ФРИК. Эндрю, ты выпил?
КАРНЕГИ. Не пью после медового месяца. Я уважаю тебя, Генри. Впервые увидев тебя, я сказал себе, у этого человека глаза змеи и сердце горгульи, и мы заработаем вместе много денег.
ФРИК. Тогда какого черта ты хочешь, чтобы я им уступил? Я могу привезти сюда штрейкбрехеров и за две недели научить их работе на сталелитейном предприятии.
КАРНЕГИ. Я уверен, что можешь, но звать чужаков, чтобы отнимать работу у своих, это крайнее средство. Когда моя семья сошла с корабля, я работал в подвале, вымачивал бобины в масле, от этой работы меня рвало за едой. Людьми, которые чего-то добиваются, движет страх. Я боялся блевануть. Но мама всегда говорила: «Не волнуйся об этом, сынок. Это всего лишь жизнь, а она всегда заканчивается смертью. Клади все яйца в одну корзину, а потом приглядывай за ней». Вот я и заложил ее дом, чтобы купить железнодорожные вагоны, а прибыль вложил в нефтяные скважины, и нефть брызнула, как сперма Люцифера. Разумеется, конец Гражданской войны отрицательно сказался на бизнесе, я убедил партнеров, что мы идем ко дну, выкупил их акции и нажил состояние. Но в сердце мне было не по себе.
ФРИК. Это была твоя первая ошибка. Нет, твоей первой ошибкой стали уроки игры на волынке.
КАРНЕГИ. Я хотел поступить в Оксфорд, но не смог перестать зарабатывать деньги. Это напоминало любовь к прекрасной, но безумной женщине. Я знал, что должен остановиться, но ничего не мог с собой поделать. На самом деле, это болезнь. В своей жизни я кое-чему научился, Генри. Все имеет последствия. Все возвращается, чтобы преследовать тебя, рано или поздно. Никогда не сдирай болячку. Можно занести инфекцию.
РОЗИ. Папа?
КАРНЕГИ. Никогда не нападай на человека, загнанного в угол, потому что такой человек в отчаянии, терять ему нечего, а человек, которому нечего терять, самый опасный зверь на земле. Нанимать иммигрантов создавать себе новые проблемы. Договаривайся с теми, кто у тебя есть. Вечно привозить новых и новых рабочих не удастся.
ФРИК. Почему нет? Если Бог хочет создавать все больше и больше бедных, невежественных людей, мы вполне может предложить им работу. Если бы там, откуда они приехали, не было бы еще хуже, они остались бы дома.
КАРНЕГИ. Но ты не сможешь убедить в чем-либо людей, которые не говорят на английском.
ФРИК. В этом вся прелесть.
КАРНЕГИ. Но когда эти люди выходят из себя, они берутся за оружие. И ничего другого ждать от них не приходится.
ФРИК. Если они возьмутся за оружие, мы ответим тем же.
КАРНЕГИ. Тогда погибнут люди. Ты хочешь, чтобы их смерти остались на твоей совести?
ФРИК. Если они погибнут, вина будет лежать только на них. Я занимаюсь бизнесом. Если они не хотят работать, мы избавляемся от них и нанимаем новых.
КАРНЕГИ. Но очень скоро вместо десяти тысяч безработных, которые ненавидят нас, мы получим пятьдесят тысяч безработных, ненавидящих нас.
ФРИК. Мне все равно, что они обо мне думают. Америка делает свою работу, я делаю свою работу, вот и им следует делать свою. А если им не нравится, как устроена Америка, пусть катятся к чертовой матери.
КАРНЕГИ. Хотя бы на минуту поставь себя на их место.
ФРИК. Я был на их месте.
КАРНЕГИ. Ты не был на их месте, потому что мы создали место, в котором они сейчас. Они живут в домах компании, им платят долларами Фрика, которые они могут потратить только в магазине компании. Когда ты увольняешь этих людей, у ни не остается ничего. Они не могут потратить доллары Фрика где-то еще.
ФРИК. Тем более они должны продолжать работать, а не раскрывать рты. Или я руковожу, или нет. Я нанимаю и увольняю, кого хочу, и не отступлю перед шантажом.
КАРНЕГИ. Генри люди, которые работают у нас, не должны страдать из-за горя, которое ты испытываешь.
ФРИК. Горе никакого отношения к этому не имеет.
РОЗИ. Папа?
КАРНЕГИ. Я знаю, что твоя маленькая девочка
ФРИК. Это совершенно не твое дело.
КАРНЕГИ. Наш бизнес это мое дело.
ФРИК. Ты хочешь, чтобы управлял твоим бизнесом или нет? Если нет, просто дай мне знать, я пожму тебе руку и уйди, без обид. Но только давай обойдемся без этой галиматьи о бобинах. Ты же испытывал благоговейный восторг, читая рассуждения Герберта Спенсера о том, что слабые должны оставаться на обочине. Борьба за прибыль выпалывает непригодных и вознаграждает сильных. Когда государство пытается устранить бедность, оно извращает естественный закон природы. Твои слова не мои.
КАРНЕГИ. Тогда все казалось ясным. Теперь нет.
ФРИК. Эндрю, тебя никогда и ничего не кажется ясным. Все мутное.
КАРНЕГИ. Когда я привел сюда Спенсера, мне не терпелось показать ему сталеплавильный завод, и я гордился тем, что показываю, пока не увидел на его лице выражение абсолютного ужаса. Он сказал лишь одну фразу: «Одного месяца в Питтсбурге достаточно для того, чтобы оправдать самоубийство». И когда я посмотрел на все его глазами, мне стало стыдно. Это мое достояние? Когда люди слышат мою фамилию, что они думают? Человек, умирающий богатым, умирает в бесчестии.
ФРИК. Какая тебе разница, что думают о тебе люди после твоей смерти? Просто держи заработную плату минимальной и подкупай железные дороги, а на все остальной наплюй.
КАРНЕГИ. Я никогда не подкупал железные дороги. Я подкупал политиков Рокфеллер и Морган подкупали железные дороги.
(Велосипедный гудок, из-за левой кулисы появляются РОКФЕЛЛЕР и МОРГАН, на двухместном велосипеде, щеголеватый, невысокий РОКФЕЛЛЕР впереди, грузный, красноносый МОРГАН сзади).
МОРГАН. Дорогу! Сейчас рванет!
КАРНЕГИ. Упомяни дьявола. (Велосипед останавливается перед крыльцом. Двойной гудок). Джонни. Джей-Пи. Надоело давить белок на ореховой ярмарке?
РОКФЕЛЛЕР. Бедный, старый Энди Карнеги, стыдящийся богатства. Что ж, мне вот не стыдно. Господь сделал Джона Д. Рокфеллера богатым, и это святотатство, ставить под сомнение божественную волю.
МОРГАН. Джонни, ты думаешь, Бог сделал меня богатым?
РОКФЕЛЛЕР. Нет, Бог создал тебя уродливым. Богатым тебя сделал креативный подход к бухгалтерскому учету. Как я говорю в моем классе воскресной школы, роза «Американская красота» может вырасти, если только отрезать все бутоны, которые появляются вокруг нее.
РОЗИ. Папа?
РОКФЕЛЛЕР. Создание большого бизнеса это выживание самых приспособленных. В этом нет никакого злого умысла. Просто неотвратимое проявление закона природы и закона Божьего.
МОРГАН. Такое же естественное, как пердеж.
РОКФЕЛЛЕР. Вот почему я прошу Джея-Пи садиться сзади. Но не вечером, когда я использую его нос, как фонарь.
МОРГАН. Не говори о моем носе. Ты можешь красть мои деньги, но если будешь насмехаться над моим носом, то умрешь.
РОКФЕЛЛЕР. Что хорошо для богатых, то хорошо для страны.
МОРГАН. Аминь.
(Два гудка).
РОКФЕЛЛЕР. Двенадцатичасовой день хорош для рабочих. Они так устают, что, приходя домой, не могут избивать жену и детей.
МОРГАН. Аллилуйя.
(Два гудка).
РОКФЕЛЛЕР. Если бы бедные проявили терпение, богатство, несомненно стекло бы к ним, как суп стекает с подбородка старухи.
МОРГАН. Восхвалим Господа и пройдем мимо хористок.
(Два гудка).
РОКФЕЛЛЕР (лезет в расходный кошелек и протягивает КАРНЕГИ десятицентовик). Вот, Эндрю. Десятицентовик. Только не трать его на сладости.
КАРНЕГИ. Я положу его в сейф в Нью-Джерси.
РОКФЕЛЛЕР. Это правильно. Хороший мальчик. Вот, Генри. Десятицентовик. Только не трать его на проституток, как делает Джей-Пи.
ФРИК. Я подкуплю им республиканцев.
РОКФЕЛЛЕР. Хороший мальчик. (Обращаясь к ФРИКУ). Остерегайся этого улыбающегося шотландского пирата. Он хитрый маленький сукин сын.
ФРИК. Как и ты.
РОКФЕЛЛЕР. Не забудьте: вечером покер. Только сигары оставьте дома, хорошо? Дым портит обои моей жены. Готов, Джей-Пи?
МОРГАН. Подожди, Джонни. Впереди брусчатка и сера.
РОКФЕЛЛЕР. Бог заботится о богатых. Что касается остальных, то каждому приходится выплывать самостоятельно.
МОРГАН. Дорогу! Сейчас рванет!
(Два гудка. Они уезжают, продолжая гудеть).
ФРИК. Да только, подкупая республиканцев, мы тратим деньги на шлюх, так?
КАРНЕГИ. В этом главная разница между демократами и республиканцами. Демократы ЛЮБЯТ шлюх, а республиканцы САМИ шлюхи. Ладно, по крайней мере, они мои шлюхи. За исключением этого самодовольного ублюдка, Тедди Рузвельта. Я не знаю, кого он из себя строить. Проблема с Рузвельтом не в том, что его нельзя подкупить. Но этот сукин сын не желает ОСТАВАТЬСЯ подкупленным. Если ты не можешь доверять человеку, которого только что подкупил, тогда кому можно доверять?
ФРИК. Верь в Бога, но зарывай золотые слитки в подвале. А теперь извини, Эндрю, в отличие от некоторых меня ждет работа.
(Он встает и идет к своему письменному столу. КАРНЕГИ остается на месте, и мы слышим, как БЕРКМАН что-то бормочет себе под нос, когда выходит на сцену).
Картина 3
Очищение храма или встреча с Ницше
(АЛЕКСАНДР БЕРКМАН, нервный и рассеянный молодой человек, движется к ФРИКУ, занятый своими мыслями, не замечая, куда идет, говорит сам с собой).
БЕРКМАН. Я намерен его убить. Я должен его убить. Я намерен его убить. Я намерен его убить. Я намерен (Сталкивается с ФРИКОМ, от удара оба падают). А-а-а-а-ах! Ох. Прошу извинить, сэр. (Помогает ФРИКУ встать). Вы не ушиблись? Я очень сожалею.
ФРИК. Со мной все в порядке.
БЕРКМАН. Вина целиком и полностью моя. Меня отвлекли мысли об об одном деле.
ФРИК. Все нормально, сынок. Не волнуйся об этом.
БЕРКМАН (смотрит на него, осознает, кто перед ним). Вы Фрик. Вы Генри Клей Фрик.
ФРИК. Так меня зовут. Чем я могу тебе помочь?
БЕРКМАН. Ну, я Нет, я просто Э
ФРИК. Заблудился?
БЕРКМАН. Не совсем. В каком-то смысле, да. Вообще-то я искал (Смотрит на ФРИКА). Я искал офис мистера.э Ницше.
ФРИК. Кого?
БЕРКМАН. Ницше. Фридриха Ницше. Он работает в этом здании?
ФРИК. Понятия не имею. Но поищи его этажом выше.
БЕРКМАН. Хорошо. Обязательно. Благодарю вас.
ФРИК. Не за что.
БЕРКМАН (бормоча себе под нос, наблюдает, как ФРИК уходит). Это он. Это Фрик. Это мой шанс. Здесь никого нет. Какая удача. Я столкнулся с ублюдком в коридоре. Почему я не убиваю его. Почему, скажите на милость, не достаю револьвер и не стреляю в этого сукиного сына? (Достает револьвер из кармана).
ФРИК (оборачиваясь к нему). Ты мне что-то сказал?
БЕРКМАН (чуть не роняет револьвер, прячет за спину). О, нет, сэр. Просто повторял то, что собираюсь сказать мистеру Ницше. Когда встречусь с ним. Это довольно важная встреча. Для меня. С мистером Ницше.
ФРИК. Фамилия мне вроде бы знакома. Он из газеты?
БЕРКМАН. Нет. Возможно. Он писатель.
ФРИК. Тогда он, скорее всего, на другой стороне улицы, в «Мясном ресторане Рокки», обедает, но я уверен, наверху разрешат его подождать.
БЕРКМАН. Благодарю вас. Вы очень добры.
ФРИК. Пустяки. Удачи тебе.
(Отворачивается чтобы уйти).
БЕРКМАН. Сейчас. Сделай это, болван. Выстрели ему в спину. Нет. Это будет трусливо. Заставь его повернуться Посмотри ему в глаза. Пусть увидит перед смертью лицо справедливости. Мистер Фрик?
ФРИК (поворачивается, смотрит на него). Да? Что?
(Пауза).
БЕРКМАН. Хорошего вам дня.
ФРИК. И тебе тоже, сынок.
(Садится за стол, начинает писать).
БЕРКМАН. Это был он. Это был Фрик, стоявший передо мной, и я его не убил. Почему я его не убил? Потому что посмотрел ему в глаза. Отмечаю на будущее: если собираешься убить кого-то на благо человечества, не смотри ему в глаза. Эмме будет за меня стыдно. Как я мог почувствовать толику сострадания к этому ужасному человеку? Этому хладнокровному угнетателю трудящихся. Этому демону, несущему ответственность за такие муки. Именно поэтому революция терпит неудачу. Хорошие люди сострадают тем, кто не знает, что такое сострадание. Этому человеку ничего не стоит вежливо поговорить с незнакомцем в коридоре. Но если бы я работал у него, он бы относился ко мне, как к собаке. Мог вывести меня за дверь и пристрелить. Он убил больше двух тысяч человек в Джонстауне. Я должен быть сильным. Я пойду в «Мясной ресторан Рокки» и выпью с мистером Ницше. Я должен помнить Джонстаун. Я должен помнить Джонстаун.
(БЕРКМАН уходит, продолжая что-то бормотать себе под нос, вежливо приподнимает шляпу, когда появившаяся на сцене Адди проходит мимо него, а Карнеги встает со скамьи и уходит через сетчатую дверь, поет).
КАРНЕГИ (поет):
(БЕРКМАН ушел, голос КАРНЕГИ еще слышен, а мы смотрим на АДДИ, жену ФРИКА, молодую и красивую, которая наблюдает за ФРИКОМ, работающим за столом).
Картина 4
Прачка или старая миссис Финнеган о правильной постройке дамбы
ФРИК. Странно, но иногда я слышу журчание воды в будке над родником, холодная сладкая вода, дома, ведущие к роднику мокрые, заросшие мхом ступени, королевство жаб и змей. Яблони у дома. Частный клуб у озера, для самых богатых и выдающихся. Строжайший отбор членов. Накорми свиней. Дедушка мертвый на полу сортира. Упасть в горящее озеро ада.
АДДИ. Тебя мучает жажда, Генри?
ФРИК. Что?
АДДИ. Хочешь холодной воды? Лимонада? Что-нибудь из еды?
ФРИК. Нет. Все у меня в порядке, Адди.
АДДИ. Ты должен что-то съесть. Ты так много работаешь. Я думала, мы приехали на озеро, чтобы отдохнуть.
ФРИК. Я отдыхаю. Но сначала мне нужно кое-что сделать. Возьми детей и посиди у воды. Рози обожает воду.
РОЗИ (она ближе, наблюдает за ними из теней). Лицо на воде. Чья-то дочь.
АДДИ. Сегодня у меня был интересный разговор с миссис Финнеган.
ФРИК. С кем?
АДДИ. С миссис Финнеган. Женщиной, которая обстирывает нас.
ГЕНРИ. Эта старая карга опять унесла мои шелковые носовые платки? Я прибью ее зад к сараю.
АДДИ. Ты думаешь о миссис Харриган.
ФРИК. Той, что ходит по кухне голой?
АДДИ. Нет, это миссис Корриган. Миссис Харриган выпивает. Миссис Корриган безумна. Миссис Финнеган всему уважаемая особа. Она живет чуть ниже по ущелью, уходящему к Джонстауну.
ФРИК. Очень рад за нее.
АДДИ. Она сказала, что люди, живущие ниже, встревожены.
ГЕНРИ. Встревожены чем?
АДДИ. Ее трудно понять, когда она без зубов, но, насколько я разобрала, они встревожены из-за дамбы. Она может рухнуть.
ФРИК. Дамба не рухнет.
АДДИ. Она говорит, что дамба построена из земли.
ФРИК. Я знаю, из чего построена дамба. Я тратил деньги на ее починку. Озеро, которое выше дамбы, находится там с тех пор, как Мафусаил играл в салочки, и никуда не денется.
АДДИ. Но разве озеро не стало больше после того, как ты изменил русло нескольких речек, чтобы по озеру смогли плавать яхты?
ФРИК. Больше озеро больше дамба. Это бедные кретины будут сидеть и стонать насчет дамбы, вместо того, чтобы честно работать.
АДДИ. Но миссис Финнеган сказала, что один инженер осмотрел дамбу и, по его мнению, она слабовата в средней части и построена довольно экономично.
ФРИК. Мы потратили на эту дамбу ровно столько, сколько стоило строительство дамбы, не больше и не меньше. «Клуб охоты и рыболовства Саут-Форка» место, куда богатые и известные люди могут приехать летом, поплавать под парусом, отдохнуть в тишине и покое. Живущие в ущелье просто завидуют. Они не могут прийти сюда и заняться браконьерством, потому что я огородил территорию колючей проволокой. Здесь так хорошо именно потому, что мы не пускаем сюда этих людей.
АДДИ. Но миссис Финниган говорит, что при прорыве дамбы воду устремится в ущелье и утопит всех в этом деревнях и половину населения Джонстауна. Она говорит, когда дамбу ремонтировали, дыры затыкали сеном и лошадиным навозом.
ФРИК. Для обычной прачки эта старуха, похоже, знает о дамбах слишком много.
АДДИ. Она такая милая женщина, с прекрасными внуками, и она так о них тревожится. Я просто не знаю, что ей сказать.
ФРИК. Скажи ей, что она старая сплетница, которая должна заниматься своим делом и перестать терять мои носки.