Хотя вряд ли Мы с Минькой, наверное, еще не доросли, чтобы нам продали билетики на этот аттракцион.
И, когда, наконец, терпение почти исчерпано, на пороге появляется сияющий Минька. На нем белоснежный летний костюмчик. Тоже обновка! И шорты, и рубашку-косоворотку мама закончила шить вчера поздно вечером. Она даже успела вышить ворот рубашки красивым узором из красных и синих ниток.
В общем, выглядит этот наряд чрезвычайно эффектно!.. С моей точки зрения! На ногах у братца такие же туфельки, как у меня, только черные. Ну и белые носки у нас с ним, как всегда, одинаковые. Мама даже успела подровнять Миньке челку. Понятно теперь, почему так долго пришлось ждать этого триумфального выхода!
Братец и сам понимает, что выглядит неотразимо и начинает выпендриваться. Я, сраженная таким великолепием, молча стою в отдалении. А Минька, задрав нос, важно дефилирует по крыльцу, давая обозреть себя со всех сторон. Сделав сногсшибательный круг, он резко разворачивается
И с размаху плюхается в то самое ведро с грязной водой. Мама так торопилась успеть к началу праздника нас собрать, что второпях забыла его убрать. Она даже не успела вытащить из него тряпку, которой мыла крыльцо.
В общем, картина маслом!.. Грязные брызги во все стороны, крайне озадаченная мордашка брата, теперь не такая уж чистая. И торчащие из ведра ноги в новеньких туфельках. Трагедия!.. Минька не просто сел в ведро. Он в нем застрял!!! В общем, седалищная часть полностью утонула в остатках помоев! Все произошло молниеносно! Громкий рев Выбегает мама. Вытаскивает незадачливого хвастуна из ведра и несет в дом. Продолжая реветь, Минька причитает:
Это Галька виновата!!!
Огорошенная таким коварством, отхожу подальше от крыльца и сажусь на маленькую скамеечку, что стоит под зацветающей вишней. Праздничное настроение улетучивается Хотя, когда перед глазами всплывает озадаченный Минька в грязном ведре, невольно прыскаю в ладошку.
Когда принаряженная красивая мама выходит с умытым и переодетым Минькой на крыльцо, мне уже совсем не хочется никуда идти. Так что самой демонстрации я не помню. Не помню, махал ли отец нам рукой, проходя мимо в колонне Возможно, что мы просто не успели на демонстрацию. Уж слишком долгими были те сборы. Зато запомнились на всю жизнь!
Может быть, я тогда, действительно, была виновата? Ведь это для меня Минька так импозантно дефилировал по подиуму, то бишь, по нашему старому крыльцу!
Платье
О, это платье!.. То самое, которое я надела первый раз 1 мая 1957 года. Оно стало моим самым любимым. Поначалу я надевала его только по праздникам или в походы по гостям. Но затем, когда из него почти выросла, платье стало повседневным; и в летние жаркие дни, практически, главным атрибутом моей одежды. Конечно, со временем оно изрядно поизносилось: красные горошины уже не выделялись столь ярко, да и белизны поубавилось из-за частых стирок.
Летний жаркий день! Как всегда вожусь во дворе в этом самом пресловутом платье. Уже вчера к вечеру у него был не особо-то презентабельный вид после вчерашней вылазки к любимой вишне. Но мама не успела убрать его с глаз моих долой. И после долгих препирательств рано утром я натягиваю платье на себя и выскакиваю во двор. Дождей давно не было; и мы с Минькой бегаем по двору босиком, вздымая вверх серо-рыжую пыль она легкая, как пух. В ней нет даже самых маленьких камушков!
Матушка выходит на крыльцо с сеткой в руках. Явно собирается в магазин. Действительно! Проходя мимо, она объявляет:
Не выбегайте на улицу, я в магазин. Скоро вернусь! И открывает калитку.
Канючу:
Я тоже хочу с тобой в магазин!
Мама оборачивается:
Хорошо. Беги в дом, умойся и поменяй платье! Не забудь обуться! И тогда пойдем вместе за покупками.
Вредность родилась раньше меня:
Я хочу в этом! Оно же чистое!
Тогда оставайся, я ухожу!
Рассерженная мама уже за калиткой, а я рассматриваю платье со всех сторон. И не такое уж оно и грязное! Подумаешь, с одной стороны пятна от вишни, и карманы внизу чуть-чуть темнее, чем сверху. Вчера всего-то несколько вишенок туда положила. Правда, на подоле грязновато немного Так я в нем вчера песок переносила из одного места в другое.
Умываться? Вот еще!.. Вытираю лицо подолом, руки тем же манером. Надеть сандалии или нет? Взглянув на ноги, решаю, что лучше не надо Оглядываюсь по сторонам Минька убежал в дом что-то спросить у отца. Во дворе, кроме кошки, разлегшейся на крыльце, никого! Отворяю калитку, мамы уже не видно.
Ну и ладно! Сама доберусь! Как это из-за какого-то, вполне нормального платья, не взять в магазин!
Решительным шагом, размахивая руками, шлепая босыми ногами по пушистой серой пыли проселочной дороги, отважно отправляюсь в сторону магазина. Хорошо, что магазин расположен на этой же улице, правда, далековато от дома. На улице никого только знакомые собаки изредка лениво погавкивают из-за заборов.
Вот и магазин! Дверь открыта настежь на улице-то жара! Смело вваливаюсь через порог, вижу в длинной очереди маму. И громко на весь магазин радостно заявляю:
А вот я и сама пришла!
Ну что потом?! Смутившаяся мама не находит слов. Прижимаюсь к ее ноге; и мы, молча, ждем своей очереди. По дороге домой мама мне что-то выговаривает. Что было потом не помню Ну, кроме огромного тазика с теплой водой, в которой меня отмачивали.
А платье исчезло! Наверное, мама убрала его подальше с глаз моих долой. Хотя?! Куда-то исчезли прежние кухонные тряпочки. Другими, белыми в красный горошек, мы стали мыть посуду и вытирать со стола
Первый класс
Во Льгове я пошла в первый класс. Школа имени Аркадия Голикова так она была названа в честь писателя Гайдара, который родился в этом городе.
Помню себя в классе за партой 1 сентября. Учительница раздала нам по карандашу и по листочку бумаги в крупную клетку и попросила написать буквы, которые мы знаем. Я нарисовала несколько огромных букв: больше не поместилось. Долго размышляла над буквой «Е». С какой стороны рисовать горизонтальные палочки? И, все-таки, нарисовала их неправильно. В то время нас не учили читать до школы. А дома я только иногда простым карандашом пыталась скопировать печатные буквы.
Самая большая проблема в школе у меня образовалась с чистописанием. Был такой отдельный урок, где учили красиво и правильно писать. Сейчас таких тетрадей нет, а тогда первые тетради для письма были в частую косую линейку. Ширина и высота этих отчерченных ромбиков соответствовала ширине и высоте буквенных элементов.
Какое же это было мучение написать ряд одинаковых элементов с определенным нажимом в прямых линиях с постепенным утончением загнутого хвостика! Железное перышко противно скрипело, чернила на нем заканчивались в самый неподходящий момент. И тогда после очередного погружения ручки в чернильницу где-нибудь на середине строчки появлялись неизбежные кляксы. Если же вдруг перышко захватывало бумажную ворсинку, и ты не успевал это заметить, то следующая буква получалась размазанной. Поэтому промокашка была просто необходима, чтобы вовремя очищать перо. А еще нужно было обязательно промокнуть страницу перед ее переворачиванием, иначе непросохшая работа отпечатывалась на противоположном листе.
Перья были разные, но самыми лучшими у нас считались золотистые перья со звездочкой. Они не всегда были в продаже; и тогда приходилось довольствоваться грубыми перышками из белого металла, которые быстро ломались.
Отдельная тема чернильница! Тогда во Льгове учительница перед уроками разливала чернила в прозрачные чернильницы, которые стояли на каждой парте. Один стеклянный стаканчик на двоих с отверстием в форме воронки стоял на самой высокой горизонтальной части парты в специально-вырезанном круглом отверстии.
Позже уже в целинной школе мы носили из дома по очереди с соседом по парте керамические белые чернильницы-непроливайки, в сшитых мамами чехольчиках.
Помню, что я влюбилась в свою первую учительницу с первого взгляда. Она казалась мне очень красивой с ее пышными волосами, уложенными в высокую аккуратную прическу. Но особенно мне нравилась ее бордовая юбка в складку. На перемене девочки окружали учительницу, пытались обнять. Я же стояла в сторонке; мне тоже хотелось оказаться в этой толпе, но я стеснялась. Однажды я все-таки улучила момент и, когда учительница одна проходила мимо, робко дотронулась до ее юбки. Учительница остановилась, оглянулась и погладила меня по голове.
Я успела поучаствовать в ноябрьской демонстрации. Мама накрутила несколько ярких цветов из гофрированной бумаги и с этим букетом отправила меня в школу. Возле школы собралось много нарядных учеников с флагами, цветами и плакатами. Было так много красного цвета! Нам первоклашкам тоже раздали транспаранты: легкие проволочные ободки на длинных палочках, обтянутые голубой марлей. Внутри каждого круга был приклеен белоснежный бумажный голубь. Мы шли по улице и кричали: «Миру-мир!»
А после Нового года я уже училась в целинной школе в Казахстане.
Особенные люди
Вообще наши семейные странствования начались с Урала. Это название региона часто мелькало во взрослых разговорах так и засело в закоулках памяти. Помню, как после очередного возвращения с Урала мама долго искала работу. С маленькими детьми найти хоть какой-то подработок было очень сложно. Наконец ее приняли временно на должность воспитателя в школу для глухонемых детей. Миша ходил в детский сад, Федю отдали в ясли, а я после школы бежала к маме на работу и там, притулившись где-нибудь в уголке, делала уроки.
В маминой группе были дети примерно моего возраста. Они ничем не отличались от обычных детей, только были какие-то тихие, не разговаривали друг с другом и странно размахивали руками. Матушка очень быстро изучила язык глухонемых. Многие интернатовцы были из окрестных поселков. Они учились по необычным книжкам с изображениями кистей рук. У каждой буквы была своя композиция, сложенная из пальцев. Я подружилась с одной девочкой моего возраста. Ниночка казалась мне очень хорошенькой. А ее пальто с пелеринкой, красная фетровая шапочка и кожаные ботиночки были просто восхитительными. Мы часто гуляли во дворе, и каким-то образом даже умудрялись понимать друг друга. Хотя Нина не просто плохо слышала: она была глухонемой.
Когда мы жили в Щучинске, там тоже была школа для глухонемых. Позже из нее сделали подобие ПТУ, где молодые парни и девушки шили голицы, клеили коробочки и учились на сапожников. На рынке, бывало, мама сама вступала в «разговоры», и глухонемые с удовольствием общались с ней с помощью жестов.
Там же, в Щучинске, когда я училась на втором курсе, произошел небольшой казус. В нашем женском общежитии, где я жила, была не просто строгая, а очень строгая дисциплина. Чужим пройти было невозможно: дежурные администраторы всех знали в лицо. После одиннадцати часов вечера общежитие вообще закрывалось, в том числе для своих. Даже посещения родителей возможны были только с разрешения коменданта или классного руководителя.
Однажды, вернувшись с занятий, я застала в вестибюле у стола дежурной все общежитское начальство. Они бурно что-то обсуждали. А, увидев меня, налетели со всех сторон.
Я сразу даже не поняла в чем дело. Оказывается, какой-то молодой человек прорвался мимо администратора и побежал по лестнице наверх, что само по себе являлось безобразием: общежитие-то на 100% было женским. Дежурные вместе с комендантом помчались за ним. Перехватили его на третьем этаже. Парень оказался глухонемым, жестикулировал и показывал бумажку с написанной моей фамилией. Была в общежитии Литвиненко, была Литвин, но Литвинова-то была одна. Вот и посыпались на меня вопросы: «Кто такой? Почему искал? Что вообще за нехорошие дела?» А я стою озадаченная: «Да не знаю я никаких глухонемых!» Потом уже комендант спросила, не отдавала ли я обувь в починку.
Отдавала, уже забрала!
Дежурная засмеялась: «Да, влюбился, наверное. Вот и решил найти!» В Щучинске тогда было очень много глухонемых. И мои, стоптанные донельзя, туфли, действительно, ремонтировал немой юный сапожник.
Но впервые именно во Льгове я увидела людей с физическими пороками. Напротив нас жила замечательная семья с единственным сыном девятиклассником. Привлекательный, высокий юноша с большими карими глазами и обаятельной улыбкой Мы мелюзга бегали за ним по пятам: уж очень он нам всем нравился! Увы, у него были проблемы с ногами: уродливо вывернутые ступни не позволяли ему нормально ходить. Но он ходил, неуклюже переступая ногами, невзирая на боль, с которой уже смирился. Мама рассказывала, что Николай лучший ученик в школе. И что ему предстоит операция. У себя во дворе он постоянно возился с какими-то проводами и железками. Нас малышню не прогонял, когда мы прибегали поглазеть на его деятельность. А иногда даже читал нам книжки. Николаша всегда улыбался, и от этой безоружной улыбки казался еще красивее.