Что будем делать?
Диалексия, я бы с удовольствием уничтожила людей Мерморта, но это противоречит нашему Кодексу, ответила Умана, плохо скрывая досаду.
Умана, я тоже могу уничтожить многих, однако я этого не делаю, угрожающе прошипела Морвиун, создательница людей Мерморта.
Морвиун, за тебя это делают твои создания! Как можно было породить такой ужас, да еще и назвать его «люди». Это нелюди! возмутилась Эльфина.
Девочки, не ссорьтесь. Нам надо спасти людей Верво от людей Мерморта, при этом постараться не нарушить наш Кодекс, мягко напомнила Диалексия.
Давайте снова натравим на них гоблинов! предложила Лагисса.
Хватит! Мои несчастные деточки и так пострадали в прошлой войне из-за вашего гуманизма! истерично завопила Гиуда, создательница гоблинов.
Гиуда, успокойся! Твоих чудовищ осталось более чем достаточно, утешила ее глава клана. Да и люди Мерморта ближайшие сто лет второй раз на одни и те же грабли не наступят. К сожалению, они не такие дураки, как хотелось бы.
Пусть воюют с другими соседями! Например, с эльфами! бросила Нуардис.
Сражения между ними и так не прекращаются. По-моему, они уже надоели друг другу, ледяным тоном парировала Эльфина.
Разумеется! Эльфина придумает любую хитрость, чтобы защитить эльфов, захапавших полконтинента! Их давно пора потеснить! негодовала Морвиун.
Правильно! А то у них вечно виноваты гоблины, великаны, тролли, но только не их эльфы и люди! поддержала подругу Нуардис.
Кхе-кхе!
Эвора?! Ты хочешь высказаться? икнув от неожиданности, уточнила Умана.
Нет, громко покашлять! Из-за вашего галдежа и пустых споров я не могу заняться моим любимым делом, обиженно пробубнила прорицательница.
Созерцать мир? подсказала Дезэра.
Да. Поэтому говорю один раз и ухожу. Пусть люди Мерморта воюют с людьми Мерморта. Ближайшие сто лет меня не беспокоить! бросила на прощание Эвора.
Эвора! Постой! Объясни, что ты имеешь в виду! молила Умана.
Бесполезно. Она уже попрощалась, теперь еще сто лет будет хранить гробовое молчание, плюнула с досады Морвиун.
Ответ очевиден: надо развязать гражданскую войну, верно истолковала слова ясновидящей Эльфина. Вопрос, как это сделать?
Диалексия предложила план операции по разжиганию внутренней войны, который в итоге был одобрен, хотя некоторые ведьмы поддержали его скрепя сердце. Морвиун не скрывала злости и разочарования. Она с ненавистью смотрела на главу клана, что не укрылось от взгляда коварной Нуардис. Было решено действовать с помощью вещих снов, посланных самым влиятельным лицам пиратского королевства. Операция прошла более чем успешно: люди Мерморта едва не истребили друг друга, а люди Верво обрели покой и счастье на несколько столетий.
Именно долгий период перемирия позволил этому народу быстро и успешно развиваться. Люди заселили все отведенные им ведьмами земли, создали свой язык и письменность. И то и другое оказалось весьма сложным и своеобразным. Когда люди Верво присоединились к системе ЛЭГ, все купцы и послы вздохнули с облегчением. Кроме общего языка новые поселенцы с охотой приняли и эльфийский календарь. Случилось это знаменательное событие в 301 году от восшествия на престол короля Армандо. А к 300 году у людей Верво окончательно сложилась собственная система государственного устройства. Главой их страны становился князь. Первым на княжеский престол взошел правитель Мирослав, получивший в народе второе имя Усмиритель. Дело в том, что он несколько раз успешно отбивал нападения людей Мерморта на родные земли. Именно он разработал Свод основных законов, которые сохранились почти без изменений до Первой континентальной войны. Люди Верво отличались страшным консерватизмом. Они любили делать все так, как делали их предки. В этом они видели залог стабильности и единства общества. Хотя если закон хороший, то его можно и тысячи лет не менять.
Власть князя не была безграничной. Существенным сдерживающим фактором его полномочий служила Дума. Изначально она задумывалась исключительно как совещательный орган, но со временем ее влияние на государственную политику заметно возросло. Если раньше князь принимал решение, а Дума его одобряла под угрозой незамедлительного роспуска, то к началу Великой войны все встало буквально с ног на голову. Дума принимала решение, а князь с ним соглашался, дабы удержаться на троне. В состав Думы входили десять самых богатых купцов, по одному представителю от каждого поселения, десять священнослужителей и десять ученых людей.
Купцов назначали в этот важнейший государственный орган по результатам проводимой раз в пять лет переписи имущества. В это время души торговых людей буквально разрывались от самых противоречивых страстей. С одной стороны, всем хотелось попасть в Думу. Это и почет, и возможность влиять на политику (главным образом торговую), и неприкосновенность на пять лет, и многие другие выгоды. С другой стороны, с переписанного имущества взимался немалый налог в княжескую казну. Торговый человек с великим трудом находил в себе силы перебороть инстинкт укрывательства доходов, заложенный в его мозг самой природой. Если же впоследствии выяснялось, что купец, попавший в Высочайшее собрание, утаил часть нажитого добра, то он с позором изгонялся из Думы. Кроме того, он выплачивал огромный штраф и он сам, и потомки его до седьмого колена платили специальный налог на содержание государственной Думы. Сами понимаете, что к парламентской деятельности все семь поколений проштрафившейся семейки не допускались.
Через пятьсот лет в Свод законов внесли одно из немногих изменений. Решили, что купцов в Думе слишком мало. Но главной причиной послужило то, что негоцианты, знавшие наверняка, что не попадут в первую десятку, злостно скрывали доходы от переписи и налогов. В законе прописали образование трех купеческих гильдий, разделение на которые произошло сугубо по материальному признаку. В высшую гильдию попали самые богатые торговцы, а в низшую соответственно самые бедные из них. В Думу избирали по семь человек от каждой торговой гильдии. Это увеличило не только число народных избранников, но и налоговые поступления в казну.
С представителями от поселений все обстояло куда проще. Их избирали местные жители путем прямого всеобщего голосования. Ни имущественный, ни социальный, ни семейный статус значения не имели. Кандидат должен был лишь достичь совершеннолетия, то есть четырнадцати лет, и принадлежать к коренному населению. Пол также не имел значения. В княжестве изначально установилось полное равноправие. Женщины даже несли воинскую службу наравне с мужчинами. Три года своей жизни всякий подданный князя был обязан отдать ратной службе. Это предписывал закон от 876 года. Главным образом эти войска использовались для охраны пограничной стены, оборонявшей государство от вторжений со стороны людей Мерморта. Разумеется, существовала и регулярная армия, в которой женщин, правда, насчитывалось крайне мало.
Священнослужители самостоятельно избирали из своих рядов десять достойных. Кстати, как это происходило, держалось в строжайшей тайне. Оставалось лишь гадать, то ли они проводят голосование, то ли бросают жребий, то ли организуют испытания, то ли придумывают еще что-нибудь. Заседая в Думе, священники редко вступали в противоречия с кем-либо. Они лишь следили за соответствием государственной политики религиозным нормам, что не составляло в принципе большого труда в силу повальной набожности населения.
Вот с учеными людьми всегда возникали проблемы. Они никак не могли выбрать среди себя достойных. Каждый считал себя умнее другого. Тут не как у купцов: имущество не перепишешь. Тут дело тоньше. Чаще всего они прибегали к следующему способу. В выборах участвовали все. Каждый брал кусок бересты и писал на нем имя достойного, потом клал в специальный сундук. После нескольких несостоявшихся выборов постановили, что свое имя писать запрещается. В конце берестяные грамоты подсчитывали, и десять ученых, за кого отдали больше всего голосов, отправлялись на пять лет трудиться в княжескую Думу. Сами они шутили, что «идут думать за других».
Князья постепенно утрачивали власть над этим государственным органом. В последнюю тысячу лет перед Великой войной в Думе не раз раздавались призывы упразднить княжескую власть. Князь вмешивался в такие ситуации лично, миролюбиво напоминая членам Думы, что армия, флот и казначейство подчиняются непосредственно ему. Если же князь хотел избавиться от этого обременительного государственного органа, то члены Думы указывали ему на то, что за ними народ. Такой баланс сил удерживал стороны от многих конфликтов и взаимного упразднения. Народ также принимал непосредственное участие в управлении государством, правда, случалось это крайне редко и в наиболее критических ситуациях. Если Дума и князь не могли договориться по какому-нибудь важному для страны вопросу, то его выносили на всеобщее голосование. Такое решение уже никто не имел права оспорить, изменить или отменить. Глас народа считался истиной в последней инстанции.
За всю историю княжества с 300 по 5104 год сменилось множество правящих династий. Обычно это происходило тихо и мирно. Если князь умирал, не оставив прямых наследников и завещания, то Дума выбирала достойного претендента на престол. Дважды князей с трона смещали по решению Думы, которое, разумеется, выносилось на всенародное голосование. Первого князя сместили за немыслимую растрату казны. Он промотал и прокутил все государственные резервы, залез в долги эльфийскому королю и существенно урезал военный бюджет. Когда армия поняла, что на ней нещадно экономят, едва не случился военный переворот. Воевода лично обратился к Думе и потребовал урезонить правителя. Князя призвали к порядку быстро и радикально. Его тут же лишили власти и выслали в Северную пустыню. Печальную участь правителя разделил и его главный казначей, который, боясь за свою шкуру и высокую должность, не сообщил вовремя о плачевном состоянии казны народным избранникам, а на все их запросы отвечал формальными отписками, не жалея бересты.
Второй князь совершил куда более серьезное преступление. Он отрекся от священной веры предков, поддавшись соблазну заграничных сектантов. Эти лжесвященники происходили из земель Дезэры. Они активно проповедовали странное вероучение, утверждая, что существует всего один бог, который пристально следит за всеми. Он самостоятельно ухитрялся контролировать всех людей, их дела и мысли. Он в одиночку создал весь мир: моря, горы, леса, реки и так далее. Он породил людей и всех прочих существ, разумных и неразумных. Представить такое было крайне затруднительным, но проповедники обладали потрясающим даром убеждения в своей правоте. Они категорично утверждали, что все остальные религиозные культы и учения опасная ересь, которую следует уничтожить вместе с их носителями. Двойственность их учения бросалась в глаза. С одной стороны, они призывали всех к миру, любви и гармонии, а с другой требовали убивать сторонников иных вероучений и разрушать их священные сооружения. Князь поддался их лживым речам и вознамерился сжечь храм Великому Владыке Плодородия. Сделать этого не удалось: слуги и стража отказались подчиниться обезумевшему правителю, а когда он сам взялся за горящий факел, чтобы поджечь святилище, они его скрутили, намяли бока и отволокли в Думу. Они не побоялись княжеского гнева, зная, что правда на их стороне. Князя низложили в тот же день и сослали в Северную пустыню вместе с проклятыми проповедниками.
Больше ничего подобного в княжестве не случалось. Внутри государства все пять тысяч лет сохранялись порядок, стабильность, мир и благоденствие. Люди Верво вообще отличались крайним миролюбием и терпимостью. Все войны, в которых они участвовали, носили исключительно оборонительный характер. Свои рубежи они отстаивали самоотверженно. Они не уступили ни пяди родной земли врагам, главными из которых считались люди Мерморта. Закаленные в этих постоянных конфликтах, проходивших как на суше, так и на море, люди Верво слыли храбрыми и могучими воинами. Зная о сокрушительной мощи их армии и поголовной воинской повинности, введенной с 876 года, соседи могли лишь благодарить высшие силы за их природное миролюбие.
В религиозном плане люди Верво придерживались святой веры в Великих Повелителей Стихий. Они почитали всех тринадцати Великих Владык, но далеко не в равной степени. Они создали для себя своеобразную культовую иерархию. Верховным и самым любимым считался у них Великий Повелитель Плодородия. Ему повсеместно строились храмы и делались щедрые подношения. Следует отметить, что Великий Владыка Плодородия отвечал им взаимной любовью. Он называл их избранными. Несмотря на не самый благоприятный климат, он был готов давать им по три урожая в год за их усердные труды, подношения и молитвы. Часто он насылал им через ведьму Серизету вещие сны с различными сельскохозяйственными новшествами, усовершенствованиями и технологиями. Благодаря этим сновидениям у людей Верво оказалось самое эффективное сельское хозяйство на Южном континенте. Остальные народы шутили, говоря, что у них даже забытые на полях грабли прорастают.
Следующими по значимости в их божественной иерархии стояли Великий Повелитель Рек и Озер и Великий Хозяин Лесов и Болот. Богатств и того и другого в их землях было предостаточно. Местное население постоянно пользовалось щедротами обоих владык. Люди ловили рыбу в реках и озерах, охотились в лесах, собирали грибы и ягоды. Они никогда не засыпали болота. Относились к ним бережно, хотя и с опаской. Любили собирать болотную ягоду, но делали это с великой осторожностью. У них сложилось особое отношение к деревьям. Древесину они использовали очень широко, а точнее где надо и где не надо. Они строили только деревянные дома. Даже княжеский дворец был сложен из огромных дубовых бревен. Камень, в отличие от других народов, они применяли исключительно для фундаментов в больших постройках и для оборонительных сооружений. Ни один житель княжества не поселился бы добровольно в каменном доме. Купцы, путешествовавшие в дальние страны, предпочитали ночевать на своих кораблях или в телегах, но не в «каменных склепах». Много древесины уходило на кораблестроение. Долгое время люди Верво могли похвастаться вторым по величине флотом на Южном континенте. Также из дерева делали всю мебель, посуду и существенную часть домашней утвари. Практически вся переписка в государстве, официальная и частная, велась на бересте. Но больше всего древесины уходило на обогрев помещений. К каждой зиме, то есть к отопительному сезону, заготавливалось немыслимое количество дров. Этот народ принципиально отказывался топить печи каменным углем или торфом, только дровами. Казалось бы, что при таком массовом использовании этот природный ресурс должен был бы уже давно закончиться. Но, как ни странно, все пять тысяч лет площади лесов оставались неизменными. Это не являлось волшебством или особой заботой Великого Повелителя Лесов и Болот, это по праву считалось исключительной заслугой людей Верво. Еще их первый князь, Мирослав Усмиритель, составляя Свод законов, написал в нем следующее: «Срубивший древо для нужд неотложных обязан помолиться Великому Владыке Лесов и Болот, испросить у него прощения и задобрить праведный гнев его саженцем новым». Этот закон блюли тщательно и с любовью. На место срубленного дерева неизменно высаживали новый саженец в ближайшую осень или весну, чтобы тот благополучно прижился.