94
Ни история, ни география древнегреческого мира не решает, что это были за парийцы, за свободу которых Конон воевал против Спарты. Филологи разным образом изменяли и объясняли слово париец: по мнению Дальмана (l. c. p. 33), этим указывается на опустошение Ферары, лакедемонской колонии в Мессинии. (Xenoph. Hellen. IV, 8, 7), произведенное Кононом и Фарнабазом. Но вероятнейшей кажется догадка Шенборна (Uéber das Verhältniss von Platons Menexenos zu dem epitaphios des Lysias p. XI), что вместо ὐπὲρ Παρίων ἐπολέμει надобно читать ὑπὲρ πάντων ἐπολέμει.
95
Это предательство греков, живших в Малой Азии, персидскому царю совершено лакедемонянами через Анталкида, чтобы положить предел успехам Конона на море поступок, оставивший самое черное пятно на политическом характере Спарты.
96
Эту твердость и честность афинского народа в отношении к анталкидскому договору историки мало ценят или, по крайней мере, обходят молчанием; а между тем здесь-то именно положено семя последующих несогласий и войн между греками. Говорят, что одни фиванцы отказались принять условия анталкидского договора, но и те после согласились (Лоренц I, 243), а о решительном несогласии афинян не говорят ни слова.
97
Восстановление афинских стен произведено не по силе анталкидского договора, а независимо от него. Стены восстановлены Кононом с помощью войск Фарнабаза и афинских союзников в Греции, особенно фиванцев.
98
Это предательство произошло следующим образом. Благоразумнейшие из коринфян не советовали вступать в войну с лакедемонянами и желали сохранить мир, чтобы не лишиться плодов от засеянных полей. Узнав об этом, аргивяне, беотийцы и афиняне стали бояться, как бы коринфяне опять не перешли на сторону лакедемонян, и тайно умертвили главных защитников мира, а пятьдесят человек из них сослали (Diod. XIV, p. 709). Сосланные пришли к лакедемонскому вождю Приксиле и взялись провести его с войском внутрь стен, прилежащих к коринфскому порту Лехее. Получив его согласие, они в одну ночь приплыли к берегу и заняли это место (Xenoph Ages. с. 2). Тогда беотийцы и афиняне с аргивянами и коринфянами придвинули свои войска к Лехее и тотчас вторгнулись в форт. Но лакедемоняне мужественно отразили их и удалились победителями. (Xenoph. Hellen. IV, 2 et 4. Diod. XII, 33.)
99
Говорится о Кононе и Тимофее, которые разбили лакедемонский флот при Книде и возвратили афинянам владычество на море. Nepos Corn.. 4.
100
Всякий человек, помня о них, μεμνημένος πάντ᾽ ἄνδρα. Полезно заметить, что παντ᾽ ἄνδρἄ точно так же бывает употребительно в соединении с множественным, как в иных местах ἕκαστος. Matth. § 302, потому что в подобных подлежащих единственного числа всегда разумеются многие подлежащие.
101
Богатеет другим, а не себе, ἄλλῳ γὰρ πλουτεῖ, καὶ οὑκ ἑαυτῷ. Это выражение переводят так: «богатеет для другого, а не для себя». Но, принимая во внимание логический смысл речи, я хотел бы понимать его, как бы оно было в форме предложения: ἀπ᾽ ἄλλου γὰρ πλουτεῖ, καὶ οὐκ ἀπ᾽ ἑαυτοῦ. Дательный без предлога можно встречать нередко. Например: Χερσὶν ὑπὸ Πατρόκλοιο δομῆναι Il. II. 420.
102
Эту самую мысль буквально выражает Цицерон, Offic. 1, 12: Scientia, quae est remota a justitia, calliditas potius, quam sapientia est appellanda.
103
Честь предков, εἶναι τιμὰς γονέων. Все это выражение надобно принимать за нераздельное подлежащее, как бы сказано было: τὸ εἶναι τιμὰς γονέων; тогда понятно будет, почему далее стоит καλὸς θησαυρός, а не καλὸν θησαυρόν.
104
Ничего слишком, μηδὲν ἄγαν. Эта пословица, которую приписывают Хилону, надписана была на дельфийском храме. См. Protag. p. 343 B.
105
Под высшим правительством разумеется ὁ πολέμαρχος, третий в числе архонтов. На нем лежали все обязанности министра военных дел. Он должен был заботиться не только о средствах ведения войны, но и, по свидетельству Поллукса (VIII, 91, p. 910), о публичных играх в честь убитых, равно как о призрении их детей и родителей. Wesseling ad Petit. p. 669. Ulpian. in Timocr. p. 445: «Ὁ πολέμαρχος, ἐπεμελεῖτο τοῦ τρέφεσθαι ἐκ τοῦ δημοσίου τοὺς παῖδας τῶν ἀποθανόντων γενναίως ἐν τῷ πολέμῳ. Gottleb. Но Мейер (de Lite Attica p. 44, not. 47) полагает, что для изъяснения этого места указывать на упомянутого архонта недостаточно.
106
Достигают мужеского возраста, εἱς ἀνδρος τέλος ἴωσιν, т. е. εἰς ἄνδρας ἐγγράφωνται. Lobeck., ad Phrynich. p. 212, поправляет: εἰς ἄνδρας τελέσωσιν. Εἰς ἄνδρας τελεῖν читается Legg. XI, p. 924 B. Но исправления тут не требуется. Loersius кстати сносит Epinom. p. 992 D: εἰς πρεσβυτου τέλος ἀφικόμενος.
107
Мысль оратора такова: дети воинов, достигнув восемнадцатилетнего возраста, во время публичного праздника τῶν ἐφηβίων (см. Meurs. Graciae Feriatae p. 129) вписываются в роспись эфебов, надевают плащ знак вступления в звание воина и носят его до двадцатилетнего возраста. Посему этот плащ и был отличием эфебов (Hemsterhus. ad Poll. X, 164). Приняв его, эфебы в продолжение первого года упражняются в гимназиях и вместе с тем знакомятся с ходом дел общественных; потом поставляются стражами пирейской крепости или занимают посты вне города и носят имя τῶν περιπόλων (Terent. Eun. II, 2, 59, interpr. ad Thucyd. IV, 62. Petit. Legg. Attic. VIII, 1, p. 654 sq.). Сюда относится замечательный отрывок из Аристотеля у Гарпократиона, p. 241: τὸν δεύτερον ἐνιαυτὸν, εκκλησίας ἐν τῷ θεάτρῳ γενομένης ἀποδεξάμενοι τῷ δήμω περὶ τὰς τάξεις καὶ λαβόντες ἀσπίδα καὶ δόρυ παρά τοῦ δήμου περιπολοῦσι τὴν χώραν καὶ διατρίβουσιν ἐν τοῖς φυλακτηρίοις. После же двадцати лет они получают полное вооружение и поступают на действительную службу. Это полное вооружение πανοπλίαν получали и те, которые лишились родителей и воспитывались за счет общества. Aeschin. adv. Ctesiph. § 154, p. 372, ed. Brem. Эсхин (de fals. legat. p. 329) говорит, что и он в течение двух лет нес должность стража в крепости.
108
Дальман недоумевает, то ли надобно разуметь под этими словами, что подобные торжества совершаемы были каждый год, или они указывают на обычай афинян совершать погребение убитых воинов каждой зимой, последовавшей за тем летом, в которое ведена была война. Вероятнейшим представляется первое мнение, когда этот самый панигирик, как сказано нами во введении, предписано было произносить ежегодно. Впрочем, надобно согласиться, что оратор говорит здесь ὐπερβολικῶς.
109
И всякие музыкальные игры, καὶ μουσικῆς πὰσης. Pollux. III, 141: οὐ ῥάδιον λέγειν ἀγῶνας μουσικούς, ἀλλὰ μουσικῆς. Но почему так? Хотя ἀγὼν μουσικῆς читается Legg. VII, p. 825 A: τοὺς μουσικῆς ἀγώνας, ib. XII, p. 947 E: ἀγώνα μουσικἦς αὐτοῖς καὶ γυμνικὸν τε θήσουσιν al.; однако ж нельзя охуждать и другой формы. Thucyd. III, 104: ἀγὼν ἐποείτο και γυμνικὸς καὶ μουσικός; и далее: μόυσικὸς ἀγών ἦν. Plat. Legg. II, 658 A: εἰ ποτέ τις οὕτως ἀπλῶς ἀγώνα θείη ὁντινοῦν, μηδὲν ἀφορίσας μήτε γυμνικὸν μηθ᾽ ἱππικὸν μήτε μουσικόν; ibid. VIII, p. 828 C: χορούς τε καὶ ἀγώνας μουσικούς. В рассматриваемом месте неловко было сказать ἀγῶνάς μουσικοὺς, конечно, от прибавленного слова πάσης.
110
Сын Аксиоха, Ἀξιόχου μειράκιоν, то есть Клиниас, внук Аксиоха первого. τοῦ ὴμετέρου Κριτοβούλου. Критовул, сын Критона, красавец и любимец Сократа, Diog. L. 11. 13, 121. Plat. Apol. p. 38. 13. Phæd. p. 59, тщеславившийся своей красотой. Xenoph. symp. III. 7. IV. 10. V. 1. sqq. Поэтому ἐκεῖνος μὲν σκληφρὸς надобно относить к Клиниасу, а не к Критовулу. Значение слов σκληφρὸς и προφερὴς хорошо определяет Схолиаст: σκληφρός, говорит он, ὁ τῷ μὲν χρόνῳ πρεσβύτερος, τᾖ δὲ ὄψει νεώτερος δοκῶν (это Клиниас) προφερὴς δέ, τῷ μὲν χρόνῳ νεώτερος, τᾖ δὲ ὄψει πρεσβὺτερος (это Критовул).
111
Слова: видно, какие-то новые софисты, καινοί τινες σοφισταί, по некоторым спискам влагаются в уста Критона, и Штальбом находит это правдоподобным по выражению ὡς ἔοικε, но это выражение не только не препятствует, а, напротив, заставляет относить их к Сократу, потому что оно значит как видно или вероятно. Гейндорф и Шлейермахер не близко переводят его: ut facile conjici potest, wie du leicht denken kannst.
112
Эти Хиосские выходцы, кажется, присоединились к тем афинянам, которые в 2,84 ол. под предводительством Лампона и Ксенократа переселились из Туриоса. Diodor. XI. 90. XII. 7. 10. Впрочем, эмиграции жителей из Туриоса происходили несколько раз, и причинами их были враждебные столкновения турийских партий.
113
Акарнанские братья, вероятно, были какие-нибудь странствующие геркулесы, каких много является и ныне. В древности славились и, по необыкновенной силе, высоко ценились акарнанские лошади. Hoffman. Lex. v. Acarnania.
114
В таком роде боя, в котором, καὶ μάχῃ, ᾖ Фицин правильно переводит: et eo genere pugnæ, quo omnia superantur. Но под этим боем должно разуметь не диалектическую изворотливость, а ὁπλομαχίαν, фехтованье, в котором Эвтидем и Дионисиодор, по преданиям, были весьма искусны. Haase ad Xenoph. de rep. Lacedaem. p. 218 seqq. Сократ, упоминая об их искусстве фехтовать, делает только аллюзию на искусство софистическое и ὁπλομαχίαν соединяет под одним родом: παγκράτιον εἶναι.
115
Почему бы и тебе не быть моим товарищем, καὶ σύ τί που συμφοἰτα, выражение, очевидно, поврежденное. По догадке Аста, надобно бы читать καὶ σὺ δήπου σουμφοιτᾷς; или лучше καὶ σὺ τί οὐ συμφοιτᾷς; посещай, пожалуйста, и ты. См. примеч. к Протагору p. 310 A.
116
Эта беседа, как видно из самого диалога, происходила в Ликее. Поэтому Сократ сидел в той комнате, в которой люди, приходившие в Ликей, снимали свои плащи.
117
О значении Сократова гения мы будем иметь случай говорить при разборе «Федра» и других Платоновых бесед; а здесь замечаем только, что Шлейермахер, Гейндорф и Кузен напрасно утверждают, будто Сократ в этом месте упоминает о своем гении иронически. Кто потрудится сравнить тон настоящей его речи с тоном Сократова обращения к гению, например, в Федре, тот не найдет между ними никакого различия.
118
Сокровище, тὸ ἕρμαιον. Известно, что Эрмий почитался божеством путей. Поэтому всякая находка на дороге, принимаема была как дар Эрмия. Теперь Сократ нечаянно, как бы на дороге нашел учителей добродетели, и потому учение их называет τὸ ἕρμαιον. Понимая τὸ ἕρμαιον в этом смысле, легко заметить всю тонкость Сократовой иронии.
119
Умилосердитесь, ἳλεω εἲητον. Так как добродетель, по внутреннему убеждению Сократа, может быть преподаваема только богами, то он обращается к софистам, учителям добродетели, с таким выражением, с каким греки обращались только к богам, когда умоляли их о прощении грехов.
120
Надобно заметить, что Сократ не допускал различия между философией и добродетелью: любить мудрость, по его мнению, значило любить добродетель; теория и практика у него должны были сливаться в одну жизнь человека. Отсюда бытие и явление бытия в области нравов почитал он такими крайностями, которые уничтожают сами себя и годятся только для софистического тщеславия. См. Харм. введ.
121
Племянник того, который ныне здравствует, αὐτανεψιὸς τοῦ νῦν ὅντος Ἁλκιβιάδου. Из этих слов Пинзгер заключает, что Платонов Эвтидем написан до изгнания Алкивиада; но греческий текст показывает только то, что, когда Платон писал своего Эвтидема, Алкивиад был еще жив.
122
Так как вопрос был труден, ἄτε μεγάλου ὄντος Μεγάλου здесь то же что χαλεποῦ, равно как латинское magna quæstio есть difficilis quæstio. См. Hipp. mai. p. 287. B. οὐ μέγα ἐστὶ τὸ ἐρώτημα, ἀλλὰ καὶ πολὺ τούτου χαλεπώτερα ἅν ἀποκρίνασθαι ἐγώ σε διδάξαιμι.
123
Этот софизм основывается на двузнаменательности всех трех слов, заключающихся в вопросе, т. е. σοφοί, ἀμαθεῖς и μανθάνειν. Под словом σοφοὶ сперва разумеются люди, преданные мудрости и добродетели, а потом те, у которых есть способность учиться. Равным образом ἀμαθεῖς сперва только незнающие, а потом глупые, или невежды. Тоже и μανθάνειν сперва означает учиться, а потом знать. Впрочем на двузнаменательность последнего слова далее указывает и сам Сократ. См. Arist. de Sophist, elench. c. 4. § 3. p. 526. ed. Bipont. Сравн. Ethic. Nic. I. 10.
124
Замечательно, что между последователями софистов рукоплескания были в большом употреблении. Рукоплесканиями они сопровождали каждую остроумную выходку своих учителей. Доказательства встречаются во многих разговорах Платона. Говоря о таких знаках одобрения, Платон, кажется, имел мысль показать, что они недостойны философской школы и могут быть терпимы только в театрах и обществах декламаторов.
125
Сила сравнения Эвтидема с орхистами состоит здесь, без сомнения, в следующем: как хорошие орхисты во время пляски повторяют те же самые движения и, для разнообразия, только слегка изменяют их, так и Эвтидем в разговоре делает Клиниасу те же самые вопросы и едва-едва разнообразит их.