С третьего раза Денис попал электронным ключом в домофон, открыл дверь, шагнул внутрь. Почтовый ящик Потребовалось взять себя в руки и сосредоточиться, чтобы его открыть. И оттуда выпал конверт.
Нет. Не надо, пожалуйста!
Денис наклонился, поднял конверт, перевернул его
Вздох облегчения получился излишне громким. Не конверт, всего лишь счет за квартплату или электроэнергию что-то такое. Лена с этим разбирается, ему бумаг и на работе хватает.
* * *
М-м-м, счет, как романтично, улыбнулась Лена, забрав сложенную бумажку. Долго ты сегодня.
Угу, отозвался Денис и понял, что больше уже ничего не в силах сказать.
Сил не осталось совершенно. Хотелось упасть на кровать и провалиться в небытие. Полнейшее небытие, без снов и чувств, без мыслей. Если смерть такая, то не так уж она и страшна, как малюют.
Иди переодевайся, сказала Лена, направляясь в кухню.
Оттуда вкусно пахло.
Денис разулся и направился к спальне. Проходя мимо комнаты Насти, задержался. Дверь была приоткрыта, из нее раздавался ущемленный крохотными динамиками ноутбука хорошо поставленный голос:
оставалось нераскрытым на протяжении практически сорока лет. Тогда убийцу просто не смогли поймать, и он ушел на дно, затаился. Прожил долгую жизнь, чувствуя себя безнаказанным. Что это была за жизнь? Кем был этот человек? Следствие не знает ответа до сих пор. Давайте посмотрим, удастся ли разобраться нам.
Денис толкнул дверь, и та приоткрылась шире, стал виден экран ноутбука. Там как раз начала крутиться заставка того, что Денис по старой памяти называл «передачами». Настя, услышав это слово, обычно закатывала глаза. Передачи остались в прошлом. Теперь это не то видеоблоги, не то подкасты черт их разберет.
Под бодрую электронную музыку крутился логотип Ne, на фоне сменяющих друг друга черно-белых фотографий. Денис поморщился, мельтешение и вспышки его раздражали. Он открыл дверь еще шире, для приличия стукнув костяшками пальцев, и обнаружил единоличную владелицу комнаты. Она сидела на стуле перед зеркалом и что-то там мудрила то ли с бровями, то ли с ресницами.
Привет, сказал Денис.
Ага, отозвалась Настя, не оборачиваясь.
Слушай, а что это такое? кивнул он на ноутбук.
Нормально, машинально отозвалась Настя. А? спохватилась. Где?
Вот это. Денис указал на экран, где появился модный парень лет двадцати пяти. Он шел по улице, глядя в камеру, и что-то говорил.
Это Неон, блогер, пояснила Настя. А что?
А по-русски можно? взмолился Денис. Чем он занимается?
Находит висяки. Ну, нераскрытые убийства всякие доисторические, из прошлого века. И раскрывает. Канал раскрученный. Видосы редко выходят, но как выходят стабильно в топах.
А. Ясно. Стало быть, Неон, кивнул Денис. А ты, значит, его смотришь?
Ну, так пожала плечами Настя. Смотрю иногда. Прикольно.
Ясно. Ужинать
Денис осекся. Глаза широко раскрылись.
Я час назад ела, сказала Настя, не замечая, как все переменилось.
Денис вошел в комнату, пальцем ткнул пробел на клавиатуре ноутбука, заставив красивого парня заткнуться. Тишина ударила неожиданно. Настя вздрогнула, повернулась, ошеломленная таким невиданным вторжением в свое личное пространство.
Это что такое? прошептал Денис, дрожащей рукой взяв со стола маленький предмет, размером едва больше спичечного коробка. Ты где это взяла?!
Его голос и безумный вид явно сообщили Насте, что лучшим вариантом сейчас будет говорить правду и не выпендриваться.
У тебя в столе, сказала она, подавшись в сторону, хлопая беззащитными глазами. А что? Это ведь пейджер, да? Я думала, может, получится запустить, интересно же
Кто тебе разрешил лазить у меня в столе и брать мои вещи?! заорал Денис так, что где-то в недрах квартиры что-то звякнуло.
Немыслимый коктейль из облегчения и злости переполнял и требовал выхода.
Настя побледнела. Она несколько раз открыла и закрыла рот, но ни слова сказать не могла. Никогда раньше отец не вел себя так.
С кухни приближались торопливые шаги.
Я, пролепетала Настя, я думала
Голова опять закружилась.
Денис никогда не запирал кабинет. Не было замков и на ящиках стола. Ничего смертельно важного он там не держал, если вел дела дома, то обходился компьютером, всю документацию хранил на работе. А в столе лежало всякое барахло. Блокноты, ручки, старые телефоны, зарядные устройства, сувениры и бестолковые подарки, которые дарили партнеры по случаю праздников.
В отличие от своего отца, Денис не старался оградить себя от домашних. Он пытался, наоборот, быть полностью открытым. С детства Настя чувствовала себя как дома в его кабинете, постоянно что-нибудь оттуда таскала, когда было нужно или просто хотелось Как он мог об этом забыть?!
Что происходит? В дверях появилась Лена, переводя встревоженный взгляд с дочери на мужа и обратно.
Денис чувствовал, что переступил черту и что пути назад нет. Шаг назад и придется объяснять, почему сорвался. А к этому он не был готов.
Не делай так больше никогда, бросил он и, отвернувшись от дочери, шагнул к выходу.
Лена распласталась вдоль двери, уступая ему дорогу. Денис прошел в кабинет и хлопнул дверью.
Настя, прошептал, ощупью двигаясь к столу, свет включать не хотелось. Господи боже мой, дочка
Сейчас ему хотелось вернуться и обнять ее, попросить прощения. Но вместо этого Денис сел за стол и включил компьютер. Вертел часы в руках, пока загружалась система.
Третьи часы нашлись. Они и не пропадали, не покидали пределов квартиры. Значит хотя бы одно страшное подозрение можно похоронить. Значит, он точно ни в чем не виноват, голова в порядке. По крайней мере, пока
Денис опустил часы в карман пиджака. Дома хранить такие вещи нельзя. Еще два дня назад они не были «такими» вещами, а теперь стали. Как интересно то, что происходит где-то и с кем-то, меняет цену вещей. Прямо как на Уолл-стрит
Он запустил браузер. Двумя пальцами иначе не умел, в отличие от Насти, которая печатала вслепую с головокружительной скоростью, ввел в поисковик: «Неон блогер нераскрытые убийства».
Нужный сайт оказался в первой же строке. Денис подвел к ней курсор.
* * *
Что бы это ни было оно закончилось.
Дни шли за днями, и ничего не менялось. Ну разве что в кармане у Дениса теперь постоянно лежали одни часы и одна бумажка с коротким номером Неона. Номером, который он так пока и не решился набрать. Откладывал изо дня в день.
Ведь все закончилось
Помириться с Настей пока не получалось. Она, будто еж, свернулась в комок и ощетинилась иголками. Знала, что отец чувствует себя виноватым, хочет извиниться. Вот и дулась до последнего, мстя за ту непонятную вспышку.
А в пятницу утром Денис спустился на лифте на первый этаж, открыл почтовый ящик и едва успел поймать конверт.
Сердце екнуло. Теперь это точно письмо.
Оглядевшись, Денис вскрыл конверт. Достал лист бумаги формата А4. Развернул.
Головокружение и тошнота подлетели одновременно. И накинулись дружно, как по команде. Денис прислонился плечом к стене, пачкая пиджак побелкой и тяжело дыша. Пальцы правой руки скользнули в карман и коснулись часов.
На месте. Не может быть. Не может быть
Запищал электронный замок, и Денис резко отпрянул от стены. Шагнул к выходу из подъезда. А навстречу ему шагнули, один за другим, двое крепких мужиков, одетых в гражданское. Но это, конечно, ничего не значило. Удостоверение, которое ему сунули под нос, избавило от остатка иллюзий.
Белов Денис Валентинович? риторически спросил первый. Пройдемте, пожалуйста, с нами. На пару слов.
Глава 5
Его звонки всегда раздавались в самый неудобный момент из всех возможных. Вероника не могла припомнить случая, когда он позвонил бы вовремя. Казалось, что специально сидит, словно снайпер в засаде, долго выжидает, целится и жмет на спусковой крючок именно тогда, когда ей меньше всего на свете хочется помнить, что человечество изобрело телефоны.
Вот и сейчас пятница, вечер. Клуб, куда она полгода мечтала попасть. Симпатичный парень, недавнее знакомство с которым складывалось так, что лучше не бывает. И звонок.
Чтоб ты провалился, простонала Вероника, глядя на экран.
Ее спутник вопросительно поднял брови. Предложил:
Может, не стоит отвечать?
Без вариантов, вздохнула Вероника. И отрапортовала в трубку: Руки-ноги слушают!
Слышимость отвратительная, недовольно констатировали в ответ. Извергаешь дозы пота в дискотечный смрад?
Держу рабочие инструменты в тонусе, парировала Вероника. Чего тебе?
Приезжай. Ты мне нужна.
Ну кто бы сомневался.
Сейчас вообще-то половина первого. До утра подождать никак?
Если бы я хотел узнать, сколько времени, посмотрел бы на часы, еще недовольнее отозвались из трубки. А если бы мог подождать до утра, сказал бы: «Приезжай утром». Ты мне нужна. Жду. Загудели гудки.
Вероника вздохнула. Грустно посмотрела на парня, сидящего рядом.
Мне надо уехать. Прости.
Серьезно?! обалдел он. Сейчас?
К сожалению, именно сейчас. Вероника соскользнула с барного табурета, убрала телефон в сумочку. Я позвоню завтра, ладно?
Ну ладно.
Отношения у них пока не зашли настолько далеко, чтобы у парня появилось право интересоваться, куда это она намылилась в столь поздний час. Возможно, с грустью подумала Вероника, уже и не зайдут. Она уйдет, он останется. А девчонок вокруг хватает.
Тебя проводить? спохватился парень.
Спасибо, не стоит. Я уже вызвала такси. Вероника коснулась губами его щеки. Не поцеловала, не чмокнула обозначила поцелуй. Что-то вроде обещания, что вечер мог бы сложиться иначе. Деликатно выскользнула из рук парня, когда он попытался ее удержать. С сожалением сказала: Мне правда надо бежать. Извини.
И не задерживаясь больше, по дуге, огибающей танцпол, устремилась к выходу. Тешила себя мыслью, что парень может смотреть ей вслед, и двигаться старалась как можно изящнее. Завтра она ему непременно позвонит. И может быть, он даже ответит «Сама бы не ответила», безжалостно подумала Вероника. Две недели дожидаться свидания для того, чтобы в самый его разгар новая подруга исчезла неизвестно куда, сомнительное удовольствие.
Вероника определила в веренице такси, стоящих у клуба, нужную машину. Открыв дверь, обреченно спросила:
Улица Веселая, дом семнадцать?
Да-да, закивал таксист.
Поехали, вздохнула Вероника.
Сидя на заднем сиденье, философски размышляла о том, что когда-нибудь заканчивается все. Даже знаменитые московские пробки. В час ночи такси летело по улицам, тормозя только на светофорах, хотя машин вокруг все равно хватало. Этот город никогда не спит. Вероника жила здесь четвертый год, но пока еще не определилась, любит она за это Москву или ненавидит.
Мысли невольно перекинулись на человека, из-за которого Вероника оказалась в Москве, переехав из родного города. Вспомнила, как в соцсети ей в друзья постучался персонаж с ником Ne и теми же двумя буквами на голубом фоне аватарки.
Ни «Привет!», ни «Как дела?». Странный незнакомец сходу перешел к делу:
«Ты помнишь соседей, которые жили рядом с вами в Энске, на одной лестничной площадке?»
Вероника покрутила пальцем у виска и собралась было удалить сообщение. Все свои двадцать четыре года она прожила в единственной квартире тесной двушке в панельной пятиэтажке, куда ее принесли когда-то из родильного дома. Там Вероника жила сначала с родителями и бабушкой, потом с мамой и бабушкой, а в последние месяцы только с мамой.
Соседей за эти годы сменилось немало. Квартиры находились на первом этаже, не в самом лучшем районе. Зимой под окнами наметало сугробы, летом стояла тень от деревьев солнце в помещения не заглядывало почти никогда. В комнатах и на кухне всю жизнь, сколько Вероника себя помнила, царил полумрак. Неудивительно, что навязчивой мыслью каждых новых соседей, спустя едва ли месяц после переезда, становилась мысль о новом обмене.
Родители Вероники не переезжали из-за бабушки, после инсульта сидевшей в инвалидном кресле. Единственным развлечением бабушки, помимо телевизора, были посиделки во дворе на лавочке с другими пенсионерками. «На прогулку» бабушку старались вывозить ежедневно. Сначала это было обязанностью отца Вероники, потом, после развода родителей, мамы. Когда Вероника подросла, бабушкино кресло она ворочала уже самостоятельно, и мамино присловье о том, что первый этаж ни с чем не сравнимое счастье, повторяла уже вполне искренне.
А сколько за это время сменилось жильцов в соседней квартире, на бегу и не посчитать. И если кто-то вдруг решил, что Вероника должна помнить каждого, то это его личные трудности. Так она подумала, собравшись удалить сообщение. Однако в последний момент вдруг подвисла.
Соседей сменилось действительно немало, да. Но так деловито-бесцеремонно к ней мог обратиться только один человек.
«Неужели ты?» написала Вероника. Почему-то уже не сомневаясь в том, что это он.
«Значит, помнишь, пришел мгновенный ответ. Сейчас я живу в Москве. Ты мне нужна. Приезжай».
И адрес: улица Веселая, дом семнадцать.
«Десять лет прошло, а ты совершенно не изменился, сердито написала Вероника, остался таким же самовлюбленным идиотом. Никуда я не поеду!»
Через пять минут она поймала себя на том, что смотрит расписание электричек. Через десять что придумала сказку, которую расскажет завтра на работе крокодилихе-начальнице для того, чтобы отпроситься пораньше. Ведь если не уйдет хотя бы в половине четвертого, то на последнюю московскую электричку не успеть
Через два дня Вероника, даже не пытаясь скрыть ликования, положила на стол крокодилихи заявление об уходе.
Дальше дорогу покажете? вывел Веронику из задумчивости голос таксиста. Тут этих семнадцатых домов что у дурака махорки, навигатор с ума сходит.
Фары такси осветили полутемную улицу. Тесно жмущиеся другу к другу машины (извечная беда этого города отсутствие парковок), лужи на разбитом асфальте и недотаявшие грязные нашлепки, оставшиеся от сугробов.
Руки оторвать, кто так строит, проворчал таксист. Корпус-то какой? Куда ехать?
Все, спасибо. Остановите здесь, дальше я дойду. Там охраняемая территория, шлагбаум. Вас не пропустят.
Водитель с заметным облегчением затормозил. Вероника выпорхнула из машины, поправила ремешок сумочки на плече и уверенно застучала каблуками по тротуару. Таксист проехал вперед, выбрал место для разворота, кое-как, наверняка сквозь зубы матерясь, развернулся на тесной проплешине между машинами и уехал.
Проводив такси взглядом, Вероника плотнее запахнула куртку: в машине было жарко, а выйдя из нее, девушка мгновенно вспомнила, что на дворе пока апрель, а не июнь. Потянула на себя калитку из металлических прутьев основной функцией охранника, сидящего в будке у шлагбаума, было не пропускать на территорию двора автомобили, не принадлежащие жильцам. Пешеходов ни о чем не спрашивали. Вероника беспрепятственно прошла через калитку и уверенно зашагала мимо детской площадки и скверика со скукоженными по весеннему времени деревьями к дому, стоящему дальше всех.
Набрала на кодовой панели, украшающей металлическую дверь подъезда, номер квартиры. Замок пиликнул сразу Веронику ждали. Она вошла в подъезд. Уголок, выделенный для консьержки, украшенный вышивками в рамочках и традесканциями в горшках, пустовал на ночь консьержка уходила домой. А лифт, будто дожидаясь Веронику, стоял на первом этаже. Но она гордо прошагала мимо. Уже полгода старалась не пользоваться лифтами, вычитала где-то, что такая гимнастика способствует крепости ягодичных мышц. Быстро поднялась по лестнице на третий этаж.