Так это правда? И что же они говорят друг другу?
Я услышала, как он крякнул, вставая. Потом его скелетообразная фигура ввалилась на кухню следом за мной. Вязаная шапочка прикрывала его кудри, выпадающие прямо-таки клочьями. Если бы я могла толком запастись антиметаморфозной сывороткой, телу его не пришлось бы постоянно бороться с магией оборотня, рыскающей в его генах.
Мордекай редкий случай среди оборотней. В нем достаточно магии для превращения, но его человеческая часть воспринимает ее как вирус. Выброс магии, требующейся для метаморфоза, переключил бы его организм в режим защиты, повергнув парня в шок. Вот почему он никогда не трансформировался.
К счастью, у него достаточно сил, чтобы не оборачиваться даже в полнолуние, но внутри него постоянно бушует война, истощая его энергию и провоцируя другие болезни. Оборотни способны исцеляться поразительно быстро в своей звериной форме и отчасти в человеческой, но это свойство сейчас разве что поддерживало в мальчике жизнь. И ничуть не смягчало боли.
Вот тут и вступала в дело сыворотка.
Не столь сильные оборотни применяли ее, чтобы контролировать желание измениться в неподходящее время, особенно при полной луне. А в случае Мордекая сыворотка притупляла реакцию организма на магию, унимая внутреннюю борьбу и снимая боль. Не всю, но значительную ее часть.
К несчастью, лекарство было немыслимо дорогим, и, не имеющие магической страховки, мы частенько сидели без инъекций неделями, прежде чем мне удавалось заполучить новую дозу.
Раз я обратилась к стае оборотней, из которой он был родом, умоляя о помощи. С тем же успехом я могла бы просить умирающего от голода поделиться стейком. Нынешний альфа стаи просто не стал меня слушать. Он захватил власть после смерти отца и матери Мордекая, и, естественно, не хотел рисковать: а вдруг их ребенок вознесется и украдет его мантию.
Я объяснила, что прошу не о довольно опасной медицинской процедуре, которая полностью излечила бы Мордекая (это уж слишком), но лишь о непрерывных поставках антиметаморфозной сыворотки, которая поддерживала бы его здоровье (мечтай о малом). Бесполезно. Оказывается, непосредственное убийство ребенка не одобрялось, а вот позволить природе идти своим путем считалось вполне приемлемым.
Гребаные оборотни.
Потом я обратилась в офис местного Полубога.
Мне сказали, что это проблема оборотней и посоветовали пойти к ним. Я объяснила, что уже ходила, и мне ответили: «Что ж, похоже, его судьба предрешена».
Гребаные Полубоги.
И вот мы здесь. Забились в щель между двумя сообществами, просто пытаясь оставаться в живых.
Я натянуто улыбнулась, пытаясь спрятать страх и печаль, переполняющие меня.
Значит, посредством грибков, да? Круть-жуть.
Он уселся за круглый столик, пристроившийся на границе между гостиной и кухней:
Говоришь, как твоя матушка.
Я нахмурилась:
Не зарывайся, чувак.
Его беззаботный смех согрел мою душу.
Как прошел день? спросил он.
Нормально. Ни к чему его волновать. Едва ли у него столь же регрессивный взгляд на преследования, как у Фрэнка, и он будет винить себя за то, что я опоздала на работу, когда я покажу ему одеяло, а это испортит сюрприз. А у тебя?
Отлично. Прибрался немного в перерывах между уроками.
Да. Я окинула взглядом крошки, усеивающие желтоватую столешницу, а также груду грязных тарелок и прочих столовых приборов в раковине. Я видела обувь.
На большее меня не хватило.
Я кивнула. Острая боль пронзила сердце. Наверное, мне следовало просто отдать ему свое одеяло. В конце концов, в Сан-Франциско не так уж и холодно. Это не убило бы меня, зато тридцатку можно было бы отложить на лекарство.
Тридцать баксов из четырехсот пятидесяти. Именно столько стоит сыворотка.
Как тебе эта онлайн-школа? Лучше, чем прошлая? спросила я, стараясь, чтобы голос звучал непринужденно.
Немного. Но все равно они малость тормозят.
Или просто ты слишком сообразительный.
Он ухмыльнулся и пожал плечами.
Значит, теперь вы изучаете деревья? Я пошарила в холодильнике, выбирая то из еды, что вот-вот испортится. Не такой уж я великий кулинар зато человек творческий. Дайте мне несколько продуктов и, какими бы странными они ни были, я сварганю из них ужин. Я училась у лучших и у меня была куча практики.
Да. Сперва деревья, потом океан.
А ты продолжаешь заниматься историей?
Он уперся локтями в стол, и улыбка его погасла:
Я не отстаю, но
Ты должен продолжать.
Почему? Она в основном касается чеширов.
Не следует употреблять данное слово. Это невежливо.
Ладно, неважно, но вся эта чушь в книгах о них. Маги вышли на свет лишь сто лет назад, хотя существуем мы столько же, сколько и люди. Почему же я не могу почитать нашу историю?
Можешь. И должен. Но тебе нужно знать и ту и другую, помнишь?
В магических школах не преподают людскую историю
Еще как преподают.
Только в старших классах, да и то самое необходимое.
Потому что они спесивые ушлепки. Тебе нужно досконально разбираться в нашем мире, Мордекай. А его понимание включает в себя и человеческую историю.
Он разочарованно вздохнул:
Лааадно.
Возможно, он и самый милый ребенок на планете, но все-таки он подросток. Я лично уже не помню, как долго длится пубертат, но, очевидно, пятнадцать еще не предел. Жаль.
Что у нас на ужин? спросил он, скрестив руки на груди и откинувшись на спинку стула.
Понятия не имею. Просто рассматриваю все эти вкуснейшие ингредиенты.
Твоя гримаса говорит о том, что ты лжешь.
А то я не знаю. Я вообще не большой поклонник овощей, но половину из того, что лежало передо мной, я просто ненавидела. Того, кто вывел брюссельскую капусту, следовало бы расстрелять.
Но нищим выбирать не приходится. Уна из магазина «Все от природы», не-магическая обитательница нашей «щели», обустроившая себе вполне пристойную жизнь, любезно снабжает меня некоторыми продуктами и другими предметами первой необходимости. Это куда лучше, чем голодать.
Нарезать что-нибудь? Мордекай выпростал руки из-под одеяла, которым обмотал плечи.
Да, я вытащила из нижнего ящика несколько картошек. Займись этим, ладно?
Передняя дверь хлопнула так, что задребезжали стекла.
Этой скотине лучше вернуть мои деньги!
Дейзи дома, пробормотал Мордекай, потянувшись за овощечисткой.
Господи. Что это с ней?
Я принесла разделочную доску, овощечистку и нож, и в этот момент мимо пронеслась крошка-Дейзи со сжатыми кулаками.
Скотина, очевидно, должна ей денег, и она хочет их получить, «объяснил» Мордекай.
Я сурово зыркнула на него:
А ну-ка без брани.
Ты сама все время бранишься.
Это потому, что я взрослая грубиянка и владелица крыши над твоей головой. Делай, как я говорю, не делай, как я. Я выглянула из кухни в короткий коридор, ведущий к двум спальням. Дейзи?
Дейзи вновь появилась в дверях их общей с Мордекаем комнаты и шагнула ко мне с блокнотом в руках. Красные пятна покрывали ее фарфоровое кукольное личико. На вид она была милейшим ребенком но являлась при этом весьма яркой личностью.
Мне нужен твой телефон, Лекси. У меня все разряжено.
Она остановилась передо мной, требовательно протянув руку.
Я не шевельнулась, пристально глядя на нее.
Она театрально вздохнула:
Что?
Что ты хочешь сказать этим своим «что»?
Развивать тему я не стала. Она, как и Мордекай, пребывает в гормональном аду. В самом пекле. Четырнадцать конфликтовали в ней с пятьюдесятью, а те с девятью. Она воевала с собственным телом и собственной женственностью. Не-маг, она оказалась втянута в систему еще малышкой, когда ее мать умерла от передозировки героина. Перескакивая из одной приемной семьи в другую с остановками в детских домах, она подвергалась унижениям и избиениям, ее игнорировали и о ней забывали пока в десять лет она не сбежала.
Я наткнулась на нее, когда она предлагала себя бездомному парню, обитающему в коробке, в обмен на еду и место для ночлега. Ей было десять. Голод толкает человека на крайности.
Благодаря мне она все еще девственница. Так же благодаря мне в не-магической зоне она считается пропавшей без вести и, предположительно, погибшей. Она живет в щели между сообществами вместе с нами, потому что ей некуда больше податься. Если только она не хочет, чтобы ее вернули в систему до того, как ей исполнится восемнадцать.
А это только через мой труп.
Итак, вот мы здесь. Безответственная я и два подростка, маг и не-маг, оба с проблемным прошлым. Могло быть и хуже.
Ладно, вот как дело было, Дейзи подбоченилась. Я продала тому парню травку, так? И
Так, тут и остановись, я вскинула руку. Продавать наркотики нельзя.
Она закатила глаза:
Это была не настоящая травка. Эй? Думаешь, я настолько тупая?
Ты и впрямь хочешь, чтобы я ответила?
Если бы я была стенкой, под ее взглядом с меня слезла бы вся краска.
Это был просто пучок всяких сорняков. И, прежде чем ты спросишь, кокс на самом деле мука.
Нет.
Я схватила ее за руку и потащила в кухню.
Эй, стой!
Она попыталась вырвать руку, но держала я крепко, и в итоге поставила ее перед судьей и присяжным.
Расскажи-ка Мордекаю, чем ты занимаешься.
Я слышал. Дом у нас не слишком большой.
Мордекай сосредоточенно водил овощечисткой по картофелине.
Продолжая разговор, я скажу, что продажа поддельных наркотиков еще хуже продажи настоящих наркотиков.
Я подбоченилась.
Мордекай медленно кивнул, а Дейзи агрессивно скрестила руки на груди.
Согласен, паренек продолжал мерно чистить картошку.
Сбыт поддельной дряни может привести к скверным последствиям например, к сломанным костям или пробитой голове, продолжила я.
И это неправильно с точки зрения нравственности, добавил Мордекай.
Верно, я кивнула ему. С точки зрения нравственности. Вот веская причина не делать этого. Плюс не забываем о пробитой голове.
Я уже говорила, что я безответственная. Справедливости ради замечу, что моя мать была ничем не лучше, но со мной-то в итоге все путем с учетом обстоятельств.
Так или иначе, тебе нужно остановиться, я повернулась к Дейзи. Тебе нельзя ввязываться ни во что противозаконное. Сама знаешь. Держись подальше от неприятностей.
Рот ее приоткрылся, а глаза расширились как будто перед ней стояла самая слабоумная персона на свете.
Денни должен мне двести баксов. С тем, что у нас уже есть, мы могли бы достать сыворотку Голлуму.
Мордекай закатил глаза, что проделывал крайне редко:
Я не должен был разрешать ей смотреть «Властелина колец».
Правда? Ты каким-то образом заведуешь фильмами, которые я смотрю, Саурон?
Дейзи вскинула подбородок, видимо, подчеркивая сарказм своих слов. Тело подростка умеет говорить весьма красноречиво.
Погоди что? Меня очень легко отвлечь.
«Морд-екай» начинается так же, как «Морд-ор», сухо пояснил Мордекай, отодвигая от себя кожуру и придвигая к себе разделочную доску.
Э, неужели? Посмотри, какой беспорядок ты устроил.
Дейзи шагнула к стойке, шлепнула на нее блокнот, схватила тряпку, смахнула со стола очистки в собственную ладонь и швырнула их в мусорное ведро.
Не могу я сейчас стоять над раковиной, парировал Мордекай, опускаясь как ему часто приходилось делать до уровня ее зрелости. А подняться потом, честно говоря, было трудновато. Ты же видела, что со мной было. И очистки следует бросать в бачок для органических отходов.
Все равно все окажется в земле
А что с тобой было? я повернулась к Мордекаю.
Он запутался в собственных ногах и шлепнулся носом вниз, Дейзи снова цапнула свой блокнот. Серьезно, Лекси, я все продумала. Денни полный кретин. Он будет курить и думать, что это клево. Я бы сказала, что покурю вместе с ним, чтобы поддержать его кайф. Я решила, что Перестань качать головой! Я решила, что буду делать что-нибудь странное ну там хохотать как психованная, и у него останутся хорошие впечатления. Я бы даже поцеловала его. Это заняло бы его мысли Лекси, серьезно, перестань качать головой! Это хороший план. Нашему парню нужна сыворотка. Его кашель сводит меня с ума.
Трогательная речь, однако сухой голос никак не вязался с мягким взглядом Мордекая. Проявлять слишком много сочувствия к Дейзи нельзя как и ко мне, только по совершенно другим причинам. Там, где я разрыдаюсь и буду всеми силами стараться остановить поток слез из-за тревоги за детей, она просто оцепенеет, не в состоянии разобраться с эмоциями. У нее нет моего опыта. Жалости она навидалась вдоволь, и противостоять гневу умеет мастерски, а вот искреннее сострадание ошеломит ее, заставив глупо моргать.
Все у нас наперекосяк.
Нет, нет и нет, я вновь покачала головой. Твердое нет. Ты не будешь продавать поддельные наркотики и, если уж на то пошло, и настоящие наркотики кому бы то ни было, и, безусловно, не станешь предлагать никому сексуальные услуги. Я достану деньги. У меня есть план.
Ты всегда говоришь, что у тебя есть план. Работать и экономить это не план, Дейзи зыркнула поверх блокнота. Отлично. Я не стану продавать поддельный кокс. Все равно я не представляю, как бы это происходило. Но поддельная травка дело верное. И это не сексуальные услуги, не гони. Он милый. Я бы своего добилась.
Не будешь ты ничего добиваться. Ты еще слишком молода. Или нам нужно еще раз поговорить о сексе?
Лицо ее омрачилось:
Я говорила, что поцеловала бы его. О сексе речи не шло.
Ты плохо владеешь сексуальным жаргоном, пробормотал Мордекай.
Заткнись. Как будто ты владеешь.
Ладно, ладно, я вскинула руки. Довольно. Дейзи, никаких подделок, никакого вымогательства денег за поцелуи. Имей хоть немного самоуважения.
У меня куча самоуважения. А еще я чертовски хорошо целуюсь. И за это дерьмо следовало бы платить.
Нет. Прекрати. Я раздраженно уставилась на нее. Никаких ругательств. Никаких денег за поцелуи. Просто «нет» и все. По всем направлениям. Я же сказала, что достану деньги.
Из горла Дейзи вырвался звук, очень похожий на рычание. Потом она шагнула к ящику со всяким барахлом, извлекла из него ручку и принялась яростно вычеркивать что-то в своем блокноте.
Перестань топать, у меня от этого болит голова, проворчал Мордекай.
И еще Я подняла указательный палец. Я твердо уверена, что вам, ребята, не стоит обсуждать всякую сексуальную чушь. Правильно? Вы еще слишком молоды.
О Господи, ты совсем не разбираешься в воспитании, вздохнула Дейзи.
Да. Знаю. Вот почему вы двое должны мне помочь. Потому что внимание, спойлер! я на самом деле вам не родитель.
Мы не дети, и мы видели слишком многое, чтобы теперь нас укрывать и отгораживать. Мордекай всегда был голосом разума. И не волнуйся, твоя мать, упокой Господи ее душу, была ничуть не лучше.
Именно моя мать приютила Мордекая, когда ему было пять. Пошла на местный рынок, чтобы украсть еду, а вместо этого спасла загибающегося от голода мальчишку. И пока она не умерла шесть лет назад, от нераспознанной внутренней инфекции, он жил в моей тесной комнатенке.
Спасибо за попытку, сказала я, возвращаясь к овощам, но ей каким-то образом удавалось содержать трех приблудышей и собственную дочь на мизерную зарплату. А я едва могу прокормить вас, парочку неблагодарных.
Кажется, ты забыла, что начала вкалывать, будучи не старше Дейзи. У нее было две мизерные зарплаты. Мордекай грустно улыбнулся. Но я скучаю по Джейн и Эдди. Интересно, чем они занимаются? Давненько мы о них ничего не слышали.
Джейн и Эдди, мои ровесники, оба достаточно взрослые, чтобы жить самостоятельно, ушли после кончины моей матери. Они тоже работали, но мать настояла на том, чтобы они копили свои деньги, чтобы у них был хороший старт, когда они упорхнут из курятника.