Какой император? Прервал я.
Бонуапарт. Великий полководец. И уважал простых солдат, знал всех по имени.
Ну, всё, приехали, сказал я, вставая. Дело дошло до Наполеона, значит, старик конкретный псих. Классический.
Не веришь? Быстро спросил он. Ладно, ступай. Не мешай делу.
Но меня разбирало любопытство, до какого края может дойти фантазия старика, и я твёрдо заявил:
Верю. Чего только в жизни не бывает! А что дальше?
Дальше была русская зима. Старик опустил голову, водя клюкой по песку. Мы брели назад, ели палых лошадей, грелись у костров. Однажды зашли село, надеясь найти еду и ночлег. Все дома были пустые, но над одним вился дымок. И вдруг на отряд налетела неведомая сила. Нас бросало и било о деревья и заборы. Командиру кол вошёл в живот, и он умирал в муках, кому-то оторвало голову, снег залила кровь. Но врагов мы не видели! Словно на нас напала пустота, ничто, ощетинившееся незримыми клыками и когтями. Остались живы только я и мой товарищ да, такой весёлый парень со шрамом. А я был полковой лекарь Когда всё стихло, почти на рассвете мы выбрались из-под перевёрнутых саней, под которыми прятались, и вошли в дом, где светило окошко. Там умирала старуха. Она и подарила мне Силу. Сначала я не понял, что со мной сталось. Странные твари пришли утром и стали требовать работы. Я пытался прогнать их, но они принялись мучить меня. Мой товарищ убежал ему показалось, что я сошёл с ума. Но нет! Меня просто объял ужас.
Приказал им, чтобы охраняли меня. Но для охраны хватало одного. Велел перенести меня к императору. Но они сказали, что привязаны к этому месту, к этому селу. Не позволят мне уйти. Я побежал в церковь, чтобы попросить русского пастора священника спасти мою грешную душу, но упал на пороге, меня отшвыривало от двери. Это видели русские крестьяне, местные, они вернулись из леса, где скрывались от французов, и теперь спешили с вилами, чтобы убить меня, но эти существа, мои демоны, стали рвать их в клочья. Тогда я приказал демонам остановиться, и остановились. Я пошёл на окраину села и спрятался в пустой избе. Но все твари пошли за мной. И кто не поместился в доме, облепили его снаружи. Ночью они исчезают. Думаю, проваливаются в ад. Но утром а старуха передала мне Силу как раз на утренней заре являлись ко мне и просили дела, много дел! Я не знал, что придумать. Простой солдат. Посылать их издеваться над людьми не хотел. А именно это доставляло им особое удовольствие. Я ненавидел своих незримых тюремщиков. А меня ненавидели местные, среди которых я остался жить поневоле. Но иногда, таясь от остальных, меня навещали недужные, чтобы попросить помощи, потому что сочли колдуном а разве я был им? Просто знал, как лечить раны, как снять жар
Однажды увидел её русскую девушку, похожую на Жьюлет, или Жюстину. Она прибежала ко мне, чтобы спрятаться от красных, которые арестовали её отца. Да, прошло уже более ста лет после того, как я принял Силу, но постарел не сильно. На вид казалось, что не старше тридцати пяти. Красные явились за ней, тут я и задал работу своему чёрному легиону. Больше никто не видел этих солдат. Девушка спросила, как отблагодарить меня за спасение. И я попросил стать моей женой. И что ты думаешь? Торжествующе спросил старик. Она согласилась! И призналась, что хотя в селе меня зовут ведьмаком, но я всегда нравился ей. Рассказал жене о своих чудовищах, она испугалась, но эта девушка была умнее меня. Она сказала: запряги лошадь, привези с реки телегу песка, высыпи его у крыльца и прикажи им носить по одной песчинке туда, откуда каждая из них взята! Вот и таскают по сию пору. Завершил он свой рассказ. Ладно, иди. Наговорил я тебе лишнего.
Неподалёку Миха поправлял изгородь палисадника, я подошел к нему, пожал руку и заметил:
Дед вашего подлечить надо говорит, что Наполеона видел.
Может, и видел. Хмуро сказал Миха. Уже не знаю, что думать. С детства слышал от родителей, что есть у нас в Узварово дальний родственник. Они его звали просто Дед. Мол, не надо забывать о нём. Что всегда в нашем роду знали случись что, Дед поможет. А как поможет, и кому помогал, об этом не говорили. Я пытался выведать больше, но мои бабка и дед сразу замолкали. А мать отмахивалась: «Недосуг байки рассказывать. Просто уважай старость, сынок». Вот и уважил. Когда один я из семьи остался, а было мне чуть больше двадцати, наверное, как тебе сейчас, жену в дом привёл, верующую. Таней звали. Зовут. Ты её не видел, беленькая такая, с длинной косой. И вот как-то раз рассказал ей про Деда. Она и говорит: надо его навестить. Навестили. Страшная кривая хата под соломенной крышей, и это посреди центральной улицы. Видно, построена она была тут лет сто назад, да так и осталась. Со всех сторон подперта брёвнами, чтобы растрескавшиеся стены не упали. На завалинке сидел Дед и, как помню, тыквенные семечки грыз. Перед ним куча песка. Таня подала Деду пакет с пирожками, банку молока. Он говорит:
Спасибо, дочка. А вы не Дижовы?
Да. Отвечаю.
Тут он стал расспрашивать про моего покойного отца, вспоминать, каким резвым мальчонкой тот в детстве был, как они вместе рыбачили. И тут дьявол меня дёрнул сказать:
А вы бы к нам переехали. Дом большой, отопление газовое, еды на всех хватит.
Он говорит:
Ох, спасибо, сынок. Хата моя того гляди развалится, и хоть есть мастера, что вмиг построят дворец, однако не желаю просить их.
Жулики?
Нет. Он усмехнулся и головой покачал.
А жена стала меня за доброту хвалить. Приятно. Через день смотрю Дед стоит на пороге с сундучком такие сейчас только в фильмах и увидишь, про царскую Россию. Таня ему загодя комнату приготовила. Зашёл новый жилец в прихожую и столбом замер. Я сначала не понял, почему. Потом всё же боком, боком прокрался к себе. А на другой день начал характер показывать.
Снимите, говорит, икону, или хоть полотенцем завесьте, а то мне от неё не по себе.
Таня говорит:
Этой иконой меня мать замуж благословила. Одумайтесь, дедушка, такой старый, а атеист. Вспомните о душе.
Он руками замахал:
Это не для меня. А о душе думаю ежечасно.
В общем, как ни старалась она его уломать, Дед ни в какую. А образ стал к стенке ликом поворачивать. Я пригрозил, что такого гостя обратно отправлю в хибару. Но как-то проезжал на работу, смотрю, а хата его развалилась. В дом престарелых отдавать? Стыдно перед людьми. А Таня что-то стала болеть. То одно, то другое. В общем, однажды сняла она икону, собрала вещи и ушла к матери. Я человек тихий, но тут на деда вызверился. И вдруг чую, не могу его ударить, и всё тут. Кулаком так по притолоке шарахнул, что рука болела едва ли не месяц. А на второй день Дед велел песок привезти. Я говорю:
Зачем?
Бесам работу задавать. Отвечает. А то, видишь, они на твою жену болезни напускали от безделья.
Может, в психушку тебя?
Тут за окнами какой-то грохот раздался, смотрю, мой грузовик сам завёлся, изгородь повалил и прёт прямо на дом, хорошо медленно ехал, я выбежал, в кабину влез, остановил. Думаю: лучше Деда не трогать. Видно, «слово» знает. Через несколько лет сошёлся я с одной боевой бабой из санэпидстанции. Наташкой. Здоровенная, коня на скаку остановит. Дед всё возле своего песка сидел
А как зимой, не мёрзнет на скамейке? Полюбопытствовал я.
Зимой он у окна торчит, ему снега хватает.
Я ухмыльнулся, представив бесов, пытающихся остановить снегопад.
Так вот, о моей гражданской супружнице Я поехал от нашего завода в Москву груз повёз. Ну и с ночёвкой. Вернулся. Наташка ни жива, не мертва. Оказывается, в полночь услышала голоса в комнате у деда, словно собралась шумная компания. Долго терпела. Сам понимаешь, человек она в доме моём новый. Думала, что Дед всегда гостей приглашал. Но голоса всё громче. Она к двери подошла, слушает.
Давай сыграем на Наталью, кто-то говорит. Проиграешь, она наша.
Если бы по крови была родной, мог бы проиграть. А так, власти над ней у вас не будет. Давайте играть на февральский снег.
Наташка дверь приоткрыла и видит: сидит Дед один за столом, перед ним карты. И карты эти время от времени в воздух поднимаются и об стол хлопаются. Режется Дед в дурака с пустотой. Наташка говорит, её аж прохватило, едва до туалета добежала. Вот и эта от меня ушла к бывшему мужу. Дерётся с ним, но видно там спокойней. И я её не виню. Твёрдо заключил Миха.
Дед говорит, его Дижо зовут. С вашей фамилией сходство есть. Получается, ты потомок француза.
Или не знаешь, что дежа это кадка большая? Старое русское слово. Недовольно сказал Миха. И я понял, что ему неприятна мысль о родстве со стариком. По паспорту он Евгений Иванович Дижов.
* * *
Я поджидал Лену в фойе. Потому что знал, на улице её ждёт другой тот самый мордастый парень. Она выпорхнула из зала вместе со своими ученицами, и, кивнув мне, направилась к выходу. Подавив самолюбие, я произнёс:
Привет.
Ах, это ты Игорь. Мне надо ноутбук отремонтировать. Столько материалов пропало, жалко. И фотографий.
Сделаю, конечно. Потерянно произнес я, думая совсем о другом. Он у тебя с собой?
Нет, дома. Привезу, жди. Ну, пока, пока
Я видел в широкое окно, как Лена радостно бросилась к моему сопернику, чмокнула в щёку, взяла под руку и засеменила рядом на своих высоких каблуках. Я купил в ближайшем киоске пива и поплёлся домой. В сумерках заметил деда, как обычно сидящего на лавке. Поверх зелёной кофты накинута телогрейка:
Не холодно, Евгений Иванович?
Я Дижо. Глухо ответил он. Рядовой первого гренадёрского полка его величества Наполеона Боунопарта. А ты кто таков?
Мы же знакомились, я Игорь, ваш сосед.
Ах, да. Он хлопнул ладонями о колени. Забываться стал. Плохо. Нельзя без надзора Силу оставлять. За ними ведь глаз да глаз.
Да, они у вас как в стройбате. Усмехнулся я, вспомнив о выдуманных соседом чертях.
Боюсь, рассудок помутится, тут они и разгуляются. Продолжал Дед.
А нельзя куда-то отослать их? Навсегда?
Нет, говорю же, они к этому месту привязаны. Да и не знаю я колдовства-то. Бывает, люди учатся по тайным книгам, мастера им знания передают, а меня никто не учил. Я ведь и русской речью не владел. Потом уж освоил. Хорошо, они на всех языках разумели. Хорошая девица тут жила, Таня, советовала молиться. Да ведь не могу! Они разве позволят? То ли я им хозяин, то ли раб.
Мне стало не по себе, я уже начинал верить Деду.
Нужно было отвезти компьютер сестре в село. Ни у неё, ни у меня машины не было. Я пошёл к Михе, рассчитывая, что он за обещанный магарыч доставит меня на своей машине. Удивился, что старика на скамейке нет, песка возле дома тоже. Я стукнул в дверь, услышал невнятный ответ, отворил. В прихожей было неожиданно многолюдно. За столом сидел Миха, а рядом крупная женщина с льняными волосами и малиновым ртом, медленно обернувшаяся и оглядевшая меня пытливым взглядом, я решил, что это Наталья вторая жена хозяина. Напротив пары две старухи в тёмных платьях. Одна маленькая, с тёмным сморщенным лицом, утонувшим в накрученных на голову платках, и другая осанистая, с цепким прищурым взглядом, державшая в руках толстую старинную книгу. Я поздоровался. Мне ответила только Наталья. Бабка с книгой басом завела молитву, видимо, продолжая действо. Маленькая стала часто креститься и иногда вторить напарнице дребезжащим голоском. Мне стало не по себе.
А Евгений Иванович где? Спросил я. О машине было неудобно заговаривать сразу.
Отходит. Буркнул Миха.
Умирает?
Как сказать. Он пожал костлявыми плечами, обтянутыми синей водолазкой. То ли так, то ли этак.
А врача вызывали? Я сочувствовал чудноватому старику.
Толку-то. Махнула полной рукой Наталья. Да ведь и не в первый раз.
Было с ним так уже. Буркнул Миха. А потом опять вставал
Я подумал, что Михе хочется избавиться от Деда, который распугал всех его баб и заставляет возить песок своим выдуманным чертям.
Я бабкам заплатил, чтобы помолились, может, отмучается. Продолжал сосед.
Странное любопытство толкнуло меня произнести:
Я зайду к нему.
Бабки разом замолчали и уставились на меня. А потом, как по команде снова забубнили. Миха безучастно обронил:
Ага.
Я открыл дверь. На широкой кровати пластом лежал Дед. Лицо казалось безжизненным. Внезапно он широко открыл блеклые глаза, я даже вздрогнул. Дед попытался приподняться, потянулся ко мне исхудавшей рукой и прохрипел:
Возьми, возьми
Я решил, что он хочет сесть, шагнул к постели и подал руку. Неожиданно сильные пальцы вцепились в неё, ладонь обожгло, я инстинктивно отдёрнул руку. Старик упал на подушку, ещё раз схватил воздух ртом и замер, уставившись в потолок.
Чего это он? Пробормотал я.
Зря ты ему руку подал. Михин голос звучал глухо. Обернувшись, я увидел, что у отворённой двери столпились все: прислонился к косяку бледный сосед, рядом, приоткрыв малиновый рот, замерла Наталья, из-за покатых её плеч выглядывали испуганные бабки.
А что?
Он почему помереть не мог? Колдун должен свою силу кому-то передать. Надрывно вздохнув, пояснил сосед.
Думаешь, мне всучил? Со злой насмешкой спросил я, скрывая испуг.
Бабки попятились. Наталья отвела взгляд.
Я предупредить хотел, но не успел. Виновато пояснил Миха. Ты только зла на нас не держи.
Ладно, забудь. Махнул я рукой, это всё фантазии ваши, обычный был пенсионер.
У него сундучок хранился, заметил Миха. Дед никогда не показывал, что внутри.
Может, деньги? Оживилась Наталья. Она сразу осмелела, по-хозяйски двинулась в комнату, извлекла из-под стола сундучок, обитый ржавым железом. Миха принёс из сеней топор и сбил замок. Наталья откинула крышку, схватила лежавшее сверху тряпьё, отбросила, снова запустила руки в сундучок, извлекла свёрнутый ремень с пряжкой, потом фляжку и коробочку, которую поспешно открыла, обламывая маникюр:
Фу, табак.
И это всё? Изумлённо спросил Миха. Я поднял отброшенную Натальей тряпку, развернул оказалось, старинный мундир. Материя кое-где на сгибах истлела, но шитьё сохранилось. Даже не заглядывая в интернет, я понял, что такую форму носили наполеоновские солдаты. Стало не по себе.
Отдай ему. Сказала Наталья мужу, указав на меня. Я послушно взял сундучок и вышел на улицу.
Бред всё это, не может быть. Ну, сохранился у деда старинный мундир, конечно, чужой, а Евгений Иванович и сочинил себе легенду от тоски, от одиночества. Но тогда куда исчезал песок? Каждый день по ветру развеивались несколько тонн. Значит, была какая-то неведомая сила Вопрос: действительно ли она досталась мне? Если да, то глупо такую энергию тратить на песок или снег, как делал Дижо. Нужно приказать чертям сотворить что-то необычное.
Поставив сундучок в коридоре, я вернулся на улицу, закурил, попытался собраться с мыслями. Тревожно пылал закат, и мокрое шоссе отсвечивало алым. Слева, видимо направляясь за посёлок, в поля, вылетела серебристая иномарка. Точно такая была у парня, которого предпочла Лена. Твари! Мои кулаки сжались, я впился ненавидящим взглядом в машину. Покататься решили. Да чтоб вас в лепешку размазало! Машину вдруг занесло, она скользнула с крутой обочины, дважды перевернулась, ткнулась в брошенный на лугу старый комбайн Михи и застыла. Улица оставалась такой же пустынной. Я приблизился к машине. Парня узнал сразу, тот сидел, откинувшись навзничь, с окровавленным лицом. Девушка рядом опустила неестественно вывернутую голову на руль, безвольно свесила руки. Неужели Лена? Знакомый плащ, короткое серое платье, открывающее смуглые колени.
Это из-за меня? Спросил я холодную пустоту осеннего мира. Из дома напротив выбежал пожилой мужик и хрипло крикнул:
Живы?
Бросился через асфальт на лужайку, к машине, попытался открыть заклинившую дверцу.