В этом нет больше нужды, я пригласил сиделку. Она скоро подойдет, и будет неотрывно находиться около месье Быстрова, ответил Иван.
Действительно, вскоре пришла моложавая сухопарая дама в опрятном темном платье. Ее седые волосы были аккуратно убраны под кружевную наколку.
Прошу любить и жаловать Агнесса Карловна. представил женщину князь. Сиделка сделала книксен и заулыбавшись произнесла, Ja, ja!
Агнесса Карловна ни слова не понимает по-русски только по-немецки и по-французски. объяснил Иван.
Та снова заулыбалась, обнажая крупные желтоватые зубы. Ja, ja! повторила она. Затем князь по-французски объяснял ей какие лекарства и когда давать, а сиделка молча кивала головой. Потом Иван кликнул Троньку и велел ему доставить обед для пострадавшего прямо сюда.
Отдав все распоряжения, князь повернулся к Лизе. А мы с вами, Алекс, займемся чем-нибудь более интересным, сегодня последний выходной день
Ой! Правда! Мне ж на работу завтра! воскликнула Лиза вскакивая.
Ярослав Сергеевич, душа моя, оставляю тебя в надежных руках Агнессы Карловны, а вечером зайду проведать. Идет?
Перышкина! Ярослав вновь приподнялся на локте, оглядываясь на Агнессу Карловну, наводящую порядок на столе. Ты меня услышала? Ей богу это уже не шутки!
Я все поняла! Лиза послала ему воздушный поцелуй и быстро исчезла за дверью.
Иван, последовавший за нею, начал с того же самого. Он снова завел разговор о том, что ей не стоит никуда ходить одной, тем более на работу.
Будь моя воля, запер бы я вас на три замка и не выпускал бы. Потому что вы обладаете феноменальной способностью привлекать на свою голову всякие неприятности.
Лиза укоризненно на него посмотрела, Даже слушать не хочу эту ерунду!
Ну что с вами сделаешь Князь слегка подтолкнул девушку в сторону лестницы на чердак. Поднимемся в мастерскую, есть у меня одна идея
А в мастерской они встретили Мирона, который спокойно сидел и увлеченно работал, не зная ничего о последних событиях.
Что так поздно? спросил он, выглядывая из-за холста. Мое почтение, мадемуазель!
Мадемуазель, надеюсь, посидит немного, не то утвердительно, не то вопросительно произнес князь, указывая девушке на подиум.
Так свет почти ушел, заметил Мирон, долго вы сегодня добрались.
Пока Лиза устраивалась, а Иван разжигал лампу, которая должна была ее освещать, Мирону вкратце пересказали все события, прошедшей ночи и утра. Грек даже писать перестал, слушая. Лиза тоже вставляла уточняющие комментарии, послушно подчиняясь указаниям Ивана, который добивался нужного освещения модели.
Не кажется ли вам, господа, что слишком много смертей за такое короткое время? Мирон озвучил мучавшую всех мысль.
Левша, говорите вы? Лев-ша, лев-ша Мирон взлохматил волосы, Нет, не припоминаю, чтобы встречал где-нибудь тут леворукого А вы?
Je n`ai pas vu non plus, monsieur1, ответил князь, который, ища наиболее выгодный ракурс, крутил голову Лизы, взявшись за ее подбородок. Наконец, он отошел подальше, оценивая модель в целом. Все, Алекс, смотрите вот на этот угол картины господина Ксенакиса и постарайтесь не шевелиться.
Пятясь, Иван вернулся к своему мольберту и взялся за кисти.
Иван посадил ее в такую неудобную позу, что спину заломило сразу. Сидеть, слегка откинувшись на спинку стула и повернув голову в сторону князя при этом рассматривать нижний угол подрамника, установленного на мольберте грека, было утомительно. Перышкиной хватило только на двадцать минут честного позирования. Подавив очередной зевок, чтобы хоть как-то отвлечься от ноющей боли в спине, девушка вытащила из кармана телефон. Не меняя позиции головы, открыла книжку, которую начала читать еще до попадания в этот мир. Так не мешает? на всякий случай спросила она.
Напротив, очень интересная подсветка лица снизу, продолжайте, ответил Иван.
А что вы там рассматриваете, можно полюбопытствовать, через некоторое время спросил из своего угла Мирон. в этой маленькой светящейся коробочке.
Я читаю новый роман, одного популярного у нас автора, легкий абсурд, немножко юмора. Прикольно.
Вопрос Мирона какой сюжет у этого романа, Лизу поставил в тупик. Она раньше об этом не задумывалась. Ну какой тут сюжет? Бред наслаивался на глюк, прикрываясь бессмысленными словесными выкрутасами, вперемежку с шуточками и хохмочками. Колоритные персонажи, являющиеся в дымном чаду, сочные детали и все это в жестком ритме, заданном аккордами тяжелого киберпанка. Так какой сюжет? Она так и ответила, что сюжета как такового нет, а есть сплошные рассуждения автора о месте человека в эпоху либерализации ценностей.
Ну прочтите, что-нибудь, попросил Мирон. Чтобы понять, о чем вы только что сказали.
Лиза сосредоточенно листала странички, пока не нашла, ту главу, которая ей понравилась больше всего.
«Богдан с трудом разлепил глаза, по которым тут же резанул яркий луч, пробивавшийся сквозь щель между плотными шторами, а это означало, что уже перевалило за полдень. Именно в это время солнце, добравшись до своего пика, начало скатываться вниз и атаковать стеклянный фасад высотки» Дальше главный герой начинал с трудом припоминать события предыдущего дня. Неожиданно он обнаруживает в своей постели незнакомого субъекта. Все дальнейшее повествование было построено как диалог главного героя и этого персонажа, как потом выяснилось его alter ego. Они вели на кухне околофилософские беседы, рассуждали о вечных темах, дымили сигаретами, ссорились и мирились.
А когда история дошла до гендерного многообразия живописцы выползли из-за своих холстов. Пришлось Лизе проводить ликбез для художников. От ее объяснений и без того не маленькие глаза грека стали еще больше, а нижняя челюсть князя отвалилась.
Простите, мадемуазель, не сочтите мой вопрос бестактностью, но вы начал Мирон, размахивая зажатым в пальцах флейцем.
Хотите спросить, как я себя позиционирую? Лиза наморщила лоб. Хм Ну как у нас говорят: «Для своей идентификации я употребляю местоимение «она».
Местоимение «она»?! в один голос воскликнули мужчины.
Эта скользкая тема взволновала молодых людей настолько, что они продолжили эмоциональное обсуждение на французском. Девушка, не понимая ни слова, переводила взгляд с одного на другого.
Мирон, у вас краска с кисти на пол капает! она уже десять раз пожалела, что затеяла этот разговор, а потом напомнила, что не намерена сидеть на подиуме вечность.
Очнувшись, грек тихо выругался на непонятном языке, пытаясь рассмотреть лужицу краски у своих башмаков. Не найдя оной, с укоризной посмотрел на девушку и покачал головой. Шутите все, Елизавета Михайловна!
Стараемся, Мирон Лаврентьевич. съязвила Лиза, прижимая обе руки к груди и слегка кланяясь.
Стук черенка кисточки по деревяшке заставила Лизу и Мирона перестать обмениваться любезностями. Иван жестом попросил девушку не вертеться.
Лиза вновь рассматривала нижний угол подрамника, и больше она не читала, потому что охрипла споря, объясняя и доказывая свою точку зрения. Просто молча досидела до того момента, когда Иван наконец разрешил ей покинуть подиум и подойти посмотреть на свою работу.
Глядя на начатый портрет, Перышкина все никак не могла отделаться от ощущения, что она где-то подобное уже видела. Было в нем нечто неуловимо-знакомое. Она долго всматривалась в полотно, но так и не вспомнила.
Что скажите, Алекс? поинтересовался князь, обтирая ветошью кисти.
Никак не могу припомнить, но я где-то подобное уже видела, Лиза в задумчивости постучала пальчиком по губам, сложенным уточкой. Определенно, видела! Только где
Тихо, мысленно перелистывая альбом «Русская живопись 19 века», подошла к Мирону и взглянула через его плечо на холст, изнанку которого она лицезрела последние два часа. А там разыгрывалась жанровая сцена: на переднем плане находилась темноволосая девушка с горящими глазами, стремительно выбегающая из комнаты, в которой за столом чинно восседали почтенные родители и какой-то потасканный мужчинка.
Ой! захлопала в ладоши Лиза. А я узнала эту девушку! Это же ваша невеста Софико!
Мирон вздрогнул от неожиданности, а затем картинно прижал руки к груди. Елизавета Михайловна, у меня чуть сердце не остановилось из-за вашего крика!
Картина называется «Невеста сбежала» или «Побег из-под венца», или «Навязанный брак», или Лиза в захлеб начала придумывать названия, а Мирон, набрав воздуха в легкие, пытался вставить хоть слово, но слово ему не давали.
Наконец грек описал рукой в воздухе круг и как дирижер, остановил Лизин поток сознания, вообще то «Смотрины».
Взяв грека под руку и глядя ему прямо в глаза, Лиза призналась, Я бы на месте Софико тоже предпочла бы не этого господина, кивок в сторону картины, а вас, месье Мирон.
У вас богатый выбор, мадемуазель, желчно констатировал князь из своего угла.
Завидуешь, ваше сиятельство? усмехнулся Мирон, приобнимая девушку.
Только у меня опять в адрес вашей работы есть малю-ю-юсенькое замечание.
Мирон вжал голову в плечи и закрыл лицо руками, Помилуйте, госпожа! раздалось сквозь глухие рыдания.
Лиза погладила грека по вздрагивающей спине. Вот такусенькое! двумя пальцами она показала микроскопический размер своего замечания.
Что с вами делать, произнес грек, отнимая руки от лица. И уже спокойным голосом, давайте уж не стесняйтесь!
У меня такой вопрос начала Лиза вкрадчиво.
Понеслась душа в рай! донеслось бурчание из княжеского угла.
Мирон замахал руками, призывая его замолчать и сложив руки как китайский болванчик, с полупоклоном, обратился к девушке, покорно ожидая приговора.
Так вот, не перебивайте, пожалуйста, продолжила Лиза, почему вы, художники, когда рисуете подобные сцены всегда нежеланного жениха выводите этакой гротескной плесенью? Невелика честь отказаться от этого суслика, кому он нужен? Вот если бы барышня по идейным соображениям отказывалась бы от достойного, я бы даже сказала, первосортного жениха вот это я понимаю протест! А так Бытовуха!
Мужчины смеялись долго, Мирон даже смахнул, слезы с глаз.
Вот что мне в вас нравится, мадемуазель, так это ваш оригинальный взгляд на искусство. наконец смог произнести Мирон, отдышавшись. Правда же, сиятельство?
Мне и не только это в вас нравится, Елизавета Михайловна, впрочем, вы уже знаете. слегка кланяясь, напомнил Иван.
Вас не поймешь, когда вы издеваетесь, а когда говорите серьезно. Скорее всего первое. Не буду больше вообще ничего говорить, пишите как хотите, дайте пищу нашим истосковавшимся по мясу искусствоведкам. Они уж точно определят, какой смысл заложен в изображении вот этой складочки на кофточке, и почему у нее на платьишке три пуговички, а не четыре. надулась Лиза.
Вообще то пять. серьезно поправил Мирон.
А? не поняла Лиза.
Пять, пу-пу-пуговичек! последнее слово он еле выговорил, так как новый приступ смеха, сложил грека пополам.
Мирон! Ведете себя, как торговка на базаре, попытался урезонить его Иван.
Точно, точно! подхватила Лиза, прислушайтесь, к тому, что вам старший товарищ говорит.
Почему-то эта фраза вызвала очередной взрыв хохота. Лиза досадливо переводила взгляд с одного на другого. А Мирон, не в силах произнести ни слова, только тыкал пальцем в свою грудь.
Я! в перерывах между всхлипами, смогла разобрать Лиза, Я старший!
Ну тем более, какой пример вы подаете молодежи? продолжала гнуть свою линию Лиза, злясь уже на себя, что никак не может прекратить этот балаган.
Я на неделю, Мирон вытер лоб и выдохнул, старше.
Лиза подняла руки, и с видом «сдаюсь, вы победили, и я больше не желаю продолжать этот разговор», отошла молча в угол.
В этот момент прибежал мальчишка, который передал записку князю. Тот, читая, нахмурился и сказал, повернувшись к Лизе, Агнесса Карловна пишет, что больному стало хуже у него жар.
Лиза тут же рванула к двери, но там ее перехватила рука Ивана, Спокойнее, Алекс, спокойнее!
Ярослав, был горячий как печка и находился в состоянии полусна-полубреда, Лиза обеспокоенно посмотрела сначала на сиделку, потом на князя.
Надо с этим что-то делать! Сиделка затараторила на французском, и Лиза поняла по интонации, что она отчитывается, что выполняла все как было предписано.
Ему жар сбить можно? спросила Лиза, обращаясь к князю.
Иван пожал плечами, но затем кивнул. Лиза сорвалась с места, метнулась в свою комнату нашла в косметичке таблетки и выдавила себе на ладошку пару рубиновых капсул.
Вернувшись, приподняла Ярослава за плечи и велела проглотить таблетки. Детектив на мгновение пришел в себя, молча повиновался и снова провалился в лихорадочный полусон.
Теперь ждем, когда лекарство подействует, где-то через час, может меньше, температура должна упасть.
Лиза отпустила Агнессу Карловну отдохнуть, а сама заняла место около постели больного, то и дело прикладывая к горячему лбу салфетку, смоченную в прохладной воде с уксусом. Минут через сорок она заметила, что дыхание больного стало спокойней, а лоб не таким горячим. Лихорадка отступала. Наконец Лиза смогла спокойно выдохнуть, нужно сказать она здорово перепугалась.
Позже приходил Игнатов, он был, как обычно, сдержан, суров и хмур. Из-под косматых бровей глаза недовольно смотрели на мир сквозь стекла очков. Проверил пульс больного, прослушал легкие через деревянную трубочку. Затем так же, не говоря ни слова, начал разматывать повязку, Вы бы, мадемуазель, вышли бы, а то неровен час в обморок упадете. Откачивай потом вас еще
Но начала Лиза, Иван не дал ей договорить, подхватил ее и подтолкнул к двери.
Шипя как недовольная кошка, Лиза все-таки подчинилась грубой силе и продолжила ворчать в коридоре.
Вышедший вскорости, Игнатов сообщил, что пока все идет неплохо, и пообещал навестить больного на следующий день так же вечером, распрощался и ушел.
Потом Лиза сидела подле Ярослава, который спал, напившись чудодейственной успокоительной настойки Игнатова. Отчасти девушка завидовала ему. Она бы тоже не отказалась приложиться к тому самому бутыльку, который крутила утром, в нем, как выяснилось, и находилась настойка. Ушла только тогда, когда на пост вернулась Агнесса Карловна, которой велела разбудить ее если больному станет хуже.
Глава 3.
Как Лизу не отговаривали Ордынский с детективом, она все равно отправилась утром следующего дня на Миллионную. Мирон проводил ее до самых дверей особняка Гуммелей, пожелал ей доброго дня и отправился по своим делам.
Атмосфера в чертежной не отличалась от той, что бывает во всех учреждениях после длинных выходных. Унылые мятые физиономии, замедленные движения и обреченность в глазах. Ситуацию осложняло еще и то, что через четыре дня опять намечалось застолье с танцами до утра. Кто же будет истязать себя активной работой во время этой короткой передышки между праздниками? Поэтому коллеги без энтузиазма разбрелись по своим местам и вяло переговаривались.
Даже вечный двигатель Манци дал сбой его было не видно и не слышно, только кольца дыма поднимались над столом, свидетельствуя о том, что Мишель все-таки присутствует.
Появление шефа, бледного и тоже утомленного праздниками, внесло некоторое оживление. Профессор поговорил с инженерами, перекинулся парой слов с Манци и завис за спиной у Лизы, разглядывая чертежи, затем похлопал ее по плечу, Продолжайте, юноша! и направился к дверям.