Я могла бы сказать, что не боюсь Нейта за его выходки и издевательства, которыми он и его компания травят изгоев. Могла бы убеждать себя, что не боюсь Нейта за его влиятельность, наглость и безнаказанность, подпитываемые за счет богатых родителей. Могла бы верить, что не боюсь Нейта за то, что он парень. Но все это ложь. Мне знаком страх. Он часто управляет мной в последние полгода.
В этом чувстве, столь низменном и пристыженном, есть один неоспоримый плюс: его легко превратить в гнев. Гнев же прекрасно трансформируется в силу. Она в защиту. А та в безопасность. В этот самый момент страх медленно исчезает, словно сгоревшее в двигателе топливо. Но если ошибешься хотя бы в одном звене этой цепи, то все может пойти под откос. Так и рождается неконтролируемая агрессия, срывы и социопатия.
Поэтому я всегда стараюсь держать свои эмоции под жестким контролем.
Ведь никто.
И никогда.
Не должен видеть.
С чего начинается эта цепочка.
Никто не должен видеть мой страх.
Давно проблем не было, Нейт? ядовито улыбаюсь я, наклоняя голову вбок.
Нейт возвращает свою излюбленную усмешку и наклоняется вперед, чтобы приблизиться к моему лицу. Его дыхание обдает меня ароматом мятной жвачки.
А у тебя хватит смелости их обеспечить? почти ласково спрашивает Нейт.
Страх сдавливает виски. В замешательстве я пытаюсь улыбнуться, но вместо этого скалюсь. Собираю в кулак всю энергию и делаю голос погромче. Пусть меня услышат как можно больше людей.
При чем тут я, Нейтан? Ты и сам прекрасно справляешься. Ты собрал вокруг себя армию драных шлюшек и искренне веришь, что они рядом с тобой не из-за полных карманов. Я улыбаюсь еще шире, почти ласково, и протягиваю: Потому что на самом деле, Нейт, ты пустое место без денег своих родителей. Ты та самая проблема.
Вокруг нас раздается смех находящиеся поблизости студенты с интересом наблюдают за нашим столкновением. Кто-то смеется даже за спиной Нейта. Парень, который стоит с другой стороны, смеряет меня внимательным взглядом и кривит губы в усмешке. Реакцию третьего я не вижу он почти закрыт спиной их лидера. Но настоящим призом для меня является гнев, мелькнувший в глазах самого Нейта. Впрочем, он быстро возвращает свой самодовольный вид и цедит с улыбкой:
Этот раунд за тобой, детка.
Он не выглядит проигравшим. Я крепко сжимаю зубы, пока Нейт разворачивается и уходит прочь. Его прихлебатели следуют за ним, заставляя студентов расступаться.
Меня начинает колотить мелкой дрожью. Я опускаю взгляд в пол, концентрируюсь на управлении своим телом. Не знаю, насколько заметно такое состояние, но Айден медленным шагом подходит ко мне.Я разворачиваюсь к Питеру и выпаливаю:
Почему ты не обратился к нашим? Парни помогли бы тебе.
Да и не стоило, я уже привык
Я смотрю ему в глаза и тяжело вздыхаю. Кажется, сколько бы лет ни прошло, Пит не меняется.
Наше общение насчитывает уже тринадцатый год. Насколько я знаю, наши отцы когда-то работали вместе. Не знаю, так ли это до сих пор после развода мама помешана на том, чтобы оградить меня от любой информации об отце. Она всегда была против моего общения с Питером, указывала на то, что ничего хорошего от этой дружбы ждать не стоит, но не могла заставить меня разорвать контакт с Питом. Мне всегда помогали утверждения о том, что он ни разу не рассказывал об отце, даже если и знал. Я заверяла ее, что никогда не буду даже пытаться что-то выяснить, а моя дружба с Питером не приведет ни к чему плохому. На этом мама чаще всего успокаивалась.
Я не знаю, что является корнем маминой ненависти к отцу. И, честно говоря Не хочу знать.
Глава 4. Лишнее звено
Все больше о своем отце я узнаю по чистой случайности.
Утром, когда его уже давно нет дома, я спускаюсь в северную гостиную, где теперь завтракаю. Айден все так же всюду следует за мной. Слово «телохранитель» у меня стало ассоциироваться с надзирателем.
Ты хоть когда-нибудь ешь? мрачно спрашиваю я, занимая место возле подоконника.
Да. Утром перед началом работы и вечером перед сном.
Я моргаю и с изумлением смотрю на Айдена.
И как ты при этом ну ладно, что не сдох еще можно понять, но как ты умудряешься сохранять хорошую форму? Ты должен быть тощим, как палка.
Я пошутил, отвечает он с прежней непроницаемостью.
Неужели? колко подначиваю я, не удержавшись. Знаешь, с таким лицом у тебя не получается.
На его губах появляется подобие улыбки.
Ты часто запираешься в своей комнате, дом покидаешь совсем редко. Времени, чтобы пообедать, у меня даже слишком много.
Я задумчиво покусываю губу. Раз уж Айден сегодня щедр на ответы, то можно поинтересоваться чем-то более весомым.
Почему ты такой?
М? он вопросительно приподнимает бровь.
Ну почему ты большую часть времени строишь из себя робота, у которого нет голоса и эмоций? Ты как будто прикидываешься неживым.
Айден долго молчит, обдумывая ответ. Когда он решает заговорить, его голос звучит так же спокойно и сухо, как раньше:
Я проходил серьезную подготовку. Охрана объекта подразумевает строгое выполнение прямых обязанностей. Все остальное мешает работе. Именно благодаря этому я остаюсь на службе мистера Мэйджерсона. Он ценит профессионалов.
Понятно, вяло отвечаю я, не зная, что еще сказать.
Вскоре, когда лакей приносит на подносе завтрак на все вкусы и аллергии, я ощущаю недетский аппетит. От еды меня отвлекает тихая вибрация. В легком замешательстве оглядываюсь вокруг и замечаю на одном из кресел сиротливо оставленный телефон. По неброскому серому чехлу я сразу узнаю вещицу.
Папа забыл телефон, киваю я в сторону кресла.
Айден посматривает на наручные часы.
Мистер Мэйджерсон скоро вернется. Сегодня он обещал приехать раньше.
Даже мой телохранитель знает о делах отца больше, чем я. Тихо вздохнув, я уже собираюсь вернуться к завтраку, как вдруг папин телефон издает еще одно оповещение. Будь трижды проклято мое почти идеальное зрение и взгляд, который неосознанно притягивает к себе экран телефона, на котором видны последние сообщения.
Внутри все обрывается.
Удачи тебе сегодня. Верю в тебя! Люблю.
Почему ты не отвечаешь, родной? Я волнуюсь Напиши мне, пожалуйста. Или позвони. Целую.
Подпись контакта кратка: «Шарлотта».
Вилка выпадает из рук. Айден подается в мою сторону, но вовремя останавливается, видимо помня суровые предостережения относительно его вмешательства. Я медленно вдыхаю и выдыхаю. Сосредоточиваюсь на работе легких, представляю, как кислород проникает в кровь и насыщает организм столь простым и необходимым элементом.
Прежде чем экран папиного телефона темнеет, Айден успевает понять причину моего ступора. На его лице по-прежнему нет эмоций, лишь взгляд, вернувшийся ко мне, становится более настороженным.
Не собираюсь я истерить, бросаю я глухо. Это просто неожиданно. И ожидаемо одновременно.
Получается, папа вовсе не один. Почему тогда он не рассказал, что мне предстоит познакомиться с его избранницей? Неужели собирался скрывать от меня детали своей личной жизни? Это бы сделало меня еще более чужой, чем раньше.
Впрочем, отец и так не проявлял инициативы в общении со мной с того самого момента, как я появилась в его доме. О причинах стоит только догадываться, но я не хочу даже думать об этом, чтобы в очередной раз не ошибиться. Я надеюсь, что причина всего этого кроется не во мне.
Благодаря приоткрытому окну я отчетливо слышу, как к дому подъезжает машина отца. Колеса мягко шумят по дорожке из гравия, пока белая Tesla паркуется возле главного крыльца. К моему удивлению, отец водит сам, а не пользуется услугами своих подчиненных. Я украдкой наблюдаю за тем, как он включает сигнализацию, хотя в этом нет особой нужды особняк и прилегающая к нему территория охраняются. Возможно, многое в его действиях осталось делом старых привычек.
Отец из моих покрытых пылью детских воспоминаний не был настолько богат. Как сложно сравнивать пути матери и отца: жизнь приготовила им совершенно разные сценарии. Я наивно надеюсь, что никто из них не повлиял на нынешнее состояние друг друга. Хочется верить, что кому-то просто везет, а кому-то нет.
Когда отец закрывает входную дверь, я иду к нему навстречу.
Если увидишь повара, пожалуйста, передай ему мои извинения, тихо прошу Айдена.
Я спускаюсь вниз, в обеденный зал, где отец уже занимает свое место во главе стола. Он приветствует меня кивком и улыбкой. Секунду я сомневаюсь, стоит ли позволять моим вопросам вырваться наружу.
Ты уже завтракала? Для меня это уже скорее обед, но мы можем поесть вместе.
Я неоднозначно покачиваю головой и занимаю место неподалеку от отца. Он что-то ищет в своем кожаном кейсе, заглядывая во все отделения.
Телефон? как-то невпопад догадываюсь я.
Отец поднимает на меня удивленный взгляд.
Да.
Ты оставил его дома. Он в гостиной в северной.
На лице папы появляется облегченная улыбка. Он ставит кейс на пол и поудобнее устраивается за столом.
Ты давно встала? непринужденно интересуется отец. Как спалось?
Я не могу сосредоточиться на его вопросах. Все мое сознание поглощено мыслями и догадками, которые не дают мне покоя.
Шелл?
Вздохнув, я собираю волю в кулак, чтобы тихо и осторожно спросить:
Пап, скажи, а у тебя есть кто-нибудь?
Отец отвечает не сразу. Он ждет, пока лакей снимет с подноса все блюда и скроется в дверях кухни. Разложив на коленях темную салфетку, папа поднимает на меня взгляд.
И врет.
Нет. Почему ты спрашиваешь?
На моих губах появляется вымученная улыбка. Почему-то я перевожу взгляд на Айдена, стоящего неподалеку от дверей в обеденный зал. Кажется, он все это время пристально смотрел на меня. А может, взглянул только в момент, когда понял, что отец лжет.
Скорее всего, он делает это во благо. Вот только кого папа пытается защитить? Больно от мысли, что его опасения связаны именно со мной. Оберегает себя и своих близких от сумасшедшей.
Но это же сделала не я.
Почему ты скрываешь ее? почти шепотом выдыхаю я, опустив взгляд в стол.
О чем ты? теперь голос отца приобретает напряженные нотки.
Шарлотта. Имя незнакомки камнем застревает у меня в горле.
За столом воцаряется тишина. Слышно, как отец прекращает помешивать горячий чай, опускает ложку на блюдце, а потом вдруг вкрадчиво спрашивает:
Ты лазила по моему телефону?
Нет, тут же выпаливаю я. Увидела на экране уведомления, когда она писала тебе.
Зачем ты смотрела?
Я сглатываю, внезапно ощутив острый укол вины.
Я неосознанно
Шелл, мне очень неприятно от твоего поступка, медленно произносит отец.
Хочется просто взять и провалиться сквозь землю. До боли в пальцах стиснув кулаки, я тихо говорю:
Прости. Если бы я знала, что ты не один, я бы не приехала сюда. Не стала мешать тебе и ей.
Отец устремляет на меня тяжелый взгляд.
Вот именно поэтому я собирался представить вас друг другу, только когда ты будешь готова. Когда избавишься от этих глупых предрассудков и перестанешь считать себя временной гостьей.
Этой тихой фразой он говорит куда больше, чем мог бы передать огромной гневной тирадой. Я замираю, снова и снова прокручивая в голове каждое его слово. Около минуты требуется на то, чтобы во мне утихла буря вопросов и противоречий. Поднимаюсь со своего места и быстро подхожу к отцу, решив поддаться порыву. Слегка наклоняюсь и осторожно обнимаю папу, опустив голову на его плечо.
Он немного улыбается и целует меня в волосы. Этот простой жест с его стороны кажется мне невероятно ценным.
* * *
С момента выписки из клиники я почему-то стала ложиться рано возможно, сохранилась привычка к больничному режиму. Однако этим вечером мне тяжело заснуть. Туманные размышления медленно крутятся в сознании, складываются в бесконечный, замкнутый круг.
В какой-то момент я сдаюсь. Медленно сажусь в кровати, провожу рукой по растрепанным волосам и зачесываю их назад. Поглядываю на электронные часы, горящие в темноте комнаты как маяк.
Почти полночь. Ребята наверняка только собрались.
Безумная мысль прокрадывается в мою голову и по-хозяйски устраивается там, потеснив кричащий голос рассудка. Я встаю с кровати, быстро надеваю поверх майки укороченную толстовку, натягиваю джинсы и наскоро обуваюсь.
К окну я подхожу с некой долей опаски и неуверенности. Не знаю, имеет ли моя безумная идея шансы на жизнь, но попытаться стоит.
Окно открывается без проблем. Прямо под ним расположена крыша террасы, выходящей на задний двор. Тут же, около дорожек, оставлены два прогулочных велосипеда один из них является главным героем моей затеи.
Внимательно оглядываю прилегающую к заднему двору территорию. На мое счастье, охраны здесь нет, но она наверняка будет у главных ворот. Значит, мне нужен другой путь. Скептически оглядываю сплошной каменный забор с черепицей наверху и вдруг замечаю небольшой домик для хранения инструментов и садовых принадлежностей. Его крыша немного ниже забора.
Я бесшумно вылезаю в окно и спускаюсь на крышу террасы. Аккуратно прикрываю за собой створки, но не до конца чтобы можно было при необходимости вернуться тем же способом. Чуть сгибаю колени, дабы не привлечь внимание, и медленно подбираюсь к краю крыши. Высота небольшая, а внизу пышные клумбы. Мысленно попросив прощения у садовника, я бесшумно спрыгиваю вниз. Приземление на растения оказывается безболезненным, и я поскорее выбираюсь из них на газон. Поправляю примятые цветы и снова оглядываюсь по сторонам. Пока что мне везет меня никто не заметил.
На углу дома висит одна из камер. Трудно судить о ее радиусе действия, поэтому я обхожу этот угол по огромной дуге. До велосипедов приходится добираться окольными путями между аккуратно подстриженными кустами и ухоженными цветниками. Справиться с нервным напряжением мне помогает теплица, за которой я прячусь и перевожу дух. Отсюда я осматриваю место, где стоят велосипеды, и, убедившись в отсутствии охраны, бегом направляюсь к своей цели.
Осторожно откатываю один велосипед тот, что выглядит попроще, и тут же зажмуриваю глаза от громкого стрекота цепи, возникающего от прокрутки колеса. Чертыхнувшись, я приподнимаю заднее колесо и качу велосипед на переднем до заветного домика.
Добравшись до невысокой пристройки, я не с первого раза затаскиваю велосипед на три закрытые металлические бочки. Забираюсь на крышу, а потом с трудом тащу свой транспорт. К моменту, когда я сбрасываю велосипед на землю с другой стороны забора, успеваю взмокнуть и устать.
Парни не простили бы мне такой девчачьей слабости. Живо представляю, как Лиам кривит лицо, сетуя на то, что я сдала позиции за последнее время, а Лео живо соглашается с ним и торопит меня, подталкивая в спину.
Я улыбаюсь и спрыгиваю на землю рядом с велосипедом. Стряхиваю грязь с ладоней и внимательно оглядываюсь, а потом сажусь на велосипед и наконец начинаю долгий путь.
Нельзя сказать, что среди сверстников я общительный и успешный человек. Но есть у меня одна теплая компания И, если бы отец узнал о ней, он точно пришел в ужас.
Любому родителю было бы трудно привыкнуть к мысли, что его чадо связалось с бандой нелегалов, промышляющих мелким воровством и незаконными услугами, связанными с ремонтом автомобилей. Особенно такому родителю, как мой отец. Ко всему прочему, я являюсь основателем и лидером этой банды. И теперь кажется, пора возвращаться к моим ребятам.
К заброшенной автомастерской подъезжаю лишь в первом часу ночи и это при том, что крутила педали на издыхании, дабы проветрить голову. Мне необходимо было отдать все силы, чтобы в голову не лезли тревожные размышления. Когда знакомое двухэтажное здание, стоящее на отшибе пригородного района, показывается впереди, я издаю облегченный выдох. Из расположенных слишком высоко окон льется теплый свет, а значит, ребята все еще там.