Я открыла шкафчик, и, пошарив там рукой, вынула небольшую стеклянную колбу. Как хорошо, что сам напиток был уже готов! Зелье истины я варю один раз в пару недель, с запасом, чтобы потом не надрываться с мелкими порциями и время зря не тянуть. В крайнем случае выпью сама. Правда, последний раз, когда такое случилось, я немного не рассчитала, и выпила слишком большую порцию, пропадало ведь! Впоследствии Зельборн узнал о себе много нового и с неделю на меня дулся, а я его всячески утешала и прощенье просила за свою правду. Эх, любопытные были времена!
Вытерев с колбы пыль, я вручила её гостю. Тот протянул мне руку, набитую сверкающими монетами.
Куда! заорала я на него. На стол клади, на стол!
Тот судорожно одёрнул руку и едва не выронил колбу из рук. Положив деньги на стол, он стал рассматривать прозрачную жидкость в сосуде.
Примета плохая, уточнила я, пробуя на зуб монеты.
Не гигиенично, но ведь и болезни меня тоже побаиваются.
Конечно, дураков, которым взбредёт в голову надуть меня, не находится. Но чего только не случается, нужно быть готовой ко всему!
Что пьёт твоя жена? спросила я, покусав все монеты, и потирая ладонью вдруг занывший зуб.
Молоко, пожал плечами он.
Это подойдёт, пояснила я. Нагрей для неё две трети кружки, а потом влей туда это снадобье.
А она не заметит? забеспокоился он.
Нет, ответила я. У него мягкий и едва уловимый запах и вкус. В разбавленном виде едва ли она чего заподозрит. А если и так, то проследи за тем, что бы она всё же выпила всю кружку.
Я понял, заговорщически ответил он.
Через полчаса ты можешь спрашивать её обо всём, что хочешь узнать, закончила я.
Спасибо! отозвался он, развернулся и зашагал к дверям.
Он снял плащ с крюка и быстро накинул его.
До свиданья! сказал гость, открыл дверь и вышел вон.
Дождь кончился, тучи стали рассеиваться. Меня передёрнуло. Не люблю заниматься такими мерзкими делами. Вроде и жить есть на что, а репутацию за деньги не купишь! Вот и приходится помогать всяким недотёпам с их глупостями.
Из-за двери высунулась бледная черноволосая физиономия Зельборна.
Ушёл? коротко спросил он.
Ага, ответила я. Нет, ну ты слышал, а?
Слышал! довольно отозвался он. Волнуется человек, переживает.
Учись! нахмурилась я и глянула в окно. Эй! А не пора ли тебе на службу?
Проклятье! вскрикнул Зельборн и захлопнул свою дверь.
С минуту он бегал по комнате, что-то бормоча, после чего вышел и зашагал к выходу.
А обед? развела руками я.
Подождёт до ужина! сказал он, и, поцеловав меня в нос, вышел из дома.
Варево в котле стало выкипать, и я бросилась к нему со всех ног. Если и в этот раз горные цветы не выживут, то больше варить эту мерзость я не буду! Даже ради непередаваемой атмосферы!
Глава 3
Я даю возможность
и умереть быстро, и жизнь по
достоинству оценить.
Выходит, я целитель.
Я вышел из дома и глубоко вдохнул. Воздух, такой свежий и чистый вот главное достоинство дома на самой окраине Гонкоралла. Настроение моё было превосходным, несмотря на то, что мне предстояло очередное убийство.
Я шёл вдоль помолодевших после дождя улиц, вглядываясь в лица прохожих. Люди держались от меня в сторонке, хотя некоторые из них робко махали мне рукой и выдавали скудные приветствия. Наверняка их мысли занимала одна и та же мысль: Надеюсь, что мы никогда не повстречаемся при других обстоятельствах. Я тоже надеюсь на это, но там уж, как получится.
Проходя вдоль каменных рядов домов на улицах, я наблюдал, сколько непримечательных смертей было разбросано вокруг. Большинство из них были столь ничтожны, что, пожалуй, никто, кроме меня об этом и не узнает. А для меня смерть любого живого существа тоже смерть. И той же величины, что и смерть человека.
Вон там, под чернеющей крышей мёртвая кошка, у неё переломлен хребет. А вон в том доме, под полом целое полчище мышей. Мёртвых, разумеется живых-то я бы и не увидел. Отравились ядом, и, как будто, спят. В этом доме, что напротив торговой лавки, есть некто, чья одна нога уже стоит за чертой жизни. Борьба этого человека будет ещё долгой, мне не зачем ждать конца.
Это не столько виденье, сколько ощущение. Ощущение смерти. Работу её руки, что забирает последнее у всего живого.
Пройдя сквозь торговый квартал я, наконец, пришёл на площадь Воздаяния. Это то, особое место, куда люди не приходят просто так. Здесь царит особая атмосфера, моя атмосфера.
В центре большой площади стоит эшафот, ограждённый небольшим забором. На нём есть и виселица и пенёк удобный с корзинкой для головы. А если нужно то и гильотину притащат, мне лишь распорядиться надо. Словом, есть все удобства для быстрого устранения признаков жизни в паразитах общества.
Как обычно, толпа людей уже стояла и ждала меня. Когда я приблизился к эшафоту, толпа расступилась, словно бы я был прокажённый. В какой-то степени, так и было. Нет смысла меня бояться, но и дружить со мной идея не лучшая. Сегодня ты мне друг а завтра на шее круг.
Такие толки ходят среди местных жителей. Попробуй, докажи обратное!
У ступеней стояло три человека, двое из которых были стражниками. Высокие, в сверкающих доспехах, и мечами наготове. Их лица были каменными, непреклонными. Между ними была зажата жертва сегодняшнего представления, связанная по рукам и ногам. И как только он сюда пришёл уж не притащили же его, в самом деле! Маленькая, пухлая фигура, с короткими чёрными волосами и пропитым в трактирах лицом. Повозка с запряженной лошадью была наготове в неё погрузят тело, когда жизнь покинет его. Вот взяли моду! Сами бы дотащили, не так уж и далеко!
Доброго дня! улыбнулся я стражникам. Давайте сюда свои бумаги!
Держи! отозвался тот, что был справа, и сунул мне листок с королевским указом.
Но перед тем как взойти по ступеням смерти, я направился в небольшой домик неподалёку. Открыв замок ключом, я зашёл внутрь. На стенах висели мечи, топоры, палицы и много чего другого, не менее интересного.
Глянув на листок с королевской печатью, я присвистнул и почесал голову, затем развернулся и вышел обратно.
Надо же! Его величество сегодня в прекрасном расположении духа, раз обязывает меня использовать верёвку, а я-то думал взять что-нибудь экзотическое, под стать хорошему настроению. Но нет, так нет.
Очень странно, но королевская воля потёмки. Животное, что на днях убило женщину в тёмном переулке за жалкую горсточку монет, король повелевает вздёрнуть на виселице. А значит, мне будет достаточно моего кинжала.
Я погладил костяную рукоятку на поясе. Это одна из не многочисленных вещей, чем я действительно горжусь.
Закрыв дверь на замок, я вернулся обратно. Интерес толпы к происходящему усиливался.
Боги всё видят! кричал кто-то.
Смерть убийце! вторил другой голос.
В убийцу полетел помидор, я покачал головой.
А ну прекратить! властно скомандовал я. А не то убийцу в темницу отправлю!
В глазах последнего блеснула надежда. Толпа мигом стихла.
Поникшего злодея потащили наверх, я направился следом.
В моих карманах есть два чёрных мешка. Тот, что в правом кармане для тех, кому суждено пройти через мои руки. А тот, что в левом для меня. Я никогда им не пользуюсь, и совершенно не понимаю, зачем это нужно. Однако, когда во дворце узнали, что я совершенно не скрываю свою личность, то лишь покрутили у виска.
Тебе нож в спину, причитали они. А нам боль головная. Где ещё найти такого умельца?
Я лишь плечами пожимал. Глупости всё это. Желают ли моей смерти? Несомненно, такие глупцы есть. Но кто-то из них уже покинул этот мир, а те, кто задержался в этом, стараются держаться от меня подальше. Так что смысла в том, что бы задыхаться в чёрной маске я не вижу.
Тучи отступили, тихий ветерок донёс до меня запах подпорченных помидоров. В животе, тем не менее, неприятно заурчало.
Какое ясное солнышко сегодня! я подставил лицо тёплому осеннему солнцу. Что ты такой хмурый-то? Ах да
Лицо убийцы смотрело на меня исподлобья. Оно было опухшим, один глаз немного заплыл. Руки его были связаны за спиной, а на шее уже висела петля. Стража уже спустились вниз, но была в полной боевой готовности. Знаю я, почему они так торопятся покинуть эшафот. Уж не ради того, чтобы меньше мешать мне. Тут, наверху, особенно сильно ощущается тонкость нашей жизни, и её мимолётность.
Не слишком удачный день, согласился я. Но бывает и хуже. Ты главное не переживай сначала будет немного больно, а потом уже всё равно.
Эту фразу я обычно говорю всем, кто проходит через мои руки. Лаконично и доходчиво.
Гори ты в аду со своими любезностями! заявил без пяти минут труп, и плюнул в мою сторону.
В меня не попал, можно списать на удачу. Удачу для него, разумеется. Ибо если меня огорчить, я ведь и обидеться могу. А это может плохо сказаться на последних минутах жертвы собственных пороков.
Я рассмеялся, а убийца вздрогнул, и опасливо глянул на меня.
Знаешь ли ты, ошибка Богов, я подошёл почти вплотную к преступнику. Что я могу с тобой сделать?
В этот миг убийца имел все возможности, чтобы атаковать меня. В какой-то степени, я даже рассчитывал на это. Он мог бы хорошенько ударить меня лбом, попробовать откусить мне нос, или хотя бы попытаться повалить меня на доски. Но он этого не сделал, его серые глаза заворожено смотрели в мои глаза.
Плевать мне на то, что ты там можешь! чересчур смело произнёс убийца. Будто бы мне есть, что терять!
Есть, улыбнулся я и приблизился ещё. Смерть бывает разной. Она может быть спасительным дождём, что смоет твои грехи и остудит засохшую землю. А может быть ненасытным пламенем, что медленно пожирает лес, крону за кроной, и никак не может насытиться. Будешь безобразничать тебя ждёт второй вариант.
Вот оно ужас в глазах.
Нелюдь! тихо произнёс он дрожащим голосом. Меня и так уже нет.
Что верно, то верно, ответил я, проверяя положение рычага.
Убийцам нет места в Гонкоралле, очень не многим удаётся избежать смертной казни.
Скажешь последнее слово? поинтересовался я.
Преступник немного подумал. Слеза скатилась по его лицу. Добрый знак.
Толпа бесновалась, ожидая мук смерти убийцы.
Да, ответил он. Да простят меня Боги!
Я надел чёрный мешок на голову преступника.
Простят! тихо отозвался я, хотя это было совсем не обязательно.
На сердце у меня полегчало и я дёрнул рычаг на себя.
Тело убийцы устремилось вниз. Какое-то время он барахтался в петле, но очень скоро затих. Толпа ликовала, я не смотрел. Я ждал.
И вот, наконец, нерастраченная энергия жизни влилась в меня мощными потоками. Я ощутил воодушевление, готовый тут же воспарить прямо в небо.
Десятки лет мог прожить этот бедолага, если бы не совершил такую мерзость. Теперь его года мои.
Я бросил последний взгляд в толпу и вдруг приметил фигуру, появление которой свело на нет радость от столь мощного прилива сил.
Глава 4
Где-то убыло, где-то прибыло.
Мой жизненный девиз.
Фигура в тёмно синей мантии ещё немного постояла вдалеке, а затем скрылась за ближайшим поворотом. Я не особенно запоминаю тех, кто постоянно посещает подобные мероприятия, но маги появляются на казнях редко им это попросту не интересно. Этот же стал появляться всё чаще, что несколько выводило меня из себя. Впрочем, кто их знает, что у них в голове? Иные из них вообще безумцы, если капнуть чуть глубже.
А я что? Я просто забираю то, что уже никому не нужно, что плохо лежит. Всё равно убийцам, вроде этого, жизненные силы уже ни к чему, а мне пригодятся. Столько энергии уходит на оживление простейших, а уж если вдруг понадобиться поднять из земли чьё-то тело я и думать боюсь, во что это выльется.
Я достал свой костяной кинжал и перерезал верёвку. Острота клинка всегда остаётся на высоте, моя гордость! Тело шлёпнулось вниз.
Мои эксперименты над умершими обычно ограничиваются животными в людях, как правило, надобности нет. Слухи и легенды, что витают над Гонкораллом, словно чёрные вороны, приписывают некромантам слишком огромную силу. Боюсь и предположить, сколько нужно времени, чтобы выучиться всему тому, о чём рассказывает молва.
Книга, что была и есть мне верным учителем, таит в себе множество возможностей. Но знал бы я, что постигать каждую из них будет так сложно в руки бы не взял!
Впрочем, кого я обманываю? Это благодаря ей я узнал, как можно перехватывать остатки жизненных сил, и забирать их себе. Как можно видеть тех, к кому прикоснулась смерть, как общаться с духами. Впрочем, последнее даёт весьма сомнительные преимущества или духи мне попадаются не те, или все они такие глумливые и высокомерные донельзя. Ничего узнать у них толкового нельзя.
Тем временем тело, что недавно висело в петле, погрузили в холщовый мешок.
Я всегда говорил: работа у меня не пыльная разбираться с последствиями смерти мне не приходится, хотя иногда я и оказываю посильную помощь в виде совета как луче взяться за мешок, или куда лучше положить укатившуюся голову.
Вообще, головы рубить в последнее время то ещё приключенье. Как-то раз я то ли сил не рассчитал, то ли задумался голова отлетела в сторону людей. Я тогда испугался, что ужас и паника охватит их, и это будет мой промах. И нет, что бы промолчать я возьми да и ляпни:
Кто поймает и принесёт получит несколько монет!
Что тут началось! Такого побоища я давно не видел!
Мужики начали кулаками махать, словно кувалдами. Женщины дрались, как последний раз. Старики оказались самыми кровожадными бились насмерть, из последних сил. Да на войне и то не так лихо сражаются!
К моему стыду, монеты получил ребёнок.
Долго меня ещё начальство ругало и обещало наказать, да так и не придумало как.
С тех пор казней ждали, словно праздников ничего святого у людей не осталось, и я отчасти тому виной.
Тело погрузили в повозку, теперь его ожидал последний путь.
Я, убедившись, что на сегодня мои услуги больше не требуются, отправился домой, в надежде на сытный ужин. И только дойдя до двери дома, я остановился и, хлопнув себя ладонью по голове, выругался:
Вот же бездна, совсем забыл про проклятые уши!
Делать нечего, в другой раз уже достану. Раздосадованный, я открыл дверь и зашёл в дом.
Возможно, со стороны это кажется жестоким лишать трупа столь важных частей тела, однако, как это обычно бывает, мерило человеческих ценностей задаётся сравнением. Так вот, стоит только заглянуть к целителям, и сомнений не останется нужды Анимры ещё цветочки. То, что происходит в недрах Центра Целительства (или как там величают наиболее посещаемое место в Гонкоралле?), может повергнуть в шок любую неокрепшую психику. А если это случится то там вам сразу помогут. Кроме врачевателей плоти у них имеются и врачеватели ментального здоровья. Только будьте готовы к тому, что большинство проблем у первых решается ножом. У вторых нож иногда применяют, но скорее, в качестве самозащиты, так как поправить психическое состояние довольно трудно.
Конечно, сложить такое мнение я мог исключительно не понаслышке. Приходилось бывать по долгу моего непростого ремесла. Убийцы ведь хитры и коварны бывают. Одни себе могут вред причинить, другие за ненормального себя выдают. А целителям всё одно что могут делают, а дальше ко мне отправляют. Впрочем, Центр Целительства для моих способностей место весьма любопытное. Иногда я, но чаще Анимара помогаем советом. Целители давно сообразили, что она колдовством промышляет, да и в алхимии кое-что понимает. Вот и стали слать к ней тех, кого вылечить не удаётся.
Вот и теперь, в комнате стояла девочка лет 15, в длинном платье, с платком на голове. Анимара что-то толола в ступке. На столе рядом стояла колба с мутно-жёлтой жидкостью.