Дилан
Перед нашими глазами предстает курьезная картина: кажется, на обочине дороги Родни, Кевин и Маркус устраивают любительские Олимпийские игры.
Родни куда-то целится пустой бутылкой, словно копьем, а другой рукой определяет направление слава богу, метит не в машины на шоссе. На его лице застыло выражение уморительной сосредоточенности. А Маркус с Кевином тем временем поднимают чемоданы, как гири.
Упор должен быть на ноги, поучает Маркус, пытаясь поднять мой чемодан. Сила рук не нужна.
Сестра Адди наблюдает за происходящим, сидя на покрывале, и, кажется насколько я понимаю в таких вещах, откачивает молоко каким-то мудреным приспособлением вроде пылесоса.
Хотя и руки помогают. Кевин играючи подхватывает чемодан, и бицепс раздувается, когда он несколько раз поднимает его вверх-вниз.
Маркус, никогда не имевший ни терпения, ни целеустремленности, чтобы регулярно ходить в спортзал да и вообще хоть что-то делать регулярно, изображает тяжелоатлета и пытается поднять чемодан над головой, но, не дожав и до половины, покраснев от натуги, опускает его на землю.
Это я только разминаюсь! храбрится он.
Кевин хмыкает и делает несколько приседаний.
Адди, стоящая рядом со мной, вздыхает.
Не нравится мне, как Деб смотрит на этого дальнобойщика.
На Кевина?! Да ты о чем?!
У нее не было секса после рождения Райли. И как-то обмолвилась, что хочет на выходных «тряхнуть стариной».
Теперь и я тревожусь.
Так, похоже, Родни тоже участвует в соревнованиях, замечаю я.
Прицелившись, Родни делает бросок. Издалека он напоминает нарисованного человечка: угловатые коленки, ступни развернуты. Бутылка катится вниз по склону, не долетев до деревьев.
Только в каком-то своем стиле, говорит Адди с удивительной теплотой в голосе. Не похоже, что он выпендривается перед Деб, как эти двое.
Кевина она точно сразила, а Маркус я осторожно подбираю слова. Маркус со всеми женщинами так себя ведет. Да и сама Деб даже глядеть на него не станет после всего случившегося. Ох, да чтоб его! Маркус падает, опрокинув чемодан. Обязательно было мои вещи брать?
Кевин аккуратно ставит чемодан. Родни поднимает руку, и Кевин нескоро соображает, что тот хочет дать ему пять. Родни прямо-таки сияет, когда тот хлопает его по ладони похоже, люди редко отвечают на его жест.
Ну вы и даете! смеется Кевин, слегка подпрыгивая на месте. Разогрелся после упражнений.
Правда? Даже Родни? интересуется Маркус, отряхиваясь. Кевин, тебе бы почаще общаться с людьми. Я знал одну девчонку, так она могла укусить себя за палец на ноге вот это был трюк!
Во дает! качает головой Родни, а Кевин покатывается со смеху и похлопывает Маркуса по спине.
Деб машет нам и убирает молокоотсос. Только молниеносная реакция спасает меня от вида сосков сестры Адди.
Если надо запастись едой и напитками, тут рядом есть супермаркет, сообщает Кевин с подозрительной хрипотцой в голосе. Судя по всему, он разглядел грудь Деб в бóльших подробностях, чем я.
Проводишь? Деб решительно встает.
Говорила же, шепчет Адди.
Да не накинется же она на него по дороге в магазин
А ты и правда изменился, сухо замечает Адди и густо краснеет, осознав, что сказала.
Я растворяюсь в воспоминаниях о вечерах, когда мы не могли дотерпеть до дома и занимались любовью в переулках, на заднем сиденье, на сухой пыльной земле виноградников у виллы «Сёриз».
Мы за едой! кричит Кевин и радостно машет на прощание. Широкая улыбка на его лице больше напоминает гримасу видимо, с непривычки к таким радостным выражениям. Кевин отлично отвлекает от мыслей о сексе, так что я добросовестно гляжу ему вслед, особое внимание уделяя лысой макушке.
Хотя не помогает. Думаю о мягком изгибе бедер Адди, обнаженной коже, длинных черных прядях, падающих мне на грудь. Сейчас кажется нереальным, что это было на самом деле, а не просто фантазия что я мог лишь протянуть руку и коснуться ее.
Тогда
Адди
«Попроси ту девчонку принести нам еще бутылочку вина. Где-то же есть у них заначка».
Девчонку. Девчонку. За шесть недель на «Сёриз» встречала я нахальных постояльцев, но дядя Дилана действует мне на нервы больше всех. Они сидят на террасе с нашего возвращения из Ла-Рок-Альрик, я у себя внизу, но прекрасно их слышу. Представьте компанию парней у игрального автомата в баре Терри был бы в ней «юмористом». Эдаким хвастуном, якобы затащившим в постель всех девчонок в округе. Вот это Терри, только на двадцать лет старше. Все такой же юморист-неудачник.
Хмурюсь, глядя в зеркало на стене гостиной. Вообще-то, я не такая стерва, просто устала.
Разглядываю себя повнимательнее. Зеркало немного выпуклое, или, наоборот, вогнутое В общем, из-за этого мой нос кажется крошечным, а глаза огромными. Я немного поворачиваю голову туда-сюда, гадая, какой меня видит Дилан. И что будет думать и помнить про меня завтра.
Мне всегда казалось, что у меня незапоминающееся лицо. У Деб красивые густые брови, она никогда их не выщипывает и выглядит шикарно, как модель. А у меня брови Просто брови, про них и сказать-то нечего.
М-да. Отворачиваюсь от зеркала и тянусь в «заначку» за вином как ни досадно, но Терри прав, конечно, она у нас с Деб есть. Поднимаюсь по лестнице с бешено колотящимся сердцем. Просто нелепо, как мое тело реагирует на Дилана. Мне уже тысячу лет никто так не нравился.
Пожалуйста. Я подаю им бутылку.
Увидев выражение лица Дилана, я немного приободряюсь. Холодный, отрепетированный взгляд исчез, и теперь он поедает меня глазами, будто мысленно раздевает Внизу живота тянет. Я опасалась, что интерес Дилана сойдет на нет с приездом Терри, что он посмотрит на меня со стороны и подумает: «Ничего особенного».
Умница! Терри забирает бутылку. Не зря ты мне понравилась.
Я хихикаю, звонко и слишком наигранно.
Что-нибудь еще?
Садись с нами. Терри указывает на пустое кресло. А то торчишь там одна в недрах дома.
Дилан ерзает, нахмурившись. Зря волнуется, не собираюсь я проводить семейный вечер с похотливым дядюшкой.
Я, пожалуй, пойду спать. День был насыщенным.
Из приличия они недолго протестуют, но я все-таки ухожу к себе, и, прикрыв глаза, прислоняюсь к двери. Вспоминаю полный желания взгляд Дилана, и дыхание перехватывает.
Пытаюсь уснуть я все лето недосыпала, но никак не успокоюсь. В комнате духота. Высовываю из-под одеяла одну ногу, затем вторую, потом и вовсе спихиваю его в угол кровати.
Если честно, жду стука в дверь. Он наконец раздается, когда я уже проваливаюсь в полудрему. Это сон? Но нет, два тихих удара повторяются.
Резко сажусь. Во рту кислый привкус, губы пересохли, а про волосы и говорить нечего. Быстро иду в ванную пройтись щеткой по зубам и собрать космы в небрежный пучок, но получается очень уж аккуратно, поэтому завязываю его снова. Когда я наконец-то открываю Дилану, сна ни в одном глазу, но я изображаю, что только встала. Ночной воздух еще хранит тепло, и Дилан приносит в квартиру аромат нагретых солнцем виноградных лоз.
Я боялся, что ты крепко спишь, шепчет он, когда я запираю дверь. По-моему, ты засоня.
Так и есть. Мой бывший всегда жаловался, мол, для такой маленькой особы я слишком громко храплю. Но такое признание будет не особо сексуальным, поэтому я просто качаю головой.
Я не думала, что ты
Отчаянно краснею. Надо быть поувереннее, я ведь Летняя Адди!
В глазах Дилана вновь зажигается дерзкий огонек. Он берет меня за руку и мягко прижимает к себе с той же напускной уверенностью, которую я заметила при первой встрече.
Мы, кажется, еще не все обсудили, низким голосом произносит он.
От одного лишь прикосновения его руки учащается пульс. Волосы Дилана небрежно уложены, прядки изящно падают на лоб. Как ни странно, он выглядит еще более растрепанным.
Да? выдыхаю я. Не обсудили?
Или не сделали Он отпускает мою руку и расстегивает пуговицы на моей пижамной кофте: медленно, попутно слегка касаясь пальцами груди. Когда он наконец доходит до последней и спускает лямки с плеч, и ткань скользит на пол, я уже задыхаюсь.
Мы так и стоим на пороге. С минуту он просто любуется мной: глаза расширены, губы приоткрыты. Мое дыхание сбивается. Его руки опускаются мне на талию, губы приближаются к моим. Я ударяюсь спиной об дверь, когда мы сливаемся в поцелуе.
Это не просто первый поцелуй, это прелюдия. Я теряю счет времени и забываю обо всем, разомлев от желания, постанывая и цепляясь за его рубашку, пока он не стягивает ее через голову. Соприкоснувшись обнаженной кожей, мы оба на миг перестаем дышать.
Боже, шепчет Дилан, убрав прядь волос у меня с лица и наклонившись к губам, ты сводишь меня с ума.
Обвиваю его руками, приподняв ногу, и шорты собираются в складки. Я уже расстегиваю ремень брюк, как вдруг слышу стук в дверь.
Подпрыгиваю от неожиданности и стукаюсь зубами о зубы Дилана. Не расплетая объятий, мы отходим от двери. Дядя Терри просовывает голову в квартиру слава богу, Дилан успевает меня загородить.
Ну кто бы сомневался! Терри из тех, кто стучит, уже поворачивая ручку.
Мадди! Опаньки! Вы тут вдвоем! усмехается он. Не помешал?
Мадди. Меня часто так называют, путая имя, и Али, и Анни. Я прижимаюсь к Дилану.
Уйди, Терри, просит Дилан. Подожди снаружи, не смущай девушку!
Как хочешь! похохатывая, отвечает Терри и захлопывает дверь.
Ужас, бормочу я, уткнувшись Дилану в грудь.
Принесли ж черти засранца!
Дилан поднимает с пола рубашку и мою пижаму. Дыхание его все еще сбито, как и мое.
Я все слышу, дружок! отзывается Терри.
И чего ты у нее забыл в два ночи?! кричит Дилан так громко, что я вздрагиваю.
Думаю, это очевидно! Сам-то что у нее забыл? парирует Терри.
Думаю, это очевидно, бурчит Дилан, сердито поправляя волосы. И ее зовут Адди, не Мадди!
Прыскаю от смеха. Конечно, дело плохо, и ничего смешного тут нет, но Все равно забавно. А это «опаньки»!
Я зашел в кухню перекусить и услышал какой-то шум, поясняет Терри. Вот и решил проверить, все ли в порядке!
Спасибо, мистер Эббот, все хорошо! прикрыв лицо руками, благодарю я. Господи
Прости, пожалуйста, умоляюще говорит Дилан.
Волосы его растрепались, губы припухшие, вид слегка потерянный. Но так он еще сексуальнее.
Встав на цыпочки, нежно целую его в шею. Он проглатывает стон.
В следующий раз, шепчу я. Зато теперь знаешь, где меня найти.
Дилан
Она меня пленила. Я Одиссей на острове у Цирцеи, я шекспировский Ромео, я жертва почти непроходящего возбуждения.
Прошло почти четыре часа с того единственного и обжигающего поцелуя, а я никак не могу уснуть. В разгоряченном мозгу один за другим рождаются стихи на грани эротики, и на бумаге они еще хуже, чем в голове. Тем не менее примерно в шесть утра я решаю подсунуть их Адди под дверь, но передумываю, едва выйдя за порог все-таки это может показаться ненормальным, и даже отчаянным. Так что возвращаюсь в постель и представляю, как она обнаженная лежит рядом, а я читаю ей свои строки вслух. Так, мне нужен холодный душ.
Она появляется около десяти утра. Мы с Терри пьем кофе, и тут заходит Адди: отдохнувшая, в коротком узорчатом платье, складки которого кокетливо облегают бедра. В руках она несет бумажный пакет в маслянистых разводах свежие круассаны из соседней деревни. Мы соприкасаемся пальцами, когда я забираю пакет. Никогда еще выпечка не скрывала столько чувственности.
Спасибо, шепчу я.
Вертелся во сне? Волосы торчком стоят. Сдерживая улыбку, она поджимает губы, и родинка чуть сдвигается.
Племянник велел мне извиниться, сообщает Терри. Прости, что ворвался, очень грубо с моей стороны.
Адди поворачивается к Терри, и я уже ревную. Хочу, чтобы она смотрела только на меня.
Я все забыл, машет рукой дядя. Ничегошеньки не помню, окей?
Спасибо, я ценю, отвечает Адди, чуть улыбнувшись. А затем разворачивается и уходит.
Куда ты? вырывается у меня.
Она оглядывается через плечо.
Дела. Еще увидимся.
Она возвращается, когда мы обедаем на террасе, на этот раз в слитном красном купальнике, и принимается чистить бассейн от листьев. Нагибаться ей приходиться столько раз, что я чуть ли не плачу от мучения.
К середине дня я напиваюсь, в надежде, что алкоголь поможет, ну или сделает Терри более приятным собеседником. Но в итоге сам становлюсь слишком болтливым.
Я думаю она та самая, единственная, признаюсь я Терри, откинувшись на диване. На улице слишком жарко, и мы спрятались в прохладе огромной гостиной, украшенной шелковыми гобеленами и бессчетными диванными подушками.
Терри усмехается.
Подожди пока вы не Он делает неприличный жест, и мне хочется швырнуть в него бутылку.
Я же не об этом, горячо возражаю я, подливая вина в бокал. Она чудесная! Мне никого еще не хотелось так сильно.
Я собирался сказать «никто не нравился так сильно» Но получилось даже более правдиво. Я правда безумно ее хочу.
Ах, пылкость юности! добродушно подтрунивает дядя. Вот наберет она килограммов десять, увлечется мыльными операми тогда посмотрим.
Дядя Терри, ты просто невозможен.
Молодежь нынче такая чувствительная, ворчит он, завалившись в кресло и поставив бокал на пивной живот.
Залпом допиваю вино. Еще ни один день в моей жизни не тянулся так долго.
Терри приглашает Адди поужинать с нами, но она отказывается. Смотрит при этом на меня. А вдруг, обдумав случившееся, она отклоняет не только приглашение Терри? Мысль о том, что вечером она не захочет меня видеть, вызывает отчаяние.
За ужином Терри не умолкает про бестолковые инвестиции дяди Рупа. Вот уж что меня ни капельки не волнует. При разговорах о деньгах мне становится ужасно неловко. К тому же дядя ест куда медленнее, увлекшись болтовней, так что мне хочется незаметно стащить стейк у него с тарелки, а то он вообще не закончит. Не успевает он собрать соус хлебом, как я забираю посуду и несу на кухню.
Эй! возмущается Терри. Знаю-знаю, чего тебе так не терпится. Мечтаешь улизнуть в квартирку смотрительницы?
Да, хочу увидеться с Адди, стиснув зубы, отвечаю я.
Расхаживает в купальничке, дразнит и уже веревки из тебя вьет, смеется он.
Возвращаюсь в столовую.
Смотри, с ней хлопот не оберешься, продолжает дядя.
Стискиваю кулаки. Терри всегда невыносим, но его комментарии про Адди И все равно он получше папы. На минуту представляю, что приехала вся семья, как отец и планировал. Дядя Руп со стареющей женой-американкой, дотошная троица кузенов из Ноттинг-Хилла, мой брат Люк без своего партнера Хавьера, ведь Хавьера никогда не приглашают Люк мучился бы в стоическом одиночестве, я бы лез на стену от раздражения, папа нудил бы, как мы его разочаровали, а мама по обыкновению пыталась бы всех помирить.
Нет, эти каникулы настоящий подарок, несмотря на дядю Терри. Медленно разжимаю кулаки.
Слушай, говорю я, пытаясь скрыть отчаяние, хотя оно так и рвется наружу, давай сегодняшний вечер ты проведешь один, и тогда завтра мы поедем в тур по местным виноградникам. На весь день, только мы вдвоем. Я отвезу тебя сам, даже пить сегодня не буду.
Терри выглядит растерянным. Он считает себя душой любой компании и ни минуты не может побыть один. С другой стороны, вино он тоже очень любит, да и обещание уделить ему целый день должно сработать.
Ладно уж, соглашается дядя. Я тогда почитаю
Он обводит комнату потерянным взглядом.
Тут есть телевизор, успокаиваю я. На дисках «Форсаж». Все части!
Терри немного оживляется.
Тогда удачно тебе повеселиться, парень! Он подмигивает. А я посплю в берушах.
Договорились. Подавляю дрожь омерзения. Спасибо. Спокойной ночи, Терри.