Именно за карточным столом Сесил нажил свое состояние. Не потому, что успешно играл картежник он был бестолковый, а как раз благодаря тому, что успешно проигрался подходящему человеку. В игровом зале лорда Элсмера его представили маркизе Драйздейл, единственной дочери покойного маркиза Бертача. Чуть старше его по возрасту, полноватая, она обладала довольно заурядной внешностью, но одевалась элегантно и была гораздо богаче его отца. Сесил проиграл ей больше того, что мог себе позволить, но компенсировал проигрыш бурным романом с маркизой, который обсуждал весь Лондон. Ухаживал он за ней, разумеется, за ее же счет. Через три месяца они поженились, устроив пышную свадьбу в ее шотландских владениях в замке Стронах. Во время светского сезона они жили в ее лондонском особняке на Риджентс-парк, лето проводили в ее французском поместье в Бордо, имели собственные дома во всех мало-мальски значимых уголках Европы. Но каждую весну Сесил возвращался в Лок-Даун, чтобы присутствовать на балу.
Он уже подходил к своей комнате, как вдруг услышал, что его зовут. Обернувшись, Сесил увидел на лестничной площадке запыхавшегося лакея.
Прошу прощения, сэр, но вдовствующая графиня хотела бы побеседовать с вами.
Что, прямо сейчас? раздраженно рявкнул Сесил. Сейчас ему было не до разговоров с матерью. Держа руку на дубовых перилах, он тяжело вздохнул и стал медленно спускаться, к облегчению слуги, который не горел желанием сообщать графине, что ее просьбу отклонили.
Выйдя на улицу, Сесил увидел автомобиль матери с открытой для него дверцей.
Мама, произнес он устало, садясь в машину, почему ты требуешь, чтобы к дому тебя подвозили на машине? Отсюда до тебя идти две минуты.
Драммонд-Хаус и впрямь находился совсем рядом с Лок-Дауном на противоположной стороне круговой подъездной аллеи. Однажды Ангус, играя в теннис, при подаче забросил мяч с территории Лок-Дауна прямо в дверь бабушкиного дома. Та, конечно, не была в восторге: он разбил вазу с цветами. Столь же недостоин носить титул лорда, как и его отец, подумал Сесил. Нет справедливости на свете.
Не пристало леди домой пешком ходить, тем более если она уже сидит в машине. Спасибо, Локридж. Графиня позволила шоферу помочь ей выйти из автомобиля. Сесил выбрался с другой стороны.
Дом вдовствующей графини представлял собой увитый плющом красивый особняк, построенный в конце 1840-х годов, после того как пожар уничтожил Лок-Даун. Тогда в поджоге подозревали многих, но в конечном итоге вину возложили на слуг, хотя первой загорелась спальня 13-го графа. Никто не спрашивал, как там оказалась его любовница, с которой он незадолго до этого расстался.
В ту пору клан Инверкилленов был довольно многочисленным его представители плодились как кролики, и в Драммонд-Хаусе под спальни семейства были отданы все комнаты второго и третьего этажей, но только его светлость имел в своем личном распоряжении гардеробную и гостиную. Это вызвало скандал среди членов семейства, завершившийся уничтожением ценной вазы, которую выбросили из окна залы. Впоследствии под каждым окном высадили кустарники.
На первом этаже располагались четыре комнаты: зала, две столовые малая (примыкающая к кухне) и большая, а также библиотека. Было тесновато, но они кое-как устроились. После того как семейство вновь перебралось в Лок-Даун, Драммонд-Хаус был предоставлен вдовствующей графине и использовался для размещения менее важных гостей, что не нравилось леди Джорджине. Ей претило принимать в своем доме второсортных посетителей, но, к счастью, Огилви-Синклеры редко устраивали приемы.
Мать с сыном устроились в зале. Леди Джорджина велела принести им чай.
После столь долгой поездки я как выжатый лимон. Зачем мы туда ездим? Тащиться в такую даль всего на одну ночь! А хозяева они ужасные. Скажите мне, как можно не подать сырное блюдо на ужин?
Сесил пожал плечами и закурил, покручивая стоящую на каминной полке хрустальную спичечницу. Милая вещица. Интересно, она ценная?
Итак, что ты узнал у поверенного? осведомилась леди Джорджина, пристально глядя на сына. Ей была присуща нервирующая манера во время разговора впиваться в собеседника немигающим взглядом.
Морщась, Сесил ответил обреченным тоном:
Боюсь, ничего хорошего. Обходного пути нет, и этот повеса из Лондона ее законный наследник!
То есть ничего сделать нельзя?! воскликнула потрясенная леди Джорджина. Совсем ничего? Нет никакой дополнительной приписки к завещанию или ну не знаю В романах Диккенса такое происходит постоянно. Что-то должно быть.
Супруга Сесила, маркиза, минувшей зимой внезапно скончалась. При всем своем сказочном богатстве жила она на денежное содержание, выделяемое из семейного капитала. Основное ее богатство составляли земли и объекты недвижимости, и все они были оформлены на семейный доверительный фонд. И поскольку у нее и Сесила детей не было, родовое поместье, титул и что важнее деньги после смерти маркизы отошли ее дальнему родственнику из Лондона. Когда завещание супруги было оглашено, для Сесила это стало ударом.
То есть ты хочешь сказать, продолжала леди Джорджина, она не оставила тебе ничего, кроме замка в Оркни и небольшой денежной суммы? Какая вопиющая низость! Представь, если б твой отец вот так бы позаботился обо мне фыркнула она. Леди Джорджина любила поворчать. Бедняжка Сесил. Как же ты будешь жить?
Сесил и сам пребывал в растерянности. Выделенная денежная сумма была уже фактически израсходована, а замок в Оркни лежал в руинах. Если память ему не изменяла, там были закончены всего несколько комнат. Восстановление замка в Оркни было заветной мечтой отца маркизы, но тот скончался от испанки в 1919 году, так и не успев довести до ума свой проект. Однажды Сесил предложил жене отстроить замок и использовать его как домик для рыбалки, но маркиза отмела эту идею («Зачем он нужен? Там всего пять спален!»), и никаких работ там больше не проводилось. Сесил не представлял, как ему жить в замке, да еще практически без денег. В первые дни после оглашения завещания он убеждал себя, что это какая-то нелепая шутка, ошибка. Жена должна была оставить ему что-то еще. Эндрю Лолису, семейному адвокату, он поручил от его имени навести справки, но тот ничего не выяснил, зато выставил счет за свои труды.
Нет, больше ничего жена мне не завещала, подтвердил Сесил. Мне достались развалины в Оркни, а в моих домах теперь на законных основаниях живет какой-то чужак.
Кто он вообще такой? Кто его родители? Пожалуй, надо бы с ними пообщаться, предложила леди Джорджина, никогда не сдававшаяся без боя, если на карту была поставлена честь семьи.
По словам Лолиса, он какой-то праправнучатый племянник, что-то в этом роде. В «Дебретте»[8] я его не нашел. Кажется, он библиотекарь. Во всяком случае, как-то связан с книгами, если я правильно помню. На службу ходит, господи помилуй! О чем тут можно говорить!
Леди Джорджина сочувственно покачала головой. Обидно, когда тебя обходит какой-то лавочник. Приятного мало.
Сесил пальцем водил по каминной полке, глядя на свое кольцо с печаткой.
И теперь он владеет моим состоянием. А ведь я его заслужил, мама! Хоть бы дом во Франции мне отписала! Он ведь совсем небольшой.
Леди Джорджина помнила тот дом. Однажды летом ей пришлось там побывать вскоре после того, как Сесил с новобрачной вернулись из медового месяца. Да, дом был совсем небольшой по меркам маркизы. Всего-то четырнадцать спален; столовая, где за столом могли разместиться восемнадцать человек; прилегающая территория главным образом крутой каменистый спуск к берегу моря. Свой пляж, но все же песок, водоросли
Да, не жемчужина, согласилась леди Джорджина. Может, Хэмиш поможет? Вы как-никак братья. Не пойму, почему отец обошел тебя в завещании.
Сесил смущенно глянул на мать. Леди Джорджина не знала, что ее сын заядлый игрок, о чем прекрасно были осведомлены и маркиза, и отец, и нынешний лорд Инверкиллен. Потому-то они всегда и держали его на коротком поводке. Через некоторое время после оглашения завещания супруги Сесил обратился за помощью к Хэмишу просил, чтобы тот выделил ему какую-нибудь недвижимость, денег, хоть что-нибудь. Брат вызвался оплатить его расходы на адвоката, но не более того. Месяцами они ругались по этому поводу, и в итоге Сесил приехал мириться, предприняв последнюю попытку выторговать хоть что-нибудь. Окончательный счет, выставленный Лолисом, Хэмиш, конечно, оплатил. Однако, надо признать, адвокат крайне высоко оценил свои услуги! Сесил жил у друзей, полагаясь на их великодушие, переезжал из одного дома в другой. Но, поскольку маркизы рядом с ним больше не было, он для всех стал обузой. И когда прошел слух, что ему не оставили ни состояния, ни земель, ни домов, его перестали принимать. Он решил вернуться в Лок-Даун. Сесил отмахнулся от мрачных мыслей.
Затем я и приехал, ответил он.
Так я и думала. И что он сказал?
Что расплатился с Лолисом, но это все, на что я могу рассчитывать. «Больше не получишь ни су», заявил он. Хэмиш бывает так жесток! Сесил с шумом уселся на диван, испугав собаку. Хорошо хоть из завещания не вычеркнул.
Да, но сейчас-то тебе от этого какая польза?
Никакой, хмуро согласился Сесил, глядя на Лок-Даун, стоявший по другую сторону лужайки. Сейчас абсолютно никакой.
Вслед за отцом и братом Фергюс вошел в географический зал.
Дверь закрой.
Недобрый знак, отметил про себя Фергюс.
Уже несколько месяцев мужчины вели споры о будущем поместья. Семейная винокурня стала убыточной. Производство виски курировал Ангус, наследник графского титула, а бизнесмен из него был никудышный. Однако Фергюса больше беспокоило то, что виски они изготавливали отвратительный. Он ратовал за перемены, говорил, что необходимо нанять другого винокура, но отец с братом были категорически против этого, и его оптимизм постепенно угасал. Казалось, кроме самих перемен, граф еще больше ненавидел разговоры о переменах, тем более что к ним его склоняли собственные дети.
Лорд Инверкиллен открыл лежавшую на столе книгу и пролистнул несколько страниц.
Поездка сегодня была долгой и утомительной, я устал, но нам необходимо обсудить ситуацию с винокурней.
Фергюс потратил немало усилий на разработку стратегии по возвращению прибыльности винокурне и поместью. Свой проект он представил отцу и брату за несколько дней до бала, надеясь, что отец изучит его предложения. Сделав глубокий вдох, Фергюс прочитал про себя молитву.
Вы посмотрели мой проект? спросил он, стараясь не выдать голосом нетерпение.
Ангус опустился в кресло и принялся прикуривать сигарету. Он поморщился, качая головой. Английские. Придется наведаться в тайник Филиппа. Хорошо иметь дядю-француза: тот никогда не покидал Францию, не набив несколько чемоданов пачками сигарет «Голуаз».
Нет, Фергюс. У меня своих дел по горло.
И чем же ты так занят? фыркнул младший брат. Прячешься с Хью в теннисном павильоне?
Почтенный Хью Данбар-Гамильтон был вторым сыном их хорошего соседа и супругом их сестры Беллы. Хью и Ангус вместе учились в школе и всегда были неразлучны. Когда родители Хью объявили, что они подыскали ему невесту из Йоркшира наследницу некоего шерстяного магната, у друзей быстро созрел план: Хью должен жениться на Белле. Прежде они не особо общались, но, когда Белла приняла его предложение, Хью был на седьмом небе от счастья. Он читал сестер Бронте и потому не имел ни малейшего желания прозябать на открытых всем ветрам вересковых пустошах.
Фергюс, твой проект на семидесяти пяти листах! У кого есть время это читать? Ангус снял с губы налипшую частичку табака и смахнул ее с пальца. Почему английские сигареты такие мерзкие на вкус?
Чем же таким важным ты занят целыми днями, что не можешь найти время на то, чтобы помочь спасти семью от разорения? язвительно поинтересовался Фергюс. Ангус всегда находил повод не бывать на винокурне, которой фактически в одиночку заправлял старик Мактавиш.
Довольно, спокойно произнес граф, и Фергюс с Ангусом мгновенно притихли. Их отец разговорчивостью не отличался, но, если требовалось, одним словом любого мог поставить на место.
Хэмиш вздохнул. Беда в том, он знал, что виски «Плейд» не принесло ожидаемой прибыли в этом квартале. Да и не только в этом; доходы от виски и раньше не оправдывали ожиданий. Семья выживала благодаря продаже лосося, которой занимался Фергюс. Хэмишу была ненавистна сама идея отдавать лосось на сторону, но на новую крышу требовалось немало денег. Однако то, что предлагал его младший сын, заслуживало порицания.
Фергюс задумал, в числе прочего, использовать Драммонд-Хаус в качестве охотничьего домика и сдавать его в аренду гостям, которые будут приезжать на охоту или рыбалку. Разумеется, семья принимала бы не всех желающих, а людей знатных и состоятельных, готовых хорошо заплатить за день охоты в графских угодьях и ужин с дегустацией виски. Охоту для гостей на выходных здесь устраивали и раньше, правда, уже довольно давно. Но теперь это требовалось организовать на коммерческой основе, иначе они обанкротятся. Хэмишу эта затея совсем не нравилась. В самом деле, что же они за аристократы, если им приходится трудом зарабатывать на жизнь?
Но Хэмиш понимал, что содержание родового поместья требует огромных затрат. Его отец из кожи вон лез, чтобы удержать корабль на плаву. После войны оплата труда взлетела даже здесь, в горной Шотландии. Все труднее и труднее становилось находить прислугу за то жалованье, что они могли предложить. Хэмиш и леди Джорджина прекрасно знали, какая уйма денег нужна на то, чтобы поддерживать Лок-Даун на должном уровне. Что-то нужно предпринимать, он согласен. Но пускать в родовое поместье чужаков, чтобы его светлость их развлекал Нет уж, увольте. Есть другие, более традиционные способы финансирования.
И как раз этот вопрос они обсуждали многие месяцы. С одной стороны модернизация, с другой традиция. Но сегодня Хэмиш хотел положить конец разногласиям раз и навсегда.
Полагаю, ты по-прежнему настаиваешь, что Мактавиша надо заменить. Граф все еще не поворачивался лицом к сыновьям.
Он работает здесь главным винокуром почти пятнадцать лет! вскричал Ангус, споривший с Фергюсом об этом несколько месяцев. Вообще-то ему было все равно но он не хотел уступать младшему брату. А тот зачастую оказывался прав, и Ангуса это раздражало.
Ангус, он не профессиональный винокур, а старый чудак, знающий, как делать виски. Господи, мы же живем в Хайленде, здесь все делают виски. Некоторые даже вполне приличное.
Что ты хочешь этим сказать? вспылил Ангус. Сидя на диване, он гладил собак, дремавших на подушках. Они любили поспать здесь после обеда.
Наше виски ужасное, и вы оба это знаете, во весь голос заявил Фергюс. Отец с братом буравили его сердитыми взглядами. Кто-нибудь из вас его пьет?
Хэмиш задумчиво смотрел на сына. Парень подметил верно, признал он. В его графине было налито виски другой марки. Никакие обязательства не могли заставить графа отказаться от любимого виски, но его это беспокоило только тогда, когда на то указывал Фергюс, а младший сын в последнее время часто это делал.
Что же ты предлагаешь? тихо спросил Хэмиш. Распахивать ворота поместья перед любой платежеспособной обезьяной? По голосу отца Фергюс слышал, что тот злится сильнее и сильнее, и приготовился принять удар. Боже мой, да это же может быть кто угодно! Как ты себе это представляешь? Твоя бабушка будет сидеть за одним столом с итальянцами? Или, прости господи, американцами?