Когда они сообразят, что надо не палить по мне, а просто взять одного из заложников на прицел, будет поздно.
Я этого не допущу.
Стрелять из положения лежа в тесном пространстве, полном людей, да еще так, чтобы попасть в нелюдей задача непростая. Но меня этому учили. И я не промахиваюсь. Я просто попадаю.
Три выстрела два в головы, один в плечо. Двое террористов падают замертво, разбрызгивая красным. Третий сжимает плечо, роняет оружие и падает в проеме между креслами.
Четвертый выстрел запаздывает, но все равно настигает цель. Еще один террорист падает. Последний из стоящих смотрит на тех, кто упал, и тупит. Что ж, его проблема.
Я стреляю в него но гадское оружие дает сбой. Осечка. Щелчок вместо выстрела. Черт Но мне не впервой лезть на амбразуру. Да и какая тут амбразура? Так, еще один мудила с пистолетом
Стоять! орет мудила. И я встаю. Резко, быстро. Нужен ураган. И ураган будет. Мудила не успевает опомниться, но стреляет. Плевать. Пулей больше, пулей меньше Я налетаю на него, сметаю точным ударом в горло. Мудила заглох и, хрипя, завалился на пол. Лежать я ему не дал подхватил за голову и резко повернул вправо хруст позвонков, сдавленный противный булькающий хрип. Раненый в плечо попутно тоже получил свое, и теперь в глубоком отрубоне. С ним еще будем разбираться. После.
Оборачиваюсь.
Крикун лежит неподвижно. Тот, что был с ним рядом, пытается встать.
Пара секунд я уже рядом. Тяжелый удар с ноги в челюсть. Добивающий в висок. Готов. Крикун тоже. Через секунду. Нехер церемониться. Мои руки в крови. Что ж, это моя работа
Двух минут хватило с лихвой.
В салоне подавляющая тишина. И ужас. Страх, животный, непреодолимый страх. Страх перед лютым зверем. Перед монстром. Который оказался сильнее и страшнее тех, с оружием и в масках. Они застыли. Те, кого я спасал, смотрят на меня и на дело моих рук с таким остервенелым, ледяным ужасом, что сковывает движение, замораживает сознание. Они не верят до конца в то, что произошло. Они не понимают до конца. И они никогда. Никогда не забудут то, что видели. Не должны были видеть, но увидели. Они никогда не будут благодарны мне за сделанное и увиденное. Даже если кто-то на словах, просто формально, про себя или шепотом скажет спасибо это будет просто форма. Не благодарность. Я знаю, что в глубине души они боятся и ненавидят меня еще сильнее, чем этих террористов. И что я буду им сниться кошмаром по ночам. И это нормально. Мне плевать на благодарности. Я тот, кто я есть. И делаю то, что мне предназначено.
Остался еще один.
И пока царит это жуткое, застывшее молчание, я иду в кабину пилота. Выстрелом выношу замок, пинком открываю дверь. Все происходит быстро. Гнусная, искаженная яростью рожа террориста, который приставил ствол к голове одного пилота. Рожа так и застывает с выражением ярости. Только его пустая башка дергается от попадания. Тело медленно сползает на пол.
Все кончено. Садись за штурвал, летун.
Пилот словно очнулся от транса. Глаза дикие и напуганные. Осмысленность приходит в них несразу. Второй пилот тоже пока не совсем в себе. Из пилотов здесь пока стабилен и адекватен только автопилот.
Даю им минуту. Помогает.
Вы все поняли. Террористы обезврежены. Свяжись с диспетчером и приземляйтесь. Кивни, если понял.
Первый пилот кивнул. Ребята лучше меня знают, что и как делать. Надо просто дать им время.