз. Но прежде, чем ты попытаешься ей помочь, ты должна дать согласие на наш брак. Так будет честно, Арибелла. Наш брак лучшая награда за твою помощь для твоей семьи. Если ты согласишься стать моей женой, я отпишу эти земли в качестве свадебного дара твоим родителям. Они снова станут полноправными владельцами этого острова, но им придется принять власть императора, поклясться ему в верности. Ты же никогда не будешь ни в чем нуждаться. Я приложу все усилия, чтобы сделать тебя счастливой. На размышления у тебя есть только сегодняшний день.
И если я откажусь попытаться помочь вашей сестре и стать вашей женой проговорила я тут же, продолжив его пламенную, но при этом размеренную речь, наполненную, как мне казалось, толикой грусти.
Твои родители останутся без крова, дома, титула, сбережений и даже возможности убраться с этого острова, сухо и твердо отчеканил разом преобразившийся мужчина.
Вы жестоки! воскликнула я, попытавшись выдернуть свою руку, не ожидая подобной подлости.
За эти дни в родных стенах я позволила себе немного расслабиться и забыть, что фактически нахожусь в плену у Зверя, а теперь мне об этом красноречиво напомнили. И вот я вообще не сомневалась, что все именно так и будет. Он не оставит нашу семью в покое, не забудет о нас.
Таким, как он, действительно не отказывают, чтобы не расплачиваться потом за свое решение все то подобие жизни, что останется в итоге.
Жесток, но справедлив и всегда держу свое слово, произнес он, все еще глядя мне в глаза снизу вверх.
Вы ведь знаете, что я могу убить вас прямо сейчас? прошипела я разъяренно, пытаясь если не уничтожить, то пронзить его своим взором.
Не сможешь, душа моя. Во-первых, твои приемные родители почти всю твою жизнь успешно вбивали тебе в голову, что пользоваться своим даром во вред живым существам нельзя. А во-вторых, у меня отличная защита, в то время как у тебя ее нет вообще. Но это пока. Позже мы и с этим разберемся. Здесь же под моей защитой тебе ничего не грозит, вновь прикоснулся он губами к тыльной стороне моей ладони, отчего мои щеки против воли вспыхнули, а меня саму будто кто-то заставил дернуться. Я жду твоего положительного решения, Арибелла. Жду до ужина.
Из плена чужих пальцев мою руку все-таки выпустили. Два раза меня просить не нужно было. Столовую я покинула стремительно, даже не подумав обернуться и взглянуть, смотрит ли на меня ар Риграф. Его прямой, пронзительный взор я и без того хорошо ощущала между лопатками, так что в лишнем подтверждении не нуждалась.
Нуждалась в другом. Мне срочно требовалось остыть, взять себя в руки и встретиться с родителями. К счастью, такая возможность была предоставлена мне всего несколькими минутами позднее.
Я как раз шла по коридору первого этажа то ли в попытке сбежать от проблем, то ли в попытке найти хоть кого-то, когда через окно заметила на улице графа и графиню Эредит. Они сидели в беседке в саду и завтракали под присмотром гвардии герцога.
Рейнар ар Риграф отлично знал, кого именно стоило охранять в этом доме. Дав мне иллюзию свободы, он отобрал ее любой намек у тех, кто был мне дороже всего на всем белом свете.
Да, имперский герцог прекрасно понимал, на что нужно было давить, чтобы получить мое безоговорочное «да».
Постаравшись стереть с лица любые следы негативных эмоций, я впервые за прошедшие дни выбралась в сад и с упоением вдохнула чуть сладковатый воздух, наполненный ароматами утреннего солнца и свежести от еще влажной травы.
Раньше эти места были полны до краев теплыми воспоминаниями и другими ассоциациями, а теперь я их словно не узнавала. Каждый куст в этом саду был просто кустом, а не сказочным чудовищем, с которым я сражалась при помощи найденной палки. Трава была просто травой, а деревья просто деревьями.
Волшебство беспечной юности растворилось под натиском взрослых решений. И эти решения я должна была теперь принимать сама.
Мама плакала. Моя всегда безупречная, утонченная и правильная мама за время нашей разлуки как-то разом постарела. Да и граф постарел. Раньше я не замечала, что он настолько седой, что морщины давно испещрили его изможденное лицо.
Он будто стал меньше ростом, но при этом все так же хорошо и со вкусом одевался, подбирая рубашки исключительно под цвет камзола и брюк. Но что самое приятное, мамины эмоциональные порывы он все так же контролировал, а ее саму держал в кулаке. Это почему-то вызывало улыбку.
Любовь моя, веди себя прилично, сетовал он на наше проявление чувств.
Однако сам же моментом позже плюнул на посторонних в лице гвардейцев, вышел из-за стола и обнял нас с мамой. В их объятиях мне отчего-то было немного неуютно, словно неловко.
Наверное, оттого, что слова жгли язык. Мне хотелось сказать им, что я все знаю, что мне известно об их косвенном участии в гибели моего родного отца, чтобы они прекратили себя терзать и узнали, что я их ни в чем не виню. Мне хотелось сказать так много, но я решила не поднимать эту тему вообще.
Потому что для меня этот факт никакой роли теперь не играл. Прошлое должно оставаться в прошлом.
Достав из потайного кармана платья медальоны, которые собиралась подарить родителям на годовщину их свадьбы, я вручила украшения их владельцам, объяснив, что в моем находятся их фотографии. Этот небольшой подарок был знаковым для нас троих.
Еще комплект приборов, пожалуйста, приказал отец прислужнику, помогая мне присесть за стол.
И только тогда я заметила, что круглый стол и без меня был накрыт на четверых. Поверх светлой скатерти лежали нетронутые приборы и тарелки, а в центре блюда под крышками и графины с напитками.
Я уже завтракала, повинилась я с опозданием. Прислужник уже отправился на кухню. Но с удовольствием выпью отвара.
Мы разговаривали. Осознав, что родители к завтраку еще не приступали, я вместе с ними ждала, когда явятся двое участников трапезы. Одним из них совершенно точно была Татия, но меня интересовала личность второго.
С одинаковым успехом это могли бы быть ар Риграф, не прикоснувшийся к еде за нашим столом, или Арс, которому обещали допуск к возлюбленной в любое время.
Впрочем, это мог быть и кто-то, кого я совсем не ожидала увидеть.
Наполненный цветочными клумбами и фигурно остриженными кустами сад благоухал. После синего моря и голубого неба такое буйство зелени однозначно привлекало внимание и поднимало настроение, но я не забывалась.
Пока была возможность, рассказывала родителям о том, где была и что видела. За меня волновались и переживали как никогда сильно это было видно по их лицам. Отец был просто в ужасе, мама почти в обмороке, но я не поведала им и половины того, что со мной приключилось. Просто умолчала о пиратах, рассказав, что попала на торговое судно к хорошему человеку, где мне предоставили питание и крышу над головой за работу в камбузе.
Правда, о своем обращении к Его Величеству говорила подробно. Тут скрывать что-то смысла не было. Король безропотно сдал меня герцогу, на что отец имел полное право злиться. Зато мама искренне радовалась моему везению и успехам.
Так долго бегать от ар Риграфа это то, чем можно даже похвастаться в обществе. О да, моя приемная мама была леди до мозга костей. Немножко неправильной, со своими причудами, странноватой, но невероятно теплой, родной и милой.
Мы ждем кого-то еще? все же уточнила я, не сдержав любопытства.
Ответ был получен тут же. Взглядом указав в сторону парочки, которая сидела чуть дальше на качелях под навесом, мама склонилась ко мне и заговорщицки прошептала:
Очень достойный молодой человек. Хотя судьба у него тоже непростая.
Татия и Арс беззаботно болтали ногами, раскачивая качели, и при этом о чем-то увлеченно разговаривали. Казалось, эти двое потеряли счет времени. За своим счастьем они словно позабыли обо всем. Их мое существование не интересовало, как и существование кого-либо в радиусе целого острова.
В свое время мы знавали его родителей, добавил граф Эредит тихо.
Оказалось, что мать и отец Арса погибли при взрыве в шахте. Их род несколько веков добывал железную руду на Имарке. По словам папы, его мать всегда и везде сопровождала супруга. Да и мальчишку они с собой брали с малолетства.
Но в тот день, видно, Древние отвели. Приболел мальчишка и с няней остался, рассказывал папа, окунувшись в воспоминания тех дней. А потом сбежал из дома, когда узнал, что родители умерли. Долго его искали. В отличие от тебя, он бы попал прямиком во дворец, став воспитанником короля, но его не нашли.
Вчера на ужине он рассказал нам о том, как непросто сложилась его судьба, добавила мама. Мальчик попал в обычный приют, не говорил несколько лет, а потому не мог рассказать о том, кто он. А потом просто не стал ничего говорить, решив перечеркнуть прошлое и забыть.