Кто это сделал? гневно спросила Алла Эдуардовна.
Все напряжённо молчали.
Кто разбил окно?! задыхающимся голосом снова спросила завуч. Если вы сейчас же не сознаетесь Афонин, встань и ответь, кто это сделал. Живо!
Парень медленно встал:
Я не знаю, кто это сделал.
Боишься потерять уважение своих «товарищей». Но я думаю, моё доверие для тебя гораздо важней. Ты ведь на золотую медаль идёшь, укоризненно прищурила свои лукавые глаза Алла Эдурардовна. В этом году ты как-то слабоват в моих предметах.
Это Маша Потёмкина и Дима Андреев!
Сказав, это Лева предательски вздохнул.
Класс неодобрительно перешёптывался. Уж как ни крути, никто не любит ябед.
Вот как? Потёмкина и Андреев к директору! Бегом!
Хлопнув дверью, разъярённая Алла Эдуардовна и авторы замечательной работы под названием «Хрустнувшее окно» удалились. В классе снова стало шумно. Все обсуждали мерзкий поступок Лёвы: «Тоже мне, гордость школы! Ясно всё как он пятёрки свои получает. Учительский любимец!» проносилось по классу. Все сидели на своих местах, боясь внезапного прихода женщины-урагана. Только Шерри и Настя сидели молча. Коровина до сих пор гадала, почему дылда-троечница так грубо ей ответила, а Шерри, уже простив предателя, в очередной раз оказалась в замешательстве от Левиного поступка. Как можно было так поступить?
Зелёные стены класса неожиданно стали нежно розовыми, изумрудная доска исчезла вместе с без конца галдящими учениками, а задумчивая Шерри это заметила только тогда, когда стул и блёклая старая парта уплыли из-под девушки. Она стояла на бортике огромного бассейна, уложенного лазурной сверкающей плиткой и наполненного чистой прозрачной водой, в которой, почему-то, плавали золотые рыбки с бело-оранжевыми плавниками и длинными хвостами, напоминавшими атласные ленты. И первый раз за всё время Шерри стало хорошо, как будто в раю. «Что это со мной?» забеспокоилась было она, но, не предав значения, отдалась потоку мыслей и чувств. Первый раз за много лет Шерри почувствовала себя по-настоящему радостно и беззаботно. Как будто ушли все эти любовные и школьные проблемы, как будто ей дали шанс всё исправить и начать жизнь с чистого листа. И не было никаких сомнений, что всё это сон, иллюзия. Всё было настолько настоящим, настолько правдивым, что, казалось, можно с разбегу прыгнуть в бездонный бассейн, окунуться в прохладную морозящую воду, вынырнуть и увидеть, как испуганные рыбки шустрыми стайками разлетаются в разные стороны, и радостно захохотать. Просто так. От счастья.
Размечтавшаяся Шерри уже собиралась прыгнуть, как вдруг, заметила себя на противоположном бортике. Недоумённо протерев глаза, она снова взглянула на противоположный берег. Это по-настоящему была она! Только намного худее и бледнее. Нестриженое каре стало напоминать солому, одежда была запачкана, порвана и лоскутами висела на худосочном теле. Настоящая Шерри попятилась назад, а другая, безжизненная и жуткая пошла по воде к испугавшейся девушке. Худая Шерри что-то постоянно шептала, и когда она подошла ближе, можно было расслышать:
Не пытайся
Девочка закричала от страха и стала махать руками, желая мысленно прогнать жуткое создание. Открыв глаза, она поняла, что до сих пор сидит за своей партой, а рядом с ней с кислым лицом сидит Настя и смотрит на до сих пор гудящий класс.
Алла Эдуардовна и ребята не возвращались. Хотя, они могли уже и не вернуться. На лице девочки до сих пор было выражение ужаса и отвращения к видению. Как она могла такой стать? Как она оказалась в бассейне? Всё было настолько реальным, что убедить Шерри в том, что ей всё это показалось, было почти невозможно.
Мудрые часы, повидавшие многое в этой школе, непрерывно раздражённо тикали, будто палач, отсекающий каждой секунде голову. На пострадавшее окно нельзя было посмотреть без удивления: трещины, словно ветвистое дерево хитрой паутинкой расположились на старом стекле, и дивились все тому, почему стеклянный пейзаж не разлетелся на тысячу маленьких прозрачных стёкол, готовых пронзить того, кто попытается их убрать. Давно не политые, чахлые, чуть живые растения сидят в недавно купленных Аллой Эдуардовной (эта женщина любит только растения и кофе) керамических горшках, и медленно пытаются свернуть листья, чтобы шумные человеческие дети не смогли их сорвать. Эти зелёные теплолюбивые существа даже не догадываются, что в далёком будущем, иметь в своём доме настоящую, самую банальную герань будет очень престижно и дорого.
Всё в этом классе было пропитано старостью и историей. Этот кабинет даже имел особый запах: запах пыли и влажной древесины. Школу, в которой училась Шерри, уже как четыре года подряд ремонтировали, и как вы уже поняли, ремонт не был окончен.
Грозная женщина все не возвращалась. При мысли, что сейчас делают с Машей и Димой в кабинете директора, по коже бежали мурашки. Лева сидел молча, ни с кем не разговаривая. Он видно понимал, что если он с кем-то заговорит, то разговор не завяжется. Зачем он это сделал? Неужели нельзя было просто промолчать? Ну и пусть наругают, пусть оценки снижают. Шерри бы так точно никогда не поступила. Может ему сейчас стыдно? Как он не понимает, что так поступать подло?
Друзей у белобрысого тоже, как и у Шерри, было не много. Он презирал тех, кто плохо учился, и не разговаривал с ними. Парень объяснял это нежеланием опускаться до их уровня. Но с Шерри же он разговаривал! И в их разговоре не было ноток глубокого презрения или отвращения. Значит Чернова нравится Афонину?! А что если он догадывается о её симпатии к нему?! Но ведь он же так гадко обсуждал её с БеловойЭтими щекочущими разум неоднозначными мыслями и окончился урок.
Дети торопливо складывали вещи и с бешеной скоростью выбегали из класса, надеясь на то, что старуха не успеет их застать на месте и задать им гору домашнего задания. Шерри поступила так же. Она была рада, что Алла Эдуардовна не обратила на неё внимания, иначе её бы ожидали длинные нотации, чередующиеся с руганью в официально деловом стиле, директор и звонок маме. А потом последует продолжение нотаций, но уже от мамы, а чуть позже и папы. Как казалось на данный момент Шерри, день складывался пока очень удачно. Лёва, казалось девочке, к ней не равнодушен. Случай помог обойтись без разбирательств за прогуленные уроки. Только вот бассейн и жуткий двойник
2. Странные конфеты. Загадочный вор. Нелепая ложь.
Следующим уроком была физкультура. Пожалуй, это единственный урок, который нравился Шерри. И учительнице по физкультуре Шерри тоже нравилась. И вообще, физкультура это идеальный урок, на котором не столько нужно думать, сколько делать. Преподавателем этого замечательного предмета была добрая и замечательная Зоира Викторовна. У Зоиры Викторовны Шерри была образцом спортивного тела и здорового духа. И только на этом уроке Шерри хвалили и ставили в пример. Кому, как не Шерри, забросить мяч в корзину? Кому, как не ей, отбить его вместо зазевавшейся Наташи?
Выбежав из 413 кабинета удачливая Шерри поспешила в раздевалку. Девушка практически забыла о своей странной галлюцинации. Но атмосфера, в бурлящем потоке школьников напомнила о себе же самой. Ненормальные пятиклассники носились по школе как ужаленные, семиклассники плотной толпой спешили к кабинету физики, разодетые девятиклассницы, цокая своими каблуками, бежали на химию. Это очень напоминало сегодняшнее утро: шумное, торопливое, жадно проглатывающее каждую минуту для того, чтобы никто не смог успеть вовремя. Не смотря на огромное количество людей, Шерри чувствовала себя небезопасно, заворачивая за угол, ей всё время чудилось, что она снова встретит себя. Девочке было страшно, но она была готова в случае опасности дать другой себе портфелем по лицу, ведь с таким худым телом сопротивление будет бесполезно.
Войдя в женскую раздевалку, она почувствовала себя ещё более тревожно. Опасность витала в воздухе. Ухмыляющиеся, злорадные девочки явно что-то задумали. Среди них была и Наташа. Шерри попыталась сосредоточиться и взять себя в руки. Она положила свой рюкзак и пакет, который предательски хрустел при малейшем колебании на лавку и села переодеваться. Как-то странно все на неё смотрели. Казалось, что сейчас должно случиться что-то очень, очень плохое.
Девочки ещё переодевались, когда прозвенел звонок на урок. Поменяв свою унылую серую, мышиного цвета школьную форму в спортивный костюм, Шерри поспешила к выходу, но её остановил хитрый вопрос Наташи:
Так о чём вы там с Лёвушкой разговаривали?
Белова лукаво прищурилась. Все девочки замолчали в ожидании продолжения. Беловой казалось, что этот вопрос поставит Шерри в тупик, но девочка не растерялась:
А Афонин разве тебе не рассказал?
Нет. Может, ты лучше нам расскажешь?
Наташа до последнего надеялась, что Шерри растеряется. Ведь это шанс посмеяться над неудачницей.
А давай мы выйдем, и я тогда тебе расскажу, ты же важная птица. Зачем тебе бояться таких как я. предложила Шерри.
Она думала, что Наташа захочет с ней выйти, но надеялась на то, что противная любимица класса отстанет от неё, замешкавшись с ответом.
Неужели это настолько личное, что нельзя обсуждать при всех?
Послышались смешки. Девочка изобразила искреннее удивление и сделала шаг вперёд. Подружки Наташи сделали тоже самое. Шаги продолжились. Сейчас, казалось, была по-настоящему сложная ситуация. Но Шерри не боялась. Пятеро наступающих девчонок не так страшны, как встреча со своим полумёртвым двойником. Вдруг, Шерри снова увидела «ту себя» в углу комнаты и рывком открыв дверь, как ошпаренная выбежала из раздевалки. Секунду спустя из-за двери послышались визг и крики, а через секунду из комнаты вылетели до ужаса напуганные обидчицы Шерри.
Как ты это сделала?! Заорала Наташа.
Ничего я не делала!
А тогда почему там была ты, только в два раза страшнее?
Не знаю!
Все с ужасом в оцепенении смотрели на Шерри. А ей было неловко, как будто в портфель подложили зловонный носок, а она ни о чём не подозревая его достала.
Я здесь не при чём! Как вы не понимаете!
Нужно рассказать всё Зоире Викторовне!
И Наташа побежала в спортивный зал.
Расскажи, расскажи! Посмотрю, что скажет! съехидничала Шерри.
«Моя копия становится проблемой! И если ее видят другие, это уже не галлюцинация. Что же это тогда может быть?» сердито и растерянно подумала Шерри.
Перепуганная стайка девочек толпилась вокруг двери не решаясь её открыть.
Что вы тут столпились? Боитесь? Дайте я!
Сказав это Шерри раздражённо открыла дверь. В комнате никого не было. Облегчённо вздохнув, она вышла из раздевалки и села на лавку неподалёку от кучки мальчишек. Лёвы на скамейке не было. Даже если черноволосая захотела бы рассказать о своей галлюцинации, ей в ряд ли кто-нибудь поверил.
Около девчачей раздевалки стояли взволнованные ученицы и ожидали скорого прихода Зоиры Викторовны. Конечно же, когда она пришла и выслушала устрашающий рассказ впечатлительных девочек, то никому не поверила:
Что за вздор? Дайте угадаю, это новая, гениально придуманная причина, из-за которой, как вам кажется, вы не будете заниматься? Я вам не верю. А если вы такие неженки, то доставайте и показывайте справки, а не придумывайте того, чего быть не может. Ишь ты, Чернова раздвоилась! Что придумали!
Но это правда! изо всех сил завопила Наташа. Девочки, ну это же правда? Правда? Вот, спросите у самой Шерри!
Наташа хотела продолжить истерить, но её прервал резкий, пронзительный звук свистка.
Весь класс построился в ряд. Шерри в классе была самая высокая и в колонне девочек стояла первой. Зоира Викторовна как обычно давала команды, а дети их выполняли. Только Филипп Зуев до сих пор не мог выучить право и лево. Все в классе из за его рассеянности и наивности, в шутку называли его Филиппком. Ему же это страшно не нравилось и однажды он даже нажаловался завучу и теперь уже вся школа узнала, что Филиппа Зуева нельзя так называть. Ха.
Шерри сосредоточенно следила за дверью в мужскую раздевалку. Урок уже начался, а Афонина до сих пор не было. Куда же он запропастился? Он никогда не опаздывал на уроки, и его отсутствие вызывало у Шерри кучу подозрений. А что, если с ним что-то случилось? Вдруг, он потерял сознание? Огромная назойливая муха, но не та, а другая стала жужжать над головой девочки, не давая слушать учителя.
Но вот дверь в раздевалку открылась и оттуда вышел нет, не Лева. Выбежал его друг, которому не по наслышке нравилась Наташа. Парнишка подошёл к Зоире Викторовне и сказал что-то на ухо. Приказав классу посидеть на лавке, добрая женщина ушла вместе парнем.
Не переставая думать о Лёве, черноволосая заметила одинокий и никому ненужный журнал, лежащий на лавке. Незаметно подсев к красной книге страданий, девочка быстро спрятала журнал под ветровку и пошла к раздевалке. Приказа Зоиры Викторовны никто конечно же не услышал, и, как только учительница вышла из спортивного зала, все принялись заниматься своими делами.
Взяв пенал и совершив обряд исправления посещаемости, Шерри так же искусно вернула журнал на прежнее место. Облегчённо вздохнув, она села на лавку, подальше от Наташи и её свиты.
Издалека можно было услышать недовольное шушуканье девчонок:
Это из-за конфет этих, которые нам сегодня в буфет завезли. В них точно что-то не так.
А почему тогда мы все страшилу Чернову видели в раздевалке? Это что коллективное помутнение разума было?
Физкультура, так же как и последние уроки пролетела незаметно. Зоира Викторовна сообщила, что Лева Афонин уехал домой из-за боли в зубах. Маша и Дима тоже не вернулись до конца уроков.
Шерри вышла из унылого здания школы и направилась домой. Была ранняя осень. Солнце припекало голову, и казалось, что сейчас лето. Но посмотрев на деревья, можно было сказать обратное. Жёлтые, багровые листья, крепко ухватившись за ветки колыхались на теплом лилейном ветру.
Добираться до дома нужно было на метро. Спустившись в сказочное подземелье и пройдя турникет, девочка пошла к эскалатору. Огромная лестница, движущаяся вверх и вниз была бы большим удивлением для наших предков, но для жителей 21 века катание на эскалаторе обычное дело. Шерри ехала и думала. Думала и ехала. На протяжении многих месяцев голову черноволосой разъедали щекочущие мысли. Они её вдохновляли, в то же время изводили, напоминая о ее интеллектуальной неполноценности.
Так нравилась она Леве или нет? Да, да, она думала об этом постоянно. Это был настоящий фанатизм, зависимость, навязчивая идея. Поначалу она сопротивлялась, уверяла себя, что он слабак, занудный, скучный ботан, который всячески унижается перед учителями, чтобы получить хорошую оценку. Очень она надеялась что это пройдёт, пыталась о нем не думать. Но все усилия были напрасны. Шерри сдалась и потекла по течению. Даже если в глубине души кто-то маленький кричал, что это всё бред, то сердце неустанно верило в дурацкую иллюзию симпатии. Верило даже после того предательского разговора с Беловой.
Почти доехав до перрона метро, девочка сняла с уставших напряжённых плеч тяжёлый рюкзак, чтобы найти наушники, предвкушая поездку на скоростном поезде. Но вдруг, кто-то вихрем пронёсся по левой стороне эскалатора и, выхватив потрёпанный рюкзак, побежал вниз. Шокированная девочка не думая ринулась за вором, который уже успел выбежать на платформу и подбежать к началу только что подошедшего поезда.