Стоп, профессор. Насколько я понял, господа, что обитают выше верхнего верха, опять решили подправить историю?
Не совсем так. До сих пор в твоих походах за кромку использовалось только перемещение личности и сознания. А сейчас планируется выход группой в своих собственных телах. Предстоит масштабная историческая коррекция. И в данном случае Деми выступает, как инициатор, если хочешь, как теневой заказчик. Его логика и цели мне неизвестны и непонятны. Возможно, со временем он сам всё пояснит.
Ага, пояснит он, держи карман шире, проворчал я, отодвигая пустую рюмку, каждый поход туда начинался и заканчивался моей смертью. Я невольно поёжился. Удовольствие значительно ниже среднего. Не желаете попробовать, Сергей Иванович?
Попробовал уже. Не думай, что ты один тут такой единственный и неповторимый. Как-нибудь поговорим и на эту тему. Так или иначе, в ближайшее время предстоит исправить несколько аберраций истории, чтобы избежать чего-то непоправимого, о чём Деми молчит. Мне он назвал лишь три даты: 555 год, 879 год и 1900 год.
И кто же всё это гуано будет разгребать?
Естественно, ты и твои бойцы. На этот раз вы пойдёте в своих телах с максимальной защитой и поддержкой. Отчасти для подобных операций и городился весь этот огород. Вторая термальная электростанция мощностью в 1 гигаватт работает только на специальный комплекс. Масштаб понятен?
Более чем. А возврат оттуда?
По расчётам аналитиков, мощности генераторов и накопителей хватит, чтобы на выходе удерживать окно в течение получаса. Потом по эффекту отдачи хронокапсула вернётся в исходную точку.
Рискованно, однако.
У нас полгода для испытания. Управимся. Но при малейшем сомнении никакого выхода в прошлое не будет. Это я тебе обещаю.
Ясно, что нихрена не ясно. Понятно одно: надо подбирать команду и серьёзно готовиться.
Поверь, Паша, я тобой нипочём не стал бы рисковать, но точно знаю, что как команду ни готовь, без тебя они не справятся. Ни нужного мышления, ни опыта переноса у них нет. И спрос с тебя гораздо строже.
Да, я и сам их одних не отпустил бы. А посему выходит, что мою научную работу придётся свернуть. Вы уж офис мой никому не отдавайте, привык я к нему.
Обижаешь, Паша, офис твой и останется твоим навсегда.
Профессор взглянул на часы, хлопнул себя по коленке и встал:
Время, будь оно неладно. Твои расчёты нужно аналитикам передать. Завтра не увидимся. Тогда до послезавтра.
Он ушёл, а я остался укладывать в голове всё, что на меня свалилось. А главное, нужно срочно начинать формировать команду и проходить специальную подготовку, ведь никто из наших толком не умел обращаться ни с холодным оружием, ни с лошадьми, и понятия не имел о быте, традициях, обычаях, языках и верованиях тех времён.
Я вышел из Центра, и в лицо пахнул холодный порыв ветра. Насколько я понял, погоду здесь постоянно корректировали, но зима есть зима, и по всем приметам до холодов было рукой подать. Прохладный свежий воздух прояснил мозги и улучшил настроение.
Дома я сразу взялся за коммуникатор.
Алло, мама? Это я, Павлик. Здравствуй.
Здравствуй, сынок. Как твои дела?
У меня всё в порядке, а что у вас?
Ой, спасибо тебе Павлик. К нам ребята подъехали. Четверо. Такие вежливые и обходительные. Помогают нам собраться. А мы уже сегодня вечером вылетаем. Сейчас у нас одиннадцать дня, а в пять вечера самолёт.
Больше никто чужой не звонил?
Нет, всё нормально.
Хорошо. Собирайтесь спокойно. Единственная просьба: не берите с собой ничего лишнего, минимум одежды и только самые важные и памятные личные вещи. Здесь всё есть в избытке. Завтра буду вас встречать. Жду. Пока.
Со слов матери выходило, что безопасники взяли моих под опеку. Самолёт в семнадцать ноль-ноль, рейс прямой А-330, девять часов полёта, с учётом смещения часовых поясов прибудут в Петропавловск примерно в одиннадцать дня, потом пересадка и через полтора часа здесь. Буду ждать с часа до двух дня.
В ту ночь я долго не мог уснуть. Сперва меня мучили мысли, потом жутковатые кошмары. Кое-как дотянув до утра, я привёл себя в порядок и отправился на Орлиное Крыло, где на сегодня намечен сбор отряда «Д».
В половине восьмого я миновал въездной терминал, приткнул электром на автостоянке и направился к проходной. Раздвижные двери. Голос просит приложить на пластины руки и посмотреть в окуляр. Да, пожалуйста. Пропустили. В середине просторного ярко освещённого холла в каменистом каскаде фонтанчика с живыми растениями журчала вода. Гладкий мраморный парапет окружали стильные сиденья. Напротив входа находились три лифтовые двери, одна из которых была явно грузовой. Вдоль правой стены в ряд стояли четыре низких столика с двумя десятками лёгких полукресел. Слева виднелась пара дверей и между ними длинная стойка со встроенными во всю длину экранами мониторов и коммуникаторами. И всё. Ни дежурных, ни дневальных. Безобразие!
Откуда-то из пространства раздался всё тот же вежливый женский голос:
Павел Сергеевич, пожалуйста, располагайтесь. Ровно через две минуты и сорок четыре секунды к вам подойдёт Александр Васильевич.
Уже лучше. Похоже здесь всё под контролем электроники. Подождём. Из бесшумно открывшейся двери лифта вышел Александр. Я, как гость, поздоровался первым:
Привет, служивый.
Салют, Павел. Что-то ты сегодня рановато заявился, из дома что ли выгнали?
Сам сбежал. И ничего не рановато, а в самую пору. Это вы привыкли допоздна бока отлёживать. Кстати, Саш, а где ваша доблестная и неподкупная охрана, дежурный или дневальный на крайний случай?
Опять ты про колючку и пулемётные вышки намекаешь. Всё это мы уже проходили. Но на ошибках учатся, а после них лечатся. Двадцать первый век на дворе, камрад. С нашей системой безопасности тут ни один супостат не пройдёт, не проползёт и не просочится, уж поверь мне на слово.
Всё, всё сдаюсь, признаю свою непроходимую отсталость и дикость. Во сколько народ собираешь?
В девять. Через час. У меня посидишь, или погуляешь?
Погуляю, не хочу тебя от дел отвлекать.
Без минут девять на площадку вкатились три микроавтобуса, из которых выбрались мои бойцы. Я вышел им навстречу:
Привет, мужики.
Они заулыбались, подошли и принялись тискать руку и похлопывать по плечам. Я кивнул на проходную:
Это и есть база службы территориальной безопасности Орлиное Крыло. Айда за мной, и направился к проходной.
Едва мы разместились в холле, как появился Александр в сопровождении Буслаева. Все встали, поздоровались, расселись.
Буслаев сразу спросил, выбрали ли все себе коттеджи? Выбрали, выбрали! Иметь такое шикарное жильё они даже во сне не мечтали. Когда мужики угомонились, Буслаев отметил в своём коммуникаторе их новые адреса. Потом дошло дело до выбора занятий. Техник и Финн пожелали работать в производственном комплексе на Паужетке. Там же они присмотрели и дома. «Старики»: Дитрих, Хакас, Ромео, Лунь и Хоттабыч нашли себе разные дела в городе. Док заявил, что хочет работать по специальности. Ворон и Стерх выбрали автохозяйство. В итоге в команде осталось семь бойцов: Сфера, Рокки, Стингер, Черчилль, Марк, Сержант и Лео. Вот с ними мне и придётся отправиться к чёрту в зубы. Но и это ещё не окончательный состав, поскольку я не уверен, что все они согласятся, когда узнают о подробностях предстоящей работы.
Попрощавшись с мужиками, я оставил их с Александром и Буслаевым для решения разных насущных вопросов, договорившись о собрании команды на послезавтра.
До прибытия моих из Москвы оставалась куча времени, и я не находил себе места, и дела на ум не шли. Набрал подарков, перекусил в кафе и кое-как дождался профессора Артемьева и Александра. В полдень мы уже прохаживались возле вертолётной площадки. Градус нетерпения зашкаливал, и, видя моё состояние, профессор позвонил в Петропавловск и в Москву.
Выяснилось, что был звонок о бомбе на борту. Рейс задержали на два часа. Улететь то самолёт улетел, но сама по себе угроза взрыва именно на этом рейсе являлась весьма нехорошим симптомом.
Сказать по правде, меня жутко раздражала обстановка неопределённости и перманентной угрозы, отчего очень хотелось спустить всех собак на моих спутников, обещавших полный комфорт и безопасность. Манал я такую безопасность, когда угроза за угрозой, постоянное ожидание беды и страх за жизнь близких! Для полного пца не хватало, чтобы и здесь на закрытой охраняемой территории нас продолжили прессовать! Видимо, всё, что я думал, отразилось на моей физиономии. Профессор глубоко вздохнул, крякнул и махнул рукой, беззвучно выругавшись:
Можешь думать о нас всё, что угодно, но знай, все проблемы ты привёз с собой. И это не упрёк, а констатация факта. И поверь мне, рано или поздно мы разгребём эту плохо пахнущую кучу проблем. Александр Васильевич, у тебя есть что сказать?
Да. Как обычно, было хорошо, пока не стало плохо. Пока профессор уточнял прибытие самолёта, я тоже связался со своими. Буквально несколько часов назад, сразу после провокации с ложной бомбой в самолёте оперативники конторы вышли на горячий след антигосударственной организации. По предварительным сведениям, её агенты имеют мощное прикрытие, и до сих пор действовали очень осторожно. Однако они прокололись, сделав несколько непозволительных ошибок. Все их расчёты и планы нарушило внезапное выздоровление Павла и его неожиданный отъезд на Камчатку. А теперь и семья Павла покинула Москву. Они потеряли два серьёзных рычага воздействия и в спешке ускорили события. Дело в том, что на начальном этапе антигосударственного заговора они собирались использовать знания и приборы Павла. А тут такой облом. В эти минуты в Москве и крупных городах страны проходит масштабная спецоперация. В любом случае агентурная сеть будет уничтожена, но есть предположение, что существуют второй эшелон и законсервированные агенты. Где они всплывут, и по кому будут работать пока неизвестно.
Всё понятно, но от этого не легче.
Не правильно формулируешь, Павел, вмешался профессор, легче не будет по определению. Легче всего нести пустое. И, если ты ищешь причину своих личных злоключений, то ищи её в Москве в конце восьмидесятых. А, если ты всерьёз подумал, что здесь можно спрятаться от всего мира, то зря. Такого места на планете не существует. Пойми, в мироздании происходит бесконечная и непрерывная борьба противоположностей. В нашем конкретном случае альтернатива проста: жизнь и здравый смысл, или смерть и хаос. Напрашивается естественный вопрос: кому из нормальных людей нужен хаос и, тем более, смерть? К сожалению, в мире существуют влиятельные силы, которые манипулируют управляемым беспорядком, как инструментом для достижения своих корыстных целей. А для информации скажу, что только в случае удачи наших миссий за кромкой Времени станет возможна победа над этими силами. Теперь ты понимаешь, какую глыбу нам предстоит своротить?
Не надорваться бы и не загнуться бы, её сворачивая. Но, Сергей Иванович, умоляю, не грузите меня этим сейчас. У меня от забот голова вот-вот лопнет.
Хорошо. Успокойся и не дури. У нас минимум ещё час времени, так что пошли в кафе, примем по рюмке кофе. Ты как, Александр Васильевич, не возражаешь?
Напротив. Сам хотел предложить, он хохотнул, В борьбе между «хочу» и «надо», как всегда побеждает «пофиг».
И мы в ожидании рейса приняли по стописят коньяку и закусили чашкой кофе.
Вертолёт прилетел только в начале четвёртого, и Александр держал меня буквально за штаны, чтобы я не полез под вращающиеся винты. Я понимал, как устали мои от переезда, и больше всего опасался за состояние деда. Но мудрый профессор всё предусмотрел, и деда прямо из вертолёта загрузили в медицинскую машину и увезли в Центр. Я благодарно кивнул Сергею Ивановичу и обнял мать.
Ой, сыночек, запричитала маманя, это куда ж тебя занесло то на край света. Измучились мы в самолёте полсуток. Дед и вовсе чуть живой. О-хо-хо.
Я успокоил её и подошёл к отцу и брату.
Здорово, батя. Здорово, Олежка. Вот вы и добрались. Сейчас поедем домой. Отдохнёте и завтра будете в порядке. А как обживётесь, то сами влюбитесь в этот край.
Подожди, сынок, подошла маманя, с тобой один человек поговорить хотел.
Это кто же? Я обернулся.
Здравствуйте, Павел, передо мной стояла мать Лары. Я это сразу понял, как только её увидел. Точная копия, только в возрасте.
Здравствуйте Лариса
Викторовна. Вы меня знаете?
Видел фото у Лары.
Вы знакомы?
Так вышло, что по просьбе Сергея Ивановича она позволила мне с детьми временно у вас остановиться, пока я со своим домом не определился. За несколько дней поневоле кое-что узнал.
Кое-что?
Да, я в курсе, что вы знали моего дядьку Павла Кравцова. Очень жаль, что у вас так всё печально закончилось.
Да, судьба. Но очень странно, что эта коварная дамочка всё время сводит меня с вашей семьёй. Вот и летели мы вместе. Познакомились.
Спасибо вам, что поддержали моих в дороге. А дом мы вам освободим прямо сейчас. Это не сложно, наш коттедж рядом.
Пока ничего не надо освобождать. У детей сейчас наверняка дневной сон. А вы отправляйтесь со своими близкими. Сегодня им вы нужнее. Всё покажете и расскажете. А завтра мы с Ларой будем ждать вас в гости на обед. Отказ не принимается.
Через полчаса моя семья вошла в свой новый дом. Обилие комнат, современнейшее умное оборудование и полная обстановка привели моих в состояние ступора. Несмотря на усталость, все разбрелись по дому, и я видел, что он пришёлся по душе. К десяти вечера новые жильцы угомонились и, не разбирая багаж, улеглись спать. А я позвонил в медицинский центр узнать о состоянии деда. В ответ на мой вопрос в трубке раздался приятный женский голос:
Состояние больного Кравцова Андрея Павловича стабильное. Предварительное обследование выявило артериовенозную недостаточность, ишемическую болезнь сердца, хронический артрозо-артрит, эмфизему лёгких. В плане обследования полный аппаратно-лабораторный комплекс, затем детоксикация, компенсирующая терапия и первичный курс этио-патологической коррекции, восстановления структуры и функций органов и систем. В дальнейшем планируется проведение закрепляющего курса реставрации и реабилитации. Вероятность успеха восемьдесят восемь процентов. Время первичного курса терапии двести восемьдесят восемь часов. Спасибо за внимание. И гудки.
Пожалуйста, машинально ответил я, ошеломлённый нетипичной для медицины конкретикой, вот тебе и хрен до копейки. С размахом работают. На большой земле такого отродясь не бывало и нескоро будет. Двести восемьдесят восемь часов, и дед на ногах. Ещё один реставрирующий курс реабилитации, и в обозримом будущем мы с ним побежим по утрам на зарядку. Да-а, это вам не Москва, это Лукоморье.
Утром, едва солнышко озарило сопки, мы принялись устраиваться, подлаживая дом под себя и себя под дом. Около одиннадцати задребезжал коммуникатор. С экрана улыбалась Лара:
Привет, Павел, ты не забыл, что сегодня вы обедаете у нас. Мама готовит свои фирменные фаршированные перцы. Ждём в два часа. Пока.
Тьфу, ты. Совсем памяти не стало. Отказываться неудобно. Пойду своим напомню.
Без четверти два мы направились в соседний коттедж, для чего пришлось сделать три десятка шагов, пройдя через разделительную лестницу и палисадник. В дверях нас встретили обе хозяйки и ребятишки. Глядя на Сашу и Танюшку, я невольно вспомнил их отца Карпина Юрия Владимировича, павшего в бою под Дебальцево и завещавшего мне своих детей. Я выполнил клятву и ни секунды о том не жалел. Надеюсь, и дети не пожалеют.