Изо всех сил вцепившись в гриву, я пинала ее пятками в бока, пытаясь остановить, однако она не воспринимала никаких попыток взять над ней власть. Внезапно по лицу мне ударила ветка и сшибла очки Кристобаля на землю. Я поднесла руку к бородке, чтобы не потерять и ее.
Пача! Стой! От страха голос у меня сделался высоким и визгливым хорошо, Мартина не было рядом.
Мне удалось наконец схватить одной рукой поводья, по-прежнему сжимая ногами кобыле бока. В отдалении послышался топот копыт другого скакуна.
Мартин!
Не распознает ли он во мне женщину, увидев меня без очков? И когда же наконец эта чертова лошадь остановится? От рассеченной верхней губы во рту ощущался привкус крови.
Добравшись до ручья, Пача сразу сбавила шаг. Казалось, она даже забыла, что я у нее на спине. Дойдя до кромки воды, кобыла опустила голову так низко, что ее морда скрылась у меня из виду. Jesús, María y José![23] Ей просто приспичило попить! Но мне сейчас больше всего хотелось спуститься на землю.
Мне удалось-таки соскочить с лошади. Земля под ногами оказалась влажной, и ботинки тут же покрылись грязью. Потирая ноющие бедра, я пошла обратно по следам Пачи, пытаясь найти свои очки.
Они должны были валяться где-то здесь. Я сделала несколько широких шагов, хорошенько вглядываясь в сухие листья. На самом краю зрения что-то внезапно привлекло мое внимание. Какое-то яркое пятно. Я подняла голову. Сквозь заросли кустов я смогла разглядеть некое сооружение. Точнее, фрагмент стены. Раздвинув ветки, я направилась туда, чтоб посмотреть поближе.
Это оказался дом, причем разрушенный пожаром. Некогда он был в два этажа, но второй этаж выгорел почти полностью. Остались стоять лишь куски обугленных стен, почти все окна первого этажа были разбиты. Изнутри стены были черны от копоти.
Дон Кристобаль! донесся откуда-то из-за зарослей голос Мартина.
Я не ответила, боясь того, как зазвучит мой голос, если я ему что-то прокричу. Тем не менее я вскоре услышала его приближение. Натянув поводья, Мартин поднялся на стременах.
Что у вас случилось?
Пачу понесло на водопой, махнула я рукой в сторону ручья.
Ну, там-то ее уже и след простыл, покачал головой Мартин. Впрочем, кобылы существа капризные и непостоянные. Прямо как женщины, хохотнул он.
Я непроизвольно улыбнулась. Но вроде бы это была нормальная реакция с моей стороны.
Можете обратно на асьенду доехать на моем Романе, предложил Мартин.
Я оглядела его серого мерина.
В этом нет необходимости. Я пройдусь пешком.
Да вы не волнуйтесь, я поведу его в поводу.
Я же сказал, пройдусь пешком.
Мартин пожал плечами. Затем, сверкнув на солнце линзами, поднял руку с очками Кристобаля:
Ваши?
Да. Я потянулась, чтобы их забрать. Спасибо. Я поскорее нацепила очки, пока Мартин не успел попристальнее разглядеть мои черты. Что тут такое случилось? указала я подбородком на остов сгоревшего дома.
Мартин вновь пожал плечами:
Пожар. Примерно год назад случился. Здесь жил бригадир со своей семьей.
Сами они уцелели?
Отец не выжил. Мать с сыном спаслись, но у них были ожоги третьей степени, особенно у сына.
Я нервно сглотнула:
У ребенка?
К счастью, нет он совсем уже взрослый. Но у него обгорела половина лица.
Глава 8
Итак, человек с сильными ожогами. Теперь мне предстояло выяснить, кем он был и кто из отцовских отпрысков нанял его меня убить. Потому что я нисколько не сомневалась, что упомянутый Мартином человек с обожженным наполовину лицом и есть тот мерзавец, что убил Кристобаля.
Уединившись в отведенной мне комнате, я достала чек, обнаруженный в том таинственном чемоданчике, и внимательно его рассмотрела. Подпись была неразборчивой, штемпель датировался маем. Иными словами, тот человек не мог обналичить чек, пока не разберется со мной. Единственным ключом к этому являлся банк в Винсесе. Кто угодно в этом доме мог выписать чек и дать его сыну бригадира. Вот только кто?
Неожиданный стук в дверь заставил меня вздрогнуть. Мне определенно требовалось хорошенько успокоиться. Одета я была в мужскую одежду, рассудила я, и моя маскировка делала меня не такой уж беззащитной. В этом доме преимущественно жили женщины а им следовало еще лишний раз подумать, прежде чем на меня напасть. К тому же мнимый Кристобаль на самом деле и не представлял для них угрозы, поскольку предполагалось, что его доля в наследстве будет крайне мала.
Я сунула чек в ящик прикроватной тумбочки и быстро нашла на столешнице бороду и усы. Глядя в овальное зеркало напротив кровати, я как можно быстрее и точнее прицепила себе накладные аксессуары. Кожа на подбородке уже начала зудеть. От клея на ней высыпало раздражение.
Простите, что прерываю ваш отдых, дон Кристобаль, послышался из-за двери голос служанки Хулии. Но госпожа Анхелика сказала, что у вас произошла неприятность с лошадью и что за вами необходимо поухаживать.
Я невольно простонала. В этом доме, похоже, все исполняют распоряжения Анхелики до последней буквы! Похоже, моей сестре мало просто отправить меня отдохнуть ей надо еще и приставить ко мне няньку.
Не дожидаясь, пока я приглашу ее войти, служанка легкой и быстрой походкой ступила в мою комнату, неся в руках плетеную корзинку, из которой торчали склянка со спиртом, жестяная коробка и обрезки материи.
О нет, не надо, я в порядке, поспешно сказала я, хотя у меня и была глубокая царапина на руке и гигантский синяк на внешней стороне бедра. Не стоит беспокоиться.
Никто и не беспокоится. Это моя работа за вами ухаживать. И где вы поранились?
Я ни за что не стала бы снимать брюки перед этой женщиной, однако решимость в глазах Хулии ясно сказала мне, что она не оставит меня в покое, пока не обработает как минимум одну рану. А потому я закатала рукав до локтя, явив ее взору большую свежую царапину. Кровь на ней уже подсохла, но она все равно еще была ярко-красной и болезненной. Впервые в моей жизни я порадовалась тому, что на руках у меня тонкие, но достаточно заметные волоски.
Ничего страшного, сказала я. Хулия не ответила. С сосредоточенным видом она поставила на тумбочку корзинку, достала из нее ватный шарик и смочила спиртом.
Если разглядывать лицо Хулии вблизи, то в нем невозможно было найти что-либо яркое, запоминающееся. Немного далеко посаженные глаза, простой заурядный нос и чересчур тонкие, жидкие брови. Однако в целом эти черты складывались в очень ладное, приятное взгляду лицо. Единственным ее внешним достоинством были, пожалуй, нежные, собранные «бантиком» губы. Женщина была худенькой, без груди, достойной какого-то упоминания, и с маленькими сережками это было единственным на ней украшением.
Сейчас будет жечь, предупредила она и сразу прижала ватку со спиртом к моему локтю. Я вздрогнула от жгучей боли и прикусила губу. Хулия перевязала ранку и тут же, без предупреждений, прижала другой ватный шарик мне ко лбу. Я аж похолодела. Что, если борода или усы сейчас отвалятся?
Пока она обрабатывала ранку у меня на лице, у меня сделались влажными ладони. Теплое дыхание Хулии щекотало мне нос. От ее волос исходил запах жареного лука и лавандового щелока. Когда она разомкнула губы, я заметила у нее кривые передние зубы, а ее неправильный прикус сразу напомнил мне кролика. Я еще никогда не оказывалась в столь близком расстоянии к другой женщине, за исключением матери, и от такого тесного контакта с Хулией мне сделалось немного не по себе.
А как бы отреагировал мужчина, окажись к нему так близко женщина? Кристобаль, думаю, вперился бы взглядом в мою грудь, но я не могла сейчас заставить себя сделать то же самое. У меня было сильное желание отпихнуть ее подальше, но это сразу вызвало бы подозрения.
После нескольких мучительных мгновений, когда Хулия бинтовала мне лоб, она наконец отстранилась:
Ну, вот и все.
Я сразу встала на ноги:
Gracias.
Ужин будет подан примерно через двадцать минут. Я приду за вами и отведу в столовую.
Не стоит утруждаться. Я и сам способен туда дойти. Я как-то не привыкла, чтобы при мне были все эти слуги на побегушках. Мы с Кристобалем жили в маленькой квартирке в Севилье, где едва хватало места для нас двоих и наших растений. С готовкой я справлялась сама, а в плане уборки донья Канделярия, наша хозяйка, присылала к нам раз в неделю горничную, чтобы прибралась и постирала одежду.
Кивая, Хулия собрала использованные ватные шарики и сунула в корзинку.
Хулия
Она подняла на меня взгляд.
А ты давно уже здесь работаешь?
В декабре будет уже четыре года.
Следовательно, она лично была знакома с моим отцом. А также, возможно, и с тем человеком с ожогами.
Дон Мартин сегодня показал мне разрушенный пожаром дом. Ты не знаешь, кто там жил?
Бригадир с плантации и его семья, но я очень смутно их помню. Я мало выхожу из дома.
А ты не помнишь, как их звали?
А почему вы спрашиваете?
Ну, не знаю. Меня глубоко тронуло то, что с ними случилось. Быть может, я мог бы что-то сделать для этих несчастных людей.
Они уехали после пожара.
Она торопливо собрала все в корзинку. Пока она не ушла, мне требовалось выведать у нее побольше информации. Например, о том, кто еще живет со мной под одной крышей.
И еще кое-что, Хулия. Донья Каталина замужем?
Нет.
Но она такая красавица. Должно быть, у нее много воздыхателей.
Если таковые и есть, то я никогда их не встречала. Умолкнув, она изучающе поглядела на меня, словно оценивая, можно ли мне доверять. Вам лучше держаться от нее подальше. Госпожу Каталину все в округе считают святой.
Я непроизвольно улыбнулась, но, судя по тому, как нахмурилась Хулия, стало ясно, что она вовсе не шутит. Даже не знаю, что меня больше позабавило: тот факт, что она заподозрила у меня романтический интерес к моей сестре, или слова служанки о святости Каталины.
Святой? А почему?
В детстве она видела Святую Деву.
Трудно было сказать, восхищение сквозило в ее тоне или усмешка.
И где же Каталина ее видела? спросила я, не дав слететь с языка слову «якобы».
Святая Дева явилась прямо у нее в спальне. И оставила послание для всех горожан.
А в чем состояло послание?
Хулия закончила складывать корзинку.
Вам лучше спросить об этом у нее самой.
Ни слова больше не говоря, она вышла из комнаты. О явлениях Девы я только читала в книжках да слышала в легендах, но никогда не встречала ничего подобного в реальной жизни. Интересно, а что отец думал о святости своей младшей дочери? Верил, что это правда, как Хулия? Или же относился скептически, как я?
Глава 9
Каталина
Тремя месяцами ранее
Анхелика со мной два дня не разговаривала. Хотя как раз в этом не было ничего необычного. На нее находили порой ужасные приступы гнева и раздражительности прямо как у нашего отца, хотя она ни за что бы это не признала. Впрочем, на сей раз я никак не могла ее винить. Она получила страшнейший удар по своему самолюбию, узнав, что отец завещал большую часть своего имущества сестре, которую мы ни разу даже не видели.
Но вот чего я точно никак не ожидала что она вдруг с чарующей улыбкой сунет голову в дверь моей спальни. Анхелика не заходила в мою комнату еще с тех пор, когда мы были девочками. Да и то в те годы именно я обычно ходила за ней по дому по пятам.
Ты чего? спросила я, от неожиданности забыв о хороших манерах.
Анхелика открыла дверь пошире и зашла внутрь с Рамоной на плече. Я подивилась, что следом не появился и Лоран, неизменно следовавший за нею тенью. Казалось, его призвание в этом мире было угождать моей сестре во всех ее мелких прихотях.
А что такого? Я разве не могу зайти к тебе просто поздороваться? Анхелика скользнула к кровати и присела возле меня. Что читаешь?
Я быстро перевернула книгу «Фортуната и Хасинта»[24], чтобы сестра не успела увидеть обложку. Бенито Перес Гальдос был в списке запрещенных Ватиканом авторов, однако я от его романа была без ума. Я несколько лет ждала, когда смогу заполучить эту книгу. Какая там закрученная история жизни!
Могу я тебе чем-либо помочь, hermana?[25] спросила я.
По правде сказать, да. Она провела нежными пальчиками по краю корешка книги признаться, самой моей любимой. Впрочем, Анхелика об этом и понятия не имела. Она совершенно ничего обо мне не знала, хотя мы и обитали с ней всю жизнь под одной крышей.
Ну что, как тебе завещание нашего папы?
Я лишь пожала плечами. У меня никогда и не было каких-то ожиданий по поводу наследства. Видимо, потому меня особо и не удивили подробности последней воли отца.
Я знаю, ты человек не амбициозный и тебя больше интересуют дела духовные. Но ты не находишь, что в отношении нас совершена большая несправедливость?
В мире вообще справедливости мало. Вспомни, что произошло с Господом нашим Иисусом Христом.
Согласна. С женственной грацией Анхелика протянула ко мне руку и ладонью накрыла мою ладонь. Но вот о чем я тревожусь, Каталина. Что будет с тобою, если меня не станет? Ты ж понимаешь, что я как старшая, скорее всего, умру раньше тебя. Как ты собираешься жить без защиты мужа? Мы обе с тобой знаем, что наш братец мало чем тебе поможет. К тому же неизвестно, надолго ли еще он останется в здешнем приходе. В любой момент его могут куда-либо отправить.
Мне ничего и слышать не хотелось о мужьях. Эта тема для меня была и неловкой, и болезненной. Я, наверное, была единственной девушкой во всем нашем París Chiquito, что до сих пор не вышла замуж.
Но ведь так быть не должно, продолжала увещевать Анхелика.
Мое терпение уже начало иссякать, однако я ни за что бы не смогла нагрубить Анхелике. Это был своего рода пережиток детских лет стремление извечно добиваться ее одобрения и похвалы. В детстве мне казалось пределом мечтаний то, чтобы моя любимая старшая сестра пришла ко мне в комнату и одарила меня своим вниманием. Она всегда была настолько осведомлена во всех вопросах, настолько была уверенной в себе и таким успехом пользовалась в Винсесе! Когда ей было семнадцать, не проходило и дня, чтобы у нее не появился очередной воздыхатель или, по крайней мере, новый подарок. И это едва не доводило меня до бешенства.
И мне кажется, я придумала решение, сказала она.
Ты о чем сейчас?
Hermana, как ты не понимаешь! Разделив долю наследства Пурификасьон, мы сможем выделить тебе вполне весомое приданое. Ты могла бы наконец выйти замуж!
В моем-то возрасте?
«Кто захочет жениться на двадцатитрехлетней старой деве!»
Анхелика испустила смешок, сразу напомнивший мне о наших детских годах, когда она частенько обыгрывала меня в карты.
Каталина, милая, ты сейчас в самом расцвете красоты! Ты никогда еще не была такой прекрасной! Единственная причина, почему мужчины не рискуют к тебе подходить, это потому, что они не хотят оказаться проклятыми навеки. Мужчине, поди, очень страшно подбивать клинья к такой женщине, которую наша Божья Матерь выбрала себе в посланницы.
«О небо! Как же я устала все время слышать про свою чистоту и святость!»
Но как может приданое повлиять на тот факт, что мужчины, как ты говоришь, меня страшатся?
Анхелика встала.
Ну, это просто станет побуждать их к тому, чтобы тебя добиваться. Они поймут, что ты заинтересована в создании семьи, что хочешь иметь собственный дом. А пока что все в городе считают, будто ты полностью удовлетворена тем, что целыми днями молишься и общаешься со Святой Девой. Люди не знают, что в тебе есть иная сторона, которая жаждет быть любимой и иметь детей. Она легонько пожала мне плечо. Не допускай, чтобы твоя жизнь сводилась только к молитвам и уединению. Тебя могло бы ждать намного большее, Каталина. Ты заслуживаешь намного большего.