Задание ОПО? уточнил сходу.
Трофим кивнул.
Так очевидно?
Ну, знаешь старый друг усмехнулся. Ты серьезно считаешь, что я поверю, будто ты колесишь по поселкам и подбираешь женщин в беде? Нет, ты у нас парень хороший, добрый, отзывчивый. Но не до такой же степени
Да. ОПО подняли на дело. К ней. Из-за пробуждения второй ипостаси.
Что ты о ней знаешь?
Мне Рем прислал досье, но я еще не читал!
А вот и зря! Может у нее муж, детишки. А ты тут губу раскатал.
Слова резанули по живому. Трофим поморщился он и сам иной раз об этом думал. Но выхода не было, она пара и ничего уже тут не поделаешь.
Я должен ее вылечить и помочь. А там там разберемся, упрямо произнес он.
Понимаю, вздохнул Матвей. Ладно. Будем надеяться наш трюк сработает.
А какие шансы?
Ну ты даешь! Какие шансы. Какие шансы Откуда ж я знаю. Знаю, что так делают. Иногда. В редких случаях. Но вся статистика в руках ОПО. Вот у своего Рема и допытывайся.
Трофим аж дернулся от осознания этих слов. Они ввинтились в мозг одной мыслью: она может не поправиться
Чашка чая под рукой вербера пошатнулась, и он машинально поправил ее. Несколько светло-желтых капель выплеснулись на белую столешницу, расползлись по ней кляксами.
Трофим рубанул рукой по воздуху и встал из-за стола. Метнулся в угол, вернулся, снова метнулся в другой угол.
Спроси у помощниц как она! рыкнул Матвею.
Да рано же еще! Сам знаешь! Мы едва начали лечение!
Спроси! рявкнул Трофим, подскочив к другу. Спроси! Я знаю у тебя есть с ними телепатическая связь!
Ла-адно! отмахнулся Матвей. С минуту словно завис, молчал и смотрел в одну точку. Затем повернулся к старому другу.
Ну ей не хуже, это уже хорошо. Температура не растет, даже чуть спала, но о положительной динамике говорить пока еще очень рано
Рано? вспыхнул Трофим. А если не сработает? Если Если
Дальше слова прилипли к языку и выскакивать из глотки никак не желали. Да и сам Трофим проглотил их, во избежание. Мало ли Какие-то высшие силы услышат
Сам себе усмехнулся, мотнул головой. Да мать же С каких пор он верит в высшие силы и боится сказать лишнее?
С недавних пор. С недавних.
Матвей дождался пока старый друг закончит рефлексировать и произнес:
Ей было бы хуже! Без антибиотика, без жаропонижающих, без противовоспалительных Раз ей не хуже, значит процесс пошел. Успокойся. Постарайся обуздать нервы. Ты нужен тут сильный и целеустремленный.
Ты уверен?
Трофим вперился в Матвея немигающим взглядом.
Старый друг вздохнул.
Ты прекрасно знаешь, что в случае лечения никто тебе точных прогнозов не даст. Как и в больнице при человеческой терапии. Жди. Раз ей не хуже время у нас есть.
Трофим зарычал, долбанул кулаком по стене, еще раз и еще и вошел в раж. Кулаки дубасили по краске. Кровавые разводы ползли по голубому фону.
Ни боли, ни страха перед травмами не было. Будто инстинкт самосохранения выключится, уступив место другому, куда более важному и куда более значимому для оборотня. Все. Трофим сам стал этим инстинктом.
Вот почему он продолжал осатанело бить в стену.
Пока Матвей железной рукой не удержал за плечо.
Ты ничем ей не поможешь. Жди! почти приказал он.
Трофим крутанулся, воззрился на волка зверем, реально зверем. Лицо Матвея тоже слегка изменилось стало более хищным его волк отвечал медведю старого друга на понятном обоим языке. Мол, не балуй, мы тут тоже не лыком шиты
Какие-то мгновения они так и стояли, смотрели, не моргали, почти скалились. Потом Трофим немного успокоился.
Ну вот чего завелся? Смысл?
Стену испачкал. То-то домохозяйка удивится!
Посмотрел на свои руки костяшки сбиты в кровь. Регенерируют быстро. Но, что интересно, боли он до сих пор так и не чувствовал!
Адреналин! кивнул Матвей, словно понял о чем речь. Все. Хватит беситься. Сядь и жди. Ты мужик или нет?! Прояви мужественность! Не истери как баба!
Я привык действовать, хрипло произнес Трофим, возвращаясь на место. И я еще помню, как Славка
Матвей положил руку на плечо друга.
Она не твоя сестра, Тим. И она не человек. Твоя сестра была человеком. Не забывай об этом. Она росла в племени оборотней, имела немного нашей крови. Но она была человеком, без второй ипостаси
Трофим схватился за голову и прикрыл глаза. И словно старый фильм перед внутренним взором полетели кадры Вербер аж волосы натянул руками так, что несколько прядей вырвал с корнями
* * *
Все вернулось, словно прошлое засосало Трофима в черную дыру безнадеги
Воспоминания приходили частями. Яркими вспышками, между которыми разлилась удушливая тьма истошного отчаяния Предчувствия худшего Ощущения «все пропало». Такого отчетливо впечатанного в сознание красного флажка «ничего не изменишь».
Влажная весенняя трасса с льдистыми осколками и потеками темного старого снега. Расквашенного до бесформенных кучек.
Щебень разметало по дороге словно комки грязи Откуда он здесь?! Как он тут оказался этот немой виновник несчастья?!
Машина, перевернутая возле кювета, похожая на испорченную детскую игрушку. Черные кружева крон деревьев, чуть подернутые первой зеленью, на фоне серого неба Карканье ворон Такое предрешающее мерзкое хриплое
Скорая. Мигалки. Мигалки. Мигалки. Полиция МЧС
Люди и оборотни в форме. Их много, они повсюду
Трофим бросается к машине, хочет вытащить сестру, но врачи скорой и парни из МЧС останавливают.
Стой! Парень, стой! тормозят его у самой цели. Ее нельзя сейчас трогать Мы сами Сами Тебе нельзя Будет лишь хуже
Изломанное человеческое тело выглядит страшно, очень странно для оборотня. Она словно кукла, с которой играл брат владелицы и нарочно повредил все, что только мог, потому что сестренка случайно наступила на его самолетик
Трофиму бы отвернуться. Но он смотрит Смотрит Смотрит
* * *
Полицейский из ОПО отводит Трофима в сторону. Мать и отчим поехали в больницу вместе со Славой
Трофим тут один за всех И не уйти. Не сбежать к сестре, которая сейчас борется за жизнь. Он должен ответить. Обязан властям оборотней.
И Трофим отвечает. Кусая в кровь губы, мыслями находясь там, в приемном покое
Она ваша неродная сестра? Удочеренная?
Родная
Но ведь она человек
Отец погиб на одном из заданий ПОН Мне тогда едва исполнилось шесть лет. Мать какое-то время горевала, но затем нашла себе нэнги из сослуживцев погибшего папы Он, видимо, давно сох по ней, но не пытался вмешаться в чужую семью. Потом, как водится, потихоньку стал помогать поддерживать. Потом они поженились. Слава их дочь. Да. Она человек
Фраза почему-то звучит из уст Трофима как приговор. Он вздрагивает от этого ощущения Да, она человек
Да, такое бывает, если оба оборотня не доминантные Ни одни гены не берут верх и рождается человек с небольшими зачатками оборотня. Чуть лучше регенерирует, меньше болеет, немного сильнее обычного смертного
Я могу уже ехать к родным? вскрикивает Трофим. Эмоции рвут на части и сил держаться спокойно не достает.
С минуту верпантера из ОПО смотрит, медлит, думает
Затем дает отмашку и словами и жестом:
Езжайте.
* * *
Больница
Отточенная суета врачей и медсестер. Каждый на своем месте, но неизменно спешит. Потому что это отделение хирургии Здесь каждая минута дорога, каждая секунда промедления может быть оплачена жизнью
Удушливые запахи дезинфекторов, лекарств Искусственные, такие неприятные оборотню, который привык к ароматам леса, земли, зелени Но они хоть как-то перебивают запахи человеческой боли Крови, плоти и боли
Оборотни чувствуют их как запахи гормонов, что выделяются в подобные минуты. И от них внутри что-то перекручивается, свербит, саднит. Словно организм напоминает двусущим, что они, пусть и наполовину, но тоже люди
Возле окон запахи перепрелой земли в цветочных горшках и слабые ароматы пыльцы смешиваются со сквозняком с улицы. Он приносит небольшое, но облегчение тонкую струйку прохладного, свежего воздуха, что пахнет наступающим теплом и солнцем
Тенк-тенк-тенк Звучит аппаратура
Звяк-звяк-звяк Звучат в коридоре каталки
Шуршат и сливаются короткие разговоры
Зигзаги кардиограммы на мониторе красной линией жизни отмеряют часы
Цифры, графики что-то показывают медикам.
Человеческие врачи. Такие непривычные Трофиму. Но именно на них вся надежда. Медики оборотни в один голос твердили, что Слава не выживет, нет смысла оперировать и мучить ее. Пусть уж уйдет спокойно, под обезболивающими.
А вот человеческие врачи все-таки взялись за скальпели. Сказали, что еще поборются.
Мать сжалась на диванчике в коридоре, отчим ее обнимает и успокаивает.
Трофим не может. Нет у него сейчас правильных слов, нет веры в лучшее Внутри почему-то растет пустота и ощущение обреченности. И он нарочно унес все это подальше, к окну, чтобы не травмировать близких
Хирург с усталым, чуть осунувшимся лицом и щеками, изрезанными продольными морщинками, выходит из операционной
Вы ее вылечите? срывается с губ Трофима вопрос.
Мать подскакивает и вместе с отчимом подлетает тоже.
Пока сложно давать прогнозы У вашей сестры сочетанная травма Плюс нелеченая язва Мы сделали что могли. Операция длилась десять часов
Десять часов Трофим даже не понял, что прошло столько времени
Соче заикается мать.
Очень много существенных повреждений. Много. И затронуты жизненно-важные органы, крупные артерии, позвоночник Плюс из-за язвы открылось внутреннее кровотечение. Удар пришелся животом на руль. Почему она не лечилась? Я давно не видел такой запущенной стадии
Язвы?
Вы не знали?
Н-нет Она жаловалась на живот. Но мы думали само пройдет
Проклятье!
Вечная проблема, когда оборотни живут с людьми. Двусущие не понимают насколько хрупок человеческий организм и как важно к нему прислушиваться. У них все не так. Будь Слава оборотнем, язва сама зажила бы без малейших последствий
Теперь только ждать. Она молодая, должна побороться Пока полежит в реанимации, станет лучше переведем в палату продолжает хирург.
Виталий Тихонович. Так написано у него на бейджике. Кандидат медицинских наук.
Можно ее увидеть? тихо просит мать.
Она пока в реанимации. Туда нельзя. Станет лучше, переведем в отделение вот тогда и увидите
Станет лучше Слова свербят в голове Трофима как нечто чужеродное и странное.
Станет ли?
* * *
Следующая картина заставила Трофима попытаться проглотить ком в горле. Но, он колючая зараза, саднил, мешал, но не сглатывался
Мать бросается на гроб. Плачет. Захлебывается. Ее буквально трясет.
Серое небо осыпает медведицу мелкой моросью.
Отчим пытается ее утешить. Но тоже весь никакой. Глаза красные, губы дрожат Единственный ребенок, что уж тут скажешь
А у Трофима ступор. Смотрит и не верит. Смотрит и не верит.
Неужели ее больше нет?
Неужели больше она не вбежит в дом и не крикнет: «Фимка! Догоняй!»? Не сорвется с места, чтобы он бросится за ней? Не начнет тормошить его утром: «Ну пошли за грибами! Дава-ай!» Не завизжит от радости, выиграв в карты в семейном поединке.
Ничего этого больше не будет
Ни-ког-да
И Славы нет Нигде на этой планете Больше нет Славы.
Вот почему Трофим и уехал от родителей, стал жить один.
Он больше не мог выносить то, как мать смотрела на него иной раз. Словно в ее голове прокручивались воспоминания о Славке Каждый раз. Каждый день.
Об их совместных играх, пикниках, поездках. О том, как вся семья собиралась за большим столом в выходные
Еще сложнее было терпеть, как отчим косился порой. Мол, где же ты, дочурка Где ты
Нет, он любил Трофима, ни разу не обидел: ни словом, ни делом, ни взглядом. Он научил юного вербера охотиться зверем и рыбачить по-человечески Играл с ним в футбол, водил в школу
Но есть вещи, которые чувствуешь помимо воли. Причем, даже помимо воли виновников этих ощущений
Родителям вербер помогал, но виделись редко
Его прозвали медведь одиночка.
Трофим был уверен не найдет он свою пару! Зачем? Зачем нужна эта нервотрепка? Когда трясешься, каждый день боишься потерять? Когда сладость общения омрачается горьким страхом утраты? Каждый день, каждую минуту!
Обнимаешь и в глазах слезы. А вдруг Что, если
А перед внутренним взором все та же трасса, щебень, помятая машина Нет! Только не это! Лучше уж одному!
А если пара, не дай бог, человек? И такое ведь тоже случается. Крайне редко, но, тем не менее, подобный вариант вовсе не исключен.
На такие случаи даже есть особенные инструкции ОПО.
Рем говорил: мол, если пара можно посвятить в тайну оборотней.
Не-ет! Не надо Трофиму подобного счастья Чур его! Чур!
Но счастье или несчастье не спрашивает находит и вторгается в жизнь
Вроде вот этой нэнги на постели Трофима
* * *
Тим! Прекрати! Матвей тряхнул вербера железной рукой. Даром, что волк. Силищи ему было не занимать. И не удивительно! В роду Матвея были медведи, вот почему они и сошлись с Трофимом. Волк приезжал к родственникам в поселение верберов. Там и познакомились. Не давай себе раскваситься! Если хочешь ее вытащить, нужна холодная голова! Давай! Не смей раскисать!
Трофим встряхнулся, сфокусировался на старом друге.
В груди словно кошки раздирали плоть. Сердце металось в клетке из ребер как добыча от хищника.
Чего? уточнил Трофим, пытаясь привести себя в норму. Ну пусть не в норму хотя бы немного уйти от той безнадеги, что накрыла вместе с воспоминаниями, поразила какой-то жгучей, все выедающей изнутри пустотой.
Значит так. Пока мы ждем, давай-ка отвлекись на полезное.
На что это?
Я продиктую тебе подробные инструкции. Если все получится, она с неделю будет приходить в норму. Каждый день мои сотрудники станут приезжать и ставить капельницы. Физраствор, глюкозу, если понадобится еще сыворотку. Но важен и уход. Я тебе сейчас все распишу, и ты должен будешь следовать моим инструкциям шаг за шагом. Нигде не ошибаться! Сможешь?
Да!
Действовать вот это было по плечу Трофиму. Отвлекало от страха перед тем, что нэнги Переключало. Позволяло ощущать себя полезным, а не беспомощным куском мяса, который ждет решения фортуны.
Он запоминал наставления Матвея, намертво впечатывал в мозг, хотя старый друг расписывал все на бумаге. Тимофей мог воспроизвести каждое слово, каждую инструкцию по памяти.
Я всегда на связи. Если вдруг что. Правильные параметры я тебе тоже написал. Вот тут, видишь?
Угу.
Так вот. Если что-то изменится за пределы этих данных сразу меня вызывай. Днем или ночью неважно!
Хорошо. Я буду следить за ней круглосуточно! Не сомневайся!
Тогда я тебе подкину еще тоников. Ну сам знаешь, какие наши доблестные полицейские и ПОН используют на заданиях.
Хорошо.
В другой раз Трофим отказался бы. Он и сам с усами. Сдюжит. Он не раз несколько суток не спал на задании. Но сейчас он готов был на любые перестраховки. На любые действия. На любые шаги. Даже наступить на горло собственной гордости альфа-оборотня. Даже совсем затоптать ее.
Лишь бы Лишь бы она очнулась и выздоровела.
Глава 3
Трофим
Неделя пронеслась для Трофима как один день. Ночами он дежурил возле постели нэнги, следил за дыханием, неотрывно проверял показатели. Днем немного кемарил, пока над пациенткой кружили неугомонные помощницы Матвея. Пока нэнги вывозили в соседние комнаты, чтобы сделать в «палате» влажную уборку и проветрить.
Дергал друга каждые несколько часов, если чудилось нэнги побледнела, у нее слишком много испарины на лбу и висках, слегка изменился уровень кислорода в крови или еще что-то. Надо отдать должное старый друг не упрекнул ни единым словом, ни разу не заговорил с раздраженной интонацией. Он знал, что такое пара для оборотня. Пара Матвея погибла, и он остался один на долгие двадцать лет.
Трофим едва улучал минуты, чтобы перекусить, принять душ и снова вернуться к дежурству. Иной раз обедал и ужинал прямо в импровизированной палате для нэнги.