Один в один, ответил Вараксин. Мы запросили в Евратоме копии аварийно-диагностических файлов. В обоих эпизодах центры взрывов располагались на нулевой отметке. Судя по всему, пыхнули теплообменники.
Это системы охлаждения, согласно кивнул я. А сами реакторы?
Блоки разрушены, да. Но все двухтысячники заглублены под землю, что уже неплохо, пояснил Вараксин. Поэтому выбросы фрагментов ядерного топлива из реактора минимальны. С чернобыльскими не сравнить. Кстати, второй реактор в Калабрии водо-водяной. И он-то уцелел, хотя проект опять же российский.
Ратников вопросительно взглянул на меня.
А в чём главное отличие быстрых реакторов? С точки зрения их уязвимости Ну, ты понимаешь.
В теплообменнике такого реактора, пояснил я, натрия хоть залейся. И воды целая река. А разделены эти жидкости металлическими стенками толщиной в миллиметр.
Получается, что теплообменник слабое звено. Ратников перевёл взгляд на Вараксина.
Ещё новость по Рингхальсу, отозвался тот. Нашли Эриксона.
Да? Жив-здоров?
Увы, труп
А кто такой Эриксон? спросил я.
Лукас Эриксон главный физик атомной станции в Рингхальсе, пояснил Вараксин. Катастрофа случилась ночью, когда Эриксон находился дома. Но утром он на станции не появился. Выдвигалась версия, что он скрылся чтобы избежать ответственности за аварию.
А где его нашли? поинтересовался Ратников.
В море. Нашли то, что от него осталось. Опознали по персональному чипу, сказал Вараксин.
Выходит, ночью он пошёл купаться и утонул? предположил я.
Ага ехидно заметил Вараксин. Купаться. Прямо в костюме.
Ну, други мои, что скажете? Ратников не спеша оглядел нас.
Похоже на начало какой-то операции, предположил Вараксин.
Именно! воскликнул Ратников. Именно так! Единого действия, направленного А чёрт его знает, куда оно направлено. Ясно одно, он перевёл взгляд на меня, кто в тебя целился, тот и реакторы порушил.
Однозначно.
Так что отныне работаешь на первый сектор. Как и при любой внешней агрессии мы должны ответить на три вопроса. Кто нападает? Чего хотят? Чем это грозит человечеству? Так что думай, Александр Павлович, думай.
Так точно!
Да, ещё раз из Москвы пока ни ногой! Пусть отдохнёт от тебя Чехия. Ратников немного помолчал. Дело оказалось серьёзным. Серьёзней, чем я полагал сразу после Рингхальса. Думаю, это наш профиль, первого сектора. К сожалению.
Я взглянул на циферблат: Времени было 23:50. Московского. Грёбаная пятница
Часть II. Размотать клубок
Один я на всей планете вижу страшную тень, наползающую на страну, но как раз я и не могу понять, чья это тень и зачем
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий «Трудно быть богом»
Глава 5. Покушения продолжаются
Москва, Академия метанаук
14 июля 2046 года, суббота
Как-то попался на глаза рейтинг опасных профессий. Возглавляли перечень американские президенты. Фигурировали там лесорубы и рыбаки. А вот о писателях даже не упоминалось. Похоже, устарел списочек-то
В первом секторе мне выделили кабинет с виртуальным окном. М-да, не Моравия
Присел за компьютерный стол. А вдруг флешечка моя, та самая в разъёме? Ага, как же Блин, руки опускаются, делать ничего не хочется. А надо.
Включил комп. Карта Европы, радиоактивный фон. Красное пятно на севере и ярко-красный овал на юге, в носке итальяского «сапога».
Но какая всё же связь с моей рукописью? И кто за этим стоит?
Контуры Европы расплываются перед глазами. Откинувшись в кресле, смежил веки
Будильников надо иметь два, и второй должен располагаться вне пределов досягаемости рук будимого. Когда я очнулся, уже светало. Шестой час, а голова по-прежнему пустая.
Прогуляться, что ли? Может, и пойдёт процесс.
Года два назад неподалёку от Академии разбили парк. Четыре квартала снесли, не пожалели. Хорошо тут, малолюдно. Бродить по аллеям, вдыхать запах свежескошенной травы приятный контраст с кабинетной скукой. Почти как в Чехии. Вот запущу руку в карман, а флешка там Увы. Прощай книга, прощай принт! Что за чёрт?
В кустах затаился колёсный броневичок, в глаза бросилась надпись на борту «Принты». Прежде на подобных машинах перевозили наличность, а теперь вот ценности духовные.
Взвыл движок, броневик заёрзал, разворачиваясь на месте; разлетелись прочь комья земли, корни и целые кусты. Машина замерла на секунду и, раскрутившись в другую сторону, оказалась нацелена прямо на меня. Стальной зверь грозно сверкнул стёклами и рванулся с места. Разметав подвернувшуюся скамейку, снёс пару берёз и разрушил бордюры.
Бросившись вправо, я откатился по земле и отполз в кусты. Не вставать, не показываться! Только здесь, под ветвями у меня есть шанс. Ах, как пахнет скошенная трава
Перекатами, а где-то и по-пластунски, прислушиваясь к рычанию машины, я удалился метров на двадцать и затаился в зарослях черёмухи. Броневик с рёвом промчался в нескольких шагах от меня. Заметил, нет?
А это что же? Я наткнулся на край вкопанной в землю бетонной трубы, широкой и почти пустой. Протиснувшись вглубь, дополз до противоположного конца. Только высунулся неподалёку вновь забасил мощный дизель. Ближе, ещё ближе Голодный хищник проехал вплотную и через минуту-другую звук мотора стих вдали. Переждав ещё минут пять, я выбрался на волю.
Отряхнувшись, добрёл до выхода из парка, где располагался автомат «Амазона». Подобрав рубашку и брюки по размеру, переоделся в кабине, а старую одежду Стоп! Через материю я нащупал какой-то твёрдый предмет. Неужто флешка?! Смартфон, всего лишь смартфон. И ещё один, маленький служебный. И тут он зазвонил. Кто же это? Ага, Сергей, шеф родного, пятого сектора Академии. Но голос его звучал сухо:
Александр Павлович, ты где, далеко? А чего такой потрёпанный?
М-м Здесь я, неподалёку.
Вот и хорошо. Заглянул бы, а?
С превеликим удовольствием.
Внутренний озноб постепенно стихал.
Насчёт удовольствия не знаю
Что-то случилось, Сергей?
Разумеется, иначе бы я не звонил. Ты зачем винил с Морриконе в «Эдеме» оставил?
Винил? А, да А я-то всё гадал, куда он запропастился. Вот и нашёлся!
Ага, только не сам по себе. Моцарт его нашёл. Моцарт!
Колоритно! А что такого, Сергей?
Он ещё спрашивает! Да Вольфганг Амадеич эту вещь пять раз подряд прослушал!
Так понравилось?
Не то слово! Он расплакался, можешь ты это понять? Эх, Александр Павлович!
Так я же не нарочно.
Ладно, чего уж теперь Напортачил сам и подчищай.
Он отключился, а у меня на сей раз «Берлинский концерт» из личного смартфона.
Маречка, привет. Как ты, милая?
У меня всё нормально. А с тобой что, на тебе просто лица нет! И чумазый какой-то Саш, а ты сейчас где?
Я? Я в Москве, по книжным делам. А лицо Не успел ещё умыться.
У тебя точно всё в порядке? А то меня мысли тревожные мучают. Аварии эти на атомных станциях
Так это там, в Европе.
Мы с Машенькой по тебе соскучились. Знаешь, что она тут выдала? Чего молчишь, тебе не интересно?
Да нет, что ты! Рассказывай
Она сказала: «А правда ведь ёлка похожа на ёжика? Оба на ё, и оба колючие».
Замечательно!
А ты в Моравию когда вернёшься?
Когда? Пока не знаю, но А что ты хотела, родная?
Там в прихожей, на антресолях, туфли мои коричневые. Что мы в Праге покупали, в позапрошлом году.
Маречка, зачем тебе старые туфли? Новые напечатай.
А старые куда? Я их и не носила почти.
На утилизацию, куда же ещё?
Эх, ты! А ещё считаешь себя экологом!
Да привезу, привезу, конечно. Милая, я уже рядом с редакцией, позже перезвоню. Целую вас обеих.
Ух А с Моцартом, и правда, нехорошо получилось. Но что делать, тут не до «Эдема». А ведь Сергей-то не знает, что я в первом секторе Да пусть Ратников и разъясняет ему, что да как. Но заглянуть надо, хоть на минуту.
Привет, Палыч. Ты с чего такой растерянный стал? встретил меня Сергей.
Привет. Слушай, за винил извини, уже подчистил. Там и другие артефакты выплыли В общем, теперь всё нормально. Понимаешь, меня Ратников пристегнул
К атомным делам. Я в курсе. Вопрос об активном участии пятого сектора в расследовании почти решён, но пока Ещё какие-то новости?
Ч с Мишаней встречался. Помнишь, «Ноев ковчег», контрольная группа?
Ну как же Мишаня! Захочешь не забудешь. А сколько же ему, он не
Нет, и в этом проблема. Социальную десятку профукал. В отличие от своей супруги, Татьяны.
Сергей кивнул.
Теперь на весь мир обижен, даже в ликвидаторы готов записаться, продолжил я. Бессмертных ненавидит, лишь для меня сделал исключение.
А ты знаешь, Сергей почесал аристократический нос, Мишаня где-то прав. Шансы на вечную жизнь захватили мир врасплох, люди не успели подготовиться.
В смысле? Учитель, я не
Тебе и не понять, ибо сытый голодного не разумеет. Эликсир бессмертия победил многих. Что не удалось доллару, довершили витабаксы.
Подожди, но ведь глобальный референдум Люди осознали, что прогресс невозможен без
Никакое процветание не стоит единства общества.
Иногда Сергей перебивал собеседника, но грубым это не выглядело: он ухватывал чужие мысли на лету.
Одна планета цельное человечество, Сергей не упускал возможность пофилософствовать. В ядерный век это категорический императив. А теперь скажи: что в твоём понимании означает прогресс?
Завтра должно быть лучше, чем вчера.
Умница! Ехидно улыбнулся он. Моя школа. Но лучше чем? И кому? А главное зачем?
Так вот я и спрашиваю: в нашем случае «лучше» это что? Витабаксов побольше? Эликсир для всех, даром, и пусть никто не уйдёт обиженным? Но ведь так не получится. Не могут все-все жить вечно. Согласись, Сергей мы упрёмся, хоть и в ту же экологию.
Ты прав. Развитие, по Линкольну, оправдано лишь тогда, когда оно приносит пользу людям.
А оценить
Сразу невозможно. И потому прогресс нельзя подстёгивать, он должен быть органичным. Вот пример опережающего развития атом. Злобному питекантропу речь о подкорке, не о разуме дали силу богов. И что? Судьба мира снова на волоске.
Но в прошлом-то веке обошлось, слава богу, возразил я.
Неужели? А тебе не приходило в голову, что это счастливая случайность? Или ты решил, что сегодня на земле-матушке стало безопаснее?
Да уж вспомнились Часы Войны.
Не должно грядущее зависеть от пустяков. Зацепится, скажем, Александр Павлович ногой за балясину или заскользит вниз по лестнице
Заметив мой изумлённый взгляд, Сергей покачал головой:
Скажу больше: Ратников прав, тут существует связь.
Катастроф и эликсира?
Он снова кивнул.
Доказать не могу, но чувствую. Надеюсь, ты догадался, к чему всё это говорено? Прогресс и всякое такое?
Да, Учитель. Прогресс не должен быть агрессивным, и его цель не витабаксы.
Разумеется. А?..
Просто вита. Жизнь. Уверенность и безопасность. Для всех людей.
Молодец! Именно этим и должны мы заниматься.
Я подходил к лифту оттуда вышел крепкий черноусый мужчина. Зацепив меня взглядом, незнакомец упругой походкой прошёл мимо.
Примечания
1
Материк так в Академии метанаук называют внешний мир за её пределами.
2
Подробнее об этом в третьей книге серии «Поперёк программы» «Рай для грешников».
3
Витабаксы мировая валюта высшей категории; эликсир бессмертия можно приобрести исключительно за витабаксы.
4
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Гадкие лебеди.
5
Андрей Санников. Луна сломалась. Лёгкие стихи
6
Подробнее об этих событиях в романе «Миллион долларов до конца света».
7
Михаил Булгаков. Мастер и Маргарита
8
Биохрон-индекс, БХИ (в просторечии биохрон) коэффициент, отражающий темпы старения организма. При естественном старении и отсутствии факторов риска биохрон равен единице. При БХИ, равном двум, старение замедляется в два раза, при десяти соответственно в десять. Факторы риска (стрессы, вредные привычки и другие) приводят к агрессивному старению. При этом биохрон может оказаться и меньше единицы. Ожидаемая продолжительность жизни связана с БХИ сложной формулой. Имеет значение не только доза эликсира бессмертия, но и возраст начала приёма препарата, факторы риска или, наоборот, плюсующие факторы.
9
Артур Конан Дойл. Второе пятно