Хочешь сказать, что причина ты? закатываю глаза, незаметно одёргивая платье. Представляешь, Воскресенский, весь мир крутится не только вокруг тебя одного.
Одного твоего взгляда достаточно, чтобы понять, насколько ты сожалеешь об упущенном, прищуриваясь, произносит он.
Что? буквально задыхаюсь от наглости этого человека.
На месте Олеси ведь могла быть и ты, если бы однажды не вышвырнула меня из своей жизни, озорные смешинки пляшут в тёмно-синих глазах.
Я бы никогда не хотела оказаться на месте твоей Олеси, вздёрнув подбородок, грубо произношу я. И, похоже, у тебя совсем плохо с памятью, если ты не помнишь, кто и кого вышвырнул.
Кирилл хмурится, но ничего не отвечает. Тень сомнения проскальзывает на его мужественном лице, и мне начинает казаться, будто он не понимает, о чём я говорю. Спешу перевести тему, потому что я не испытываю никакого желания копаться в грязном белье прошлого.
Почему ты не сказал, что компания твоя, Кир? Я сокращаю полутораметровое расстояние между нами.
Не посчитал нужным, холодно отвечает он, возвращая взгляд к деревьям. Собеседование было всего лишь формальностью. Я в курсе твоих способностей, Арина.
Да, в курсе, эхом отзываюсь я.
Кажется, больше нам не о чём говорить, и в то же время хочется столько всего сказать. Но вопросы застревают поперёк горла, а его присутствие становится почти невыносимым.
Компания не только моя. Тем более Толян взял ведение бизнеса на себя, я лишь курирую некоторые отрасли, его кадык нервно дёргается. Разве есть разница, Арина, на кого работать?
Разницы нет, чеканю каждое слово. Почему ты решил вернуться сюда?
Он подходит ко мне настолько близко, что я на несколько секунд перестаю дышать. Даже по прошествии стольких лет мне не удалось научиться иначе реагировать на его близость. Кирилл прищуривается и, склонив голову набок, немигающим взглядом смотрит на меня. Его губы растягиваются в натужной улыбке, а глаза остаются серьёзными.
Я получил за границей всё, что мне было необходимо для развития компании и личностного роста, именно поэтому я здесь. Плюс я вернулся ради близких людей, он выделяет два последних слова, словно хочет сказать, что я больше не имею к ним никакого отношения.
Пауза затягивается, а мы продолжаем гипнотизировать друг друга взглядами. Ни один из нас не совершает попытки уйти. Я вздрагиваю от неожиданного прикосновения шершавых пальцев к своему запястью. Мужчина резко отдёргивает руку, будто только что обжёгся.
Но через мгновение он поддевает мой подбородок и заглядывает в глаза. Я не могу пошевелиться и, кажется, перестаю дышать. Меня пугает, что я снова, как и несколько лет назад, попадаю в сети Кирилла. Но больше, чем возникшее вновь притяжение, меня страшит правда, о которой ему неизвестно. Правда о нашем сыне, о котором он так и не узнал.
Твоя невеста находится в пятидесяти метрах отсюда, выдыхаю ему в губы, после чего резко дёргаю головой.
А твой жених ремонтирует твою машину в нескольких километрах, парирует он, указательным пальцем вновь касаясь моего лица.
Ты такой же беспринципный мерзавец, Воскресенский. Ничего не изменилось, резко убираю его руку, не теряя при этом зрительного контакта.
Теперь я ещё и успешный, тяжёлый взгляд синих глаз, в которых отражается бушующий океан, опускается на мои губы. Завидный жених, не так ли?
Как бы не так. Только глупая и молоденькая девчонка хотела бы оказаться на месте твоей пассии. А теперь мне нужно идти, я делаю попытку отстраниться, но крепкие пальцы Кирилла захватывают моё запястье.
Мы не договорили. Он припечатывает меня к холодной стене.
Что-то ещё? я непроизвольно облизываю губы.
Да, хрипло произносит он, впиваясь в мой рот требовательным поцелуем, напрочь выбивающим из лёгких весь воздух.
Сильные руки Кирилла обвивают мою талию, крепко прижимая к себе. Кажется, я не чувствую своего тела, которое вмиг обмякает только от одного прикосновения. Губы Воскресенского будто наказывают нас обоих за тот неудавшийся роман, после которого пришлось собирать себя по кусочкам. Я не могу сдержаться, мне хочется снова провалиться в тот же затягивающий омут. Руки сами тянутся к стальным плечам, а пальцы впиваются в загорелую шею. Запах дорого парфюма бьёт в нос, сводя с ума своим ароматом и напоминая о прошлом.
Я не могу остановиться. Знаю, что надо. Должна оттолкнуть, но, чёрт возьми, не могу. В каких-то пятидесяти метрах веселятся сотрудники его компании, а также девушка, которая наверняка уже ищет его. И в подтверждение моих мыслей за дверью слышится цоканье каблуков.
Хватит! Отталкиваю от себя и выставляю руку, касаясь его широкой груди.
Кто отец твоего ребёнка? неожиданный вопрос оглушает.
Какое тебе дело? Да и тебя это не касается, Воскресенский, холодно отвечаю я, обнимая себя за плечи.
Кирилл, не говоря ни слова, окидывает меня непроницаемым взглядом и входит в зал, оставляя меня с разъедающими мыслями в голове.
Милый, где ты был? раздается писклявый голос Олеси, который меня моментально отрезвляет.
Выходил поговорить. Важный звонок, так правдиво врёт он.
Понятно. Кстати, Кир, я заметила здесь ту девку из кофейни. Толя взял её на работу? удивляется она.
Да, чему ты так удивляешься? Она отличный специалист в своей области, голоса постепенно удаляются.
Главное, чтоб только в своей, последнее, что я слышу, прежде чем «сладкая парочка» возвращается в зал ресторана.
Я больше не могу здесь находиться. Хочу сбежать! Анатолию Андреевичу завтра скажу, что почувствовала себя плохо. Я ощущаю себя будто скованной в тисках, потому набираю Пашу, который уже через десять минут оказывается возле ресторана. Он ждёт меня на улице с одной красной розой в руках, а я в этот момент мысленно задаю себе вопрос: почему я не могу полюбить этого отличного парня, готового прийти на помощь в любую минуту?
Я тебе говорила, что это ненадолго, улыбаясь, целую его в щёку.
Я рад. Может, прокатимся? Или к сыну торопишься? Он берёт мою руку и почти невесомо касается губами пальцев.
У меня есть пара часов, так что пожимаю плечами.
Отлично, тогда садись. Он открывает дверь своего автомобиля, помогая мне забраться внутрь.
Я облегчённо выдыхаю. Мне нужно держаться подальше от человека по имени Кирилл Воскресенский, иначе совсем скоро мне снова придётся собирать свое сердце по осколкам. Как тогда.
Смотрю в боковое зеркало и медленно вытаскиваю шпильки из тугой причёски. Волосы рассыпаются на множество прядей, и я чувствую полную свободу. Ненавижу подобные причёски, но в этот раз согласилась, чтобы выглядеть более официально. Поправляю рукой разметавшиеся по плечам локоны и роняю случайный взгляд в сторону входа.
Кирилл Воскресенский делает шаг в сторону автомобиля, но моментально останавливается. Он как будто резко вспоминает, где находится. Я вижу, как играют желваки на его скулах, а пальцы сжимаются в кулак. Непроизвольно облизываю пересохшие губы и поворачиваюсь к Паше. Целую его невесомо, не чувствуя при этом ровным счётом ничего. Делаю это нарочно, чтобы избавиться от наваждения, которое с каждой новой встречей становится явью.
Глава 5 Арина
Очередная неделя увлекательной работы подходит к концу. Даже не успеваю следить за временем, потому как то, чем я занимаюсь, приносит мне огромное удовольствие.
Ариш, забеги ко мне после работы. Есть разговор, озадаченно произносит мой начальник.
Хорошо, отвечаю я, пребывая в некотором замешательстве.
Весь оставшийся день ломаю голову, что могло произойти и зачем я так срочно понадобилась своему руководителю. На всякий случай перепроверяю всё, что мне с самого утра поручал Анатолий Андреевич. Ошибок нет. Работа выполнена на отлично.
Закрываю крышку ноутбука и уверенным шагом направляюсь в сторону выхода. По мере того как приближаюсь к кабинету Анатолия Андреевича, мой боевой настрой слегка ослабевает. Чутьё подсказывает, что разговор окажется не из приятных, но я стараюсь гнать от себя подобные мысли.
Анатолий Андреевич. Я стучу пару раз и открываю дверь.
Входи, Арина. Присаживайся, кивает на стул, продолжая что-то быстро печатать на своем ноутбуке.
Есть вопросы к моей работе? спрашиваю в лоб. Ненавижу ходить вокруг да около.
Что? Что ты! Нет, Анатолий Андреевич выглядывает из-за монитора. Нет, конечно. Ты умница, Арина. Здесь речь о другом.
О чём же? удивленно интересуюсь я.
Я хотел обсудить с тобой вопрос, касающийся возможных командировок. Через неделю нам нужно лететь в северную столицу с целью привлечения новых клиентов, серьёзным тоном говорит Анатолий. Знаю, что у тебя маленький ребёнок, но командировка крайне важна для дальнейшего развития компании.
Я думаю, этот вопрос можно будет решить. Мне есть, с кем оставить сына, сомневающимся голосом произношу я.
Вот и отлично. В противном случае я бы отправил тебя вместе с ребёнком, потому что без твоей помощи справиться будет гораздо сложнее, потускневший взгляд его зелёных глаз возвращается к экрану монитора.
На этой фразе мужчина замолкает, но по выражению лица становится заметно, что это ещё не всё новости. По какой-то причине он не раскрывает интригу, продолжая судорожно набирать текст в компьютере.
Это всё? Я могу идти? Поднимаюсь со своего места.
Подожди, делает жест рукой, призывая меня присесть. Вы не слишком хорошо расстались с Кириллом?
Что, простите? округляю глаза и откровенно не понимаю, зачем ему эта информация.
Дело в том, что со следующей недели меня временно не будет. И работать придётся с Кириллом Юрьевичем. В командировку ехать тоже, он внимательно следит за моей реакцией.
Я вспыхиваю. Ведь, когда я устраивалась на работу, мне не сообщалось о смене руководства. Иначе бы я ни за что не согласилась работать со своим бывшим и уж тем более ездить с ним в командировки.
Анатолий Андреевич, мы оба профессионалы своего дела, уверенно говорю я, вскидывая подбородок. Наши личные отношения на работе никак не отразятся. Тем более с момента легкой интрижки, непроизвольно выделяю последнее слово, прошло уже довольно много времени. Нет поводов для беспокойства.
Мне понравилась твоя речь, Арина, мужчина внимательно разглядывает моё лицо, как будто ищет в нём опровержение моих слов. Но решимости мне не занимать. Я так понимаю, что для тебя ваше расставание не прошло бесследно. В отличие от него.
С чего вы взяли? стараюсь держаться как можно безразличнее.
Честно? У тебя на лбу написано: «Я ненавижу этого чертова засранца», смеётся он, но глаза остаются серьёзными. Анатолий намного проницательнее, чем кажется на первый взгляд. Нужно быть с ним осторожнее.
Но это не значит, что я несколько лет обивала пороги квартиры, слёзно умоляя его вернуться, усмехаюсь я.
Не значит, Рина. Думаю, ты как минимум не стала бы этого делать из-за своей гордости, подытоживает начальник.
И это тоже. Словом, не волнуйтесь, командировку я не провалю, заверяю я, после чего делаю шаг в сторону выхода. А теперь извините меня, Анатолий Андреевич, мне пора забирать малыша из садика.
Конечно, беги, Арина, улыбается.
Знала бы я в этот момент, как сильно заблуждаюсь со своими заявлениями.
Марк болтает без умолку, пока мы едем на такси в небольшой, но уютный ресторанчик. Сегодня утром я получила сообщение от Паши, в котором он пригласил нас с сыном на ужин. По правде сказать, этот вечер я бы предпочла провести дома, потому как денёк на работе выдался не самым простым, но в последний момент я решила всё же согласиться на встречу.
Привет, Марк! Как дела? Паша встаёт со стула при виде нас и присаживается перед моим сыном на корточки, протягивая ему руку.
Привет, отвечает мальчик, с серьёзными видом сжимая пальцы Лазарева. Хорошо.
Отлично. Голодный? интересуется мужчина.
Нет, качает головой.
Он в садике поел, добавляю я. А вот от десерта сын точно не откажется, да, малыш?
Он утвердительно кивает, после чего я беру Марка на руки, усаживаясь вместе с ним за столик. Через минуту нам приносят блюда, излучающие потрясающий аромат, от которого уже бегут слюнки, и мы с Пашей как два оголодавших зверя набрасываемся на еду.
Мне нравится, как здесь готовят, произносит Паша.
Да, кстати, эта сеть ресторанов принадлежит бывшему мужу моей лучшей подруги, замечаю я, в мыслях трактуя фразу совсем иначе.
Ты про Агнию? уточняет он. Я и не знал, что она была замужем.
Да, про неё, коротко отвечаю, отправляя в рот кусочек стейка средней прожарки. Не вдаюсь в подробности. Кого-кого, а Пашу это никак не касается. Марк, хочешь в туалет?
Да, отвечает сын, отвлекаясь от детской книжки, которую он каждый день складывает себе в рюкзачок и носит в садик.
Я беру Марка за руку, помогая ему слезть со стула, и веду в сторону выхода. В этом ресторане нахожусь впервые, поэтому кручу головой то вправо, то влево, разглядывая замысловатые узоры на стенах и абстрактные картины, на которых каждый человек наверняка увидит совсем не то, что его товарищ.
Уже около двери, ведущей в холл, глаз цепляется за эффектную блондинку, с которой я совсем недавно имела «честь» познакомиться. По спине ползут мурашки от осознания того, что, возможно, где-то поблизости отец моего сына. Олеся узнаёт меня, сдержанно кивая, и я отвечаю ей тем же. Ощущаю внутренний дискомфорт и удивление. Как можно было снова оказаться вблизи от этого человека?
Марк, идём, малыш, поторапливаю я сына.
В очередной раз меня будто прошибает током, потому как перед глазами возникает Кирилл. В столице находятся тысячи заведений, но мы оба оказались именно здесь. Я машинально сжимаю руку Марка ещё крепче, когда глаза Воскресенского опускаются вниз. Он широко улыбается сыну и протягивает ему руку.
Привет, бандит! говорит он, касаясь руки ребёнка.
Здравствуйте, отвечает Марк, улыбаясь в ответ. Вытащил маму в ресторан?
Нет, он отрицательно качает головой. Это дядя Паша, на ломаном детском языке добавляет сын.
Марк уже начинает активно разговаривать, поэтому сдержать поток слов, который льется через край, практически невозможно.
Дядя Паша задумчиво произносит Воскресенский. Арина, кстати, очень хорошо, что мы встретились, я сам собирался тебя набрать. Завтра неожиданно прибывают представители зарубежной организации. Сможешь приехать на встречу?
Завтра выходной, радуюсь, что Кирилл сам перевёл тему разговора. Но, думаю, смогу. Определюсь только, с кем Марка оставить.
Воскресенский смотрит на меня так, будто о чём-то догадывается. От его взгляда хочется спрятаться, потому что выдерживать его больше я не могу.
Созвонимся завтра, а теперь извини, сыну надо в туалет, быстро говорю я, делая шаг в сторону уборных, но твёрдый голос заставляет меня остановиться и содрогнуться.
Мальчику нужен отец, а не приходящий мужчина, Арина, глухо произносит Кирилл, пропуская меня вперёд, который даже в туалет его сводить не может.
Почему ты решил, что можешь лезть в мою жизнь и жизнь моего ребёнка? закипаю я.
Да потому что этот пацан мог быть моим, Арина. Так ведь? От его слов нервная дрожь ударяет с новой силой.
Я молчу. Слова путаются в моём сознании, а Воскресенский ждёт ответа.
Мама! Марк дёргает меня за руку, заставляя прийти в себя.
Идём, солнышко, ласково отвечаю я, игнорируя тяжёлый взгляд синих глаз. Кирилл, я с утра приеду в офис. До завтра.
Быстро киваю и вместе с Марком иду в место назначения. Воскресенский не двигается, провожая нас взглядом, из-за которого я ощущаю навязчивое покалывание в затылке. Сердце по-прежнему болтается где-то в пятках без возможности вернуться на свое законное место.