Чёрт! Они идут слишком быстро! выругался Грюнберг, и оторвавшись от прицела, буркнул себе под нос: упреждение чуть больше не 7, а 8 корпусов! И чуть ниже! Бьём по следующему.
Заряжающий с лязгом воткнул в окно приёмника очередной магазин. Обе руки синхронно и плавно вращают рукоятки наведения правая медленно, по чуть-чуть, правая, по горизонту быстрее. Правая нога плавно жмёт педаль спуска.
Штурмовик, идущий вторым, буквально напоролся на его, Грюнберга, трассу. В свете восходящего солнца в прицел было хорошо видно, как несколько 20-мм снарядов оставили серию разрывов вдоль его фюзеляжа, продырявив его в нескольких местах. Штурмовик тут же клюнул носом. И перевернувшись через крыло, врезался в землю, размазавшись по ней огромным огненным факелом из вспыхнувшего бензина.
Есть! хором заорал весь его расчёт, третий!
Но опытным глазом Курт Грюнберг уже отметил возникшую серьёзную угрозу: на их позиции заходило следующее звено русских штурмовиков. Они шли чуть в сторонке, сосредоточив своё внимание на соседях, которые стояли от позиции его орудия метрах в двухстах, ближе к железнодорожным путям.
«Ну и хорошо, что не на нас! А мы их сейчас сбоку, с пистолетной дистанции!» подумал он, и тут же отдал расчёту команду на прекращение огня, чтобы не выдать свои позиции атакующим штурмовикам русских.
***
Андрей уже чётко видел капонир, видел зенитку, и ему казалось, что он видит, как рядом с ней суетится расчёт. Мозг автоматически отсчитывал дистанцию до цели 1800170016001500 метров. Уже можно открывать огонь
Не-е-е-ет!!! оглушающий вопль Ангела-хранителя в голове взъерошил волосы на затылке. Мгновенно похолодела спина, по которой толпа мурашек рванулась от шеи куда-то к пяткам.
Эту не бей!!! Это мазилы! Вправо пять градусов! Вон ещё один капонир!!! Агния в бешеном темпе затараторила у него в голове, там самый опасный противник!!! Эта зенитка уже троих наших сбила!!! Они сейчас и нас собьют на выходе после атаки!!! Опереди их!!! Сровняй её с землёй!!!
Андрей послушно довернул вправо на пять градусов
Где?! Не вижу
Вон-вон-вон-вон! Вон они! Чуть дальше, на триста метров! продолжала она стрекотать с сумасшедшей скоростью, так что её слова сливались в одну длинную слитную очередь, как у ШКАСа15, они замолчали, ТЕБЯ ждут, чтобы в борт вмазать! На горку, на горку уходи!!! С пологого16 их не возьмёшь там слишком высокий бруствер! Долби их с пикирования, сверху! 45-50 градусов, не меньше!
«Твою мать Это же Ил-2, это не пикирующий бомбардировщик!» эта мысль ещё не успела додуматься в голове, а левая рука сама собой до упора двинула газ на максимум, а правая с усилием потянула «баранку» на себя нос самолёта полез в небо, закрывая собой землю. Перегрузка вдавила в сиденье
***
Чёрт побери! выругался командир расчёта, наблюдая за траекторией полёта ведущего звена, он нас увидел! Он довернул, и идёт прямо на нас! Внимание! Приготовиться к открытию огня!
«Чёрт, самая невыгодная ситуация мысли в голове Курта Грюнберга скакали, как зайцы, русский штурмовик идёт прямо на их позицию. Придётся бить в лоб. Ах, как плохо! И опасно! Гораздо выгоднее бить в борт, когда русские «Иваны» атакуют кого-нибудь другого. Ну что ж в лоб, так в лоб! Главное успеть вовремя упасть за высокий бруствер капонира, когда «Иван» начнёт стрелять Но Чёрт подери! Что он делает?!» Грюнберг от досады по-волчьи оскалился увиденное ему крайне не понравилось.
Ведущий звена, уже было нацелившийся носом на их позицию, и собиравшийся атаковать её по устоявшемуся шаблону с пологого пикирования, под углом 2530 градусов, вдруг ни с того ни с сего задрал нос и полез вверх.
«Чёрт! Чёрт! Чёрт! «Иван» догадался-таки про высокий бруствер!!! Сейчас будет долбить нас сверху! Пока не поздно, надо бить прямо сейчас прямо в пузо, хоть ещё и далековато» спохватился Курт.
«Так, дистанция 1500 метров, скорость около 300. Так в наборе высоты его скорость падает уже около 250 докуда он доползёт? Где будет верхняя точка? Там будет около 150 Так вроде начал зависать скорость меньше стапятидесяти Пора!»
Командир Петер Шульте быстро обернулся к расчёту и пролаял:
Дистанция 1400, скорость 200, упреждение четыре корпуса. Огонь!
«Ага, как же! 200! Олух! Да он уже валится на крыло, там и стодвадцати-то нету!» и взяв упреждение согласно своему чутью, Курт Грюнберг втопил педаль
***
Ручку от себя! Быстрее!!! И крен вправо! грохочет в голове, отражаясь эхом от стенок, голос Ангела-хранителя.
Андрей ничего не успевает сообразить, как руки сами стали из всех сил отжимать баранку ручки управления от себя и вправо, это опять не он, а его Ангел двигал его руками, пытаясь вывести его из-под удара. Андрей всем телом почувствовал дрожь самолёта верный признак сваливания. Отрицательная перегрузка оторвала тело Андрея от чашки сиденья и на секунду он завис на привязных ремнях. Красная муть накатила в глаза
***
Flak 38 затрясся, резко дёргая стволом на откатниках, и посылая навстречу «Ивану» огненную плеть. Но русский пилот, как будто предугадав за долю секунды начало открытия огня, резко перевёл свой самолёт в пикирование командиру расчёта в бинокль было хорошо видно, как мгновенно и на максимальный угол отработал его руль высоты.
Русский штурмовик, только что упорно лезший ввысь, чуть-чуть не долетев до расчётной точки, на мгновение завис в воздухе, свалился на правое крыло, шустро перевалился на нос, и уже пошедшая ему напересечку трасса прошла над ним буквально в двух-трёх метрах.
Чёртов русский! выругался наводчик Грюнберг, и обернулся назад, подгоняя заряжающего, проревел, перекрывая грохот боя: быстрее, Карл! Ты что, хочешь здесь сдохнуть?!
Очередной магазин с жалобным звоном вонзился в окно приёмника.
Огонь! срывая голос, проорал командир орудия. Правая нога Курта втопила педаль спуска
***
Красная пелена ушла из глаз, и тут Андрей уже совсем отчётливо увидел зенитку вот она стоит, раскинув лапы, посредине глубокого капонира! А вот и орудийная прислуга Всё видно, как на ладони да, эти фрицы отрыли действительно глубокий капонир!
Зенитка открыла огонь: её контуры потонули в частых вспышках выстрелов, и навстречу рванулись трассы снарядов. Судорогой сводит руки опять рывок ручки помимо его воли: теперь уже на себя и к правому борту! Тело прижимает к левому борту, перегрузка вдавливает в чашку сиденья, комок подкатывает к горлу. Андрей чувствует себя марионеткой, которую дёргают за ниточки, но, чёрт возьми! Трасса опять проскакивает мимо!
Ангелу-хранителю не до шуток Агния сидит, упёршись ногами в задние бронедверки, и мёртвой хваткой вцепившись в ручки пулемёта. Глаза её черны, в них нет белков они как будто провалились сами в себя. Давление за 200, пульс как у воробья, тоже за двести. Сжигая за секунды часы и дни своей жизни, она работает в боевом гипер-режиме: она контролирует очень узкий, но крайне важный для неё локальный участок боя директрису 10-секундной схватки самолёта и зенитки.
Её мозг, как процессор, одновременно выполняет миллионы операций, которые подчинены выполнению сразу нескольких задач: она контролирует всю переднюю полусферу, и даже то, что скрывается под носом самолёта, держит под контролем спинной мозг своего подопечного, через него активируя в нужный момент его мышцы, обеспечивает выдачу ему в головной мозг подсказок-команд.
И Да-а-а-а! (ура, очередное достижение!). Она сумела дистанционно подсоединиться, и уже не отпускает, вцепившись в него мёртвой хваткой, к зрительному нерву наводчика орудия Курта Грюнберга!
И теперь у неё перед глазами обе картинки: то, что видит Андрей, и то, что видит наводчик орудия!
Замедляем.
Просчитываем
Эх, жалко, не получается взять под контроль весь мозг этого проклятого фашиста! Уж тогда бы он обязательно мазал бы! Но нет это невозможно
Так! Внимание!
Очередь зенитки!
Пошла трасса!
Прогнозирование траектории
Поправка на ветер
Поправка на ошибки по дальности
Поправка на деривацию17
Поправка на температуру воздуха
ТакТак Всё!
Есть рассчитанная траектория трассы!!!
Прогнозируемое время подлёта первого снаряда 950 миллисекунд
Импульс в спинной мозг Андрея
Сокращение мышц
Рывок ручки управления левую педаль до упора
Перегрузка в пике 6,5 жэ
Время прохождения пика 850 миллисекунд ничего, парень здоровый выдержит
Уход с траектории трассы
Мимо!!! Отдача управления Андрею
Андрюша, выводи скорее обратно
Отлично, вывел
Уточнение наводки
Цель в перекрестии
Перезаряжают Андрюша, стреляй! Чего ты ждёшь?!
Дистанция до цели 680 метров. 670 660 650 Андрюша, ты мажешь!
***
Трасса, как огненный хлыст, составленный из двух десятков стремительных красных чёрточек, проскакивает мимо, судорога отпускает руки, и Андрей рывком возвращает самолёт на траекторию самолёт мотает, его нос водит туда-сюда, колебания затухают медленно, слишком медленно.
В голове гремит:
Андрюша, стреляй, чего ты ждёшь?!
И Андрей топит пальцем гашетки пушек и пулемётов. Красные и зелёные трассы уходят вперёд, Андрей видит фонтанчики и разрывы, которые вспухают вокруг капонира зенитки. Мимо!
Андрюша, ты мажешь! опять грохот в голове. На краткое мгновение Андрей отпускает гашетки, и пытается успокоить колебания несущегося к земле самолёта.
Ты что, сдурел?! Стреляй!!! Даже если мимо!!! Сбивай им прицел!!! голос Ангела грохочет внутри, эхом отражается от стенок головы.
***
Казалось, земля вскипела вокруг позиции его Flak 38, этот русский точно самоубийца и психопат! С душераздирающим рёвом русский штурмовик, поливая перед собой из всех четырёх стволов, падал из крутого пике прямо на их капонир. То, что Курт Грюнберг не пожелал бы увидеть и в самом страшном своём сне, сейчас происходило на самом деле стало действительно очень, очень страшно. Но стиснув зубы и собрав всю свою волю в кулак, он проорал что есть мочи заряжающему:
Карл!!! Чего ты ждёшь?! Заряжай!!!
Как клацнул в окне приёмника свежий магазин, он уже не слышал русский штурмовик, управляемый съехавшим с катушек лётчиком-самоубийцей, оглушительно ревя, летел прямо ему в голову. Почему-то вспомнился тот сумасшедший русский на «Рате», который тогда, в марте 42-го, сбил и его, и Клауса Вельке. Он тогда тоже, как загнанная в угол крыса, несколько раз выходил на них в отчаянную лобовую атаку и ни разу не отвернул Они все тут такие Нет!! Это именно он!!! Тот самый чокнутый русский на «Рате», который сбил тогда их обоих его самого и его ведомого, фельдфебеля Вельке!!! А теперь этот фанатик-психопат пересел на «бетонный бомбардировщик», и сейчас врежется прямо в их капонир!
«Вот она, та самая «Чёрная смерть»! мелькнула в голове последняя мысль.
Правая нога судорожно нажала до упора педаль спуска. Его зенитка, судорожно затряслась, выплёвывая навстречу сумасшедшему «Ивану» очередную порцию 20-мм снарядов.
***
Сжав зубы, с окаменевшими мышцами Андрей падал на зенитку. 500 метров, 450, 400 замолчавшая на пару секунд зенитка снова потонула во вспышках выстрелов через полсекунды чёрточки трассеров, как сетью, опутали весь самолёт,
ударили по консолям, выбивая их них фанерную щепу и срывая кусками обшивку,
с грохотом вгрызлись в центроплан, с бешеной яростью срывая дюраль обшивки, выдирая нервюры и корёжа силовой набор,
оглушительно забарабанили, рикошетя, по бронекорпусу, вышибая из него ослепительные искры.
В ноздри ворвался горячий, обжигающий воздух с вонью жжёного металла. В глазах запрыгали яркие световые зайчики, как при электросварке
Аааааааааааа! Андрей орал, оскалившись, и не разжимая зубов, и не слышал себя. Он летел и орал, орал и стрелял, стрелял, стрелял!!! Беспощадно и яростно молотил эту ненавистную, плюющуюся ему в лицо смертью, и стремително растущую в перекрестии прицела зенитку!!! Молотил из всех стволов, как врага кулаками в уличной драке!
***
Отстреляв весь 20-снарядный магазин, орудие замолчало. Русский штурмовик, весь в фонтане из выбитых снарядами щепок и порхающих в воздухе обломков, валился прямо на их капонир.
Весь расчёт обуял смертельный ужас все, как зайцы рванули по щелям. Но было уже поздно свихнувшийся русский летел, не прекращая поливать их позицию из всех стволов в своём смертельном пике, и когда дистанция до него уменьшилась до трёхста метров, наконец-то попал, куда надо: длинная, бесконечная очередь из 23-мм снарядов разнесла зенитную установку и перепахала весь капонир вместе с расчётом, так и не успевшим добежать до щелей. В небо взметнулись обломки станины зенитки, обильно сдобренные острой щепой от расколотых ящиков, окровавленные ошмётки человеческих тел, перемешанные с грязью, камнями и песком, куча каких-то тряпок, и прочих тёмных и горящих фрагментов. Всего того, что пару секунд назад было позицией зенитного орудия с расчётом из четырёх человек.
***
Андрюша, вывод!!! Вывод!!! Ниагарским водопадом грохочет в его голове голос.
Окаменевшие до состояния гранита мышцы рвут ручку управления на себя, сбоку, под крылом, мелькает такая близкая земля, сорванная глотка хрипло сквозь судорожно стиснутые зубы продолжает исторгать что-то нечленораздельное:
А-а-а-сссу-у-у-ука-а-а!!!
Под крылом мелькают вагоны, вагоны, вагоны
Бомбы! Сброс! мечутся в чугунной, звенящей головушке какие-то знакомые слова.
«А-а! Это ж Агния! Да, бомбы сброс»
Рука дёргает рычаг ручного сброса бомбовой нагрузки. В глазах толпами скачут и прыгают световые зайчики, в горло как будто напихали тлеющей стекловаты от саднящего горло угара ни вдохнуть, ни пёрнуть!
Где-то что-то стреляет, летят трассеры, что-то взрывается что-то дымит «Ёлки! Это ж мой мотор!»
Собирай звено! Ты забыл про них. Собирай быстрее!
Андрей оглядывается зачумлённым взором, видит несколько штурмовиков, идущих перед ним, и прижимающихся к верхушкам деревьев. Быстрый взгляд по сторонам самолёты его звена хоть и разлетелись в стороны, но продолжают сохранять какое-то подобие строя и, главное! Все трое здесь, и все летят, все целые!
Парни охрипшим, сорванным, чужим голосом Андрей обращается к пилотам своего звена, кончай работу, уходим. Подтягивайтесь ко мне.
Есть есть принято почти одновременно отзываются они, и Андрей видит, как все трое, продолжая совершать противозенитный манёвр по курсу и высоте, медленно, но всё же подтягиваются к нему. Собрав звено, Андрей доворачивает на маячащие перед носом несколько неполных звеньев уходящих на бреющем штурмовиков. Колонна звеньев как змея немного изгибается из стороны в сторону, давая возможность только что вышедшим из атаки самолётам догнать общий строй и пристроиться в хвост колонны. Два десятка Ла-пятых, с началом атаки оттянувшиеся вверх, вновь снижаются к идущему на бреющем строю штурмовиков. Часть из них занимает свои места по бокам колонны, часть остаётся на высоте, прикрывая их сверху. А сзади всё небо заволокло огромное тёмное облако из жирного дыма, поднимающегося от разгромленного железнодорожного узла. Во след последним самолётам, только что вышедшими из зоны зенитного огня всё ещё бессильно тянутся последние трассы 37-мм зениток, и вспухают облачка разрывов 88-мм зенитных орудий. Через несколько секунд затыкаются 37-миллиметровки, в небе остаются только вспухающие то тут, то там кляксы разрывов крупного калибра. Но вот и он замолкает колонна стремительно удаляется от места боя.