И что?
Бонетти-Альдериги пару часов назад попал в больницу.
Серьезно? А что с ним?
Плохо стало. Вроде что-то с сердцем.
Насколько плохо?
Не сказали.
Узнай и доложи.
Ауджелло вышел. Фацио не сводил глаз с Монтальбано.
Комиссар, что с вами?
В каком смысле?
Когда Ауджелло сообщил новость, вы побледнели. Не думал, что вы настолько переживаете.
Мог ли он сказать, что видел Бонетти-Альдериги в гробу, завернутым в саван, пусть даже во сне?
Комиссар ответил нарочито резко:
Конечно переживаю! Как-никак, мы ведь люди, а не скоты!
Извините, ответил Фацио.
Они помолчали. Вскоре вернулся Ауджелло.
Хорошие новости. Это не сердце и вообще ничего серьезного. Несварение. Вечером выпишут.
В глубине души Монтальбано вздохнул с облегчением. Сон все-таки не был вещим.
В художественной галерее, расположившейся посреди главной улицы, не было ни души. Монтальбано эгоистично возликовал: никто не будет мешать любоваться картинами. Были выставлены пятнадцать художников, по одной работе от каждого. Мафаи, Гуттузо, Донги, Пиранделло, Моранди, Биролли В общем, сплошное блаженство.
Из-за двери за ней, вероятно, находился офис вышла элегантная дама лет сорока в платье-футляре, красивая, высокая, длинноногая, большеглазая, скуластая, с черными как смоль длинными волосами. На первый взгляд похожа на бразильянку.
Улыбнулась, подошла, подала руку.
Вы комиссар Монтальбано, верно? Я видела вас по телевизору. Марианджела Де Роза, для друзей Мариан, хозяйка галереи.
Монтальбано сразу к ней потянуло. Такое хоть и редко, но все же с ним случалось.
Мои поздравления. Отличные работы.
Мариан рассмеялась:
Слишком красивые и дорогие для вигатцев.
Действительно, галерея, подобная вашей, здесь Я не совсем понимаю, как
Комиссар, я не настолько наивна и умею вести дела. Эта выставка лишь приманка. На следующей я покажу гравюры само собой, высокохудожественные, но намного более доступные.
Остается лишь пожелать вам успеха.
Спасибо. Можно узнать, какая картина вам особенно понравилась?
Да, но если вы думаете уговорить меня на покупку, то лишь зря теряете время. Я не в состоянии осилить
Мариан рассмеялась.
Я задала вопрос не без задней мысли, это правда, но только с целью получше вас узнать. Полагаю, я многое могу понять о мужчине, зная, какие художники ему нравятся и какие книги он читает.
Знавал я одного мафиози тот порешил человек сорок. Рыдал от умиления перед картинами Ван Гога.
Ну же, комиссар, не язвите. Ответьте на мой вопрос, прошу вас.
Ладно. Картина Донги и работа Пиранделло. В равной степени. Не знаю, которую выбрать.
Мариан бросила на него взгляд, сощурив свои огромные глаза-маяки.
А вы знаток.
Прозвучало не как вопрос, а как утверждение.
Не то чтобы знаток. Немного разбираюсь, это да.
Отлично разбираетесь. Признайтесь, у вас дома что-то висит?
Да, но ничего значительного.
Вы женаты?
Нет, я живу один.
Пригласите меня как-нибудь посмотреть на свои сокровища?
Охотно. А вы?
Я что?
Вы замужем?
Мариан скривила красивые алые губки.
Была, развелась пять лет назад.
Но как вы оказались в Вигате?
А я местная! Родители перебрались в Милан, когда мне было два года, а брату Энрико четыре. Энрико вернулся сюда через пару лет после защиты диплома, он владеет соляной шахтой близ Сикудианы.
А вы почему вернулись?
Энрико и его жена очень настаивали У меня был тяжелый период после того, как муж
У вас нет детей?
Нет.
Почему вы решили открыть галерею в Вигате?
Чтобы чем-нибудь себя занять. Между прочим, у меня неплохой опыт. Когда я была замужем, держала две небольшие галереи, одну в Милане, а другую в Брешии.
Вошли, озираясь, будто ожидали нападения, мужчина и женщина лет пятидесяти.
Сколько платить? спросил с порога мужчина.
Вход свободный, ответила Мариан.
Мужчина шепнул что-то на ухо женщине. Та ему. Потом он заявил:
До свидания.
Парочка развернулась и вышла за дверь. Монтальбано и Мариан дружно расхохотались.
Спустя полчаса комиссар тоже покинул галерею, условившись с Мариан, что завтра в восемь вечера заедет за ней и они поужинают вместе.
Вечер был погожим, так что комиссар накрыл на стол на веранде и доел оставшуюся с обеда запеканку. Потом закурил и стал смотреть на море.
Наверняка после утренней размолвки Ливия не перезвонит будет хранить молчание не меньше суток, чтобы показать, насколько она обижена.
Ни читать, ни смотреть телевизор ему не хотелось. А хотелось просто сидеть вот так и ни о чем не думать.
Затея безнадежная, потому что мозг, не желая пребывать в праздности, начинает заваливать тебя сотнями тысяч мыслей, высверкивающими одна за другой, как огни фотовспышки.
Сон про гроб. Инициалы Бонетти-Альдериги, вышитые на саване. Картина Донги. Катарелла с его латынью. Ливия, которая не узнала его по голосу. Картина Пиранделло. Мариан.
Кстати, Мариан.
Почему он сразу согласился, когда она предложила поужинать вместе? Лет двадцать назад он бы ответил иначе, наверняка бы отказался, да еще и съязвил бы.
Может быть, трудно отказать такой красивой и элегантной женщине? Но разве он не отказывал женщинам намного красивее Мариан?
Это означает лишь одно: в силу возраста его характер претерпел изменения. Истина заключалась в том, что теперь он все чаще ощущал груз одиночества, усталость от одиночества, горечь одиночества.
Он отлично понимал, что порой засиживается на веранде за сигаретой и стаканом виски вовсе не от бессонницы, а потому что ему тягостна мысль о том, что придется ложиться спать одному.
Хочется, чтобы под боком была Ливия, а если не Ливия, то сойдет и любая другая красивая женщина.
Самое любопытное в этом желании не было ничего сексуального, он хотел лишь ощутить рядом с собой тепло другого тела. Вспомнил название одного фильма, выражавшее как раз это самое желание: «Я только хотел полежать с ней рядом» [6].
По существу, и друзей, которых можно было бы назвать настоящими, у него не было. Таких, с которыми делятся сокровенным, которым рассказывают самые тайные мысли Конечно, Фацио и Ауджелло можно считать друзьями, но и они не принадлежали к этой категории.
В расстроенных чувствах комиссар уселся на веранде с бутылкой виски.
Время от времени он погружался в дремоту, а потом не проходило и четверти часа снова просыпался.
На душе было тоскливо, и ощущение, что он все в жизни делал неправильно, становилось все острее.
Женись он в свое время на Ливии, тогда бы
Ради всего святого, лучше обойтись без сослагательного наклонения.
Скажем начистоту: если бы он женился на Ливии, они бы разошлись спустя несколько лет супружеской жизни. В этом он был более чем уверен.
Зная себя, он отлично понимал, что не наделен ни волей, ни способностью приноравливаться к другому человеку, даже любя а Ливию он любил.
Ничто, ни любовь, ни страсть, не обладают достаточной силой, чтобы заставить его и Ливию долго жить под одной крышей.
Разве только
Разве только они бы усыновили Франсуа, как того хотела Ливия.
Франсуа!
С Франсуа вышел полный швах. Мальчик, конечно, тоже постарался, но основная вина лежит на них.
В 1996 году им пришлось на время приютить сироту-тунисца лет десяти [7]. Они настолько к нему привязались, что Ливия предложила ему усыновить мальчика. Но он был не готов, и мальчика забрала к себе на ферму сестра Мими Ауджелло там его приняли как родного сына.
И, если оглянуться назад, думается, что это, возможно, было большой ошибкой.
Они условились, что комиссар будет пересылать сестре Ауджелло чек на расходы. Монтальбано дал поручение банку, и тот много лет подряд отправлял деньги.
Но по мере взросления характер Франсуа становился все более трудным. Он не слушался, дерзил, роптал, постоянно был не в духе, не желал учиться притом что был очень умным. Первое время они с Ливией регулярно его навещали, потом, как часто случается, наведывались все реже, пока не перестали совсем. Да и мальчик тоже отказывался ехать в Вигату встречаться с Ливией, когда та приезжала из Боккадассе.
Было очевидно, что Франсуа тяжело переживал свое положение и, возможно, весьма болезненно принял их отказ от усыновления, посчитав себя отвергнутым. Спустя несколько дней после того, как юноше исполнился двадцать один год, комиссар узнал от Мими Ауджелло, что Франсуа сбежал.
Его искали повсюду, но он будто сквозь землю провалился. В итоге пришлось смириться.
К чему ворошить прошлое? Что сломано не поправишь.
При мыслях о Франсуа у него комок подступил к горлу. Чтобы избавиться от него, осушил четверть стакана виски.
При первых лучах солнца на горизонте показался величавый трехмачтовик, направлявшийся в сторону порта.
И комиссар решил лечь поспать.
Проснувшись, Монтальбано понял, что настроение у него хуже некуда. Встал и открыл окно. Что и требовалось доказать: небо полностью заволокло мрачными серыми тучами.
На пороге его окликнул Катарелла.
Простите, синьор комиссар, там вас один господин дожидает.
Что ему нужно?
Желает заявить о вооруженном нападении.
А что, Ауджелло нету?
Звонил, сказал, что припозднится.
А Фацио?
Фацио отъехал в предместье Казуцца.
Еще один гроб нашли?
Катарелла недоуменно взглянул на Монтальбано.
Никак нет, синьор комиссар, там двое охотников переругались, вот один из двоих, не знаю, который, первый или второй, в другого и пальни, а тот, другой, не знаю, второй или первый, ему ногу-то и задело.
Ладно. Как, ты сказал, его зовут, этого господина?
Я толком не запомнил, синьор комиссар. То ли Ди Мария, то ли Ди Магдалина, вроде как.
Меня зовут Ди Марта, Сальваторе Ди Марта, вмешался хорошо одетый пятидесятилетний господин, абсолютно лысый и идеально выбритый.
Марфа, Мария и Магдалина, набожные женщины с Голгофы. Катарелла, как всегда, ошибся, но на этот раз промазал совсем немного.
Проходите, синьор Ди Марта, слушаю вас.
Я хочу заявить о вооруженном нападении.
Расскажите, когда и как это случилось.
Вчера вечером моя жена Лоредана возвращалась домой немного за полночь
Простите, что перебиваю. Нападению подверглись вы или ваша жена?
Моя жена.
Что же она сама не пришла с заявлением?
Видите ли, комиссар, Лоредана очень молода, ей нет еще двадцати одного года Она сильно перепугалась, кажется, у нее даже поднялась температура
Я понял, продолжайте.
Она ездила навестить свою лучшую подругу той нездоровилось и засиделась у нее, не хотела оставлять одну
Разумеется.
В общем, Лоредана ехала по переулку Криспи там очень плохое освещение и вдруг видит: на дороге лежит человек. Она притормозила и вышла из машины, чтобы ему помочь, а тот вскочил, в руке держит что-то ей показалось, пистолет, заставил ее забраться в машину и уселся рядом. А потом
Минутку. Как заставил? Целился в нее из пистолета?
Да, еще и за руку схватил. Крепко даже синяк остался. Вообще он был очень груб с Лореданой, у нее и на плечах синяки остались после того, как тот тип затолкал ее в машину.
Он что-то сказал?
Нападавший? Ничего.
А лицо у него было закрыто?
Да, нос и рот были завязаны платком. У Лореданы в машине лежала сумочка. Он взял ее, забрал деньги, потом достал из замка зажигания ключи и выкинул на улицу, подальше от машины. Потом
Он явно был расстроен.
Потом?
Потом он ее поцеловал. Вернее, даже не поцеловал, а укусил за губу. У нее до сих пор видна отметина.
А где вы живете, синьор Ди Марта?
В новом жилом квартале Тре-Пини.
Монтальбано знал тот район. Что-то в этой истории не сходилось.
Простите, вы вроде сказали, что нападение произошло в переулке Криспи.
Да, я понимаю, что вы имеете в виду. Дело в том, что я по дороге домой не смог внести дневную выручку супермаркета в ночной сейф своего банка. Поэтому передал деньги Лоредане, чтобы она положила деньги в банк, прежде чем ехать к подруге. Но она забыла об этом, а вспомнила только когда собралась уходить от подруги, поэтому ей пришлось сделать крюк и
И много у нее было денег в сумочке?
Порядочно. Шестнадцать тысяч евро.
И он взял только деньги?
Как же только, если он ее поцеловал! Хорошо еще, что дело обошлось одним поцелуем, пусть и грубым!
Я о другом. Ваша жена носит украшения?
Ну да. На ней была цепочка, серьги, два кольца, часы Картье дорогие вещи. Ну и само собой, обручальное кольцо.
И он ничего не забрал?
Нет.
У вас есть фотокарточка жены?
Конечно.
Достал из кошелька фото и протянул комиссару. Тот взглянул и вернул назад.
Вошел Фацио.
Ты как раз вовремя. Сейчас синьор Ди Марта пройдет в твой кабинет, оформите официальное заявление о вооруженном нападении. Всего хорошего, синьор Ди Марта. Мы скоро с вами свяжемся.
Как мог мужчина за пятьдесят жениться на девушке, которой нет и двадцати одного? Да не на какой попало, а на Лоредане если судить по фото, умопомрачительной красотке?
Как мог он не взять в расчет, что, когда самому стукнет семьдесят, женушке едва перевалит за сорок? Вполне еще аппетитная дамочка, да и у самой наверняка аппетита будет хоть отбавляй.
Ну да, конечно, комиссар всю ночь проплакал над своим одиночеством, но подобный брак все равно что снадобье, которое хуже недуга.
Фацио вернулся спустя четверть часа.
Что у него за супермаркет?
Самый большой в Вигате, комиссар. Он женился в прошлом году на своей продавщице. В городке судачили, что та вскружила ему голову.
И как тебе вся эта история? Кажется правдоподобной?
Мне нет. А вам?
Мне тоже.
Можете представить себе вора, который бы взял только деньги и не загреб заодно и ювелирку?
Нет, не могу. Но, возможно, мы на него наговариваем.
То есть вы полагаете, что тут орудовал благородный вор?
Нет. Скорее бедолага, ставший вором из нужды, который не знал, куда потом сплавить драгоценности.
Какие будут указания?
Хочу все знать про эту Лоредану Ди Марту. Как зовут лучшую подругу и где та живет, какие у дамочки привычки, друзья в общем, все.
Хорошо. Рассказать вам про драку охотников в предместье Казуцца?
Нет. О предместье Казуцца я и слышать не желаю.
Фацио изумленно посмотрел на комиссара.
3
Фацио удалился, а Монтальбано погрузился в бюрократическую канитель, подмахивая бумажки. Наконец настал обеденный перерыв.
Изменили вы мне вчера, укорил его Энцо, едва завидев на пороге траттории.
Дома пообедал, Аделина приготовила, с готовностью парировал тот, дабы с лёту пресечь приступ ревности Энцо, который крайне дорожил тем, что комиссар его завсегдатай.
История Ди Марты, кто знает почему, развеяла его мрачное настроение. Если подумать, синьор Ди Марта сам виноват, что жена решила закрутить интрижку. Не то чтобы глумиться над чужой бедой было в обыкновении комиссара, но порой
Чем побалуешь?
Всем, что прикажете.
Приказал и получил. Возможно, переусердствовал с размером порций и повторными заказами. В конце трапезы еле поднялся со стула.
Так что пришлось прогуляться до самого конца мола, с трудом переставляя ноги.
Великолепный трехмачтовик, который ранним утром направлялся в порт, был пришвартован там, где каждый день в восемь вечера вставал почтовый катер. Очевидно, он собирался отчалить до этого времени.
Двое матросов, вооружившись ведром и щетками, драили палубу. Больше никого не видно ни членов экипажа, ни пассажиров. На корме выведено имя парусника «Верушка». Комиссар не смог узнать поднятого на нем флага. А впрочем, много ли яхт итальянских богатеев плавает под родным флагом? Комиссар смутно вспомнил о некой Верушке, знаменитой манекенщице.
Как обычно, уселся на плоский камень у маяка и закурил.
Заметил, что на камне, ближе к воде, застыл краб, впившись в комиссара взглядом.
Неужели все годы это был один и тот же краб? Иногда Монтальбано баловался, кидая в того галькой.
А может быть, в этом крабовом семействе краб-отец наставлял краба-сына:
Слушай, малыш, сюда почти каждый день после обеда приходит комиссар Монтальбано, ему нравится играть с нами. Ты уж потерпи, пусть он немного развеется, это всего лишь безобидный чудак-одиночка.