Тревога, коротко объяснила она учителю и, схватив его за руку, потянула вниз.
Юрий Алексеевич сначала ничего не мог понять; ни шума, ни взрывов он не слышал, только маленький очень далёкий колокольчик где-то, казалось, за городом звенел. Он кинулся за девушкой.
Как тебя зовут? крикнул он, не отпуская ее руку, задерживая. Полностью понять, что происходит и как себя надо вести он понять пока конечно же не мог.
Анна, не поворачиваясь, ответила она, продолжая бежать, скорей, скорей! Сюда!
Сверху слышались быстрые шаги, внизу голоса, кто-то тоже спешил вместе с ними; Юрий побежал за девушкой по лестнице на звук её голоса, в темноте и суматохе плохо различая, куда он бежит, замешкался, приостановился. Остановился на ступеньке, кажется, на одну сотую мгновения. Несколько людей пробежали мимо, он слился с ними в единый поток, метнулся вниз, найдя глазами фигурку девушки. Она на ходу обернулась, что-то кричала ему. Юрий махнул ей, мол вижу, бегу, но споткнулся, схватился за перила. Хлопнули подъездные двери, и сразу же что-то громыхнуло, оглушило, в лицо ударил едкий запах дыма; Юрий по инерции развернулся в обратную сторону, словно пытаясь убежать от грохота и пыли, волной поднимающихся с первого этажа, но они ловкой гидрой накрыли его, всасывая в своё пространство. Он оступился, мир закачался, завыл, смешался в единую непонятную массу и поглотил учителя.
Глава 2
Странное происшествие, случившееся с самым обыкновенным школьным учителем, имело некую не совсем обычную предысторию борьбы человека и целой системы.
Школа, где работал Юрий Алексеевич, выиграла грант. После некоторой всеобщей эйфории и коллективного лайканья новостей в соцсетях о выигрыше денег на оборудования для кабинетов, учитель физики Юрий Алексеевич перешёл от радости к тотально справедливому действу. Сначала он, как и большинство коллег, с энтузиазмом настрочил списки в несколько листов всего того, что ему хотелось обновить или докупить. Один из первых подписал всё это у директора и принялся ждать. Буквально в течение месяца стало известно, что заказы доставили в школу, и секретарь с недовольным лицом стала ходить по педагогам подписываться под принятым. Секретарь Ирина сначала подала физику бумаги на списание, а потом на приёмку этого же оборудования нескольких штативов, амперметры
Не понял? Искренне недоумевая, свёл брови физик.
Чего не понял? Растягивая слова, переспросила Ирина, не отрываясь от перелистывания видяшек в телефоне.
Всей этой кухни развёл руками он над бумагами.
Ну ты, Юрий Алексеич, как первый день на свете живёшь, Ириша сунула телефончик в карман, подписывай давай, не бухчи, мне тут совсем некогда с тобой стоять. Итак, полдня на вас убила, прыгаю тут по классам
Нет, постойте навыки чёткой работы с бумагами и оборудованием, прочно осевшие в нём ещё на прошлой работе в техническом бюро, плюс всё игравший в душе не по возрасту максимализм, возмутились.
Сам иди тогда к директрисе и разбирайся с ней, надулась Ирочка и ушла.
Юрий Алексеевич не стал долго размышлять над ситуацией и на той же ноге направился к начальству с претензией.
Кабинет директора находился через небольшой коридорчик с учительской на втором этаже. Но быстро юркнуть мимо не получилось; завуч, высокая женщина среднего возраста, всем своим внешним видом поблёскивавшая лоском, как на отфильтрованной фотографии, отбрасывая с плеч русые вьющиеся локоны, заискивающе затянула:
Ой, Юрий Алексеевич, вы же умный мужчина, помогите девушкам
За столом возле принтера и двух компьютеров возились завуч и маленькая щупленькая, вечно всё знающая социальный педагог Оленька. Она слушала какой-то крутой семинар, оплаченный для неё школой, и одновременно строчила докладную на физрука, за не проведение сегодня урока в шестом, где она была классным руководителем, и тут же параллельно пыталась заполнять карточки на учащихся, небрежно раскиданные в стопки на столе и при всём при этом норовилась вникать в то, что делала завуч.
Поодаль сидела Алёна Михайловна из началки. По напряжённым лицам и резким движениям было понятно, что у них что-то не выходит, не идёт важная работёнка.
Физик нехотя подошёл к столу, дабы понять суть этой бурной деятельности. Цветной принтер капризничал, зажевав лист, который они никак не моги достать. Юрий нажал кнопку пуска, медленно вытягивая скомканные обрывки из-под крышки принтера:
Вон же у вас есть фотобумага, мотнул он головой на упаковку на столе, эта тонкая, вот и жуёт, печатайте на той.
Раз всё нормально, я тогда пойду, поднялась Алёна Михайловна, манерно сжимая губки.
Как пойду? округлила глаза завуч, мы ж тебе делаем, хоть дождись
Алёна Михайловна, маленькая, плотненькая молодая женщина, с нескрываемым самолюбованием, видимо должна была скоро аттестоваться и вот сердобольные помощники пытались перебить имена с чужих грамот ей это понял физик, взглянув на картинки в мониторах.
Физик поморщился, формализм присуждения категорий, как он успел заметить, зашкаливал. Плюс отсутствие педагогической этики и совести, как у Алёнушки, и весь этот микс двигал некогда славное и могучее образование в неизбежную пропасть в отдельно взятой провинциальной школе.
Вы чё творите? возмутился он.
Женщины на секунду замерли, как бы оценивая степень идущей от него угрозы.
А как быть, она только после декрета, где она вам грамоты возьмёт? отмерев, с вызовом бросила завуч, медленным выверенным движением вновь откидывая длинные волосы с плеч.
И вообще-то это наши дела, закривлялась Алёна, семенящей лисьей походочкой подплывая к столу, чтобы закрыть собой ноутбук. Маленькая, манерная, её можно было бы назвать красивой, если б не слишком близко посаженные друг к другу глаза на лице, которые в купе с её провинциальными ужимками складывали довольно смешной образчик.
Вообще-то, это подлог документов, передразнивая её говорок, ответил Юрий Алексеевич, но поскольку, это не моё дело вмешиваться не буду
И он, сверкая самодовольными насмешливыми искорками в глазах, дотянулся и, глядя на них, быстро нажал что-то на принтере, отчего на экране высветилось «Возникла неопределённая проблема» пусть догадываются, как запустить. Потом развернулся и направился к директору.
Директор Людмила Михайловна его притязаний не поняла и не оценила, посоветовав заканчивать с ребячеством и браться за ум. В её понимании «браться за ум» означало, конечно же, становиться как все в обыденном жизненном потоке, это учитель понимал. Но таковым быть ему что-то не хотелось, и он продолжал упираться. Людмила же Михайловна, в свою очередь, будучи женщиной умной и привычной ко всякого рода передрягам, сначала испробовала метод пряника:
Юрий Алексеевич, я вот тебе стимулирующих выписала хороших, указала она глазками на стол, где видно было разложенные бумаги со списками фамилий сотрудников в конце месяца директор совершала великий умственный труд по дележу стимулирующего фонда.
Но, поняв, что метод пряника не сработал, принялась за кнут:
Я ведь могу и дисциплинарное взыскание влепить.
Да, да, хмыкнул Юрий; подросток внутри него бушевал.
Физик демонстративно вышел из кабинета; мимоходом всё ещё возившимся с грамотами дамочкам бросил:
По-хорошему, на вас в отдел образования бы написать.
Директриса машинально вышла за ним, приостановившись на пороге в учительскую со стеклянным обдумывающим ситуацию взглядом. Все трое учительниц оторвались от своих забот, уставившись на директора и уходящего физика, сразу почуяв что-то недоброе произошедшее.
Физик хлопнул дверью, по пустому коридору гулко послышались его шаги. Женщины напряглись, каждая думала о своём: грозит ли ей чем-либо это вызывающее поведение придурковатого коллеги.
Глава 3
Юрий Алексеевич, обычный учитель физики обычной провинциальной школы, конечно же, не был придурковатым; напротив, окончив физтех областного педагогического вуза, он, как подающий надежды молодой специалист, быстро устроился в рейтинговое научно-производственное объединение, предпочтя его стезе образования, как и большинство сокурсников. И несколько лет добросовестно трудился над разработками технических заданий и даже появились значимые подвижки для карьерного роста. Но было в нём, правда, ещё какое-то ребячество, не отпустившее со студенчества и, отсутствие семьи и стабильных отношений проявляли иногда безответственность поступков. Но в целом он был хороший человек. А в родной городок вернулся по причине внезапной болезни отца матери стало трудно, он это понимал, и по-другому поступить просто не мог.
Правда устраиваться здесь на завод он не стал заводы находились не в лучшем положении, а других каких-либо крупных предприятий не было, так попал в школу. Принялся за новое дело с энтузиазмом, экстренно вспоминая все прошедшие практики в педвузе. Нашёл общий язык с подростками, а вот взгляды и поступки взрослых тётенек в шерстяных шалях иногда вызывали у него вопросы, вот как сейчас, например. Лезть на рожон Юрию и самому-то не очень хотелось, но ситуация его зацепила, выбила из начавшей так удачно формироваться привычной колеи.
И так всё это его тяготило, что в разговорах с Оксаной, учительницей информатики, с которой у него завязались несколько нерабочие отношения без обязательств, он невольно коснулся этой темы.
Дурак ты, что полез и девки дуры, что всем про свои дела болтает, такое по-тихому делается рассуждала Оксана.
Они встретились вечером у Юрия, заказали суши, и пытались забыться от работы.
Как по-тихому? Поинтересовался физик, орудуя палочками.
Ну сделала гадость и молчи непринуждённо ответила Оксана.
А ты так и делаешь? Саркастично спросил физик.
А чё трепаться
Страшный ты человек, засмеялся он.
Да нет, я миленькая, пожала обнажёнными плечиками Оксана, поправляя полотенце и пытаясь ластиться к нему,
Оксана Юрьевна, учительница информатики; открыто нагловатая и усыпанная мелкими прыщиками, за что получила среди родителей вполне подходящую кличку «невеста» имела удивительные свойства подобно вордовскому файлику подстраиваться под пишущего любой шрифт, любой формат, поля, так и она, обладая артистичными нотками, лихо могла подстроиться под каждого, наверное, человека, направляя его мысли и выводы, в нужное русло. Сама невысоконькая, такая вся неказистая, пухленькая, с обесцвеченными волосиками, небрежно разбросанными по плечам, но с неизменно шикарными наращенными ресничками; и вроде бы с преподаванием в школе у неё не выходит, уже четвёртое место работы меняет, и в личной жизни как-то не складывается, а вот манипулировать окружающими, театрально пустить слезинку в нужную минуту у неё получалось получше там какого-нибудь заслуженного актёра. Она и директрису постоянно разводила, поплачется поплачется, как ей тяжело, как ночами конструкты пишет, та и стимулирующих подкинет. И Юрий Алексеевич тоже поддался этому напору, завязались отношения.
Давай о другом капризно сказала Оксана.
О чём?
Про высокое!
Про высокое? искренне удивился физик и не удержал суши, подцепленные две сразу, они грохнулась прямо в тарелочку с соусом.
Оксана непринуждённо и искренне засмеялась:
Я вот знаешь, о чём думаю? Так жеманно-обольстительно скривив вытянутые губки, с неестественной для неё ноткой мечтательности в голосе проговорила информатичка, Вот в старину, все мужчины, там князья всякие, женились уже не девственниками. А дамы были такие скромные все. Вопрос? С кем они, мужчины, спали, если женились на тихонях непорочных?
«С такими, как ты», хотел съязвить физик, но не стал перегибать палку, спросил банально:
Ты серьёзно об этом думаешь?
Ну да, ответила она, а что? Интересно же
А внеклассные мероприятия на год в своём пятом ты уже прописала?
Оксана аж подавилась:
С дуба рухнул? При чём тут мероприятия? Из инета скачаю и всё, чё о них думать?
Ты хочешь сказать с кем спали князья, тебе важнее? Прицепился физик.
Не важнее интереснее.
Оксана помолчала, потом, закатывая к потолку глазки, проговорила со вздохом:
Только бы вышку защитить и пофиг на князей
Зачем тебе вышка? Спросил физик, уже настроившись на определённую волну беседы, незаметненько поддеть и подтрунить.
Лишние пять тыщ!!! Перебила его Оксана, округлив глазки, не помешают
Дак у тебя наработок никаких нет, мягко старался поддевать её учитель, прекрасно понимая, что она может ответить, и это ещё больше задорило его, как защищаться будешь? С телефоном в руках? Продолжал он, пытаясь вытащить суши из тарелки с соусом,
Оксана наигранно развела руками, демонстрирую насколько физик отстал от жизни:
А интернет на что? Накачаю, что надо. Проблем то
Оксана, почуяв, что разговор заходит далеко к ненужным темам, засобиралась домой:
Вызови-ка мне такси. Поеду, Мишка там один
Как один? Наморщился физик.
Нормально, не первый раз. Он в телефон играет, наиграется, сам ляжет спать
А на утро школу сотрясли интересные сплетни. Ксения Юрьевна, рыжеволосая биологичка, довольно полноватая, но с быстротой и грацией лани, не удержалась и, задав классу конспект по новой теме, не дожидаясь перемены, прямо на первом уроке сбегала сначала к Валентине Сергеевне в началку, тоже любившей порассуждать о делах насущных коллектива. Потом по некоторым коллегам на втором этаже пробежала, и заскочила к физику:
Слушай, что скажу, зашептала биологичка, приоткрыв дверь.
Урок идёт, грозно махнул ей учитель.
Но Ксению Юрьевну не унять, если уж такие дела творятся в округе.
Дай самостоятельную, проблем-то? Иди, говорю, что скажу
Ребята, тридцатый параграф открываем, начинаем читать, но вдумчиво, не торопясь, дал физик задания классу и, не закрывая двери, чтобы видеть учеников, вышел в коридор, что за срочность?
Слышал уже? Начала смаковать новости Ксения.
Ксения, давай без предисловия
Ой, ладно, затараторила она, ночью Оксанка где-то шлялась, ребёнка дома закрыла. А мальчишка-то ночью проснулся, заревел, маленький ведь ещё. Ревел сильно, видимо, на балкон выбрался, соседи услышали. И через балкон его вытащили к себе, напугались, что, мол, маленький, да дома один. Да орёт на весь дом. Ну в полицию позвонили, чей чтоб узнать. Оксанка-то квартиры меняет, её никто не знает в подъезде. И ребёнка, видно, забрали. Она сегодня на работу не вышла. Директриса вон злющая ходит, ей тоже звонили из опеки неприятно
Ксения шептала, торопясь и сбиваясь, рассказывая всё в красках, убедительно и ярко. Отделавшись от Ксении, физик попытался позвонить Оксане, но телефон лишь сообщал, что абонент недоступен. Собравшись с силами, физик завершил урок и направился в учительскую, прояснить ситуацию. Там все открыто перешёптывались о случившемся, вперемежку с осуждениями и иногда с жалостью к судьбе и к ребёнку.
Всё-таки детство определяет всю дальнейшую жизнь человека, подошла к учителю музыкантша Регина Станиславовна, высокая интеллигентная женщина, жена бывшего военного. Она шла несколько вразрез с прочим коллективом своим добродушно-бескорыстными взглядами и поступками, то помочь кому, то лишний час с ребятишками позаниматься на своем энтузиазме.