Арист?
Нет, я мотнула головой и вдруг поймала себя на том, что сама мысль об отношениях с доком неприятна мне. Впрочем, как и мысль об отношениях с кем-нибудь иным. Почему?
Тогда.
Иди домой, Оль, устало покачала я головой. И отдохни. Нам всем нужно отдохнуть, чтобы завтра с новыми силами взяться за дело.
Он еще немного посопротивлялся, но как-то вяло, без огонька. Впрочем, к неудачам на любовном фронте, Ольгерд Роу всегда относился философски, как и к победам. Ну было и было и что из того!
И лишь напоследок, когда, убедившись, что зловредная соседка все-таки спряталась за собственной дверью (а я была уверена, что она и подслушивает и подсматривает), Оль собрался уходить, вдруг спросил:
Могу я для тебя что-нибудь сделать? Не пойми неправильно, но за столько времени терапия дока не принесла сколь-нибудь серьезных результатов. И я переживаю. И Мартин тоже, просто он не столь порывист и..
Вряд ли бы заявился ко мне вечером с неприличными предложениями, закончила фразу я. Все в порядке настолько, насколько оно может быть в порядке, правда. Просто это все тяжело. И эти сны не могу никак от них избавиться, и не уверена, что хочу этого.
И все же, если я могу
А знаешь, меня вдруг озарила догадка. Немного странная, сумбурная и вообще, но можешь. Очень даже можешь. Подай запрос.
Зачем? удивился Оль. Уверена, он ожидал чего-то иного. Совершенно иного.
Узнай, не пропадала ли три года назад женщина, по приметам похожая на меня. И знаешь, я никак не могу вспомнить, обращалась ли я сама в полицию. Ну потеря памяти и обстоятельства, при которых меня нашли это все странно.
Хорошо, Оль кивнул и серьезно на меня посмотрел. Он хотел что-то сказать. Точно хотел, это желание виделось и в его напряженной позе и во взгляде и Но он все же промолчал. И махнув мне рукой напоследок, направился к выходу.
А я, захлопнув дверь, еще какое-то время просто стояла, прислонившись к ней спиной, и все думала о том, почему мне все это так не нравится. Отчего ощущение такое, что начав искать, я найду совсем не то, чего хотелось бы?
Потом я потащилась в душ. Затем был скудный ужин, состоявший из чашки кофе и того, что еще не успело окончательно испортиться.
Уснула быстро. Кажется, голова еще даже не успела коснуться подушки, как я провалилась в сон.
Этот сон был другим. Реальным, но он разительно отличался от всех предыдущих.
{ Было темно, но темнота эта не была угрожающей, в ней не шептались невидимые, но оттого не менее опасные, монстры, она не порывалась затянуть меня в непроглядную бездну. Вовсе нет. Она просто была. Тихая, темная, немного тревожная, но и только.
И я шла. Медленно, осторожно переставляя ноги, стараясь не споткнуться в темноте, ничего не задеть, не уронить. В тишине я слышала собственное дыхание, где-то, на краю слышимости, капала вода, что-то едва различимо гудело. И эти звуки лишь подтверждали, что я нахожусь в реальном мире, в настоящем мире, а не в очередном своем кошмаре, где кроме страха нет ничего.
Я шла, осторожно, выверяя каждый шаг, чтобы не приведи боги, не споткнуться и не растянуться на холодных каменных плитах пола. Понятия не имею, откуда я узнала, что они каменные, но это знание лишь подтверждало, что на этот раз, я определенно знаю, что делаю.
Шаг. И еще один. И еще. Пальцы вытянутой руки коснулись шершавой холодной стены. Шаг. И узкий темный коридор свернул вправо. Впереди забрезжил свет. Тусклая полоска света манила к себе.
Еще несколько легких осторожных шагов и вот уже можно рассмотреть дверь. Массивную, даже с виду, тяжелую, оббитую металлическими пластинами, с увесистым навесным замком (кто в здравом уме сейчас таким пользуется?). Дверь была прикрыта не плотно, и в эту щель просачивался тусклый желтый свет.
Я сделала последний шаг и осторожно потянула створку на себя. На удивление, она не скрипнула, подалась плавно. Я шагнула вперед, осторожно заглядывая внутрь помещения
Ужас леденящий душу, вымораживающий до костей, лишающий, что воли, что способности двигаться И крик застревает в горле
Линии ритуального рисунка горят кровавым огнем. Они покрывают, что пол, что стены, совершенно пустой комнаты помещения подвала да, больше всего это напоминало подвал: серые каменные стены, низкий потолок, который, крест-накрест пересекают потемневшие от времени деревянные балки.
А в центре, там, где переплетение линий настолько густо, что под ними не видно даже серого каменного пола, бьется в последней агонии девушка Темные волосы разметались по полу, лицо, бледно настолько, что кажется серо-синим, голова откинута назад, а все тело перекручено от спазмов. Она выгибается под немыслимыми углами, рот распахнут в беззвучном крике, окровавленные пальцы царапают каменный пол.
Дыхание перехватывает и только это сдерживает крик боли и отчаяния, который рождается в груди, но застревает в горле, не имея выхода наружу
Несчастная жертва выгибается дугой, голова ее мотается из стороны в сторону, и как-то так получается, что она застывает на миг лицом в мою сторону.
И теперь уже кричу я, потому что оттуда, из центра ритуального круга на меня смотрю я сама. Это мое лицо, искаженное судорогой практически до неузнаваемости, но Это я!
Крик больше не застревает в горле.
Я кричу. Кричу громко, отчаянно, кричу, срывая голос до хрипа и, отшатнувшись от этой страшной картинки, падаю спиной в бездну.
Они вернулись. Страхи. И монстры, что живут в темноте.
Я снова вижу охваченный языками магического пламени дом и женщину, что похожа на меня, так сильно похожа, что на мгновение кажется, будто бы это я. Но нет. Я точно знаю, она не я!
Мама мама!!!
И я снова срываюсь на крик, чтобы в следующий момент захлебнуться в ледяной воде.}
Пробуждение и в этот раз получилось резким. Я просто подхватилась, резко сев на кровати и широко раскрытым ртом пытаясь захватить как можно больше воздуха. Сердце колотилось как безумное, дыхание перехватывало, влажные от пота волосы прилипли к лицу и мешали, простыни сбились в комок, а одеяло обвилось вокруг тела точно невиданный спрут.
Мне понадобилось достаточно времени, чтобы прийти в себя, отдышаться, успокоить хоть немного бешеное сердцебиение и начать рассуждать. Пусть не здраво, поскольку, сейчас я вряд ли была на это способна, но
Я уже видела это, произнесла вслух и поежилась от того, как хрипло и неестественно прозвучал собственный голос. Я все-таки сорвала горло. Наверное, и кричала вслух. Как только всех соседей не переполошила стены-то в этом домишке тонкие.
Посидела несколько мгновений, прислушиваясь, надеясь и одновременно страшась услышать хоть что-то Нет, было тихо, как только может быть тихо ночью в многоэтажном доме. Не слышалось ни криков, ни возмущений, ни какого иного постороннего шума: тихонько журчала вода в трубах, гудел холодильник, поскрипывали за окном деревья под порывами ветра, время от времени царапая ветвями стекло. Обычная ночь в обычном доме, и звуки вокруг тоже вполне обычные.
Я уже видела это, повторила куда более спокойно. Уже сталкивалась
Уцепилась за эту мысль, удержала ее, чтобы не скатиться в истерику.
Сон. Надо надо вспомнить. Каждую деталь каждую мелочь Это может быть важно.
И я вспоминала.
И темноту, что в самом начале была тревожной, но не угрожающей. И холод каменного пола, по которому я ступала босиком. Шершавую стену
Подвал. Или подземелье. Скорее всего, это не заброшенные пещеры, не катакомбы дом. Или старинный особняк заброшенный или Нет, я мотнула головой, потерла лицо ладонями и кряхтя сползла с кровати. Это не заброшенный или разрушенный замок. Это жилой дом. Откуда я это знала? Были подозрения, что я была там, хорошо знала это место, и мое подсознание сейчас просто подбрасывало мне подсказки. Могла ли я быть замешана в этих жутких ритуалах?
***
Утро я встретила в архивах управления. Мои догадки и неясные подозрения вылились в уверенность. Несколько часов среди подшивок старых газет и пыльных архивных папок не ответили даже на половину вопросов, но главное я все же узнала. И пусть ответы породили еще больше вопросов, теперь я была уверена. Нет, я не вспомнила. Память упорно молчала, не желая возвращать мне уверенность в себе. Но теперь я знала!
Имя. Фамилия. Род. И печальная история, которая стала началом.
Призраки прошлого, наконец, получили имена.
Осторожно, едва-едва касаясь кончиками пальцев не очень четкого изображения мужчины на странице старой газеты, я не смогла удержаться и произнесла вслух.
Стефан. И Хелен. Бержицкие.
Древний ведьмовской род. Очень древний и потому могущественный. Не власть или деньги знания были их достоянием. И сила, что передавалась из поколения в поколение. Дар, которому не было равных в природе.
Палачи.
Я с замиранием сердца рассматривала его, мужчину из моих снов. Он не был красив, не обладал ни утонченностью черт, ни гармоничностью, ни той томностью, которую любят воспевать в стихах. Он был сильным. И смелым. А еще даже размытое черно-белое изображение, сделанное больше двадцати лет назад сохранило в себе отпечаток Силы.
Женщина рядом с ним казалась слишком хрупкой, тонкой. И в то же время и в ней тоже чувствовалась Сила. Та самая Сила, что веками копилась древними ведьмовскими родами.
Они были мне знакомы. Я видела эту пару в кошмарах последние три года. Проживала вместе с ними последние мгновения их жизни. Было ли это случайно? Хороший вопрос.
Очень хороший вопрос.
Двадцать лет назад, когда лишенцы обычные люди, не имеющие даже капли магии в своей крови при поддержке магов из молодого поколения, как называли тех, кто родился с искрой, но не имел древних корней, восстали против существующего режима. Они поставили перед собой цель уничтожить ведовство. Вырезать под корень тех, кто веками стоял над ними.
Были ли они правы, пытаясь кровью и смертями оплатить собственную свободу? Не мне решать. Одно я знаю точно. Тогда, двадцать лет назад, разъяренная толпа ворвалась в дом Бержицких.
Стефан до последнего удерживал оборону. За несколько дней до этого, Бержицкие отпустили прислугу, почти всю. Остались лишь те, в ком была сила, члены малочисленного рода (древние рода никогда-то не отличались особенной многочисленностью сила требует свою плату) и самые верные приближенные. Не выжил никто.
Стефана просто уничтожили. Его жена и маленькая дочь по документам также погибли. Погибли ли?
Дарья Бержицкая погибла вместе со всем родом, со своими родителями и верными их соратниками. Родовое гнездо Бержицких было полностью уничтожено. Оттуда не вынесли, опять-таки, согласно архиву, даже медной ложки драконье пламя, самое сильное и смертоносное заклинание, которое пока известно человечеству, просто уничтожило все.
Захлопнув очередную папку, я потерла ладонями лицо и тяжело вздохнула. Вопросов стало еще больше. Три года я пыталась понять, кто я. Вспомнить хоть что-то. А в результате нужно было всего лишь спуститься в архив. Почему я не подумала об этом раньше? Почему не попыталась?
И полиция уверена, Оль скажет мне, что я никогда не обращалась к ним. Не пыталась узнать официально, кто же я такая на самом деле.
Почему? Что мешало? Или или кто?
Впрочем, стоит признать, что до сегодняшней ночи, я понятия не имела что искать.
Я не была магом. Не было во мне и ведьминских способностей. Слабая искра, которая позволила мне стать видящей и все. На самом деле, я даже свечу зажечь не могла не хватало сил. Лишь считать остаточный фон, проследить параллели, расшифровать показания приборов. А Дарья Бержицкая была наследницей древнего и сильного рода. В ней должна была быть сила. Или же нет
Я тихо выругалась. Увы, для того, чтобы ответить на последние вопросы, мне нужно было как можно больше узнать о тех самых ведьмаках. А они, как известно, не особо любят делиться сведениями. Вообще не любят.
Как же все сложно, простонала я, закрывая лицо ладонями.
Впрочем, долго рассиживаться не стала. Если уж я смогла протянуть целых три года не помня о себе ничего, то и дальше справлюсь. Надо лишь немного подождать и разобраться с теми проблемами, с которыми я могу разобраться.
Поднявшись на ноги, я расставила папки и старые фолианты по местам придет время, и я снова вернусь сюда и попытаюсь узнать все, что успела забыть. Но сейчас передо мной стояла совершено иная задача. Я и пришла-то сюда не для того, чтобы ворошить собственное прошлое, пусть это и было важно. Нет. Я пришла в архив среди ночи лишь для того, чтобы выяснить, не происходило ли подобных убийств раньше.
И, мои изыскания принесли успех.
Пятнадцать лет назад, тринадцать, восемь и три года назад в окрестностях столицы находили тела молодых девушек, обладающих силой. Не все из них были ведьмами, но каждая обладала даром. Все девушки были молоды и перспективны.
Эти преступления не связали между собой, возможно, из-за временного промежутка, возможно, из-за недосмотра следователей, что вели дела. Жертв находили в разных местах, при разных обстоятельствах, в разное время что года, что суток. Они ничем не были связаны между собой. К тому же в самом первом случае за убийство осудили какого-то ведьмака из тех, кто сумел пережить резню, но тронулся рассудком. Его казнили. Были те, кто в очередной раз попытался надавить на властей и призвать к ответу все ведьмовские рода, но так все это и заглохло.
Увы, ведьмаки нужны были не только людям миру. Баланс должен поддерживаться.
Я вздохнула, подхватила старые дела, и отправилась наверх. Стоило показать все, что мне удалось найти Мартину и Олю. А еще нам обязательно стоит пообщаться с родственниками последней девушки. Что-то мне подсказывает, что девушек не просто убивали это был ритуал и кому, как не главе ведьмовского рода знать, что вообще происходит. а еще Ольгерду. Он же у нас ритуалист. Один из лучших в стране так-то.
***
Родовое гнездо Ольховицких было серо, мрачно и неприветливо. Огромный замок, прячущийся в тени разлапистых елей, которым, по-хорошему, и взяться-то в центре столицы было неоткуда, но, поди ж ты, были. Росли, подпирая кронами серое неприветливое небо. Пожалуй, сейчас, глядя на вот это вот великолепие из серого камня, с башенками, забранными решетками узкими стрельчатыми окнами и высоким крыльцом, я прекрасно понимала, отчего конкретно этот ведьмовской род пережил городские войны без особого урона. Замок был неприступен. А еще окружен таким количеством заклятий, что мне сделалось неуютно, как только кованные ворота захлопнулись за спиной.
Оль, вышагивающий рядом, молчал. И. казалось, он тоже чувствовал. Силу, которая была разлита в воздухе. А еще он ни единым словом не вспомнил вчерашний вечер. И в другое время меня бы это насторожило. Ольгерд Роу это Ольгерд Роу и подобные вещи он просто не умеет хранить в секрете. А тут
Впрочем, почему-то это обстоятельство меня не особо интересовало. Куда как интереснее была информация, которую он раздобыл.
Никто не подавал заявления, произнес Оль утром, едва только мы с ним увиделись в кабинете. С твоей стороны, так точно. И даже госпиталь тебя же отвезли в госпиталь после того, как нашли, да?
Я кивнула, а Оль продолжил.
Они не заявляли. Я все проверил. Никто не пытался установить твою личность. И курсы тебе просто выдали документ, и все.
А так можно? было удивительно, поскольку ну, странно, да.
Получается, хмыкнул Оль. Только вот они обязаны были понимаешь, заявить о потере памяти и получить новое удостоверение сама понимаешь, правда?