В этой книге мы попробуем погрузиться в тему процессов мышления, рассматривая по большей части именно искажения восприятия. Но учитывая их невероятное множество, попробуем обозначить для себя крупные блоки. К ним мы относим страх смерти, авторитетные группы, половую принадлежность и систему знаков, то есть язык. Интенциональная направленность формирует мысль, побуждает к действию. В свою очередь мысль, представленная как некий импульс в иллюзорном пространстве сознания, проходит через «фильтры культурного восприятия», трансформируя заложенный изначально посыл. Назовём эту систему и процессы искажения «спиралью мысленного потока». На результат мышления, будь это речь или действие, часто влияют вышеописанные фильтры. В каждом из нас так или иначе присутствуют подобные блоки и ошибки восприятия, далее постараемся подробнее их описать. Попробуем понять, как связаны между собой мысль и речь, как взаимосвязаны страх и авторитеты и какую роль во всём этом играют наши родители.
Мы считаем, что человек, обнаружив в себе предвзятости и субъективные искажения, может развить критическое мышление, научиться ставить под сомнение понятия правды и лжи, а также обрести полноценную автономию личности. Конечно, не стоит думать о том, что вся мыслительная деятельность подвержена подобным искажениям. Но всё-таки большую часть жизни человек проживает с неким персональным набором субъективных ограничений, о существовании которых зачастую даже и не подозревает.
Мы так легко и непринуждённо входим в мыслительный поток, не осознавая, действуя рефлекторно, всё равно что двигаем пальцами рук или моргаем. Каждый из нас обладает определённым набором психологических привычек, реакций. Мы не придаём значения моменту появления мысли в нашей голове, тому, как происходит трансформация в слова и образы. Стоит ли ассоциировать себя с тем, что шепчет внутренний голос? Сколько в каждом из нас ошибочных установок, автоматических решений?
Способен ли человек, являющийся неотъемлемой частью исторического движения, со всеми его традициями и обычаями, революциями и войнами, открытиями научными и религиозными, отбросить предустановки социума и научиться по-настоящему ощущать мир вокруг себя? Способен ли понять, что он одновременно и уникален, и является частью единого целого, бесконечного движения?
Если сознание и мысль, речь это инструменты тонкого познания окружающего мира, то, по всей видимости, мы ещё не научились ими правильно пользоваться. До тех пор, пока человек порабощён своим ограниченным потоком мышления, он не способен пребывать в гармоничных отношениях с другими. Даже присутствуя физически рядом с кем-то, он будет видеть лишь малую часть реального, только отблески на стенах заблуждений и домыслов. Человек контролирует мысль или мысль контролирует человека?
Попробуем привести пример. В романтических играх каждый строит свой образ о другом и эти два образа вступают в отношения, а не сами люди. Попытки создать нечто серьёзное с другим человеком превращаются в очередной способ размножить себя, в игру теней. Но тень только кажется нам глубокой, на деле же всё остаётся на поверхности. Подобное эгоцентрическое мышление способно строить границы и домыслы, создавать внутри мир печали и одиночества. Одиночество это тоже мысль, порождающая страх и жажду убежать, спрятаться от мира вокруг. Это иллюзорный конструкт в голове конкретного человека, созданный мысленным потоком последнего. Ведь физически, пребывая в настоящем моменте рядом с кем-то и осознавая это, невозможно оставаться одиноким. Отношения, порождённые из подобной мысли, не что иное, как кокон иллюзии, в который человек погружается и прячется от страха, им же и созданного. Романтические отношения, в которых человек ощущает себя одиноким, самообман, выражаемый через жалость к себе.
Можно ли сказать, что именно мысль создаёт страх? Мы храним память о событиях прошлого, чтобы не допустить ошибок в настоящем и будущем. С точки зрения природы это адекватный защитный механизм, направленный на сохранение жизни индивида. Но нужно ли запоминать все ошибки, ведь их может быть невероятное множество? И будучи существом общественным, с доступом к пище и убежищу, как понять, какой опыт оставлять, а какой забывать? Наше сознание хранит воспоминания и ассоциирует себя с ними, с прожитым опытом. Мой жизненный опыт это и есть «я». Или нет? Как только человек привязывается к чему-либо, он наделяет это событие, чувство или предмет силой своей мысли, придаёт им некий иллюзорный вес. И теперь он живёт в страхе, ведь если отпустит то, что сам наделил силой, останется ни с чем. То есть мысль о потере причина этого страха? Выходит, то, что направлено на создание иллюзорного веса, наши желания и привязанности всё это способно создавать тревогу и причинять боль.
Сила незнания, спокойствия мысли вот что интересно. Важно уметь сказать себе: «я не знаю», замедлить поток. Ведь всё, что мы знаем, это наш субъективный, ограниченный опыт и накопленные мысли других людей. Всё уже было. Опустошение сознания от его содержания, от потока мыслей, возможно лишь в полном присутствии в настоящем моменте. В действии, в восприятии без ярлыков, в пребывании здесь и сейчас. Такой подход можно назвать творческим взглядом на окружающий мир. Принимая факт субъективного искажения реальности, человеку стоит попробовать отказаться на время от влияния извне. Отложить в сторону поиск ответов и решение проблем, сделать мысль союзником в творческом акте наблюдения и осознания как своего внутреннего, так и внешнего миров. Именно в моменте переживания потокового состояния, то есть будучи вовлечённым в действие полностью, человек способен выйти за пределы своего вымышленного «я». Выйти за ограничения пола, религии, государства, мнений других людей. Способность человека мыслить поистине уникальный природный случай, важность которого человечеству ещё только предстоит понять.
3
Я дома.
С возвращением. Нормально добрался? Анна оторвалась от своей очередной работы и, подбежав к стоящему в дверях Марку, поцеловала его. У меня тут немного бардак, ты уж извини.
Да всё в порядке. Не отвлекайся на пустяки.
Небольшая двухкомнатная квартира за несколько лет вложений превратилась из наследства бабушки с кучей шкафов и сервантов во вполне приличное место для обитания двух современных людей. Стены окрашены в бежевых и серых тонах, тут и там стояли то рамы, то картины. Многие из них были в процессе завершения. Плотные шторы закрывали вид на типичный двор многоэтажного дома с кучей машин и небольшой детской площадкой из цветного пластика. Свет был тёплый и приглушённый везде, кроме зала, в котором Анна рисовала.
Она была невысокого роста, с карими глазами и тёмными волосами, подстриженными под каре. Стремящаяся к идеальным пропорциям современной красоты фигура почти не изменилась с годами. Белая домашняя футболка давно перешла в разряд рабочих, покрылась пятнами масляной краски всех возможных оттенков.
Марк неспешно переоделся и пошёл на кухню налить немного свежего чая. Вернувшись в родные стены, он дал себе расслабиться и почувствовал лёгкую усталость, быстро смешавшуюся с дремотой. Жена подошла к нему, нежно обняла сзади и проворно выхватила чашку из рук.
Тоже попью, ты не против? сказала она, задорно улыбнувшись при этом. Это явно был один из тех редких дней, когда у неё хорошее расположение духа. Я тут подписалась на одну известную актрису, вот послушай, что она говорит:
«Если представить, что женщина это красивая машина, со всеми её сложными внутренними механизмами, то кем является мужчина? Он, а точнее его мошонка, всего лишь ключ зажигания. Даже не водитель, как многие горделиво полагают, вовсе нет. Просто ключ зажигания. Вставил, завёл, а дальше про него никто не помнит. Машина едет без него. Естественно, мужчина зол на такое положение вещей, поэтому он и пыжится изо всех сил, показывает свою важность»
А кто в итоге управляет автомобилем? Странная метафора, резко ответил на это заявление Марк, всё ещё пытавшийся прийти в себя после рабочего дня и вечерней прогулки.
Ты не понял. Речь идёт про роды и про то, что женщина дарит жизнь, естественное движение. А мужчина во всём этом участвует лишь в начале.
А потом ключ вынимают и машина глохнет. Получается, автомобиль детище шовинизма? Анна, это, на мой взгляд, нелепое сравнение.
Ты снова всё перевернул и даже не выслушал меня. Твой цинизм тебя ограничивает, её лицо исказила гримаса наигранной обиды.
Да, возможно так и есть. Прости, постараюсь быть для тебя хорошим слушателем. Никак не могу понять всю эту историю про битву полов. Мы же все люди, зачем постоянно гнобим друг друга, тыкаем пальцем в гениталии
Это тоже важно для окружающих, Марк. Не все, как ты, способны поглощать одну книгу по философии за другой и размышлять о смерти и метафизике. Жизнь людей тоже бывает интересной.
Тут ты права. Если бы люди читали больше книг и меньше историй про надутых звёзд эстрады, мир не казался бы таким ужасным местом для кого-то вроде меня, с лёгкой ухмылкой сказал Марк. Мне всё равно, Анна. Для меня все равны. И угадай почему? Правильно, потому что все мы смертные.
С тобой порой просто невозможно поговорить о чём-то несерьёзном. Всё сводишь к поиску смысла.
Они сели за стол и молча пили чай, каждый погрузился в свои мысли. Детство Анны тоже не было идеальным. Её родители развелись, когда она ещё училась в школе, отношения со старшей сестрой стали налаживаться совсем недавно. В отличие от Марка, она пыталась поддерживать адекватный уровень общения с родителями. Её мать всю жизнь посвятила искусству, отец по молодости занимался бизнесом, но с возрастом здоровье уже не позволяло тянуть одновременно агентство и новую семью. Он оказал в своё время на Анну довольно большое влияние, подавлял стремление ребёнка пойти по стопам матери. В то время мало кто верил в возможность жить за счёт творчества суровый экономический кризис ломал семьи направо и налево. Но она нашла в себе силы пойти против воли отца, всё-таки поступила в институт и окончила его с отличием. Именно в тот период она и познакомилась с Марком, увидела в нём доброту и неравнодушие, полюбила всем сердцем.
Молодожёны редко думают о том, как они будут смотреть на партнёра в браке через пять, десять лет совместной жизни. Поначалу всё кажется таким новым, свежим. Но по прошествии нескольких лет им уже нечем удивлять друг друга. Наступает период, когда каждый начинает вспоминать о своих целях и планах на жизнь, заново познавать партнёра, отчётливее замечать его слабости. В этот момент те, кто не был готов к подобным изменениям, разбегаются и начинают заново строить уже другую семью. Те же, кто покрепче, проходят через несколько этапов личного кризиса, иногда впадая в затяжную депрессию. Всё это наблюдают и дети, если таковые имели неосторожность появиться на ранних этапах становления семьи.
Слушай, может займёмся любовью? У нас уже, кажется, давно не было такого хорошего момента для этого дела, улыбаясь, спросила Анна.
Да, пожалуй, время подходящее, слегка небрежно ответил Марк и улыбнулся.
В постели он любил Анну страстно, отдавая всего себя. Ему хотелось таять в этом ощущении снова и снова, теряться во времени и пространстве. Первобытный танец любви пробуждал желание жить, тепло от прикосновений голого тела будоражило каждую клеточку в организме. Порой он ловил себя на мысли, что ему мало заниматься сексом раз в пару недель, хотелось больше. Можно сказать, он не просто желал чаще забываться в процессе, а буквально требовал этого от себя. Но поскольку воспитание Марк получил довольно строгое, он не мог позволить себе спать с кем-то, кроме своей жены, хотя и знал о том, что так поступают многие мужчины. Мысли о том, как он хочет попробовать что-то ещё, посещали его довольно часто, но попытки осуществить их в реальности он не предпринимал. Поэтому раз в два-три дня мастурбировал, по привычке сбрасывая быстро накапливающееся эмоциональное напряжение.
Делать он это начал, как и многие, в подростковом возрасте, но тогда чувство наслаждения постоянно смешивалось с чувством стыда. Марк часто ощущал себя изгоем в повседневной жизни сначала старших классов, а затем и в университете. Мастурбация была единственным способом хоть как-то снять напряжение от куцего и непонятного общения со сверстниками. Но поскольку обсудить данную тему было не с кем, он часто ругал себя за желание оказаться с женщиной в одной постели. В то время он считал это слабостью, злился от осознания того, что тело диктует ему условия. Нет, он должен быть выше этого, ведь ему не суждено быть искренне любимым. Но даже с ненавистью к себе продолжал онанировать, погружаясь всё глубже и глубже в тёмные уголки интернета. Любопытство, которое он считал своей сильной чертой, вело его по коридорам сексуальных девиаций, постоянно подкидывая что-нибудь новенькое. Само собой, в дальнейшем это повлияло и на его отношение к сексу в целом. Акцент сместился с полноценного полового акта на желание чего-то меньшего, в нём пробудилась любовь к ступням и бёдрам. Он не желал тратить силы на внимание ко всей женщине, её личности. Забитая самооценка не давала подростку осознать важность полноценных отношений, поэтому он разрывался между двумя желаниями. С одной стороны, он страстно хотел пресмыкаться перед женщинами, валяться у них в ногах и просить о любви. С другой ненавидел их за холодное и расчётливое к нему отношение. Марк не был богатым наследником главы известной корпорации, в нём не было стремления завоёвывать кого-либо, да и одевался по молодости он довольно посредственно.
Некоторые девушки всё же обращали на него внимание, даже предпринимали попытки завязать романтические отношения. Но он, сам того не замечая, был слишком погружен в постоянные мысли о ненависти ко всему живому. Поэтому, когда в редких любовных играх того периода дело доходило до поцелуя или какого-то намёка на возможную близость, он тут же стремился разорвать все связи, поскольку страшно боялся получить то, о чём втайне страстно мечтал. Там, где у одних остаётся ностальгия по первой любви, у других боль от первой потери. Внутренний разрыв между жаждой человеческого тепла и усиливающейся ненавистью сковывал с годами всё сильнее и сильнее. В итоге Марк превратился в некое подобие зомби, полностью потерял ориентиры в жизни и перед поступлением в университет решил обратиться к психиатру. Оттуда его направили в диспансер, где он провёл два месяца лета, лёжа на больничной койке и рассматривая белый угол потолка палаты. Антидепрессанты не помогали, терапии как таковой в городе тогда не было.
Безвыходных ситуаций не бывает, вы же понимаете, да? сказал Марку странного вида врач-психотерапевт. Это был его первый день в больнице, поэтому во время заполнения медкарты приходилось сквозь слёзы и комок в горле выжимать из себя ответы на разные нелепые вопросы. В его голове напыщенный врач мало чем отличался от генерала, жаждущего звёзд на погонах и отправляющего солдат на очевидную смерть. И тот и другой были слишком самонадеянными и чёрствыми.