Интересно, барабанил по столу полковник. У вашей матушки такие же странности?
Нет, только у меня.
Когда это началось? спросил лейтенант. И куда ходила ваша мама перед тем, как обнять вас и рассказать про супер-способности?
Это было три недели назад. В четверг или Да, в четверг. Мама просто ходила в магазин, гуляла
Гражданочка, обратился полковник к маме, размешивающей чай хлебной соломинкой. Где вы были четырнадцатого августа? С кем вы общались?
Дайте подумать, мама открыла микроволновку. Посмотрела в неё с минуту и сказала: Четырнадцатого в Москву приезжала делегация из Гипербореи. Я встречала их на Савёловском вокзале. Они приезжали из Савёловска, столицы Гипербореи, конечно же.
Полицейские вопросительно посмотрели на Алёну, и та пожала плечами.
Как вы добирались до вокзала? спросил лейтенант.
На метро, ответила мама, наливая молоко в лишнюю чашку чая.
С кем вы виделись на вокзале?
Ой, да со всеми нашими! Бельмондо был, Моргернштерн, Ваня Ургант Я думала, он давным-давно в Савёловск переехал, а, оказывается, четырнадцатого переезжал!
Саня, проверь, где Моргернштерн и Ургант в тот день были, сказал полковник. Что именно произошло на вокзале?
Каком вокзале? удивилась мама и с испугом уставилась на полицейских, будто они только зашли. Вы кто? Алёна, друзья твои?
Алёна Алексеевна, как вы понимаете, что из того, что говорит ваша матушка правда, а что вымысел? полковник стучал по фарфоровой чашке пальцами.
Я не понимаю. Никто не понимает. Психиатр сказал, что, если мама пройдёт интенсивную терапию в больнице, занимающейся диссоциативной шизофренией, состояние улучшится Но больница в Израиле.
Понятно. Лейтенант, запиши, полковник продолжал барабанить пальцами, обращаясь к маме: Гражданочка, почему ногти и волосы, отрезанные вашей дочерью, не пропадают?
Спросите Володю.
Какого Володю?
Как какого? Маяковского! Каких ещё Володь вы знаете?
Что вы имеете в виду?
Ногти! мама потрясла руками, увешенными золотыми браслетами. Ногти оставьте у памятника Володи на растущую Луну, и всё поймёте!
Лейтенант? спросил полковник.
Луна сейчас растёт, доложил лейтенант, проверив в телефоне.
Хорошо. Так, Алёна Алексеевна. Во-первых, проследите чтобы ваша мама никуда пока не ходила, ни с кем не встречалась. До последующих распоряжений. Во-вторых, вот два пакетика. В оба сложите образцы отрезанных вами ногтей. Один мне, другой лейтенанту. В-третьих, поедете сейчас с лейтенантом Мёдовым к памятнику Маяковского, и оставите около него образцы ногтей. Лейтенант снимет всё на видео. Дальше ждите указаний.
Могу воспользоваться служебным автомобилем? смущённо спросил лейтенант.
Валяй. После следственного эксперимента Алёну Алексеевну доставляешь сюда, а себя в отдел.
Провожая взглядом служебную машину, уносящую лейтенанта Мёдова и Алёну, полковник Лихачёв смотрел им вслед подозрительно и настороженно.
Лейтенант всю дорогу молчал и исподтишка рассматривал Алёну. Однако стоило ей повернуться к водителю, как тот отводил взгляд. На площади Маяковского лейтенант вручит Алёне пакетик с отрезанными ногтями и направил на неё малюсенькую камеру го-про, скомандовав:
Гражданка Алёна Алексеевна Подпрудная помещает аномальные образцы ногтей на постамент памятника Маяковскому
Он жестом показал Алёне поторопиться. Она высыпала несколько тонких полосок ногтей, отрезанных у мамы, и положила на тёплый от солнца гранит. Разумеется, ничего не происходило. Лихорадочно придумывая оправдание, Алёна замямлила:
Лейтенант, вряд ли что-то произойдёт Мама же не здесь была, она могла перепутать, и вообще
Внимание! закричал в камеру лейтенант. Смотрите, образцы пропали! Исчезли! Только что они лежали здесь, и просто исчезли! Как обычные отрезанные ногти! Означает ли это, что отрезанные гражданкой Подпрудной ногти исчезают, но с бОльшим интервалом времени?..
Алёна знала, что это неправда. Для такого же эксперимента она хранила в рабочем столе ногти, отрезанные на следующий день после глитча в метро, вынесшего её на волосо-ногтевую станцию, и они не исчезали уже три недели как.
Но почему эти исчезли? Неужели мама и правда оказалась во всём замешена?
Эксперимент закончен, объявил лейтенант, выключая камеру. Я отвезу вас домой. Никому не рассказывайте о нашем с полковником визите и об эксперименте. Выходите завтра на работу как обычно. Мы с вами свяжемся.
***
Алёна ничего не слышала от полковника и лейтенанта до конца недели. Олеся с ней почти не говорила, стыдливо уделяя всё время полировке инструментов.
В воскресенье утром лейтенант Мёдов явился в квартиру Алёны и показал пластиковый пакетик, заполненный её ногтями.
Второй комплект образцов не исчез. Дело либо в памятнике Маяковскому, либо в вас.
Не спрашивая разрешения, лейтенант прошёл на кухню, где мама смотрела телевизор и «курила» пластиковую трубочку.
Вы друг Алёны, вспомнила она, запахивая халат.
Да. Нина Васильевна, какая связь между памятником Маяковского и Аномалией?
Та пожала плечами и протянула лейтенанту пластиковую трубочку. Алёна жестом показала ему повторять за мамой.
Вы были четырнадцатого августа на площади Маяковского? «закурил» лейтенант. Что там произошло?
На Маяковке не помню, когда последний раз была. Ведь столько дел. То с Гипербореей, то с рептилоидами.
Нина Васильевна, я знаю, что в день, когда у вашей дочери проявились аномальные способности, на Савёловском вокзале не было ни делегации из Савёловска, ни Моргенштерна, ни Урганта. Зачем вы мне врёте?
Слушайте, лейтенант, схватила его за локоть Алёна. Вы что, не понимаете, что моя мама больна? Ей нужно лечение, без него она не сможет ни на какие вопросы отвечать!
Вспомнила! щёлкнула пальцами мама. Маяковка это не просто площадь!
Так-так-так, достал блокнот лейтенант. Подробнее.
Это ещё и станция метро! Так ведь, шоколадка?
Ну да.
Так и зачем вы по площади ходили? В метро и людей больше, и они разговаривают. А не как этот памятник. Вот там, может, встретите Урганта из Савёловска, которого ищете.
Кого мы там ещё встретим? напирал лейтенант.
Одной лишь Инстасамке известно! перекрестилась мама.
Лейтенант тут же потащил Алёну обратно на Маяковку, но сегодня он оказался без служебной машины.
Зачем нам туда ехать? робко спросила Алёна, пока они шли к метро через парк. В прошлый раз ответов мы там не нашли. Моя мама просто говорит первое, что придёт в голову
Другой информацией мы не располагаем, ускорял шаг лейтенант.
На входе на станцию Братиславская Алёну парализовал страх. После глитча с ногтево-волосяной станцией она не спускалась в метро. Со станции потянуло холодным ветром, и волосы на руках встали дыбом: Алёна поняла, что стоит ей сесть в поезд, как они окажутся на той же станции.
Я не могу поехать, столбом встала Алёна.
Что ещё?
У меня страх метро. Метрофобия! Знаете, распространено после Аномалии. Лейтенант, поедемте на Маяковку на вашей машине. Но в метро я не пойду, извините.
С полминуты лейтенант смотрел ей в глаза, не мигая. Когда Алёна сдалась и отвела взгляд, он сказал:
Алёна, давайте выпьем кофе. Поговорим.
Ближайшим кафе оказался фастфуд, где Мёдов набрал себе несколько бургеров и упаковок картошки.
Всю смену не ел, пояснил он, когда они сели на фудкорте.
Приятного аппетита, руки Алёны дрожали, когда она пила свой капучино.
Алёна, план у вас был неплохой, признался лейтенант, откусывая по половине бургера. Может даже полковника Лихачёва вы провели. Никто в нашей профессии не ожидает лжи с благородной целью. Больная мать, метрофобия, Савёловск Выкладывайте начистоту!
Я вам всё рассказала, что знаю.
Вы мне рассказали больше, чем думаете. С вами что-то произошло в метро? Глитч? Где вы оказались?
Я вам ничего не могу рассказать, пока моя мама не поедет на лечение.
Лейтенант проглотил десяток картошек фри и громко рассмеялся, так что люди за соседними столиками оглядывались.
Алён, пошутили и ладно. Я очень уважаю ваше наивное старание. Я и сам подобным образом попал в Отдел Аномалии. С бОльшим успехом, правда. За пять месяцев работы я всю жо Все органы рву, пытаясь найти крупицы информации. И вы моя самая большая крупица!
И почему я должна помогать вам, а не Лихачёву?
А вы умнее, чем я думал, рассмеялся лейтенант, заканчивая третий бургер. У меня с Аномалией свои счёты. Лихачёва впутывать не хочу.
Какие счёты?
Алёна, информацию за информацию. Лады?
Мне не нужна ваша информация. Вы знаете, чего я хочу.
Израильское лечение, конечно лейтенант напрягся и затопал на полу. Так-так-так. Ну, смотрите, могу вам пообещать лечение в психиатрической клинике МВД.
В закрытой клинике министерства могли работать те же супер-доктора, что и в Израиле, подумала Алёна.
Гарантии? спросила она, пытаясь скрыть дрожь голоса.
Дайте мне хоть что-то, и я организую консультацию.
Алёна молчала, не понимая, как торговаться дальше.
Что вы уже знаете об Аномалии? попыталась отвлечь лейтенанта она.
Не сильно больше вас.
Что, если я вам скажу, что в метро есть место, где возможно хранятся исчезнувшие волосы и ногти?
Лейтенант ощутимо побледнел.
Где? спросил он.
Вас не удивило то, что я сказала.
У меня есть гарантия, лейтенант достал из рюкзака тубус, извлёк оттуда пожелтевший план. План комнаты АБ-4.
Алёна развернула план. На всех углах пестрили штампы «Секретно».
Десять лет назад в метро стали появляться комнаты, пояснил Мёдов, суетливо оглядываясь и убирая план обратно в тубус. Тубус оставил на Алёниной половине стола. Обычные комнаты, каких в подвалах метро куча. Там обычно хранят оборудование, форму, документы, прочий хлам. Но в этих комнатах были клубы волос и отрезанных ногтей.
Десять лет назад?..
Да, задолго до Аномалии. Раньше вместо комнат был чистый грунт, а вместо дверей глухие стены. Откуда взялись комнаты и почему именно там непонятно. Никто за переделами Отдела Аномалии и высшего руководства страны о них не знает. Доступ персоналу метро в коридоры с комнатами сразу же перекрыли. Учёным не рассказывали, они язык за зубами держать не умеют. А народ почём зря тревожить не стоит. Думаю, теперь вам не нужно объяснять как важна гарантия в этом тубусе.
Алёна сглотнула: то, что лейтенант так просто делился с ней государственными тайнами на фудкорте, вселяло либо страх, либо подозрение.
Сколько всего комнат в Москве?
Хорошего помаленьку. Вы были в одной из них?
Нет.
А где?
Хорошего помаленьку, улыбнулась Алёна. Мы сможем попасть в одну из комнат? Тогда я смогу рассказать вам больше.
Мёдов закрыл глаза, вступив во внутренний диалог.
Ну давайте попробуем.
***
Вечером Мёдов забрал Алёну из дома на служебной машине. Впервые он надел форму, которая выглядела точь-в-точь как форма полицейских, но со странными нашивками на предплечьях.
Куда мы едем? спросила Алёна, садясь на пассажирское сиденье и засовывая сумочку под ноги, надеясь, что лак для волос, который она взяла вместо перцового баллончика, не задребезжит.
Метро Полежаевская.
Какая там комната?
АБ-4. У вас её план.
Пока они стояли в пробке на Третьем Кольце, Алёна думала, что понятия не имеет, как проверяется подлинность секретных документов.
Они спустились на станцию Полежаевская. Алёне редко приходилось бывать на северо-западе города, так что и до этой станции она никогда не доезжала. Почему-то на Полежаевской построили не два, а три пути для поездов, хотя на одном из них даже не было указателей. Тем не менее, Мёдов повёл её именно на неиспользующийся путь.
В конце платформы, там, где начинался чёрный туннель, Мёдов открыл ключом решётку, ведущую в узкий коридор, тянущийся вдоль туннеля. Работники станции с любопытством провожали их взглядом, но ничего не говорили.
Коридор нырнул вниз, свернул направо, налево. Клубилась пыль, с потолка капала вода.
Работникам запрещено сюда заходить, сказал Мёдов. Сюда десять лет приходят только люди из Отдела Аномалии.
Все двери выглядели одинаково: металлические, узкие и небрежно закрашенные серой краской. Однако одну дверь в конце коридора опечатали шестью наклейками разной степени ветхости.
АБ-4, поняла Алёна, увидев табличку.
Мёдов сделал пометки на каждой из бумаг на двери, поставил штампы и осторожно разрезал их канцелярским ножом.
Это законно? спросила Алёна.
Конечно, лейтенант извлёк из кармана новый бланк «Опечатано» и уже наклеил одной стороной на косяк.
Ключ с трудом открыл комнату, и из щели повалили клубы пыли. Лейтенант надел медицинскую маску и протянул такую же Алёне.
Когда Мёдов распахнул дверь, Алёне пришлось зажмуриться, спасаясь от пыльной бури.
Когда она открыла глаза, лейтенант стоял посреди комнаты. Помещение оказалось малюсеньким, как кладовка, где Алёна с Олесей хранили швабры и вёдра. Мёдов стоял на входе, на единственном чистом клочке пола. Вокруг него плотной стеной лежали волосы: русые, чёрные, рыжие, белые, разноцветные плотно утрамбованные до потолка. Среди них виднелись отрезанные и откусанные кусочки ногтей. Единственная лампочка над головой лейтенанта покрылась толстым слоем пыли и едва освещала вход в комнату.
Станция, на которую вынесло Алёну после глитча, не была так сильно забита, как комната АБ-4. Алёне даже удалось наполовину выйти на платформу, и даже сквозь завесу пыли она видела холмы волос и пыли, но не выше полуметра в высоту.
Вдруг Алёна поняла, что комната пахла так же, как и станция. В первую очередь, пылью. Но пылью с ноткой мяты. Во время глитча Алёна не обратила внимания на запах, но сейчас воспоминания вернулись.
Выглядит знакомо? спросил Мёдов.
Алёна кивнула и попыталась зайти внутрь. Они с лейтенантом прижались друг к другу локтями, чтобы вместиться.
В Москве есть не только комнаты, забитые волосами и ногтями, призналась Алёна. Я была на целой станции.
Где?
Без понятия. Глитч-станция вместо Селигерской.
Значит есть ещё свидетели? У них тоже есть ваши способности?
Алёна пожала плечами. У неё не осталось козырей в рукаве.
А там что? спросила Алёна.
На внутренней стене рядом со входом висела табличка, похожая на план эвакуации. Две трети таблички скрывались под грудой волос.
Чёрт возьми, что это? лейтенант оттолкнул Алёну глубже в стог волос и уставился на схему. План инвентаризации? Месяц назад его тут не было.
Выглядит на все десять лет, Алёна брезгливо потрогала пожелтевшую бумагу.
Написано, что за инвентаризацию несёт ответственность Мёдов выдернул несколько клоков волос из месива и бросил под ноги. Спутник Телеком Плюс? Кто сюда допустил частную компанию?.. Бред какой-то.
Алёна отодвинула лейтенанта и уставилась на знакомый логотип с огромным плюсом, облетающим Землю.
Я знаю этот логотип! поняла Алёна. У меня одна клиентка там работает.
Чего? недоверчиво спросил Мёдов.
Алёна выбралась из комнаты АБ-4 и отряхнулась. Открыла Инстаграм, проверила запись на месяц.
Моя постоянная клиентка всё время ходит на маникюр в худи с логотипом «Спутник Телеком Плюс», пояснила Алёна. Завтра в десять утра она придёт на коррекцию гель-лака.
Это она показала вам станцию? закрыл и опечатал комнату лейтенант.
Нет. Я оказалась там случайно. Обычный глитч. Просто ехала за лаком на склад на Селигерской.
А комедию такую ломала! усмехнулся Мёдов. Завтра в десять говоришь? Я тоже ногти подкорректирую.