Вера съежилась под их пристальными взглядами.
Мне не потребовалось ее усыплять, чтобы найти причину болезни, ответила она.
Кто-то слева уважительно присвистнул.
Нечем тут восхищаться! гаркнул Дальтон. Это наплевательское отношение к поставленным задачам!
Вера открыла рот, чтобы возразить, но, увидев разгневанное выражение лица Дальтона, опустила глаза в пол.
Извините, только и смогла выговорить Вера, подавляя внутреннее сопротивление.
Невероятная беспечность, сказал Дальтон и, уже отворачиваясь, добавил: Немедленно доведи дело до конца, если не хочешь, чтобы я доложил директору о твоей непригодности. Ему ничего не стоит отправить тебя обратно в зону, если тебе так неймется.
Вера вздрогнула и кивнула. Все снова отвернулись к своим столам, только Макс задержал на Вере недоуменный взгляд чуточку дольше и покачал головой.
За последние пару часов морская свинка заметно ослабла.
Прости меня, пробормотала Вера, сглатывая ком в горле.
Она взяла новый шприц и вторую ампулу с обезболивающим, набрала три кубика и ввела иголку в холку. Морская свинка даже не открыла глаза. Тогда Вера наполнила еще один шприц препаратом, останавливающим сердечную деятельность. Она положила руку на теплое тельце и, почувствовав последний удар сердца, с трудом сдержала слезы.
Во время вскрытия она старалась не смотреть на мордочку морской свинки. Брызнувшую из разреза на животе кровь тут же стерла дезинфицирующей салфеткой. Документируя ответы на вопросы в списке, специально использовала словосочетание «подопытный экземпляр», а не «животное». Закончив и быстро убрав тельце в контейнер, Вера сорвала перчатки. Она никогда не привыкнет к этому.
Вид крови напомнил ей ее собственные раны и тот невероятный факт, что за ночь у нее выросла новая кожа.
Вера принялась перебирать в памяти, как часто она болела за всю жизнь. Воспаление легких, перелом ноги, множество простуд, разбитые коленки на уроках физкультуры. И лечилась, как все, днями, а то и неделями. Чем-чем, а крепким здоровьем она никогда не отличалась. А теперь у нее ожог заживает за несколько часов. Что-то здесь не так.
У вас осталось пятнадцать минут, объявил Дальтон.
Вера пробежалась по списку вопросов. Она ответила на все. Бросив на Макса взгляд, она поняла, что уверенность вернулась к нему он, похоже, уже закончил. Плазменная панель его стола потухла. Ида сняла перчатки и разминала руками плечи. Она явно отправила свой отчет Дальтону. Таня стирала кровавые пятна со стола.
«Ты в лаборатории», напомнил Вере внутренний голос. Оглянувшись по сторонам и напустив на лицо сосредоточенное выражение хотя под маской и защитными очками мало что можно было разглядеть, она достала из третьего ящика пластмассовую флешку для дешифровки ДНК, а из первого стерильный скальпель. Холодный металл скользнул по указательному пальцу левой руки. Крупная капля упала в емкость флешки.
Палец защипало. Вера всем сердцем надеялась, что кровь продолжит сочиться. Она зажмурилась, досчитала до пяти, а потом снова открыла глаза. На кончике пальца осталась лишь тонкая розовая полоска.
Этого просто не может быть, прошептала Вера, не в силах поверить своим глазам, и тут же спрятала руки под столешницей.
Она повторно продезинфицировала стол, нажала на кнопку «сдать экзаменационную работу» и спрятала флешку со своей кровью в папку с документами. Выпускники один за другим стали снимать защитное обмундирование. Вера сорвала свое и затолкала в урну. Осторожно прижав к груди папку, чтобы не выронить флешку, она дождалась звонка, оповещающего об окончании экзамена, и встала между Таниным и Идиным столами. Таня вытерла ладонью выступившие над верхней губой капельки пота.
Все получилось? спросила ее Вера.
Вроде да, ответила Таня, но я искренне надеюсь, что меня ни при каких обстоятельствах не распределят в какую-нибудь лабораторию. Вечность заниматься микробиологией или генетикой настоящее извращение.
Ида кивнула в знак согласия.
Директор не слепой. Всем ясно, что тебе в лаборатории делать нечего, сказала она и, заметив папку в Вериных руках, спросила: Что это у тебя?
Это для Сати. Я за этими бумагами ездила в зону.
Ты до сих пор ей не отдала? удивилась Таня.
Не успела, призналась Вера. Вчера сил не было, сегодня проспала.
Ты? Проспала? Ида уставилась на Веру.
Да
Так, сходи к Сати и приходи в столовую. У меня живот от голода сводит. Я на нервах не смогла позавтракать. Там все расскажешь, сказала Ида и махнула рукой в сторону дверей.
Хорошо, улыбнулась Вера. Похоже, девочки обиду на нее не затаили.
По пути к выходу она высматривала среди воспитанников Макса. Она и не заметила, как он куда-то делся из поля зрения. Оказавшись в коридоре, она столкнулась с ним нос к носу.
Вера, что это было? Почему затянула со вскрытием? налетел он на нее.
Вера сделала шаг назад.
Мне было жаль морскую свинку.
В смысле? Макс нахмурился. На лице отрази-лось недоумение. Он сделал шаг к Вере и поймал ее взгляд. Хорошо, я понимаю. Морские свинки милые и пушистые. Но у нас же был план, Вера. Ты и я. Вечность. До твоей выходки мы находились на первых местах в рейтинге! Мы могли попасть в Геном вместе! А теперь что? Вдруг один балл станет решающим? Ты об этом подумала?
Вера вздрогнула.
Я бы не стала называть нежелание резать невинное животное выходкой. Она специально сделала ударение на последнем слове.
Макс пренебрежительно цокнул языком.
Нужно идти на жертвы ради науки. Я думал, что ты это понимаешь. В первый раз, что ли?
Знаю. Ты прав. Я должна была привыкнуть, но, оказывается, не привыкла.
Макс прищурился.
Что ты хочешь этим сказать?
Не знаю! выпалила Вера. Она и сама не понимала, что это значит. Может быть, я не создана для Генома. Или Геном для меня.
Глупости! возмутился Макс. Ты просто перенервничала. Не надо было тебе вчера никуда ездить. Я ведь предупреждал. Он нервно провел рукой по волосам, растрепал их и снова уложил на прямой пробор. Ты на все вопросы правильно ответила?
Кажется, да.
Хорошо, что завтра узнаем результаты, выдохнул он. Когда попадем в Геном, а мы должны туда попасть, все наладится. Я уверен. А если ты не захочешь резать свинок, возьму проведение аутопсии на себя. Договорились?
Макс пожал ее руку. Всем своим видом он давал понять: вместе они смогут сделать ее счастливой. Вера улыбнулась и кивнула. На душе потеплело. Если они оба правильно ответили на все экзаменационные вопросы, то впереди их ждет прекрасное будущее. Но другая мысль ворвалась в ее сознание, пронзив ледяной стрелой сердце.
Это не то будущее, о котором она на самом деле мечтала.
Глава 5
Макс, мне нужно к Сати, пробормотала Вера, отступая от него на пару шагов. Сердце будто бы покрылось инеем и потрескалось. Пораженная неожиданным открытием, спорить и отстаивать свою точку зрения да и в чем она, собственно, заключалась? Вера пока не могла.
Как скажешь, ответил Макс.
Она добежала до лифтов и зашла в левый, чтобы нырнуть еще глубже под землю. Остальные воспитанники, в том числе и Макс, заходили в другой, который шел наверх.
Колени предательски задрожали, и Вера прислонилась спиной к холодной стеклянной стенке лифта. Этот разговор с Максом совершенно неожиданным образом задел сразу две жизненно важные темы. С одной стороны Верино будущее. Когда Сати разрушила ее надежды на работу в детском отделении, ей ничего не оставалось, кроме как мечтать о независимости, престижной карьере и высоком доходе, который позволил бы ей и апартаменты выше облаков, и личный винтокрыл. Это все и даже больше станет возможным, если ее распределят в Геном после выпускного. Но были ли это ее мечты? Скорее они выглядели мечтами идеального воспитанника, каким его рисовал ПЭЦ в своих лозунгах. Вера похолодела. Сейчас она впервые да, впервые, пусть запоздало осознала, что в Геноме она будет не на своем месте.
С другой ей стало больно, ведь человек, с которым она собиралась провести бок о бок целую Вечность, не увидел ее сомнения. Конечно, они шли вразрез со всеми их планами, но Вере хотелось, чтобы Макс не переубеждал ее и не отрицал ее чувства.
Разве не на понимании и принятии друг друга должны строиться отношения?
В памяти всплыл вопрос, который, на первый взгляд, не имел к распределению после ПЭЦ никакого отношения. «Когда Макс тебя наконец по-настоящему поцелует?» спрашивали Таня с Идой. И сколько раз Вера отмахивалась от них, не испытывая ни малейшего интереса найти ответ? Почему она сама не мечтала о следующем шаге, о котором грезили все влюбленные парочки?
Ответ был близко, но Вера не пожелала его видеть. На минус девятом этаже она выскочила из лифта, будто бы это могло отдалить ее от ответа, который теперь буквально преследовал ее по пятам. Впервые, спустившись не с поверхности, а с одного подземного этажа на другой, Вера заметила, что сыростью пахнет только там, где располагаются личные комнаты воспитателей и учителей. Просушить помещения не составляло труда, но этого почему-то не делали. Значит, им правда нравилось жить в таких условиях?
Вера остановилась и стукнула костяшками пальцев по нужной двери. Прежде чем искать Сати по всему ПЭЦ, она надеялась застать ее в комнате, чтобы без лишних свидетелей передать проклятую папку. Вместо «войдите», которое она ожидала услышать, раздалось взволнованное:
Кто там?
Голос принадлежал не Сати. Дверь отъехала в сторону, и показалась Катрина. Густые, практически сросшиеся брови классной руководительницы удивленно взлетели. Щеки и уши горели. Влажные седые волосы торчали в разные стороны, что было совершенно нетипично для степенной Вечной.
Вера так и замерла с поднятой рукой. Что Катрина здесь делает? Вера вытянула шею, пытаясь заглянуть в комнату, но Катрина выставила вперед объемную грудь, заграждая обзор.
Что случилось? нетерпеливо спросила она.
Из комнаты донеслась возня. Мурашки побежали по Вериной спине от необъяснимого предчувствия беды. Ни разу еще она не встречала Катрину в комнате Сати.
Я к Сати, ответила Вера.
Что нужно? Я передам.
Где она? прямо спросила Вера.
Тебя не касается, отрезала Катрина.
Недоброе предчувствие усилилось, сковав паническим холодом ноги.
В сторону, приказал кто-то из-за спины Катрины.
Вера и Катрина посторонились, пропуская мимо Эрга.
С завхозом Вера пересекалась редко, лишь когда переезжала с этажа на этаж в конце каждого учебного года и получала код доступа к новой двери. Бледной тенью Эрг бродил по коридорам ПЭЦ, практически сливаясь с бетонными стенами. Лицо Вечного испещрили глубокие рытвины, а глаза были мутными.
В руках Эрг тащил составленные стопкой пластмассовые прозрачные контейнеры с коричневыми папками. Сообразив, что точно такую же сейчас прижимает к груди, Вера поспешно спрятала руки за спину. Папку она должна отдать Сати, а кроме того, в ней лежит флешка с образцом Вериной крови.
Что это у тебя там? нахмурилась Катрина.
Язык одеревенел. Катрина всегда была блюстителем порядка и гораздо охотнее других воспитателей снимала баллы за проступки. Словно тюремный надсмотрщик, она контролировала исполнение всех правил, но позволяли ли эти самые правила Вере ездить в зону за документами для Сати? Почему-то Вера начала сомневаться в этом, особенно в свете приключившихся с ней там бед. Сердце нервно забилось.
Это конспекты к экзамену, сказала она первое, что пришло на ум.
На бумаге? Катрина недоверчиво приподняла одну бровь. Кто тебе их распечатал?
«Думай, думай, думай!»
Кровь застучала в висках.
Сати. Я попросила. Это мой секрет, затараторила Вера. Я лучше запоминаю информацию, когда она на бумаге, когда я могу что-то подчеркнуть, выделить.
Катрина прищурилась, потом, видимо решив, что нарушением правил в принципе не пахнет, коротко кивнула.
Сати твои конспекты ни к чему, заявила она наконец. А теперь иди и не путайся под ногами.
С этими словами она двинулась вперед и, оттеснив Веру в сторону, вышла в коридор. Прежде чем дверь за спиной Катрины окончательно закрылась, Вера успела заметить, что на смятой постели стеганое одеяло больше не лежит. Как странно
Вера поплелась к лифту, поднялась в детское отделение и проведала Киру. Та сладко спала и, исходя из протокола, даже дала себя покормить. Похоже, Кира начала адаптироваться.
На двадцатом этаже Вера зашла в свою комнату, положила папку на стол и села на кровать. Включила коммуникатор. Последнее сообщение, которое она отправила Сати до экзамена, так и осталось непрочитанным. Вера набрала ее номер, но в ответ раздались лишь длинные гудки. Вера попыталась припомнить детали их последнего разговора. Сати нездоровилось. Могла ли она попасть в больницу? Вечные обычно не болели, поэтому в первом округе стояла единственная больница, в которой, однако, в первую очередь проводились пластические операции. Можно, конечно, туда позвонить, но вряд ли сотрудники с готовностью расскажут незнакомой девчонке о своих пациентах и раскроют врачебные тайны.
Бросив взгляд на папку, Вера нажала на иконку с именем Сати на коммуникаторе. После небольшой паузы вновь раздались длинные гудки. Один, два, три.
Возьмите трубку, взмолилась Вера.
Она закинула ногу на ногу и стала нервно дергать белой балеткой в воздухе.
Звонок оборвался, автоответчик так и не включился.
Ответьте мне, пожалуйста, пробормотала Вера, снова нажимая на экран коммуникатора.
Послышались новые гудки, такие же длинные и безнадежные. Никакого другого способа связаться с Сати у Веры не было. Она даже не знала, есть ли у нее жилье за пределами ПЭЦ, куда она могла бы уехать.
Вдруг гудки прекратились, и через динамики коммуникатора донесся смутно знакомый мужской голос:
Алло? Вера?
Вера обрадовалась, но чувство это продлилось недолго. Почему по номеру Сати отвечает мужчина?
Вера? повторил голос.
Она нахмурилась, пытаясь вспомнить, где слышала его. Низкий, уверенный, нетерпеливый.
Вера?
Да? отозвалась она автоматически. Откуда этот человек знает ее имя? Ах да, у него в руках коммуникатор Сати, имя высветилось.
Больше не звони сюда.
Связь прервалась, и экран погас.
Вера заморгала. Это не тот ответ, на который она надеялась. И принимать его она не намеревалась. Ей должны объяснить. Она вновь набрала номер. На этот раз вместо гудков роботизированный голос сразу же объявил:
Абонент временно недоступен.
Что все это значит? Вера вскочила с кровати, метнулась к двери и замерла. Куда она собралась бежать? К Катрине? Та явно ничего ей не расскажет. Пойти к директору и спросить у него? Он же должен знать, куда делась его подчиненная. Нет, Вера покачала головой: директор ее просто не примет. Она не могла вспомнить, чтобы хоть раз поднималась на двадцать первый этаж. До сих пор она считала это большой удачей к директору вызывали, только чтобы отчитать и пригрозить отчислением. Пару раз эти угрозы становились реальностью. Нет, к нему она не пойдет. Да и как объяснит интерес к Сати? Дело же не только в папке, которую Вера привезла для нее из зоны. Дело в их взаимоотношениях, в том, как Сати называла ее «моя кызым», как они по воскресеньям вместе занимались с детьми. Но какое директору до этого дело?
Однако ей нужно с кем-то обсудить происходящее! К Максу идти не хотелось. Слишком странно закончился их последний разговор.
«Жду вас в столовке. Срочно!» бросила Вера сообщение в общий с девочками чат и выскочила из комнаты.
Обед уже начался, и большинство столиков были заняты. Не обнаружив девочек, Вера собрала шесть тюбиков с розовыми наклейками и три батончика с мягкой злаковой массой в охапку и побежала вниз по траволатору на первый этаж. Когда спустя минут десять Ида и Таня наконец показались в кабине правого лифта, Вера не дала им выйти. Вместо этого заскочила к ним и локтем нажала на светящуюся кнопку десятого этажа. Там находилась терраса единственное безопасное место во всем ПЭЦ, где можно было спокойно поговорить. Под дверью ее комнаты всегда мог стоять кто-то слишком любопытный, а в других помещениях были камеры наблюдения, возможно с микрофонами.