Агния, у тебя приват пошевеливайся, небрежно бросает Арсен, заглянув в нашу гримерку в перерыве между выходами около часа ночи.
Я поправляю свой костюм, состоящий из пэстис на сосках и стрингов, усыпанных мелкими стразами, разминаю стопы и надеваю лаковые стрипы на платформе и 16-сантиметровых каблуках. Зайдя в зал для привата со стороны кулис, я украдкой смотрю на гостя, уже сидящего в глубоком кожаном кресле. Мужчина в черных брюках и темной шелковой рубашке с закатанными до локтей рукавами, вальяжно развалившись в кресле, с откровенно скучающим видом постукивает пальцами по подлокотнику в такт музыки. Уже началась моя любимая композиция для приватного танца: «Glory Box» группы Portishead. Я уже почти сделала шаг из-за кулис, когда клиент повернул голову так, что я увидела его лицо в синем сумраке просторного зала, и мое сердце мгновенно с грохотом рухнуло вниз, подкосив мне ноги. Знакомое чувство захлестывающей паники охватило меня, перебив дыхание. Загорелая кожа прямой нос короткая стрижка и холодный взгляд карих глаз, тех самых, которые прожигали меня насквозь, как жидкий азот, из черного внедорожника сегодня вечером. Оглушенная собственным сердцебиением, перебивающим даже громкую музыку, на ватных ногах я попятилась назад, к двери, и дрожащей рукой нащупав ручку замка, распахнула дверь и буквально выпала в служебный коридор, едва не сбив с ног проходящего мимо Арсена.
В чем дело?! спрашивает он, глядя в мое лицо. Наверняка я так побледнела от страха, что даже плотный макияж не в силах этого скрыть.
Я не буду танцевать для этого человека, почти шепотом отвечаю я, ощущая, как по телу разбегаются мурашки.
Что это значит?! Арсен явно в бешенстве, и с трудом сдерживает свои эмоции, но мне плевать.
Этот человек преследовал меня сегодня Я не выйду к нему, отвечаю я с такой уверенностью в голосе, что ему ничего не остается, как пытаться меня уговорить. Или заставить.
Слушай, Агния, после глубокого вдоха начал начальник, сжав челюсть. В его голосе нет ни капли доброты и понимания, но явно читается желание торговаться до победного. Этот клиент точно не маньяк. Он очень важный человек в городе и мой старый знакомый, который впервые посетил мой клуб. Ты не можешь меня опозорить. Тем более, что он уже оплатил твой выход.
Если тебе наплевать на мою безопасность, я могу уйти отсюда прямо сейчас, и ты никогда меня больше не увидишь, у меня есть козырь, и когда речь заходит о самосохранении, я не стесняюсь им воспользоваться.
Он уже оплатил твой выход, Агния. Именно твой! напряжение нарастает, но я молчу, стойко выдерживая обжигающе-злобный взгляд Арсена. Ладно, давай так, уже шипит он, устало потерев широкую переносицу, за этот выход я заплачу тебе вдвое больше, чем обычно, его козырь, признаю, сильнее моего. Он знает, что я отчаянно нуждаюсь в деньгах, и едва увидев тень колебания на моем лице, добавляет с победной уверенностью:
А теперь иди и сделай все, чтобы он был доволен Ну же, шевелись!
Я делаю глубокий вдох, пытаясь унять бешеное сердцебиение, и развернувшись на каблуках, снова захожу в зал и без лишних раздумий делаю шаг на сцену из-за кулис.
Под пристальным, физически осязаемым взглядом карих глаз закончив короткую танцевальную связку на пилоне, я медленно опускаюсь на гладкую поверхность пола и тягучими движениями на четвереньках продвигаюсь к креслу клиента, неимоверным усилием воли заставляя себя неотрывно смотреть прямо в его глаза. Сердце заходится от учащенного пульса, и я пытаюсь заставить себя думать, что это от танца, а не страха. Преодолев себя, я касаюсь руками его упругих бедер, расположившись на коленях между ними, и продолжая танец, надеюсь увидеть на его лице хоть какую-то эмоцию. Но ничего нет. В его глазах нет ни капли одобрения. Он смотрит в мое лицо сверху вниз, не задерживая взгляд на пластичных движениях моего полуобнаженного тела, и это меня нервирует. Не в силах выдерживать этот прожигающий насквозь взгляд-рентген, я поднимаюсь и в танце двигаюсь за его спину. Склонившись сзади, я провожу руками по его выпуклой груди, покрытой шелковой рубашкой и слегка касаюсь губами его щеки и уха. Мои распущенные волосы, перекинутые набок, скользят по крепкому торсу. Когда мои пальцы доходят до ремня его брюк, я с легким усилием проталкиваю их чуть ниже, под ремень, и замечаю, как в этот момент мой хладнокровный клиент шумно сглатывает и глубоко вдыхает, слегка запрокинув голову. Хм, выходит, не такой уж он и бесчувственный, каким хочет выглядеть. Ощущение, что я могу повлиять на его состояние и получить ту реакцию, на которую рассчитываю, вселяет в меня уверенность. Мое лицо так близко к его шее, что я отчетливо ощущаю запах его парфюма, и он настолько притягателен, что я не могу удержаться от глубокого вдоха. По явственно обоняемым нотам парфюма я безошибочно могу определить социальную принадлежность любого мужчины. Благопристойные семьянины пахнут чистотой хлопка, свежими бергамотом и ветивером. А сейчас я чувствую томные ноты сандала, белого кедра, острых специй, дымного уда и сладких пачулей. Этот незнакомец пахнет деньгами, сексом, властью и опасностью.
Я продолжаю свой танец в партере в моей хореографической связке по очереди кошка, разножка, скорпион и, наконец, поперечный шпагат спиной к зрителю. В его потемневшем взгляде проскальзывает почти гипнотический интерес. Всякий раз, когда я свожу ноги, мелкие стразы по краю стрингов впиваются в мою нежную кожу: чертова Рузанна с ее сорочьей тягой ко всему блестящему! Это не трусы, а орудие пыток!
За тридцать секунд до окончания трека я забираюсь верхом на бедра клиента, и мы оказываемся лицом к лицу. Его губы вовсе не похожи на злобный оскал, который я себе представляла: они широкие, полные и выразительные. Стараясь не отвлекаться на прожигающий меня взгляд, я чувственно изгибаюсь, приподнимаясь на коленях в такт бита, и вскользь касаюсь грудью его губ. Я слышу, как поскрипывает кожа подлокотников в его сжатых ладонях и ощущаю тысячевольтовое напряжение в его крепком теле. Он знает, что танцовщиц нельзя трогать руками и не нарушает правил. Под бархатный женский вокал, призывающий «Give me a reason to love you Give me a reason to be a woman и сексуальное гитарное соло я опускаюсь и начинаю ритмично елозить тонкой полоской стрингов по каменно-упругому бугру в его штанах. Кстати, знаете, почему у стриптизерш такая гладкая сияющая кожа? Верно, потому что мы регулярно полируем ее о дорогую шелковую ткань мужских брюк.
Дыхание моего клиента учащается, а глаза начинают возбужденно блестеть. Нужный эффект достигнут, моя работа выполнена отлично. Резко поднявшись с его колен, я медленным амплитудным шагом удаляюсь за кулисы, с удивлением обнаруживая, что мой пульс зашкаливает не меньше, чем у него. Как правило, на работе никто и ничто не может вывести меня из равновесия, но сейчас я не в состоянии угомонить свое разбушевавшееся сердцебиение.
На ватных ногах я вваливаюсь в гримерку в тот момент, когда Лиза в костюме полуобнаженного ангела с крыльями за спиной со смехом рассказывает, что сынок замглавы администрации, которого прогрессивный и распущенный папаша привел отмечать восемнадцатилетие в стрипклуб, сморщился, дрогнул и намочил штаны уже на десятой секунде приватного танца, когда она едва дотронулась до него.
Так надо было поелозить промежностью по этому пятну над его ширинкой хорошенько забеременела бы от сына чиновника, и жила без бед! с хохотом говорит Света, и душное помещение взрывается звонким девичьим смехом.
Я с грохотом сбрасываю с себя стрипы и шумно выдыхаю, плюхнувшись на диванчик. В моей голове крутятся мысли только о незнакомце в черном: кто он такой? Судя по часам Rolex на его руке, рубашке с пуговицами Armani и машине за десяток миллионов рублей, он явно птица высокого полета. Чиновник? Бизнесмен? Или декан какого-нибудь института? В нашем клубе полно таких гостей. Но нет, вряд ли он из творческой или образовательной интеллигенции: для препода он слишком опасен и сексуален, за пять лет учебы в институте мне такие ни разу такие не встречались.. Но что этому странному незнакомцу от меня нужно?
Глава 4
Когда стрелка часов перевалила за 3:00 и большая часть гостей клуба разъехались, а оставшиеся дошли до вялообразной кондиции и вполне довольствуются исключительно музыкальным сопровождением, мы с девчонками уставшие, сонные и молчаливые, из служебного выхода выползли на улицу. Лето выдалось таким жарким, что даже ночью нет прохлады также влажно и душно, как в полдень, только тихо и безлюдно. После смены нас развозят на микроавтобусе, и я всегда сажусь в него последней, потому что выхожу раньше всех от клуба до моего дома всего пятнадцать минут езды на машине. Когда все девчонки уселись в тачку и настала моя очередь загружаться в нее, сопровождающий нас охранник резко захлопывает откатную дверь микроавтобуса прямо перед моим носом.
Что за?! изумленная, я уставилась на него, не моргая.
У тебя сегодня персональное такси, бубнит он, и ухватив меня за руку, тянет в уже знакомый мне черный внедорожник, стоящий поодаль, в кромешной темноте тупикового проезда.
На осознание происходящего мне не потребовалось много времени, поэтому я всеми силами упираюсь кедами в теплый асфальт, но мое сопротивление, как и ожидалось, оказывается тщетным, и уже через секунду я сижу в прохладном кожаном салоне. Едва тяжелая дверь внедорожника за моей спиной захлопнулась, как я дрожащей схватилась за ручку изнутри, но открыть ее не удалось.
Дверь заблокирована, из темноты тонированного салона послышался низкий бархатный баритон, но только потому, что ты, Агния, неуловима.
Так может быть, и не стоит меня ловить? ощетинилась я, осмотревшись. С заднего сидения на меня смотрит тот самый незнакомец, и я отчетливо вижу блеск его карих глаз. За рулем двухметровый амбал с красными опухшими глазами видимо, последствия нашей встречи на тротуаре, закончившейся применением мной перцового баллончика. Роскошный бежевый салон этого автомобиля настолько просторный, что даже сидя на заднем сидении вдвоем, мы удалены друг от друга минимум на полметра. В машине тихо басит музыка и работает кондиционер, а прохладный воздух наполнен уже знакомым мне древесно-бальзамическим ароматом парфюма. Меня оглушает собственный пульс, стучащий в ушах так сильно, что даже больно.
Ничего не ответив, мужчина прищурился, пристально всматриваясь в мое лицо. От недосыпа и стресса мурашки на моем теле уже превратились в самый настоящий озноб, такой, что зуб на зуб на попадает.
Ден, выключи кондиционер, мой клиент-похититель обращается к водителю, и продолжает, глядя мне в глаза: Как насчет того, чтобы познакомиться поближе, Агния?
Куда уж ближе?! возмущаюсь я, пару часов назад я скакала на вас верхом почти без одежды! изо всех сил я стараюсь выглядеть уверенной. Напускная, выпестованная годами дерзость моя броня на случай всяких максимально дерьмовых ситуаций, вроде этой.
Здоровяк, сидящий за рулем, хмыкает, а мой собеседник спокойно парирует:
Да, ты права спасибо за танец, это было.
Вместо устной благодарности лучше бы оставили чаевые на ресепшене, я нагло обрываю его на полуслове. Этот человек задерживает меня после ночной смены, и я имею право оставить все любезности за пределами этого автомобиля.
Я так и сделал, я вижу, что его губы тронула еле уловимая улыбка.
Внутренний голос, с трудом пробивающийся сквозь пульсирующий шум в ушах, кричит мне об одном: такая подчеркнутая доброжелательность этого мужчины нехороший признак. Готова поспорить, что именно такие ласковые интонации последнее, что слышат многие жертвы убийств и изнасилований. С глухим рокотом машина тронулась, и я напрягаюсь, буквально окаменев всем телом.
Мы отвезем тебя домой, озвучивает мужчина, словно прочитав мои мысли. Выяснять, откуда им известен мой адрес, нет никакого смысла. Если в эту чертову машину меня собственноручно запихал охранник нашего клуба, очевидно, что у этого человека в черном все схвачено.
Меня зовут Князев Владислав Юрьевич. Мое имя тебе знакомо? обманчивый тон бархатного голоса действует на меня как гипноз.
Ну вы точно не поэт серебряного века и не рок-звезда так что нет, я вас не знаю, отвечаю я, пытаюсь замаскировать свой страх сарказмом.
Хм, так значит, в числе интересов примы стриптиза поэзия и музыка? он улыбается, и я вижу, как обнажается ровный жемчужный ряд зубов. Его тон становится веселее, а меня, наоборот, распирает нарастающее раздражение.
А вы думали, что меня интересуют только латексные трусы с карманом для денег? выпаливаю я, ощущая, как горит лицо.
Ни в коем случае, он снова улыбается и неотрывно смотрит мне в глаза, заставляя меня отвести взгляд.
Так чем обязана, Владислав как там вас Юрьевич? спрашиваю я, все еще дрожа всем нутром.
Видишь ли, Агния, дело в том, что твой покойный ныне брат Томас брал у меня деньги взаймы , на этих словах я перестала дышать, предчувствуя продолжение. И так как вернуть долг он не может по объективным причинам, Князев делает многозначительную паузу, и мое сердце пропускает удар, решить эту проблему предстоит тебе.
Поверить не могу! Моего брата нет в живых уже больше года, а приветы с того света в виде его долгов все еще прилетают мне на голову, как кирпичи с высокой крыши. Я закрываю глаза и шумно выдыхаю: я уже и так по уши в долгах и исполнительных производствах, так что от новых обязательств мне нужно отбрехаться любыми способами.
То, что вы давали деньги в долг человеку, очевидно зависимому от наркотиков, ведь ваша проблема, а не моя? спрашиваю я, стараясь выглядеть уверенно, но мое нутро холодеет от одной только мысли, что я снова должна буду искать деньги, чтобы покрыть долг, в который влез другой человек. Родной человек, но все же не я сама.
Да, соглашается Князев, и я испытываю облегчение, но он тут же добавляет: это было моей проблемой до этого вечера А теперь она наша общая, собеседник слегка наклоняется ко мне, не сводя глаз с моего лица, и я инстинктивно вжимаюсь спиной в кожаную обшивку двери.
И о какой сумме идет речь? я сглатываю ком, застрявший в горле.
Пятьдесят тысяч, мой внезапно явившийся кредитор непоколебим.
Столько у меня сейчас нет Пятьдесят тысяч это мой месячный доход с двух работ, говорю я, и водитель громко усмехается, что дает мне понять, что речь идет вовсе не о рублях.
Пятьдесят тысяч, но не рублей, а
Тенге, надеюсь? глупой шуткой с интонацией безысходности я обрываю Князева до того, как он скажет то, что окончательно меня добьет, и вижу, как он снова улыбается. Очаровательно и подозрительно по-доброму.
Мне нравится твое чувство юмора, говорит мужчина, и немного подумав, добавляет: На возврат долга я дам тебе не две недели, как всем остальным, а целый месяц. Сегодня первое июля, он деловито смотрит на свои неприлично дорогие часы на золотистом браслете, твой дедлайн первого августа.
Если вы планируете меня убить за то, что я не верну долг, то сделайте это прямо сейчас, устало шепчу я. Мое тело так потяжелело, что нет сил пошевелиться. С тоской я смотрю на свою обшарпанную пятиэтажку уже пять минут, как автомобиль стоит у моего дома, хотя адреса я не называла.