ГЛАВА 2. Парень для Светы
2 июня
Вечерняя служба идет своим чередом. В храме многолюдно. Завтра Троица. Федя ещё стоит и ждёт своей очереди на исповедь, а я уже отстрелялась и решила присоединиться к Лиде, Свете и Наташе тоже из компании «своих». Они исповедовались самыми первыми и ушли отдохнуть на первый этаж, в комнатку сторожа.
Я спускаюсь по лестнице, вхожу в полутьму гардероба. Окон здесь нет, и кроме крохотной лампочки на потолке каморку освещают только свет из открытой двери в трапезную, голубое мерцание компьютера да настольная лампа. На экране монитора отображаются виды с камер наблюдения над входом и на заднем дворе, а в кресле сидит с книгой охранник Юра.
Юра совершенно не типичный охранник, какого можно увидеть в торговом центре или офисе. Да и как можно быть типичным охранником, если ты работаешь в храме? Высокий и худой мужчина средних лет с небольшой бородой, с добрыми, но серьёзными глазами, вечно с книжкой в руках некоторые по ошибке принимают его за священника. На поясе у Юры висит солидная связка ключей ото всех помещений он с ней никогда не расстается и хранит с таким трепетом, что поневоле ощущаешь уважение к человеку, который каждое утро отпирает двери церкви, клироса и алтаря. Ведь дело не в том, что он может и не отпереть важно, что именно он и отпирает. Впрочем, и не впустить Юра может, если кто-то придет в неподобающем виде и не с тем настроем. Хорошо помню, как однажды он стоял на входе в храм, преграждая дорогу молодому хорошо одетому парню, который громко матерился и кричал непристойности. Тот так и не прорвался
Проходя мимо сторожа, я вспоминаю вчерашних девиц из троллейбуса и думаю, как бы он взглянул на них? Пустил бы в храм в обтягивающих джинсах и топах, если бы вдруг каким-то невероятным образом их занесло сюда? Или, озадаченно качая головой, стал бы рыться в корзине с платками, чтобы вытащить оттуда самые большие палантины и завязать один в качестве юбки, а второй набросить на плечи?.. Впрочем, на Федьку-то в штанах он не ругается! Хотя у неё штаны широкие и бесформенные, почти как юбка.
Подняв глаза от книги, Юра улыбается, увидев меня всех «своих» он хорошо знает, как и мы его.
Что, уже служба закончилась? спрашивает он, и его наивно-искренний тон как будто не допускает возможности даже предположить, что я могла уйти из храма просто так. И мне почему-то становится совестно ведь именно это я и сделала. Но тут же находится оправдание, которое я и озвучиваю сторожу:
Я только схожу девочек позову, а то они ушли и пропали!
Юра смотрит на меня проницательным взглядом и точно видит, что его вопрос попал в цель, вызвав нужные чувства! Он удовлетворенно кивает и снова обращает взгляд к книге. А я прохожу дальше в коридор, ведущий в его маленькую комнатку, которую уже давно следовало бы переименовать из сторожки в девичью Юры там почти никогда нет, зато очень часто толчёмся мы, особенно во время праздничных трапез после служб.
Скрипнув дверью, я оглядываю открывшееся мне собрание. Лида и Наташа заняли кровать и развалились на ней, скомкав всё одеяло. А Света угнездилась на диванчике.
О, Настя, ты вовремя! говорит мне Наташа. Света тут как раз собралась нам на жизнь пожаловаться.
«Картина Репина Приплыли, мрачно констатирую я. И как же теперь прервать поток жалоб и вернуть их обратно на службу?»
И нечего смеяться! Света негодующе смотрит на Наташу. Между прочим, у меня действительно в жизни есть проблема.
Ну, так рассказывай. Авось все вместе чего и подскажем, радушно приглашает Наташа.
Света вздыхает:
Парень меня один достал. Звонит всё время, отношения предлагает.
Свете пятнадцать лет. Меня всегда удивляет её хрипловатый голос, словно она не девушка, а футбольный фанат, отболевший за любимую команду. Да и угловатыми чертами лица она напоминает мальчишку, а курносый нос и тонкие губы усиливают сходство с парнем. От девочки у неё только волнистые волосы до пояса.
Ну и что? По телефону ведь, с завистливым равнодушием возражает десятилетняя Лидочка. Я улыбаюсь её словам: забавно наблюдать, как маленькие дети уверенно разбираются в отношениях старших.
Пока по телефону, а потом? от волнения Света начинает говорить на полтона выше. Он живёт со мной в одном дворе! Как теперь из дома выходить а если проходу не даст, приставать будет?
Я включаюсь в обсуждение, не давая девочке уходить далеко от темы:
И что ты ему отвечаешь?
Чо-чо пожимает она плечами. Говорю, чтоб не лез, потому что у меня парень есть. И что, если он узнает, то голову ему оторвёт!
Неужели поверил? Наташа скептически приподнимает бровь.
Да как тебе сказать По идее, да, но Нет, он в принципе поверил, что у меня должен быть парень. Я же красивая! невозмутимо произносит Света.
Это заявление звучит так безапелляционно, что с ним никто не спорит.
А что тогда?
А то, что он моего парня никогда не видел и не слышал! Боюсь, скоро перестанет мне верить и очной ставки потребует! И чо тогда делать? голос Светы снова повышается.
Да, тут есть, над чем подумать: ситуация сложная. А я в который раз убеждаюсь, что отношения с парнями в нашем возрасте приносят больше проблем, чем радости. Все эти заморочки совершенно не похожи на те возвышенные прекрасные чувства, которых я жду для себя.
Насть? вдруг резко включается в разговор Наташа. Ты здесь?
Я настороженно смотрю на девочку. Её тон мне не нравится. Тринадцатилетняя Наташа с детства за словом в карман не лезет. Она занимается в театральной студии и вообще всегда очень бойкая и решительная. В её интонации уже слышен звон оригинального и острого решения проблемы.
Тут я, тут, отвечаю я, опускаясь на диван рядом со Светой. Но наша будущая артистка уже с головой ушла в придуманный ею сценарий.
По телефону достаёт, говоришь? затейница обводит нас глазами, и я понимаю, что для объявления своего плана ей требуется всеобщее внимание.
Ага, и смски дурацкие пишет! По ночам! жалуется Света.
Наташа коварно прищуривается.
А давайте-ка мы ему тоже позвоним! произносит она, прокашливается и вдруг сипит до неузнаваемости изменённым голосом: Слышь ты! Будешь ещё к моей Свете приставать, пожалеешь!
Мы удивлённо переглядываемся и одновременно начинаем хохотать, поняв неожиданный план Наташи. Для неё разыграть такое представление раз плюнуть, а нам удовольствие посмотреть.
Давай сюда его номер! потирает руки Наташа. Скоро от него тебе одна память останется!
Да на фига мне такая память бурчит Света, ещё не проникшаяся гениальностью идеи. Она неуверенно протягивает Наташе телефон, но потом включается в игру и оставляет трубку себе:
Погоди, давай-ка я сама сначала! с довольной улыбкой нажимает она на «вызов». Алло, Сережа? раздается её хрипловатый голос. Я не могу отделаться от мысли, что с таким голосом удобно ходить по подворотням и требовать с людей деньги, употребляя только узкоспециальные фразы: «Ты, че, а? Да ты слышь, не?»
А я вот тут с друзьями сижу, да-а продолжает девочка, включая максимально развязную интонацию. Про тебя вспомнили, да-а А то ты не верил, что Дима существует. Так можешь с ним сам поговорить, он не против!
Наташа некстати закашливается. Света сбивается и замолкает. Тогда трубку у неё выхватывает Лида и говорит неожиданным басом:
Привет, Ромео!
Мы замираем от восторга, вслушиваясь в разговор.
Да ты кто такой вообще? скептически звучит на том конце провода. Я не верю своим ушам десятилетнюю Лидочку сразу приняли за взрослого парня!
Ну, допустим, Колян, невозмутимо отвечает Лида, перехватив поудобнее телефон, и откидывается на подушку.
Услышав это заявление, мы покатываемся от смеха. Видимо, это слышно на другом конце провода, потому что Сережа позволяет себе усомниться:
Что-то не похоже, что ты Колян
Серьезность его тона делает наш хохот ещё громче. Купился!
Чего ржёте-то? У вас там, что, одна мелюзга? пытается нахальничать парень.
От этой глупости Лида окончательно смелеет. Она надсаживает связки и продолжает ещё более басовито:
Да ты вообще понял, что сказал, а? Ты на кого, пакетик, шелестишь? Вконец, что ли, нюх потерял?
Услышав это, Светка не выдерживает и выскакивает в коридор. Едва успев закрыть дверь, она разражается таким гомерическим хохотом, что я начинаю опасаться за её физическое и душевное здоровье.
Тем временем прокашлявшаяся Наташа по-пацански цокает языком и жестом требует трубку себе. Как же без неё это ведь её авантюра.
Слышь! баритонит она. Ты про Светку всё понял?
Как ни странно, её голос звучит выше, чем Лидочкин. Однако она тоже очень похожа на среднестатистического парня.
А это ещё кто?
Допустим, Вован.
Да у вас там полный набор! сомнение в трубке сменяется возмущением.
Наташа что-то бубнит в ответ, но не получает реакции. Она смотрит на экран и разочарованно резюмирует, всё ещё не выходя из роли:
Бабло кончилось
В этот момент я уже смеюсь в голос. Дальнейшее воспринимается вполуха. В дверь просовывается голова Светы, успевшей перевести дух:
Требую продолжение банкета! У кого на телефоне деньги есть? Давайте ещё позвоним!
У меня нет, тут же отмахивается Наташа.
А у меня телефона с собой нет.
А сходить в банкомат закинуть деньги не?..
Я примерно предполагаю, сколько может продлиться разговор с Серёжей, и поэтому искренне жалею ту из нас, которая согласится отдать на растерзание Свете свой телефон.
Тоже мне! Друзья называются! Да ну вас всех! обижается Света.
Обижаться грех смиренно произносит Лидочка, после чего Светка тут же меняет настроение причём, совершенно искренне принимает раскаивающийся вид и извиняется.
Ну, так и что? Играем дальше? ставит вопрос ребром Наташа.
Без вариантов! Если мы сейчас же с этим не закончим, то он ещё сильнее ко мне приставать начнёт! от волнения Светин голос берёт неимоверную высоту. Дима-то с ним так и не поговорил!
Какой Дима? непонимающе хмурится наша артистка.
Я представила своего парня Димой. А из вас пока никто им не назвался.
А я, между прочим, не экстрасенс! картинно восклицает Наташа. Нельзя было сказать, как надо представиться? Вот и что теперь делать? Мой-то голос он уже запомнил! Я не смогу быть твоим Димой Тьфу! в сердцах бросает она.
Девочки несколько раз одновременно хлопают глазами, глядя друг на друга, потом им в головы приходит одна и та же светлая идея, и все трое переводят взгляд на меня. Но взгляды у них совершенно разные. Наташа смотрит с ехидным прищуром, как будто прикидывает, подойду ли я на роль в её спектакле. Света просяще-умоляюще, как кот из «Шрека». А Лида просто радостно и заинтересованно, потому что ей, видимо, очень хочется послушать, как мне удастся изменить голос под мальчика Что?
Что?! спрашиваю я уже вслух. Не-ет Я с самого начала молчала, и я не собираюсь принимать участие в вашей авантюре! категорически отказываюсь я и даже собираюсь встать и сейчас же уйти.
Тут в бой вступает Света. Она садится на краешек дивана и жалобно смотрит на меня. Когда она огорчается, её губы складываются бантиком так выразительно, что кажется, будто она вот-вот заплачет не хватает последней капли.
На-асть, тянет она. «Нууу, добром это не кончится» думаю я
Света то давила на жалость, слезно прося заступиться за неё, бедную и несчастную. То вспоминала мой диплом из музыкальной школы, говоря, что мне, как человеку с хорошим слухом, ничего не стоит изменить голос. В итоге я соглашаюсь.
К этому моменту Лида уже возвращается из ближайшего магазина, положив на Светин телефон пятьсот рублей. И я понимаю, что за эти пятьсот рублей Света может долго висеть на проводе у Серёжи, придумывая, что «Дима» в туалете или где-нибудь ещё, и взывать в это время к моей совести жестами, мимикой и шёпотом. Дешевле согласиться.
Ты хотел поговорить с Димой? торжествующим тоном наконец произносит Света. Я сжимаю кулаки и уныло думаю про себя: «Уж лучше бы стояла в храме. Будешь теперь знать, как от службы увиливать!» После недолгого ответа Света передает мне телефон с какими-то милыми напутствиями вроде «Сделай его! Ты сможешь!»
Алло Я бы хотел поговорить с тобой, я честно попыталась! Я была даже почти уверена, что голос у меня получится. Но он вышел хуже, чем у десятилетней Лидочки! Только отступать уже некуда.
А ты ещё кто?
Дима, кто ж ещё тихо бубню я, совсем не похоже на Диму. Девочки сидят рядом, затаив дыхание. С каких это пор ты заваливаешь тупыми смсками и звонками мою Свету, хотел бы я знать?
Хотел? Или хотела́? насмешливо переспрашивают из телефона.
В первую очередь я пугаюсь. А уже потом злюсь на саму себя за то, что не могу помочь Свете. И тогда меня начинает нести на волнах импровизации!
Когда Феодора, отстояв очередь на исповедь, с радостно-заинтересованной улыбкой заходит к нам в комнату видно, мои вопли слышны из гардероба, я сижу на кровати и ору в трубку:
Тебе знакомо слово мутация? У меня, может быть, ломка ещё не закончилась, вот хожу как дискант недоделанный, людей пугаю! А ты не смей ничего говорить про мой голос!
Мутация? хихикают в трубке.
Света торжествующе выхватывает у меня телефон.
Видишь, какой Дима умный! Он убил тебя одним словом! Ты не знаешь всего его интеллекта! словно горох сыплет, тараторит она. Он он вообще!
А что здесь происходит? как можно спокойнее спрашивает Феодора, оглядывая нас. Она проходит в угол комнаты, на всякий случай обходя меня подальше, садится в кресло и кладет рюкзак на пол. Света сбрасывает вызов и опускает руку с телефоном.
Я глубоко вздыхаю и обращаюсь к ней с виноватым видом:
Вот видишь! А ты говорила музыкальное образование Да Лида справилась лучше меня!
Да ладно! Зато ты его интеллектом убила! весело заключает Света. А ещё у нас есть Федя! неожиданно добавляет она.
Я сочувственно смотрю на подругу.
Чего ты хочешь от меня, женщина? в своей обычной манере спрашивает Федя, произнося эту фразу с таким удивлением и неудовольствием, что любому должно стать ясно, что она не намерена участвовать ни в каких сомнительных мероприятиях. Но Света умеет уговаривать.
А я понимаю, что не хочу участвовать во второй части нашего «Мерлезонского балета», встаю с кровати и поправляю измявшееся платье.
Пойду все-таки на службе постою, объясняю я девочкам. Долго там до Помазания, Федь?
Да нет. Ещё полчасика, наверное.
Позови нас, как начнётся! просит Наташа. Я киваю, вешаю на плечо летнюю тканевую сумку и выхожу в полутёмный храмовый гардероб.
Ну, что, конопатая, долгое это дело подружек дозываться? улыбается сторож, всё так же сидя с книгой у монитора. Вон и вторая за вами пришла!
Федя-то? рассеяно переспрашиваю я, и тут в комнате, откуда я только что вышла, раздается очередной взрыв хохота. Юра неодобрительно качает головой. И, хотя причина веселья ему неведома, я чувствую необходимость оправдаться:
Вытащишь их, как же Лучше сама обратно на службу пойду. Авось хороший пример подействует.
А вот это правильно, соглашается он.
Чем кончилась эта история, я так и не знаю. Но с тех пор Света ни разу не заикалась о том, чтобы кто-то из нас изображал её парня. Или наше представление с первого раза возымело нужный эффект, или, наоборот, мы слишком плохо сыграли свои роли, и поэтому Света не просила повторить спектакль «на бис», но больше на своих озабоченных соседей она не жаловалась. И я была рада этому. Нелепая ситуация вместо хохота стала вызывать смущение, сквозь призму которого, как сквозь пыльное стекло, детали были уже едва различимы. И только укоризненные глаза охранника помнились всё так же ясно.