Терри Майлз
Игра в кроликов
Terry Miles
RABBITS
Copyright © 2021 by Terry Miles
© Т. Чамата, перевод на русский язык, 2023
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023
* * *
Посвящается Луне
Вся наша жизнь так близка к правде, что взгляд замыливается; но стоит лишь немного заступить за рамки, и ты вдруг видишь весь ее гротеск. В полусвете полуреальной зари стоит человек в седле и колотит в ставни, называя наши имена. Он лишь плащ и шляпа, парящие в облаке собственного дыхания, но когда он позвал мы пошли. Мы пошли, вот уж не сомневайтесь.
Том Стоппард. «Розенкранц и Гильденстерн мертвы»
Впервые я столкнулась с игрой в 1983-м. Профессор теории игр решил показать мне место, где когда-то располагалась первая прачечная Сиэтла; разумеется, никакой прачечной там давно уже нет, зато есть ресторан, и его управляющая может провести в старую часть здания. А если заказать чего подороже и не поскупиться на чаевые, она снимет со стены над камином большую модернистскую картину и покажет нарисованного под ней кролика.
Некоторые истории легче принять, если считать, что они вымысел, только основанный на реальных событиях. И это именно такая история.
Шалини Адамс-Прескотт, 2021
.. . . . . . . . . . . . . . . .
... .. 1
1. Встреча у Фокусника
Что вы знаете об игре?
Улыбки быстро сползают с лиц разномастных конспирологов и знатоков глубинного интернета, рыскающих в Сети в поисках диковинок и загадок. Они замолкают, обрывая разговоры на полуслове, поспешно прячут телефоны в рюкзаки и карманы, пытаются принять вид безразличных ко всему бунтарей, но все же машинально подаются поближе, прислушиваются, и в глазах их сияет нервное предвкушение.
В конце концов, ради этого они собрались.
Только одно привело их сюда; всегда приводило. То, чему они посвящали бессвязные простыни текста на специализированных форумах, впервые нырнув в Сеть через анонимный браузер «Тор»; то, на что натыкались в закрытых сообществах и в запрятанных на глубине интернета блогах безумцев, помешанных на самых редких и необычных теориях заговоров.
То, что не выходит из мыслей, грызет и терзает ту частичку души, что отчаянно стремится поверить в нечто, выходящее за привычные рамки. То, ради чего можно выйти из дома посреди ночи, несмотря на проливной дождь, и приехать в захудалую пиццерию-тире-зал игровых автоматов, которую давно снесли бы, заинтересуйся ей инспекция хоть немного.
И они приезжают, потому что в этот раз непостижимое «нечто» совсем не такое, как раньше. Оно напоминает необъяснимые моменты, с которыми можно столкнуться по жизни: НЛО, которое вы с другом видели летом на озере, призрак, стоящий у кровати в ночь на твой восьмой день рождения. Электричество, бегущее по спине в момент, когда старший брат запер тебя в подвале и выключил свет. То самое «шило в жопе», как говорил мой дед.
Говорят, так набирают людей то ли в АНБ, то ли в ЦРУ, говорит девушка лет двадцати двадцати пяти. Она приходила и на прошлой неделе. Молча прослушала выступление, а потом догнала меня на парковке и начала расспрашивать про фракталы: связаны ли они с сакральной геометрией (скорее всего) или научным трудом мистика Джона Лилли (что вряд ли).
Но напрямую она ничего не спросила.
Все как всегда.
Обычно об игре шептались только онлайн, обсуждали ее в кругу одержимых конспирологическими теориями единомышленников, собравшись в каком-нибудь магазине комиксов или зале игровых автоматов. В реальном мире говорить о ней было страшно, как делать шаг навстречу опасности, как выглядывать за край платформы, прислушиваясь к рокоту приближающегося поезда.
Игра была этим поездом.
Игроки умирают тысячами, добавляет худой рыжеволосый мужчина, которому не дашь больше тридцати пяти. А все следы заметают к хренам, будто их и не было.
Теорий много, говорю я, как и тысячи раз до этого, и да, некоторые действительно считают, что во время игры погибали люди.
Почему ты зовешь ее просто «игрой»? Есть же нормальное название, спрашивает женщина в инвалидной коляске, одетая как библиотекарша из пятидесятых, с очками, болтающимися на бисерной цепочке. Мы уже виделись. Это Салли Беркман; у нее проходят самые популярные партии Dungeons & Dragons в городе. Оригинальная редакция, усложненные правила.
Сдаем телефоны и прочую технику, говорю я, проигнорировав вопрос Салли. Людям нравится, когда я нагоняю страх. Происходящее сразу кажется таким таинственным и опасным.
Собравшиеся по очереди складывают телефоны, ноутбуки и все остальное в стоящий на полу большой ящик из кедра.
Он старый и чем-то похож на сундук; Фокусник привез его несколько лет назад из Европы. На крышке жутковатая гравюра, изображающая охоту за зайцем. Она проработана до мельчайших деталей. На фоне охотники с собаками, гонящиеся за добычей, но внимание привлекают не они, а выражение морды зайца, сидящего на переднем плане у самого края крышки. Что-то осознанное и мрачное читается в его дико распахнутых глазах и приоткрытом рте. Он выглядит так, что судьба охотников пугает сильнее, чем его собственная. Судя по всему, изготовили ящик где-то в двадцатых-тридцатых годах прошлого века. Я постоянно пользуюсь им на собраниях; покрывающая его необычная патина придает встречам заговорщицкий дух.
Как только все телефоны оказываются внутри, я эффектным пинком захлопываю крышку и достаю катушечный магнитофон.
Разумеется, оцифрованная запись у меня тоже есть. Более того, на пленку она была перезаписана из MP3. Но есть в аналоговых носителях что-то романтичное. Как и кедровый ящик, старинный магнитофон просто зрелищная показуха, но ради нее народ и приезжает в Университетский округ Сиэтла, ради него находит старый зал игровых автоматов.
Все ради зрелища.
Люди выбираются из родительских подвалов, из захламленных студий, из дорогущих пентхаусов и старых бревенчатых домиков в лесной глуши и приезжают, чтобы узнать об игре. Чтобы послушать ИМП Игровой манифест Прескотт.
Я тянусь к кнопке воспроизведения, но тут из глубины зала раздается голос:
А правда, что ты знаешь Алана Скарпио?
Да, знаю. Мы познакомились на девятой игре, говорю я, оглядывая толпу в поисках человека, который задал вопрос.
Народа немного: человек сорок-пятьдесят, но зал тесный, и стоят они в три, а то и в четыре ряда.
Считается, что он выиграл шестую итерацию игры, добавляю я.
Да, да, мы в курсе. Посвежее новости есть?
Я никак не могу найти говорящего. Голос мужской, но из-за гула автоматов с видеоиграми и пинболом непонятно, где расположен его владелец.
У Алана Скарпио куча бабла и женщин, а в друзьях Джонни Депп, замечает молодой человек, прислонившийся к старому автомату с Донки Конгом младшим. Сомневаюсь, что он стал бы играть.
Да даже если играл, где доказательства, что он выиграл? говорит женщина в футболке с логотипом «Титаники». В списках Круга значится Калифорниак, а не Алан Скарпио.
Тогда как он разбогател буквально за одну ночь? приводит Салли Беркман частый аргумент в спорах о Скарпио. Он и есть Калифорниак. Ему идеально подходит. Он даже родился в Сан-Франциско.
А, ну да. Родился в Сан-Франциско значит, точно он, кто ж еще, так и продолжает нарываться любитель Донки Конга.
Сан-Франциско находится в Калифорнии, говорит Салли Беркман. Калифорниак.
Ты что, серьезно? качает головой Донки Конг.
Может, займемся тем, зачем мы собрались? вмешиваюсь я.
Если они начнут спорить, кто такой Калифорниак и побеждал ли Алан Скарпио в шестой игре, мы проторчим тут всю ночь. Плавали, знаем.
Я киваю стоящей у входа в зал кудрявой блондинке, и та выключает свет. Ее зовут Хлоя. Мы давно дружим. Она работает на Фокусника.
Весь этот зал принадлежит Фокуснику.
Бывший подпольный бар, в восьмидесятые переделанный под пиццерию с игровыми автоматами. Печь для пиццы сломалась лет десять назад, поэтому теперь остались лишь автоматы. Никто не знает, как Фокусник умудряется поддерживать его на плаву в век домашних компьютеров, а в последнее время и телефонов, но как-то ведь умудряется.
Этот зал портал в прошлое.
Кирпичные стены и бегущие по потолку трубы резко контрастируют с яркими экранами автоматов и пиликаньем восьмибитной музыки, переплетаясь в странноватом, но уютном сочетании анахронизмов.
Хлоя называет его индустриальным стилем восьмидесятых.
Сейчас Фокусника нет: он уехал в какую-то экспедицию. Но он и так не показывается на встречах.
Мы начали пользоваться его залом после восьмой итерации. По сути, зал Фокусника стал нашей базой, местом, где можно встретиться в неформальной обстановке и обсудить игру с такими же одержимыми, даже когда остальные потеряли к ней интерес.
Я включаю кассетный магнитофон, и из динамиков звучит голос доктора Эбигейл Прескотт.
«Вызывает тревогу уровень секретности, окружающий игру, как и количество участников ПОМЕХИот начала пути и до первой отметки полный хаос, логику не отследить ни одним алгоритмом ТРЕСК по описанию базовое состояние игры похоже на жидкость, будь то клеточная цитоплазма или протоплазма ПОМЕХИ Долгое время новостей не появлялось, пока в 1959 году студентка из Оксфорда не обнаружила первую зацепку. Она объединила письмо в редакцию, опубликованное в «Вашингтон пост», с текстом песни братьев Эверли и поняла: игра вернулась. Об этом она сообщила профессору из Кембриджа, которого позже ввела в мыслительную матрицу ТРЕСК впервые «Кроликами» ее стали называть в честь изображения на стене прачечной в Сиэтле. Это название не было привязано к текущей итерации игры, как не привязано оно и к этой Насколько нам известно, у игр по крайней мере, в их современных вариациях нет официальных названий. Игроки сами назначают их итерациям номера ПОМЕХИ стоит предупредить также о том, что по некоторым предположениям риски, связанные с физическим и психическим благополучием, часто замалчиваются, и ПОМЕХИ.
Утверждается, что на стене прачечной, обнаруженной в 1959-м, помимо оттиска кролика был также написан некий «Манифест», содержащий следующие строки:
Играй и знай: молчанье не порок. Порталы, двери, точки и колодцы вот основа. Пытливый взгляд Смотрителей бывает строг; Играя, помни: никому ни слова».
И вот наконец-то: «Кролики». Ради них они и пришли. Узнать что-то новое, найти зацепку, хоть что-то, что приведет их к новой игре: одиннадцатой по счету, игре XI.
Когда она началась?
Началась ли вообще?
Или десятая итерация еще не закончилась?
И видел ли кто-нибудь Круг?
Голос Эбигейл Прескотт стихает, и я, выждав театральную паузу, перехожу к заключительной части выступления.
Итак, ваши вопросы?
А можешь рассказать про Прескотт? зычным голосом спрашивает мужчина в «канадском фраке» джинсовой рубашке и светлых джинсах. Он играет в автомат, разработанный «Уильямс Электроникс» в начале восьмидесятых, «Роботрон: 2084».
Это мой друг, Барон Кордрой, подсадной зритель он помогает вести обсуждение в нужную сторону.
Да, конечно. Насколько нам известно, доктор Эбигейл Прескотт работала под руководством двух ученых: стэнфордского профессора Роберта Уилсона, который изучает теорию игр и ее связь с экономикой, а также квантового физика Рональда Мейерса, но больше никакой информации о ней нет. Есть мнение, что Эбигейл Прескотт не имя, а псевдоним, но и это только теория.
И чей это псевдоним? спрашивает Салли, повелительница D&D.
Понятия не имею, отвечаю я искренне.
Эбигейл Прескотт загадка. Про нее ничего не найти ни онлайн, ни офлайн поверьте моему опыту.
А откуда взялась эта запись? И снова тот самый голос с задних рядов. Я все еще не понимаю, кому он принадлежит.
Ну, как многие знают, найти Игровой манифест Прескотт задача не из легких. Как только он появляется на общедоступных сайтах, его сносят быстрее, чем какой-нибудь пиратский фильм крупной компании. У нас есть лишь отрывок, но это единственный источник информации об игре.
Еще одна театральная пауза.
Он достался мне от друга, который почти победил в восьмой итерации. Это, конечно, не так. Отрывок, купленный в даркнете, стоил мне двадцать шесть долларов в биткоиновом эквиваленте.
В зале воцаряется тишина.
Они обожают, когда я упоминаю нумерованные итерации игры и их победителей, так называемый Круг. И, разумеется, когда речь заходит о Хейзел, самом скандально известном игроке «Кро-ликов».
Не только Хейзел пользуется популярностью. Еще есть двое ребят из Канады, Найтшейд и Сэди Паломино; Контрол Джи, победитель последней десятой игры; бразильский анархист под ником 6878; и, разумеется, Шелест, самый опасный среди всех участников, по слухам, предавший члена семьи, чтобы получить преимущество в девятой игре. Но, несмотря на все их заслуги, до Хейзел им далеко.
Хейзел моя визитная карточка. Я всегда стараюсь приберечь упоминания о ней или о нем? до конца.
Ну хватит, скажи уже что-нибудь новенькое, просит мой друг Барон.
В этот раз он даже не отвлекается от игры. Нужно будет напомнить ему об обязанностях в конце концов, я плачу ему деньги. Но это потом.
Ну, ходят слухи, что в игре замешан кто-то еще, кто-то могущественный, таинственный и крайне опасный. Кем бы ни была эта сила, она действует из-за кулис, наблюдает, следит за нами из-за завесы бесконечной тьмы и ждет, пока игроки ошибутся. Я делаю эффектную паузу, а затем продолжаю, понизив голос: Это предупреждение было написано на обороте библиотечной карточки со дна старинной картотеки, купленной в ирландской комиссионке.
Кашлянув, я цитирую строки по памяти:
Не забудь про Игру, или жизнь канет в Лету; Ищи свой путь по ключам и приметам. Ползи вслепую, думая, что борешься с судьбой, Пока мы ждем во тьме, руководя тобой. Триумф и крах известен наперед, Так играй же, дитя, игра тебя ждет.
Ого, сколько пафоса. Снова неизвестный мужчина.
Оглядевшись, я замечаю мелькнувшую в толпе зеленую куртку, похожую на военную.
Такова суть игры, продолжаю я. Суть «Кроликов». Я медленно обвожу взглядом комнату. Награды за участие неизвестны, наказание за разглашение тайны и несоблюдение духа игры сурово с трудом верится, что в нее до сих пор играют. Я привычно втягиваю в себя воздух. Еще вопросы есть?
Моя подруга говорит, что у нее есть доказательства начала одиннадцатой игры. А вот эту женщину в красной бандане я не знаю; она сидит на полу, прислонившись к автомату «Логова дракона».
Без обид, но эксперты считают, что игра закончилась на десятой итерации. Нам остается лишь ждать. Никто не знает, когда начнется одиннадцатая игра и начнется ли вообще.
А что слышно про Хейзел? вовремя спрашивает Барон Кордрой.
Боюсь, это тема для следующей встречи.
Толпа расстроенно стонет.
Если у вас еще остались вопросы, можете скачать PDF-документ с моего сайта.
Обычно где-то половина присутствующих задерживается, и мы общаемся уже неофициально, обмениваясь историями про Хейзел и прочих известных игроков, но сегодня ночью в «Гранд Иллюжн Синема» показывают «Донни Дарко», и до начала осталось всего двадцать минут.
Кому же еще интересоваться «Кроликами», если не фанатам научно-фантастического триллера Ричарда Келли.
Я прощаюсь с участниками, забирающими сданную технику, и они поспешно выбегают под дождь.
Когда последний человек выходит из зала, я открываю небольшой зеленый ящичек и пересчитываю деньги. Двести два доллара. Неплохо. Оставив долю Фокуснику, я прячу ящик под прилавок.